Кендал никак не могла совладать с собой, женщина притягивала ее как магнитом.Мэт недовольно толкнул ее в бок:– На кого ты там засмотрелась?Она быстро мотнула головой:– Да нет, ни на кого.Он сжал ее руку и не отпускал до конца службы. Кендал очень хотелось хотя бы вполглаза еще раз взглянуть на эту удивительную женщину. Но она почему-то здорово струхнула.По окончании службы в проходе на выходе из церкви она снова мелькнула в толпе.– Мэт, – она дернула мужа за рукав, – кто эта женщина? – и кивнула в ее сторону. – Вон та, в зеленом платье.Но Мэт даже слова не успел вымолвить, его тотчас окликнули.– Эй, Мэт. – Школьный суперинтендант, здороваясь с мужем за руку, лихо подмигнул Кендал: – Вы ели сегодня на завтрак свиную отбивную? – Он громко рассмеялся своей собственной шутке. – Как насчет того, чтобы отужинать у нас на следующей неделе? Мы с женой попотчуем вас вкусными свиными ребрышками.Мэт со свекром уже предупредили, что теперь ей проходу не дадут и долго еще будут потешаться над тем странным обмороком. Пересуды наверняка затянутся, может даже на десятилетия, поскольку никогда еще здешние обыватели не были свидетелями ничего подобного.На церковной площади разговорам не было конца.Кендал остановила одна прихожанка, озабоченная желанием дочери поступить на юридический факультет. Подробно объясняя ей преимущества того или иного университета, Кендал, однако, искала глазами женщину в зеленом.Мэт с Гибом деликатно отошли в сторону и при соединились к небольшой группке мужчин, большинство которых Кендал хорошо знала не только в лицо, но и по имени. Они держались особняком, видимо, решили покурить, подумала Кендал. Некоторые из них действительно задымили.– Видите ли, я просто не уверена, сможем ли мы позволить себе обучение за пределами нашего штата, женщина все искала ответ в рекомендациях Кендал. – Думаю, она могла бы…– Извините, что прерываю, – вдруг остановила ее Кендал. – Видите вон ту пару, на противоположной стороне улицы? Они еще садятся в машину… Там женщина в зеленом… Вы ее знаете?Собеседница из-под руки глянула в ту сторону.– Да, это же мистер и миссис Линэм! – Она презрительно хмыкнула. – Они редко захаживают в церковь, а следовало бы. По-моему, не мешало бы им появляться здесь каждое воскресенье.Кендал вовсе не интересовали сплетни. Она просто хотела узнать имя загадочной женщины. Однако прихожанка упомянула о ней с едва скрываемой враждебностью.– Простите еще раз, – допытывалась Кендал. – Но эта миссис Линэм случайно не связана с семьей Круков?– Господи, нет конечно! И как вам это в голову пришло?К счастью, подошел Мэт.– Здравствуйте, миссис Гарднер, – раскланялся он. – Ну что, пойдем, дорогая? Сегодня в клубе отец угощает нас обедом. Надо поторапливаться, а не то баптисты займут все хорошие столики. Верно, мадам? – Одарив женщину обезоруживающей улыбкой, Мэт извинился и подтолкнул Кендал вперед.Проходя мимо автостоянки, Кендал еще раз обратила внимание на собравшихся мужчин, которых только что оставил Гиб.– Прямо конференция на высшем уровне или вроде того, – удивилась Кендал. – Занятно, о чем идет речь?– А почему ты интересуешься?Она спросила очень мягко, почти риторически и была крайне обескуражена такой бурной реакцией с его стороны.– Да так, – пожав плечами, ответила девушка. – Просто из любопытства.Его подозрительность тут же сменилась очаровательной улыбкой.– Это обычные дьяконы. Завтра вечером состоится собрание по поводу составления нового церковного бюджета.– А, понятно, – протянула Кендал.– Не дуйся, пожалуйста.– Ладно. У меня вообще-то полно бумажной работы. Вот и займусь этим, пока тебя не будет.В последнее время она усиленно старалась не обижаться на постоянное отсутствие мужа по вечерам. Напротив, спешила домой, приходила пораньше и не устраивала никаких сцен, когда он возвращался.Он поцеловал ее, как бы в знак благодарности за то, что она пытается относиться с пониманием.Гиб догнал их с библией под мышкой.– Весьма неприлично, – пошутил он. – Шериф вправе арестовать вас за непристойное поведение. – Он торопливо открыл дверь и забрался на заднее сиденье. – Поехали, – бросил он, – да побыстрее, а то уже в животе урчит.Мэт сел за руль и включил зажигание:– Ты что-нибудь узнал насчет Билли Джо Крука, а, отец?Кендал не на шутку встревожилась:– А что случилось?– По пути в Колумбию он попал в аварию, – пояснил Гиб с заднего сиденья.Кендал резко повернулась назад и в упор глянула на Гиба:– Аварию? Какую аварию? С ним все в порядке?– Нет, Кендал, – ответил он. – Боюсь, что нет.
