Ну, скажем, со стороны того, на ком ни одна женщина не остановила своего выбора?
– Это невозможно! Женщина всегда заранее это почувствует и успеет принять меры.
– Какие? Ведь она слабее.
– Дело не в этом. Женщина, если хочет, сможет подавить у мужчины всякое желание к ней. Но если захочет, то может возбудить так, что ни один не сможет устоять. Это то, что является её привилегией и недоступно нам. Так что, берегись! – шутливо пригрозил он.
– Ну, ко мне это может и не относиться. Я из другого теста! У меня совсем, может быть, другая природа и даже генетический код!
– Ты такой же, как все! Я это уже хорошо знаю. Ты только не умеешь делать то, что свойственно нашему народу. Но у тебя есть такие качества, которые были бы полезны моему народу, особенно теперь, когда нам грозит вторжение пришельцев.
– Почему ты так думаешь?
– Наши женщины тебя уже обследовали.
– Что?
– Ну, они уже знают о тебе все, о твоём организме и о том, что ты чувствуешь.
– Вот как? Когда же они это успели?
– Ещё на первом привале.
– Что же мне теперь делать? – растерянно проговорил Сергей.
– А ничего! Быть как все, – философски закончил беседу Гор. – Мы только очень просим тебя, – добавил он, – не покидать нас хотя бы до тех пор, пока мы не сможем покончить со свистунами.
Костёр уже потух. Шум в лагере сник. Утомлённые дневным переходом, люди спали. Серебряный диск луны тускло освещал долину, отражаясь в водах реки.
Гор заснул сразу. Сергей же, под впечатлением увиденного и услышанного, долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок на подстилке из сухих водорослей. Все, что он узнал, было для него неожиданным и не укладывалось в привычные понятия землянина, воспитанного цивилизацией, столь отличной от биологической цивилизации Элии. Уже одно то, что его чувства, мысли могли быть предметом всеобщего обозрения, он, конечно, сейчас преувеличивал, вызывало сильный душевный протест. Он вдруг почувствовал себя так, как может почувствовать себя совершенно голый человек в толпе одетых людей.
Если бы не чувство долга, он бы не задумываясь покинул их и отправился сам на поиски таинственного Прохода. Но с другой стороны, очень хотелось познакомиться с необычной организацией общества Элии. В этой организации была не только странность, но и своя рациональность. Эту рациональность он скорее интуитивно чувствовал, чем понимал. Во всяком случае этот мир, с которым ему предстоит знакомство, был миром без насилия. Насилие, которое играло чуть ли не ведущую роль в истории человеческой цивилизации, здесь начисто отсутствовало. Что же тогда являлось той цементирующей основой, которая объединяла здешнее человечество в разумную хозяйственную организацию? Как это сказалось на нравах, морали, на развитии искусства? Существует ли здесь наука? Литература? Если нет, то что может компенсировать? Естественно, ни Ромео, ни Отелло не могли родиться на этой планете, как не могли здесь родиться ни Гомер, ни его герои. Но что-то должно быть носителем выражения творческой активности народа!
В нем вновь проснулся исследователь, который, казалось, умер в последние месяцы его пребывания на острове.
«Вряд ли во всей Вселенной, – подумал он, – существует ещё одна такая цивилизация. Скорее можно встретить несколько цивилизаций свистунов, чем ещё одну Элию. Им надо помочь во что бы то ни стало! Этот редкий цветок Вселенной необходимо сохранить. Но как? Что противопоставить отравляющим газам и ядерному оружию?»
На второй день под развесистым дубом на большой поляне состоялся совет. Корни дуба высоко выступали из земли, образуя нечто вроде удобного кресла, на которое Гор жестом пригласил сесть Эрика. Сам же стал справа от него.
– Можно начинать? – тихо спросил он Эрика. Тот кивнул головой. Осмотревшись, он заметил, что на поляне собрались все мужчины и та часть женщин, что была освобождена из карантина. Остальные женщины и десять мужчин из женского лагеря стояли поодаль, словно ожидая своей участи.
– Мы собрались здесь для того, чтобы решить, что будем делать дальше. Пойдём ли мы каждый в своё племя или останемся вместе, пока не уничтожим проклятых захватчиков? Что скажет об этом Эрик?
Тот поднялся и оглядел окружающих. Многих он уже хорошо знал в лицо и по имени. Все они были храбрыми, как он убедился, воинами, показавшими себя в деле с самой лучшей стороны. В то же время он несколько опасался, что свобода, добытая кровью большей части восставших, оставшихся лежать там, на плацу концлагеря, вызовет расслабление и понизит боеспособность отряда. Эти опасения были не излишни. Как он убедился, элиане с трудом понимали необходимость дисциплины.
