Все это из буфета
только что принесла секретарша.
"Ну и обед!" - подумал Лагойда, сидевший в правом кресле и осторожно
взглянул на Назаркевича, который расположился в таком же слева от стола.
Назаркевич мысленно усмехнулся: "Как она может есть такую колбасу,
сплошное сало?!".
Кубракова подняла глаза на Назаркевича, мол, в чем дело, но покороче.
- Я хотел бы завтра поехать в Богдановск. Утром туда, вечером
обратно.
- Что там? - резко спросила она.
- На мехстеклозавод, договориться о ретортах.
- Вы считаете, вам это еще нужно?
Он не ответил.
- Я тоже завтра еду в Богдановск, - она сделала паузу.
Молчал и Назаркевич.
Чувствуя напряжение, внутренне сжался Лагойда.
- Вы можете поехать со мной. Я еду своей машиной, - наконец, не
выдержав, предложил Назаркевич.
- Мне надо быть там в половине девятого, - сказала Кубракова.
- Выедем в шесть утра.
- Буду ждать вас у подъезда, - она пошла проводить, а скорее
выпроводить Назаркевича из кабинета, сдвинуть ригель на замке, захлопнуть
дверь и вернуться к ожидавшему в кресле Лагойде, зная что уже никто, даже
секретарша не войдет в кабинет.
У порога Назаркевич, помявшись, глухо сказал:
- Вот то, что вы просили, - он протянул ей два листа бумаги с
машинописным текстом, соединенные скрепкой.
- Это потом, - она взяла страницы, распахнула дверь и сказала
секретарше: - Света, зарегистрируйте и сложите в мою папку для доклада
директору. - Она стояла в проеме, а Назаркевич уже в приемной. - Разговор,
который мы начали полторы недели назад, завершим завтра в дороге, - и
усмехнувшись, захлопнула за ним дверь...
Между тем Лагойда, ожидавший ее, думал, "Автобусом ей трястись четыре
с половиной часа. А Серега докатит ее за два с половиной, ездит он лихо".
От этих мыслей его отвлекли шаги Кубраковой, возвратившейся к столу. Он
напрягся.
- Что у вас? - не садясь, хмуро спросила.
- Хотел с вами поговорить... Все-таки... Я...
- Лучше письменно. Тут нужен документ, надеюсь, вы это понимаете? До
свидания.

6
С утра телефон в приемной не умолкал. Света, отрываясь от пишущей
машинки, отвечала:
"Еще не вернулась".
"В командировке... Нет, в Богдановске"...
"Не знаю"...
"Хорошо, вернется - передам"...
"Телефонограмма? Диктуйте"...
"В отъезде"...
"Я без нее рыться в бумагах не стану"...
"Почему не знаю? В Богдановске"...
"Это вы спросите у нее"...
И остальное - в том же духе. Приблизительно такими же были ответы
секретарши на вопросы сотрудников, заходивших в приемную в надежде
прорваться к Кубраковой, чтоб решить какое-то дело, поскольку знали, что
замдиректора по науке в "футбол" не играет, а при всей сложности своего
характера всегда решает, и люди, выходя от нее - довольные или недовольные
- удовлетворены уже тем, что Кубракова расставляет им все точки над "i".
Истекал второй день с момента отъезда Елены Павловны в Богдановск.
Свету это нисколько не тревожило. Она хорошо знала свою начальницу.
"Задержалась? Значит так нужно", - спокойно рассудила Света. Около пяти
часов позвонил Яловский.
- Света, Елена Павловна у себя?
- Нет, Альберт Андреевич, она еще не приехала.
- Что это она в Богдановске засиделась? - риторически спросил он и
повесил трубку...
В начале седьмого Света ушла домой. В девять накормила и уложила
сына. Затем хлопотала на кухне - готовила обед на завтра. Клокотала
закипевшая вода в кастрюле, где варилась свекла, Света мыла мясо, чистила
картошку, шинковала капусту. Муж - диспетчер на электростанции - в эту
ночь дежурил. В половине двенадцатого раздался телефонный звонок. Так
поздно позволяли звонить двое: муж, чтобы спросить о сыне: "Как Вовка?",
либо в экстренных случаях Елена Павловна, чтобы дать какое-то срочное
поручение на завтра.
Света сняла трубку.
- Светочка, извините, что так поздно, это Ольга Степановна, - узнала
она голос матери Кубраковой. - Вы не знаете, когда Леночка должна
вернуться? Сказала мне что едет в Богдановск на один день. А сегодня уже
второй истек. Я беспокоюсь.
- Не волнуйтесь, Ольга Степановна. Елену Павловну что-то могло
задержать. Я думаю, завтра приедет.
- Она не звонила вам?
- Нет.
- Мне тоже. А обычно звонит, справляется, ведь у меня высокое
давление. Не заболела ли она там? С кем она поехала?
- С Назаркевичем на его машине. Я завтра узнаю и перезвоню вам.
- Пожалуйста, Светочка. Я не хочу ему звонить, вы ведь знаете, у них
сложные отношения.
- Хорошо, Ольга Степановна.