Лютер, вгрызаясь в свой палец, вопросительно смотрел на брата. Генри молча пожал плечами, не зная, что теперь делать.Братья были взвинчены до предела, до нервного срыва. Непонятно, как выйти из этой ситуации.Они еще никогда не видели такой свою мать – невозмутимой и молчаливой. В этом состоянии она находилась со вчерашнего вечера, с того самого момента, каким позвонили из тюрьмы и рассказали об аварии.К телефону подошел Генри. С каждым словом тюремного чиновника гнев его все нарастал, временами сменяясь сильнейшим отчаянием, становясь все более нестерпимым.– Можно с ним повидаться? – спросил он.– Только не сейчас, – ответили ему. – Мы позвоним. Повесив трубку, он тут же вызвал во двор брата.Лютер долго ругался, проклиная вся и всех, а затем напугал Генри еще сильнее, рубанув с плеча:– Мы должны сказать матери.Лютер произнес «мы», но Генри прекрасно понимал, что тот имел в виду его.Позвать кого-либо из сестер и попросить их? Слишком далеко живут, да и наверняка сразу же начнут вопить и плакать, а от этого, как известно, только хуже.Генри был самым старшим в семье, можно сказать, хозяином. И потому вся ответственность ложилась на него. Братья, в скорбном молчании переступив порог, поведали обо всем матери.Однако мать к их большому удивлению, не стала орать, рвать на себе волосы, плакать или бить посуду. Она даже к выпивке не прикоснулась, не приняла ни рюмочки. Вместо этого тихо опустил ась в глубокое кресло-качалку и уставилась в окно. Так, неподвижно и безмолвно, она просидела почти сутки.Казалось, она просто окаменела, и это начинало действовать Генри на нервы. Пусть бы уж лучше плакала или причитала. Он бы знал, что делать в таком случае.Спустя час из тюрьмы снова позвонили. Им позволили навестить Билли Джо часов в пять добавив, что подготовят его к этому времени тут уж Генри совсем растерялся: с одной стороны, ему обязательно надо увидеться с малышом, но с другой – оставить мать одну?! А Лютер наотрез отказался посидеть с ней.– Я?! – переспросил Лютер с неподдельным ужасом, когда Генри предложил ему присмотреть за матерью. – Нет, черт возьми! Да она просто вышвырнет меня. Ты только посмотри, как она сидит, уставившись в окно! Мне кажется, у нее не все в порядке с головой. Даты что? У нее же крыша поехала! Как хочешь, но один яс ней не останусь.Генри все еще мучился, а времени уже почти не осталось. Если он не приедет к назначенному сроку, возможно, они никогда больше не увидятся с Билли Джо…– Генри!Он чуть со стула не свалился от неожиданности:– Я, мама.Спотыкаясь, он пересек комнату и приблизился к ней. Взгляд ее был вполне осмысленным. Без сомнения, Лютер ошибся – она еще хоть куда.– Отец ваш в могиле перевернется, если мы не отомстим.– Правильно, черт возьми, – выдавил Лютер и, облегченно вздохнув, опустился на колени рядом.
– Нет, сэр. Так не пойдет. Мы это дело так не оставим.Она ослабевшей рукой по гладила его по голове.– Я не сошла с ума, мой мальчик. И не смей больше говорить этого в моем присутствии.Бесцветные глаза Лютера увлажнились. Видимо, звон в ушах будет стоять в это же самое время и на будущий год.– Нет, мадам, – сказал он и тут же поправился, – то есть да, мадам.– Что ты предлагаешь, мама? – спросил Генри.Она изложила свой план, и стало понятно, что именно его мать так долго вынашивала, уставившись в окно. Глава тринадцатая – Ах, как хорошо пахнет кофе.Кендал настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала даже, когда он вошел. Она обернулась на голос. Джон остановился на пороге, опираясь на костыли, одетый, слегка отдохнувший, но все еще небритый и с кругами под глазами.– Доброе утро, – от неожиданности вцепившись в передник, приветливо улыбнулась она. – Я только что собиралась тебя проведать. Как дела?– Получше, но пока не очень.– Надеюсь, Кевин тебе не помешал.– Нет, он все еще спит в этой квадратной штуковине.– В манеже. Присаживайся, сейчас приготовлю завтрак. – Она налила кофе. – Что будешь есть? Кекс? Яйцо? Тосты? Могу приготовить все, кроме вафлей.– Что ты имеешь против них?– Да просто нет формочек.– А, – разочарованно протянул он. – Откуда все эти продукты? Неужели ночью принесла сказочная фея?– Я утром ездила за покупками.Он вытаращил глаза от удивления:– А я не слышал, как ты вышла.– Так и было задумано.– А ближайший городок далеко отсюда?– Нет, не очень.– Слушай, ты случаем не вспомнила о газете?– Там в гостиной, на столе.– Спасибо.Она приготовила яичницу с беконом, как он и просил. На тарелке в мгновение ока остался только кусок мяса.– Хочешь? – обратился он, словно опомнившись.– Запомни, я не ем свинину.– Все еще в сердце жива та история?– Никакой истории нет.– Сомневаюсь, – он покачал головой. – Я, правда, не знаю, в чем она заключается. Почему ты не бросила меня, пока я спал? У тебя была прекрасная возможность.