– Пока вы все вместе, – начал Эрик, – вы представляете внушительную силу, способную вести борьбу с захватчиками. В отдельности, меленькими группами, мы не сможем им оказать существенного сопротивления и будем уничтожены поодиночке. Кроме того, мы должны полностью уничтожить противника, не дать ему покинуть планету. Если это ему удастся, он вернётся снова с большим подкреплением, и тогда ваша прекрасная Элиа будет усеяна концентрационными лагерями. Я считаю, что нам надо держаться вместе, пока враг не уничтожен.
Элиане одобрительно зашумели.
– Тогда решено, – подытожил Гор. – Мы идём к моему племени. Затем возвращаемся с подкреплением и начинаем войну с пришельцами.
– Теперь, – продолжил он, – что делать с этими несчастными? – он кивком головы показал на стоящую поодаль группу. – Ясно, что идти им с нами нельзя!
– Почему? – не понял Эрик.
– По нашим законам, женщина, которая не может указать отца своего ребёнка, не имеет права жить в племени. Племя её с позором изгоняет.
– Но разве они виноваты в этом? – запротестовал Эрик-Сергей.
– Нет, конечно, но закон есть закон, и никто его отменить не может!
Послышался одобрительный ропот, хотя в нем Эрик уловил нотки сомнения. Он решил бороться за судьбу несчастных, которых хотели бросить здесь на произвол судьбы. Он говорил, казалось ему, убедительно, о человеколюбии, гуманности, о праве каждого на жизнь и счастье. Его слушали внимательно, не перебивая, но, когда он кончил, в ответ было молчание. Снова поднялся Гор:
– Эрик! – начал он. – Твоё лицо чисто, как небо (одобрительный гул). Ты нам брат и отец, ты наш самый дорогой друг (снова одобрительный ропот), но ты пришёл к нам издалека, где время течёт иначе («Опять это время», – подумал Сергей) и обычаи там другие. Ты не знаешь наших законов. Эти законы создали далёкие предки, которых мы чтим, как чтим и их законы. Ты, когда поживёшь с нами, поймёшь их мудрость. Эти законы объединяют наши племена и дают жизнь всему нашему народу. Наша жизнь была счастливой именно благодаря этим законам. Но нельзя вытащить камни из фундамента дома и не повредить при этом дом. Нельзя отменить часть законов, чтобы не разрушить все здание закона.
– Что же ты предлагаешь?
– Им и их десятерым мужчинам нужно остаться здесь. Мы здесь задержимся на несколько дней, достаточных для того, чтобы построить им дома, а потом с остальными пойдём к моему племени.
– Но их же почти тысяча, в то время как мужчин…
Гор сокрушённо развёл руками, показывая, что он не в состоянии что-то другое придумать.
– Тогда вот что, – принял решение Эрик. – Эта долина является единственным проходом на перевал? – спросил он.
Гор утвердительно кивнул.
– Мы не можем, – продолжил свою мысль Эрик, – оставить этот проход без охраны. Десяти человек, даже вооружённых бластерами, не хватит. Если враги пробьются через перевал, то…
Собравшиеся одобрительно зашумели.
– Поэтому, – продолжал Эрик, – нам необходимо укрепить его и оставить для охраны большой вооружённый отряд, человек сто – сто пятьдесят. Только в этом случае мы будем гарантированы от неожиданного нападения.
– Я предлагаю вызваться добровольцам! Кто согласится охранять долину и путь к перевалу?
Собрание молчало. Затем поднялся один, за ним другой, и вскоре отряд добровольцев был отобран. Вместе с этим было решено отправить отряд в десять человек известить племя Гора о скором прибытии остальных. Отряд должен вернуться и пригнать скот, необходимый остающимся на жительство в долине, а также принести семена домашних растений для огородов.
Все двенадцать дней, пока строились хижины, Эрик занимался с отрядом добровольцев, обучал их меткой стрельбе, маскировке, скрыто подползать к воображаемому противнику, приёмам каратэ и всему тому, что он знал в этом отношении по обязательной программе космических десантных частей. Обучение шло успешно. Элиане были народ сообразительный, хотя резко уступали Эрику в физическом развитии. Его утешало то, что, как он убедился, свистуны физически ещё более слабосильны и у них нет той природной гибкости тела, которая так выгодно отличала элиан.
Помимо бластеров, заградительному отряду Эрик оставил два десятка ружей, стреляющих паралитическими пулями, с приказом, по возможности, доставить языка. Элиане уже познакомились с военной терминологией своего предводителя.
