На острове не встречались крупные хищники и ядовитые змеи. Однажды, правда, он обнаружил следы, судя по признакам, кошачей породы, но не мог определить его вида.
Сидя во время одной из таких прогулок у костра и наблюдая, как его отблески пляшут в окружающей тьме ночи, Сергей задумался, стараясь разобраться в самом себе. Его чувства к жене не вызывали у него никакого сомнения. Он любил её и твёрдо знал это. Он тяготился своей раздражительностью, приносящей жене огорчения. Часто засыпая и вспоминая прошедший день, Сергей давал себе слово завтра быть предельно внимательным к Ольге, но наступало утро, и все оставалось по-прежнему. Приступы беспричинной раздражительности учащались. Хуже было то, что его уже не тянуло к работе. Не было того всеохватывающего волнения, когда под его рукой рождались новые уравнения и формулы. Все сделанное им ранее представлялось ненужным. «Может быть, я дичаю, – с горькой усмешкой думал Сергей. – Я даже перестал бриться». Он провёл рукой по щеке. «Отпустить, что ли, бороду и стать настоящим дикарём с всклокоченной бородой и крепкими длинными когтями. Нет, с этим пора кончать». Ему вдруг захотелось искупаться.
До побережья по прямой было недалеко. Он быстро поел поджарившееся уже мясо, взял карабин и сумку и пошёл к берегу, намереваясь провести ночь на берегу моря.
Он шёл мимо холмов, вершины которых темнели на фоне неба. Погруженный в свои мысли, Сергей не заметил, что прошёл уже порядочно, а берега, который должен был быть рядом, все не чувствовалось.
«По-видимому, я несколько завернул к северу», – подумал он и сменил направление. Прошёл ещё час, но берег так и не показывался. «Что за черт! – выругался Сергей. – Придётся дождаться утра». Он огляделся. Холмы исчезли. Поверхность была ровной. Деревья росли очень редко. Под ногами – высокая трава. Сергей положил под голову сумку и лёг, но сейчас же вскочил. Небо!.. Оно было чужое…

ПОД НОВОЙ ЛУНОЙ

Постепенно стало светать. Сергей остановился. Охвативший его вначале страх прошёл. Возможно, необычности ситуаций за последние шесть лет жизни приучили его не удивляться внезапности перемен. Скорее не разумом, а подсознанием он уже давно ощутил странность реальности, если эта реальность была действительно реальностью, а не искусственным созданием развившейся за двести лет его отсутствия на Земле цивилизации. Поэтому чужое небо, поразившее его, могло бы вызвать у кого-то другого психологический шок, у него же это после вполне естественного испуга теперь вызывало скорее чувство любопытства. Поэтому он спокойно воспринял восход огромной луны, диаметр которой превышал раз в пять диаметр земного спутника. Стало почти светло. Серебристый свет ночного светила искажал краски, но Сергею казалось, что листва деревьев, так же, как и трава, окрашена в привычный зелёный цвет. Это его совсем успокоило.
Он ждал, что наваждение скоро кончится, и он снова будет у себя дома и увидит жену и детей. Чтобы не сидеть на месте, Сергей пошёл, выбрав себе для ориентира холм, видневшийся на горизонте. Горизонт ему показался несколько суженным. «Если это другая планета, – подумал он, – то её радиус уступает земному». Лёгкость в членах подтверждала догадку.
Теоретически он вполне допускал подобные смещения пространства и времени, тем более что его собственные расчёты доказывали их возможность, но это только теоретически. Что касается практики, тем более практики, где он сам оказался действующим лицом, то это как-то не укладывалось в сознании.
Так, мы часто теоретически понимаем вероятность катастроф, крушения поездов, самолётов, но не можем себе представить, вернее, не хотим представить себя их участниками. Мы все знаем, что умрём, но стараемся не думать об этом; планируем свои действия на время, превышающее подчас тот отрезок, который нам остаётся пройти в этой жизни. Наша душа окружена коконом иллюзии своей собственной исключительности и нашёптывает нам из этого кокона: «Спокойно, с тобой ничего не случится, а если и случится, то не с тобой, а с твоим соседом». Как хорошо, как это удобно и как это необходимо!
Тысячи и тысячи людей на нашей планете ежедневно попадают под машины. Мы это спокойно воспринимаем как вынужденную дань развитию техники и цивилизации. Но узнай кто-нибудь из нас, что через три года он попадёт под колёса автомобиля и его бездыханное тело увезут в морг, оставшиеся три года покажутся мучительнейшей пыткой. Разве не это чувствует раковый больной, когда ему со скорбным, приличествующим ситуации выражением лица сообщают диагноз.
«По-видимому, – решил Сергей, – со мной производят эксперимент, в котором я пока ничего не понимаю, но и ничего изменить не могу. Надо быть спокойным! Посмотрим, что будет дальше».
