И они постоянно двигаются – плавают взад-вперед, словно… – вздрогнув, она прижала руки к глазам, и большой огненный опал на золотом браслете у нее на запястье на миг ярко вспыхнул, – словно лица утопленников, которых течение месяцами переносит с места на место.
Джойс Уиппл больше не беспокоило, какой эффект производит ее повествование на мистера Рикардо. Она почти забыла о его присутствии. Хотя ее глаза передвигались от стола, за которым играли в бридж, к группе беседующих гостей, они практически ничего не видели. Она в сотый раз описывала пережитый ею странный опыт для самой себя, в надежде, что какое-то случайное слово поможет объяснить его.
– И я боюсь, – тихо закончила Джойс, – что рано или поздно увижу эти жестокие мертвые лица целиком и полностью.
– По-вашему, это лица людей, которые угрожают Дайане Тэсборо? – осторожно спросил мистер Рикардо, опасаясь нарушить ход ее мыслей.
– Не только угрожают, – отозвалась Джойс, – но и причиняют ей вред, который, возможно, уже слишком поздно исправить. Конечно, все это звучит средневековой чушью, но мне кажется, что какие-то злые силы борются в темноте за ее душу и что, хотя сама она об этом не знает, правда каким-то непостижимым образом открылась мне. – Девушка в отчаянии всплеснула руками. – Но как только я пытаюсь облечь мои страхи в слова, они распадаются на мелкие кусочки, слишком неуловимые, чтобы означать что-то для кого-либо, кроме меня.
– Нет, – возразил мистер Рикардо, гордившийся тем, что, как истинный гражданин мира, обладает достаточно широким кругозором. Множество странных явлений – например, в области интуиции – наука была не в состоянии объяснить, однако только глупцы могли их высмеивать. – я никогда не говорил, что оболочка Вселенной не может треснуть для кого-то из нас и пропустить луч света – возможно, вводящий в заблуждение, а возможно, ведущий к истине.
Ему казалось, что никто не заслужил подобного намека на откровение больше этой девушки с тонким чувствительным лицом и серыми глазами, которым длинные шелковистые ресницы придавали чуть заметный оттенок тайны.
– В конце концов, – добавил мистер Рикардо, – кто из нас достаточно осведомлен, чтобы отрицать возможность подобных сообщений и предупреждений?
– Повторяющихся предупреждений! – подхватила Джойс. – Если я откладываю письма, а через некоторое время читаю их снова, то вижу те же самые ужасные лица, плавающие в воде.
Мистер Рикардо начал собирать обрывки воспоминаний о Дайане Тэсборо, покуда не смог более-менее четко представить ее себе. Дайана была высокой хорошенькой девушкой с очень светлыми золотистыми волосами, трепетавшая веками и поджимавшая губы при каждом произносимом ею слове, будто оно было бесценным перлом.
– Мисс Тэсборо всегда выглядела немного отчужденной, – заметил мистер Рикардо.
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду, – кивнула Джойс. – Но дело не в том, что Дайана жила какой-то тайной жизнью. Просто она была сама себе хозяйкой в куда большей степени, чем ее друзья. Дайана – последнее существо в мире, за чью душу и тело силы зла могли бы сражаться во мраке.
Движение среди гостей отвлекло мистера Рикардо. Было уже поздно. За одним из столиков для бриджа игра подошла к концу.
– Но что могу сделать я? – осведомился он, будучи практичным человеком.
– Вы будете по соседству с Шато-Сювлак в сентябре?
– Да.
– А Дайана всегда устраивает прием во время сбора урожая.
Мистер Рикардо улыбнулся. Приемы Дайаны славились во всей Жиронде. В течение десяти ночей окна старого розового шато шестнадцатого столетия сверкали огнями до рассвета. На широкой каменной террасе танцевала молодежь, а музыка и смех разносились так далеко по реке, что их слышали матросы, ожидающие прилива в своих габарах. Гости отходили ко сну – возможно, за исключением самого первого дня – лишь перед восходом солнца, но уже около полудня их можно было видеть собирающими виноград в ярких костюмах, похожих на кордебалет из оперетты, действие которой происходит на французском винограднике.
– Да, прием, безусловно, состоится, – согласился мистер Рикардо.
– Тогда вы должны понять, что я от вас хочу. – Джойс устремила на него умоляющий взгляд. – Конечно, я не имею права принуждать вас. Но я знаю, как вы добры, – быстро добавила она, увидев, что бедняга вздрогнул. – Я хочу, чтобы вы проводили как можно больше времени в Шато-Сювлак. Конечно, вас с радостью там примут… – Ей и в голову не приходила нелепая идея, будто он может оказаться нежеланным гостем. – Вы будете наблюдать, выясните, что происходит с Дайаной – представляет ли для нее опасность кто-либо из окружающих – и тогда…
– И тогда я, конечно, обо всем напишу вам, – закончил мистер Рикардо таким бодрым голосом, словно налагаемые на него обязанности были сплошным удовольствием.