Действительно, подумала Кендал, почему она его не оставила? Этот вопрос занимал ее с тех пор, как она вернулась. Сегодня утром, на рассвете, она еще собиралась улизнуть. Уехать навсегда. Но потом вдруг почувствовала себя виноватой.Вспомнила, как он стонал всю ночь напролет. Джон все еще с трудом передвигался, да и раны его как-никак не зажили. Даже животное она бы не бросила в подобном состоянии. Пожалуй, могла бы оставить его, бесчувственного, на месте аварии, но только не такого беспомощного. Это было выше ее сил.Дурацкое чувство ответственности за него досаждало и бесило ее. Нарушало все первоначальные планы и уводило в сторону от намеченного пути. Но Кендал прекрасно знала, что ничего не сможет с собой поделать, что будет присматривать за ним до тех пор, пока он не поправится и не станет обеспечивать себя сам.К тому же ей пришло в голову, что здесь она в большей безопасности, чем на пустынной дороге. Сегодня утром на пути в город ее не покидало гнетущее чувство беззащитности и полной беспомощности. Ну, и куда бежать? Кендал никак не могла придумать, где бы переждать. А беспрестанно крутить баранку слишком тяжело. До сих пор все шло нормально, и она решила пока остаться. К чему торопить события и скрываться, если в этом нет серьезной необходимости?Правда, в голове мелькнула мысль о своей излишней рациональности. Под крышей любимого дома она чувствовала себя увереннее и потому не хотела его покидать.– Обещаю, что не покину в таком состоянии.….. Он наконец нарушила молчание.– Надо понимать, ты сделаешь это, когда мне станет получше?– Не придирайся к словам.– Твои речи настолько туманны, что я вынужден заполнять пробелы.– Эти пробелы заполнятся сами собой, как только ты обретешь память. Доктор ведь не случайно заметил, что ты, возможно, сам блокируешь ее. Подсознательно, конечно. Просто, не желая ничего воскрешать в памяти.· Джон сжал чашку, так что побелели костяшки пальцев, и посмотрел ей прямо в глаза:– Неужели он прав, Кендал?Он впервые назвал ее по имени. Это прозвучало столь ошеломляюще, что она просто никак не могла собраться с мыслями.– Прав ли он? – повторила она, беря себя в руки. – Откуда мне знать. Только ты с состоянии пролить свет на эту загадку.– Раз я ничего не помню, – возмутился мужчина, – как же я могу понять, что я хочу помнить, а что нет? – Он так разволновался, что машинально взъерошил волосы, напрочь забыв о своей травме. – Ой-й-й! – Он тут же застонал от невыносимой боли.– Поосторожнее, ты что! Дай посмотрю, – вскочив со стула, она бросилась к нему и, поправив повязку на голове, внимательно осмотрела раны. – Никаких признаков инфекции, – участливо успокоила женщина. – Швы чистые и в полном порядке, насколько я могу судить.– Черт, как чешется, – раздраженно выпалил он.– Значит, заживает.– Да хорошо бы, – отозвался он и испытующе глянул снизу вверх. – Откуда у тебя деньги на продукты?– Я уже говорила тебе. Я…– Заработала. Я это уже слышал. Как именно заработала?Кендал секунду помолчала, раздумывая, что ответить. Наконец, взвесив все «за» и «против», решил ась. Все равно когда-нибудь придется сказать правду.– Я адвокат.Он чуть не подавился от смеха:– Твоя ложь становится все изощреннее.– Общественный защитник, – добавила она, не обращая никакого внимания на эту бестактность. – Правда, – уточнила женщина, завидев тень сомнения в его глазах.– Ну, расскажи что-нибудь.– Что?– Ты была хорошим адвокатом? Держу пари, да. Ты прекрасно умеешь лгать.Кендал лукаво улыбнулась:– То же самое я когда-то слышала от Рики Сью.– Кто-кто?– Моя лучшая подруга.– Гм-м. – Он рассеянно дожевал последний кусок бекона. – Ты успешно работала в качестве общественного защитника?Она неспешно налила себе кофе, а затем, подвинув стул, села напротив:– Думаю, я была хорошим защитником. Выше среднего. Уверена, мне поставили бы «отлично», если не больше.Я всегда старалась, – продолжила она после небольшой паузы. – Поступая на работу, я чувствовала страшное недоверие комиссии. Как же – женщина! Вот мне и пришлось доказывать соответствие занимаемой должности. Вообще говоря, список моих побед и поражений весьма впечатляющ. Естественно, невозможно выиграть каждое дело.Джон, не перебивая, застыл в выжидающей позе, что приободрило ее и заставило продолжить свой рассказ.– Впрочем, одно поражение оказалось особенно горьким. Поначалу казалось, что дело выеденного яйца не стоит, потом… просто кошмар какой-то.– Что случилось?– Я посоветовала одному шестнадцатилетнему парню признать себя виновным в магазинной краже и понадеяться на милосердие суда. Это был его первый проступок, и я посчитала, что судья отнесется снисходительнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55