- Спасибо, милая... Как ваш сынок?
- Все в порядке.
- Я не разбудила его своим звонком?
- Ну что вы! Он за день так набегается, что спит без задних ног.
- И слава богу. Спокойной ночи...
Ночью прошел короткий нешумный дождь, выпав из случайной тучи,
полосой задел поля, покропил в отдельных местах магистраль, шедшую через
Богдановск. К утру все было сухо, на чистом небе сияло солнце, владельцы
дачных участков и огородов посетовали, что дождь оказался недолгим,
скупым.
На шоссе в эту утреннюю пору было много машин - местных и транзитных,
направляющихся в сторону областного центра: легковушки, самосвалы,
автобусы, "дальнобойные" трейлеры. На бортовом "ЗИЛе", загруженном ящиками
с огурцами, спиной к кабине сидело два грузчика. Они курили, иногда
перебрасывались словами, а больше молчали, глядя на автомобильный поток,
двигавшийся следом.
- Сегодня чего у нас, день-то какой? - спросил один, с худым заросшим
лицом и воспаленными глазами.
- Среда вроде. Завтра аванс, - ответил напарник.
- Слава Богу.
- Пропился, небось? Ночевал-то где?
- В машине. В четыре утра еле дополз. Здорово врезали. Чердак гудит,
похмелиться бы, да не за что.
- Значит - терпи...
И снова умолкли. Впереди пыхтел тяжелый дизель, обдавая удушливыми
выхлопами сгоревшей солярки.
- Ну, сука, отравит же! - сказал небритый. - И так мутит. Постучи
Вовке, пусть обгонит, не то сдохну или все огурцы заблюю.
- Какое там! Посмотри, что на встречной полосе! Не высунешься... Вон,
гляди, один резвунчик уже сколько пробует, да все никак, только зря
тыркается, - и он указал на красный "жигуленок", шедший сзади через три
машины, водитель его делал уже несколько попыток пойти на обгон, но всякий
раз встречные машины загоняли его обратно.
Где-то у пятнадцатого километра "жигуленок" оставил надежду обогнать,
вовсе свернул в правый ряд и двигался параллельно, но чуть сзади. Небритый
грузчик уже мог разглядеть за рулем человека, почти на глаза натянувшего
белую с зелеными клиньями каскетку с большим солнцезащитным козырьком, а
внутри салона смутный силуэт женщины.
- Слышь, а я этого мужика знаю, - смаргивая слезу с воспаленных глаз,
сказал небритый, кивнув на "жигуленок". - Пару раз видел у соседа.
- Смотри, он под знак рванул!
Действительно, "жигуленок" свернул на ответвлявшуюся к реке грунтовую
дорогу, несмотря на знак "Правый поворот запрещен".
- Он ведь с бабой! - хмыкнул небритый. - На бережок, в кустики.
Наверное, и бутылка есть, и закусь. Везет же людям.
- Ты куда бумаги дел?
- Какие?
- Накладные.
- Я Вовке отдал, - махнул рукой небритый за спину, в сторону кабины.
- Не потерял бы. Товару вон сколько, не расхлебаем, ежели что.
- Вовка аккуратный, не первый раз. Я с похмелья всегда все бумаги ему
отдаю...
Они замолчали. После пьянки и бессонной ночи небритого стало кидать в
дрему, слипались глаза. Сдвинув ящики, высвободив место, он прилег,
подобрав коленки, надеясь переспать тошноту и голодное урчание в животе...
В четверг, едва Света пришла на работу, расчехлила машинку,
распахнула форточку и причесалась, отворилась дверь, и в приемную вошел
Вячин.
- Здравствуйте, Светочка! - заулыбался он.
- О, Вячин! Какими судьбами? Ушли от нас и совсем забыли.
- Как видите, не забыл. А вы похорошели.
- Ну-ну, бросьте, старый прием. А вот вы располнели, это уж точно, -
засмеялась она. - Как кооперативная жизнь? Не жалеете?
- Жизнь тяжкая, но не жалею.
- Как же называется ваш кооператив? "Серп и молот"?
- Нет, мы деполитизированы. "Астра" называется.
- Цветочки выращиваете?
- Если бы цветочки, я пришел бы с букетом... У себя? - кивнул Вячин
на дверь в кабинет Кубраковой.
- В командировке, в Богдановске.
- Когда приедет?
- Бог знает. Пора уж, сами заждались.
- Ладно, побегу... Не повезло.
- Заходите.
- Непременно...
В одиннадцать позвонил Яловский.
- Приехала? - коротко спросил он.
- Нет, Альберт Андреевич.
- Да что ж такое! И не звонила? Она мне очень нужна.
- Нет. Я уже сама немножко беспокоюсь.
- Она одна поехала?
- С Назаркевичем. На его машине.
- А он вернулся?
- Лобанов говорит, что вчера не появлялся в лаборатории, позвонил,
что и сегодня не приедет, разбил колено.
- Ерунда какая-то, - пробурчал Яловский и положил трубку...
Затем - до самого перерыва те же звонки и вопросы, что и вчера и
позавчера, и Светины ответы: "Еще не вернулась"... "В командировке"... "Не
знаю"... "В отъезде"... "Хорошо, вернется - передам"...