Было решено, что небольшими группами, предельно скрытно, элиане будут просачиваться через лес и наблюдать за космодромом. Сергей разобрал несколько штук фугасных ракет, захваченных с вертолёта, и смастерил из них нечто вроде противотанковых мин. Он выбрал из оставшихся пять человек и долго занимался с ними особо, показывая, как эти мины закладывать. Он не питал большой надежды, что им удастся подорвать бронетранспортёр, но все же решил воспользоваться этим, пусть маленьким, но вполне реальным шансом.
Весь отряд из ста пятидесяти человек Эрик разделил на пять групп, назначив в каждой группе командиров из наиболее сообразительных элиан. Каждая группа по очереди, в течение недели, должна нести караульную службу, базируясь у кромки леса и открытого пространства, наблюдая за возможными действиями противника. Им же было дано задание по возможности приблизиться к расположению ракетодрома и попытаться захватить пленного.
После пятидневного обучения, которое было проведено Эриком особенно тщательно, первая группа ушла на задание.
Неожиданно для Сергея элиане оказались искусными строителями. Часть из них хорошо освоилась с захваченными при отступлении из лагеря инструментами, другие же вооружились изготовленными тут же, на месте. Это были инструменты из особого дерева. Древесина его имела свойство сильно затвердевать после того, как со ствола снималась кора. Спустя сутки затвердевшую древесину уже не брал стальной топор. Инструмент из этого дерева изготавливался до того, как начинался процесс затвердевания. Топор, например, изготовленный таким образом, может быть, и уступал железному, но совсем немного. Сергею рассказали, что имеются специально выведенные породы такого дерева, древесина которого затвердевает более медленно, но зато значительно сильнее. Из этого же дерева элиане изготавливают гвозди, ножи, лопаты. Металлургия им знакома, но, как понял Сергей, они используют для извлечения металла из руды какой-то неизвестный ему биологический метод.
Постепенно у Сергея крепло решение остаться с заградительным отрядом в долине. Этому были свои веские причины. Находясь ближе к месту предполагаемых военных действий, он смог бы принимать оперативные решения. Сергей чувствовал, что противник вскоре обязательно предпримет шаги, направленные на восстановление положения, и его присутствие в заградительном отряде будет необходимым. Затем, ему не хотелось слишком отдаляться от Прохода. Последнюю причину он не стал налагать Гору.
Гор, когда понял, что Сергей решил остаться, очень огорчился. В свою очередь, он привёл веские доводы против, указывая, что Эрику необходимо встретиться с вождями племён, чтобы возглавить организованное сопротивление пришельцам. При этом он намекнул, что в распоряжении вождей племён есть эффективные средства ведения войны. Поэтому решено, что месяца через два, если обстоятельства не изменятся, а может быть, раньше, Эрик посетит племя Гора.
В связи с решением Сергея остаться ему был сооружён отдельный дом, который поставили несколько в отдалении от основного посёлка. Дом представлял собой фактически одну большую комнату, которая разделялась раздвижной перегородкой на две. Одна из стен дома, выходящая на веранду, была тоже раздвижной. При желании эта перегородка раздвигалась, и внутреннее помещение дома соединялось с верандой в один комплекс. За то время, пока строители заканчивали свои работы, женщины сплели огромное множество циновок, которые теперь покрывали пол, стены и примитивную мебель, состоящую из кровати, стола и нескольких стульев.
После ночёвок в шалаше эта примитивная обстановка могла показаться даже роскошной.
Прошло две недели с момента восстания. В этот вечер Сергей должен был уже перейти из шалаша, в котором он продолжал спать все это время, на новое жительство.
Как всегда, закончив занятия с бойцами заградотряда, он быстро искупался в речке и уже направился было к своему дому, когда заметил, что у его входа собралась большая толпа элиан. Он повернулся к сопровождающему его Ларту, но тот весело улыбнулся и сделал успокаивающий жест, мол, все в порядке, иди – все тебя ждут.
Когда он подошёл, толпа, пропуская его, молча расступилась. Он только обратил внимание, что большинство из собравшихся были девушки из карантинного отделения. Когда он поднялся на веранду, из толпы вышел Гор, которого он раньше не заметил. Одновременно с этим девушки затянули песню и отступили назад, образовав полукруг. Песня продолжалась недолго. Во время её исполнения Гор стоял с важным видом, сосредоточившись, и чувствовалось, что в этой непонятной для Сергея церемонии он играет одну из главных ролей.
Когда песня кончилась, Гор сделал полшага вперёд и произнёс речь. Речь была краткой, но выразительной, и содержание её крайне поразило и смутило Сергея.
– Эрик, – начал торжественно Гор. – По обычаям и законам нашего народа, спасённая от смерти девушка выбирает своего спасителя в мужья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47