Поэтому Сергей совсем не удивился, когда перед ним внезапно выросли три низкорослые фигуры, одетые в нечто подобное скафандрам. Он остановился и даже приветливо помахал им рукой.
– Привет, мальчики.
«Мальчики» подошли поближе. Ростом они не достигали даже плеча Сергея. «Метр шестьдесят, не больше», – определил он. Однако в руках «мальчиков» Сергей заметил то, что заставило его быть настороже. Это были бластеры, во всяком случае нечто, очень на них похожее. Судя по тому, что эти штуки висели у них на шее и все трое многозначительно направили их на Сергея, он решил, что не ошибся в их назначении.
– Но-но, – произнёс он, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия и дружелюбия. – Нам нечего с вами делить, и, если я вам чем-то не нравлюсь, я могу спокойно удалиться.
Тот, что стоял посредине и, очевидно, был старшим, отступил в сторону и протянул руку, приглашая Сергея пройти в указанном направлении. При этом он повёл бластером, явно подчёркивая категорический характер предложения. Сергею ничего не оставалось, как подчиниться. Один из низкорослых вышел вперёд, показывая дорогу, остальные пошли сзади на расстоянии метров шести–семи.
«Опытные», – подумал Сергей. Происходящее ему все меньше и меньше нравилось. Он задержал шаг и остановился. Сейчас же послышался свистящий окрик. Сергей продолжал стоять. Мгновенная вспышка, и земля у его ног оплавилась.
«Ого, – подумал Сергей, немедленно двигаясь с места. – Эти коротышки шутить не любят. Выходит, я пленник!»
Вскоре они подошли к забору, поверх которого тянулась колючая проволока. По углам забора стояли вышки. «Вот и концлагерь, – подумал Сергей. – Странно, бластеры и концлагерь… Что-то не вяжется».
Они подошли к воротам. У ворот расхаживал часовой. Конвоиры свистнули ему. Часовой что-то просвистел в ответ и открыл ворота. Сергей шагнул внутрь. Вокруг широкого двора стояли бараки. Судя по отблескам – луна уже высоко взошла – они были сделаны из металла. Прошли через плац и направились к расположенному поодаль приземистому строению. У крыльца его тоже стоял часовой. Последовал обмен свистом, и Сергея втолкнули внутрь дома. В комнате за обычным столом сидело подобие человека в голубом мундире с ярко-жёлтыми нашивками. Увидев входящего Сергея, он вскочил и что-то, как показалось, возбуждённо засвистел. Последовал длительный обмен свистящими звуками, в которых трудно было различить подобие слов.
Человечек вскочил, подбежал, семеня короткими ножками, к Сергею и, протянув руку, попытался достать до его головы. Тут только Сергей обратил внимание, что пальцев у него шесть. Руки, как, впрочем, и лицо, покрыты густой шерстью, и только ладони и пальцы были от неё свободными. Рассматривая вблизи, при свете плафона, канцеляриста, как окрестил его про себя Сергей, он не мог не содрогнуться от отвращения. Человек был уродлив в прямом смысле этого слова. Из-под волос головы торчали остроконечные собачьи уши, нос был как бы вывернут и смотрел вперёд ноздрями, из которых свешивались клочья шерсти. От человека неприятно пахло чем-то вроде псины, и Сергей невольно поморщился.
Канцелярист вернулся к столу и, наклонившись над ним, что-то снопа просвистел. Оттуда послышался ответный свист.
Конвоир ткнул его бластером в спину, приказывая выходить. Теперь с Сергеем шли четверо. Поодаль находилось ещё строение, но больше по размерам и значительно выше. Они вошли туда.
Сергея втолкнули в отделанную пластиком комнату и знаками велели раздеться. Затем совершенно голого повели через коридор в другую комнату, где уже сидело несколько обезьян, так теперь возмущённый Сергей решил называть их. Его, видимо, ждали, и сейчас же окружили. Его измеряли, щупали, заглядывали в рот, трогали органы и что-то возбуждённо свистели. Затем повели куда-то ещё и усадили в кресло. На голову надели шлем, а перед ним поставили большой экран и знаками предложили смотреть. На экране появился треугольник, затем шар. Сергей, уже понимая, в чем дело, вообразил неэвклидову поверхность. Её изображение сразу же появилось на экране. Обезьяны возбуждённо засвистели. Одна из них, по-видимому, самая эмоциональная, забегала по комнате, свистя и размахивая руками.
Затем на экране появились какие-то знаки. Сергей понял и изобразил азбуку. Затем «стёр» её и изобразил слова «Пошли вы все на…». «Стёр» и снова изобразил азбуку. Возбуждение среди обезьян росло.