Последним перед обедом заглянул Лагойда:
- Светочка. Елена Павловна у себя? Доложите, я по поводу силовой
установки...
- Она еще не приехала, Юрий Игнатьевич.
- Жаль, я нашел новый трансформатор, договорился. Нужно решить с
оплатой. Там ждать долго не будут.
- Ничем не могу помочь...
В пятницу, в начале третьего Яловский по автоматике набрал
Богдановск, номер завода резиновых изделий:
- Лев Иванович? Добрый день. Это Яловский...
- Здравствуйте, Альберт Андреевич. Слушаю вас.
- Во вторник утром к вам уехала Елена Павловна...
- Да, она была у меня. И во вторник, и в среду. А что случилось?
- Сегодня пятница, а она еще не вернулась.
- Как так?! Мы решили с нею все дела, даже поругаться успели. В среду
утром я поехал в райисполком. У переезда, когда подняли шлагбаум и пошел
встречный поток, я мельком увидел ее в какой-то машине, решил, что
отбывает домой...
- Не понимаю, куда она могла поехать!
- Странно, шлагбаум на выезде из Богдановска...
- Да... Извините, Лев Иванович, что потревожил.
- Бога ради. Всего доброго...
В конце рабочего дня Яловский снова справился у Светы, не объявился
ли Назаркевич. Но Света сказала, что в лаборатории он не появлялся, дома
телефон не отвечал...
Третий год Яловский строил нечто похожее на дачу. Тянулось это
лениво: то не было денег, то стройматериалов, да и времени порой не
хватало. Все же он старался с пятницы вечером выбраться туда на два дня,
чтоб, как говорил, "поковыряться". Так и в этот раз. Но уже сложив сумки,
приготовленные женой, в багажник "Москвича", позвонил домой Кубраковой, но
никто не снял трубку...
Яловский не знал, что сразу же после разговора с ним директор завода
резиновых изделий позвонил в районную гостиницу:
- Здравствуйте, это Омелян. В понедельник я заказывал на вторник на
сутки номер... На фамилию Кубраковой. Елена Павловна... Посмотрите,
пожалуйста... Я подожду... Да... Когда? Утром в среду? Рассчиталась в семь
утра?.. Понятно. Спасибо...
Положив трубку, он пожал плечами, подумал: "Чудеса... В среду в
восемь утра была у меня. Просидели до половины девятого. В девять я уже
видел ее у шлагбаума на выезде из города... Сегодня пятница. Яловский
говорит, что она не прибыла... Может автоавария какая?.." - он тут же
набрал номер замначальника райотдела милиции.
- Здравствуйте, Ярослав Петрович. Это Омелян... Вопрос у меня к тебе;
в среду никаких дорожных ЧП не произошло?.. Нет, таких, чтоб пострадавшую
в больницу отвезли?.. Да, женщина... Ну, слава Богу. Извини за
беспокойство...

7
Вокруг Богдановска садово-огородные участки. В апреле отшелестели
теплые дожди. Все пошло в рост. Только поспевай от дерева к дереву, от
куста к кусту, срезай сушь, окучивай. В это жаркое июньское воскресенье
райцентр словно вымер, дачное поветрие выдуло жителей туда, где земля
пахнет землей, а ветром приносит не бензиновую вонь, а запахи неказистых
полевых цветов. Там, где река крутой дугой углубилась в песчаный пятачок,
затеяли какую-то потеху босоногие голоспинные мальчишки. Весной и в начале
лета к густой, повисшей над водой осоке сильное стрежневое течение сносило
опасные водовороты, в них крутились согнанные половодьем с верховья
вымытые прибрежные кусты, коряги, иногда доски и дощечки, комки старых
птичьих гнезд, строительный и бытовой мусор. Несмотря на грязную здесь
воду, мальчишки часто подплывали к этому месту, тут всегда можно было
выловить полезное в детских забавах: старый скат (его хорошо поджечь,
здорово горит), кусок пенопласта, цветные разбитые стекла с задних
световых сигналов автомобиля и еще всякую всячину, какую человек
выплевывает из своего жилища.
Трое мальчишек нырнули, чтоб добраться к коряге, принесенной течением
вчера под вечер, и проверить, не прибыло ли с ней чего-нибудь интересного.
Вынырнув в центре мутной пузырившейся пены, отфыркавшись, они огляделись,
и вдруг начали истошно кричать, разбрызгивая суматошными взмахами воду,
рванули к берегу, где их ждали загоравшие на песке приятели. Едва
добрались, задыхаясь, зашумели:
- Там утопленница!..
- Какая-то тетка!..
- Вся синяя!..
- Одетая!..
Похватав одежонку, ватага помчалась вверх по косогору к огородам, к
дачкам.
Через полчаса весть об утонувшей женщине облетела округу. Прибежали
взрослые, откуда-то пригнали моторку. Труп, зацепившийся за корягу,
вытащили на берег. Тут же какого-то владельца мотороллера послали на
центральную усадьбу совхоза звонить в Богдановскую милицию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27