– Нет, – поколебавшись, ответила Джойс. – Конечно, я бы очень хотела получать от вас весточки – и не только о Дайане, – но я не знаю, где я буду в конце сентября. Нет, я хочу, чтобы вы, выяснив, что не так, сразу же положили этому конец.
На лице мистера Рикардо отразилось беспокойство. Несмотря на свои педантичные привычки, в душе он был романтиком. Для него не было большей радости, чем сыграть роль Господа Бога в течение пяти минут, дабы молодые люди, блуждающие в темноте, могли уверенно шагать при ярком свете. Но романтика должна была оставаться благоразумной, даже если она принимала облик столь привлекательной юной леди, как Джойс Уиппл. То, что она предлагала, было работой для героя, а не для пожилого джентльмена, удалившегося на покой с Минсинг-лейн. Покуда он перебирал в уме имена более подходящих кандидатов, ему пришла в голову блестящая мысль.
– Ну конечно! – воскликнул мистер Рикардо. – Ведь Дайана Тэсборо помолвлена с превосходным молодым человеком! Он служил в Министерстве иностранных дел, и перешел оттуда в Сити, так как не хотел быть бедным мужем богатой жены. – Память мистера Рикардо заработала с удвоенной силой, когда он увидел открывающийся перед ним путь к спасению – пролив между Сциллой отказа от предложения и Харибдой возможной неудачи. – Его зовут Брайс Картер. Это дело для него. Вы должны описать ему ваши ощущения, мисс Уиппл, и…
Но мисс Уиппл, внезапно покраснев, резко оборвала его:
– Брайс Картер потерпел катастрофу.
Мистер Рикардо был шокирован и разочарован.
– Разбился в самолете? Я не слышал об этом. Очень сожалею.
– Я имела в виду, – терпеливо объяснила Джойс, – что Дайана разорвала помолвку. Это еще одна причина, по которой мне кажется, что необходимо что-то предпринять. Она была влюблена в Брайса, но порвала с ним неделю или две назад, не назвав никакой причины. Так что он отпадает. Я чувствую, что не могу оставаться в стороне… пусть даже это не имеет ко мне никакого отношения… – Теперь Джойс говорила бессвязно. – И если вы не в состоянии помочь…
Мистер Рикардо чувствовал, что его положение становится все более щекотливым. Так как первый путь к спасению оказался для него закрыт, он стал быстро подыскивать другой.
– Нашел! – воскликнул он, торжествующе подняв палец.
– Что вы нашли? – настороженно осведомилась Джойс.
– Единственно возможное решение проблемы, – уверенно заявил мистер Рикардо, надеясь, что его предложение будет принято без всяких дискуссий. – Вы подруга Дайаны, знаете всех ее друзей и вполне можете явиться на прием в Шато-Сювлак. Вы имеете влияние на нее, и если кто-то из окружающих опасен – кажется, вы использовали именно это слово? – вам удастся обнаружить этого человека вероятнее, чем кому бы то ни было.
Мистер Рикардо окинул взглядом девушку. В ней ощущались отвага и решительность, гармонирующие с ее прямой, стройной фигурой и опрятной внешностью. Сейчас эра молодых женщин, так пусть же одна из них дует в трубу и испытывает удовлетворение, видя, как падают стены нового Иерихона. Он сам без всякого чувства зависти с удовольствием понаблюдал бы за этим из замка аристократа со звучным именем виконт Кассандр де Мирандоль.
Но внезапно их позиции поменялись местами. Лицо Джойс Уиппл отражало явное смущение, и мистер Рикардо с удивлением понял, что случайно пробил брешь в ее броне. Теперь ей приходилось соблюдать осторожность.
– Несомненно, – согласилась Джойс. – Тем более, что меня уже пригласили в Сювлак. Но я вряд ли смогу туда поехать, хотя очень бы этого желала. Вероятно, я в это время буду в Америке. Вот почему я сказала, что писать мне бесполезно, и хотела возложить всю задачу на вас. Понимаете… – она робко посмотрела на мистера Рикардо и снова отвернулась, – Золушке следует покинуть замок к полуночи, – Джойс бросила быстрый взгляд на часы, – а сейчас почти полночь.
Она встала и с улыбкой присоединилась к группе молодых людей у камина. Очевидно, они поджидали ее, так как сразу же пожелали хозяйке доброй ночи и удалились.