На экране появилось изображение звёздного неба. Две звёздочки мигали при этом. Сколько ни пытался Сергей понять звёздную карту, но не мог ничего припомнить. Расположение их было незнакомым. На всякий случай он по памяти разместил на экране знакомые созвездия и затем изменил их расположение и показал небо таким, каким оно выглядело с Марса. Землю он обозначил мигающей точкой. Обезьяны были чем-то ошеломлены. Снова появилась карта неба. Сергей перечеркнул её жирной чертой и снова изобразил свою. Затем – ему это уже надоело – изобразил одетого человека, потом голого и снова одетого, давая им знать, что он хочет, чтобы ему вернули одежду. Сейчас же на экране появился одетый Сергей, перечёркнутый чертой, и затем он же голый. Сергей возмутился и хотел встать. Но конвоирующие обезьяны направили на него бластеры. Снова появилось изображение. Сергей покорился и стал отвечать на вопросы.
Самым интересным было изображение разреза мозга с контурами черт обезьян-хозяев. Сергей обратил внимание на сильно развитые височные доли. Что касается лобных, то они были значительно меньше. Сергей изобразил мозг человека. Это у обезьян вызвало, как показалось Сергею, разочарование. Тогда Сергей изобразил атомный взрыв. Это произвело на обезьян шоковое впечатление. Они вдруг притихли. Минут пять они тихо между собой пересвистывались. На экране вдруг появилось изображение космического корабля. Обезьяны вопросительно посмотрели на пленника. Сергею вдруг смертельно все надоело. Хотелось пить. Он дал знак, но обезьяны продолжали показывать ему на экран. Сергей изобразил стакан с водой, потом человека, пьющего воду. Они поняли. Одна из обезьян вышла и скоро вернулась, неся грязную миску, в которой было что-то напоминающее воду, но с гнилостным запахом. Сергей с отвращением отвернулся. Охранник ткнул бластером в плечо и указал на экран. Сергей окончательно разозлился. Он изобразил телегу и лошадь. Обезьяны ошеломлённо переглянулись, потом схватились за бока и, раскачиваясь, залились свистом. Одна из них подскочила к Сергею и покровительственно похлопала по плечу. Сергей злился все больше.
Вдруг обезьяна что-то возбуждённо засвистела, показывая на Сергея и охранников. На экране появилось изображение бластера. Сергей послал на экран изображение зонтика. Потом человека, стоящего под проливным дождём под зонтом. Это изображение привело обезьян в ещё большее веселье. Одна из них подбежала к охраннику и, весело свистя, схватила бластер и, подняв над головой, заплясала по комнате. Общее веселье возросло.
Затем они оставили его в покое и стали совещаться. Очевидно, единство во мнениях не было достигнуто. Особенно горячился один из них, в расшитом золотом мундире. Он несколько раз вскакивал, стучал себя кулаком по лбу. Затем, захватив со стола предмет, который оказался циркулем, подобно применяемым в акушерстве, стал мерить череп Сергея, что-то возбуждённо свистя. Другие, по-видимому, с ним не соглашались, так как тот злился все больше.
Сергей от нечего делать послал на экран изображение обезьяны, одетой в мундир с эполетами, но без штанов и с циркулем в руках. Обезьяны покатились со смеху, а тот, чьё изображение светилось на экране, выбежал вон, возбуждённо размахивая руками. У двери он ещё раз остановился, повернулся к другим и несколько раз постучал себе по голове. Очевидно, его точка зрения не одержала верх.
Оставшиеся снова подошли к Сергею, что-то посвистывая и ещё тщательнее разглядывая его. Затем одна из них протянула Сергею предмет, в котором он узнал обыкновенный динамометр. Сергей сжал его, послышался треск лопнувшей пружины. Принесли побольше, с ним случилось то же самое. Обезьяны возбуждённо засвистели.
Ему снова показали на экран. Сергей вздрогнул. На экране стояла его лесная нимфа. Та или крайне похожая на неё, что внезапно встретилась ему три года назад в лесу у дома. Сам не зная почему, он тут же послал на экран своё изображение, которое стало рядом. В это время дверь открылась, и вошли две обезьяны. В первой он узнал обезьяну с циркулем. Вторая обезьяна была одета в такой же голубой мундир, но с большим количеством нашивок. По тому, как остальные обезьяны встали и почтительно вытянулись, Сергей понял, что вошедший является их начальником.
Начальник что-то просвистел, и конвоиры велели Сергею встать. Его повели по длинному коридору, затем поднялись на второй этаж и вошли в большую комнату, в которой Сергей безошибочно узнал операционную. Он весь напрягся. Намерения обезьян уже не вызывали сомнения. На одном из столов лежал человек. Он был такой же, как и Сергей, но значительно ниже ростом. Череп его был подготовлен к операции.
Сергей скосил глаза. Охранники стояли рядом. «Это хорошо. Вырвать бластер не представит труда», – подумал он. За секунду до прыжка его вдруг остановил засветившийся большой экран на противоположной стороне операционной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47