Хотя мистер Рикардо ощущал удовлетворение при мысли, что не поддался уговорам Джойс, это удовлетворение было не вполне реальным. История девушки привлекала его, ибо он питал страсть ко всему причудливому и загадочному. Причем на сей раз повествование заинтриговало мистера Рикардо куда меньше, чем повествователь. Он пытался сосредоточиться на проблеме Дайаны Тэсборо, но вместо этого перед ним возникала проблема Джойс Уиппл. Прежде чем мистер Рикардо осознал всю неуместность подобных мыслей, он вообразил Джойс в наряде своенравной красавицы периода Второй империи. Возвращаясь в автомобиле к себе домой на Гроувнор-сквер, мистер Рикардо представлял ее сидящей перед ним в украшенном фестонами длинном платье с обнаженными плечами, задавая при этом себе вопрос, не становится ли он старомодным и предубежденным. Могла ли Джойс Уиппл с ее стройными и хрупкими, как стекло, ножками выглядеть более красивой в любую другую эпоху и в любой другой одежде, чем выглядела сейчас в коротком, переливающемся всеми цветами радуги платье? Голос Джойс подтверждал аргумент, что наиболее подходящим периодом для нее была бы Вторая империя. Ибо вместо резких и пронзительных ноток, к которым привык мистер Рикардо, он звучал нежно и мелодично, с протяжными тоскующими интонациями, противиться которым могла лишь очень сильная воля. Но были и другие детали, казавшиеся мистеру Рикардо не столь приятными. Почему два его предложения так явно смутили девушку? Какие отношения с Брайсом Картером заставили ее покраснеть при упоминании о разрыве его помолвки с Дайаной Тэсборо? И…
– Черт возьми! – воскликнул он, пребывая в одиночестве в своем лимузине. – Что означал этот разговор о Золушке?
Эпизод с хрустальной туфелькой из этой очаровательной сказки казался наиболее подобающим. Но все остальное? Мисс Джойс Уиппл прибыла из Соединенных Штатов с сестрой на год или два старше ее и почти такой же хорошенькой. Сестра недавно вышла замуж, и вроде бы удачно. Но в течение двух лет до этого события сестры Уиппл появлялись во всех местах, предлагающих развлечения, – в Довиле, и Динаре на вересковых пустошах Шотландии. Он сам видел Джойс Уиппл загорающей на пляже Лидо в ярко-оранжевой атласной пижаме. (Мистер Рикардо принадлежал к тем благопристойным людям, которые время от времени бывали на Лидо, чтобы впоследствии осуждать творящееся там с полным знанием дела.) Конечно, Джойс выглядела ослепительно в своей оранжевой пижаме, но…
В этот момент машина мистера Рикардо остановилась у парадной двери его дома, положив конец его размышлениям. Возможно, это было к лучшему.
Глава 3
Человек с бородой
Месяц спустя случай или судьба, если столь высокопарное слово можно употреблять в связи с мистером Рикардо, вступили в заговор с Джойс Уиппл. Когда в десять утра мистер Рикардо пил кофе в своей гостиной на первом этаже отеля «Мажестик», почерк на верхнем конверте в лежащей на столе аккуратной пачке писем показался ему знакомым. Мистер Рикардо пребывал в праздном настроении. При утреннем солнце, проникающем сквозь открытые окна, было куда приятнее сидеть и размышлять, кто его корреспондент, чем узнавать это, вскрыв конверт. Но, памятуя об уроке, полученном им по поводу нераскрытых писем несколько лет тому назад в той же самой гостиной в Экс-ле-Бене, он вскрыл конверт, увидел подпись Дайаны Тэсборо и прочитал письмо целиком. Виконт Кассандр де Мирандоль не собирался вызывать своих слуг из Бордо и открывать свое шато на период сбора винограда. Он сам намеревался провести дней десять на виноградниках, оставив в шато только лакея и экономку. При таких обстоятельствах мистеру Рикардо было бы удобнее остановиться в Шато-Сювлак.
Вы явитесь украшением нашей маленькой компании, – вежливо писала Дайана. – На обеде Вы познакомитесь с виконтом де Мирандолем. Буду с нетерпением ожидать Вашего прибытия 21 сентября.
Мистер Рикардо перечитал письмо несколько раз, пока не убедился с глубокой досадой, что оно не вызывает у него никаких сверхъестественных ощущений. Никакие туманные зловещие лица не всплывали на бумаге между написанными чернилами строчками. Правда, чернила были красными, а не черными, и минуту-две мистер Рикардо пытался найти утешение в этом факте. Но природная честность заставила его признать, что цвет чернил – всего лишь поверхностное обстоятельство.
– Ни лиц утопленников, ни ощущения зла, ни даже легкой тревоги, – прокомментировал вслух мистер Рикардо, с негодованием отодвинув от себя письмо. – Л ведь я не менее чувствителен, чем другие люди!
Ему пришло в голову, что если он как следует сосредоточится, то тоже может получить весть из потустороннего мира. Такой эксперимент стоило провести. «Самое лучшее, – подумал мистер Рикардо, – крепко закрыть глаза и пять минут ни о чем не думать, а потом перечитать письмо снова».
И он решительно зажмурился. Мистер Рикардо был скромен и не просил слишком многого. Если он, открыв глаза, увидит нечто розовое и круглое, вроде медузы, его гордость будет полностью удовлетворена. Просидев, зажмурившись, около пяти минут, мистер Рикардо хотел схватить письмо – и испытал одно из величайших потрясений в своей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34