Затем они отошли к остальным, оставив стоять между войсками и лесом одного робота, напоминавшего по виду человека. Робот поднял руки, оканчивавшиеся большими двуствольными лазерами. Шин услышал в нейрошлеме щелчок, оповещавший о начале радиосвязи.
– На связи Галактический командующий Дайетр Озис. Я открыто признаю свою ответственность за поражение и не виню своих бойцов. Приветствую вас, Хосиро Курита, и ваших Юуцу. Вы выбрали время, место и характер нашего сражения. Теперь я понимаю, что потерпел поражение еще до того, как раздался первый выстрел. – Робот опустил руки и разбил фонарь командирской кабины. – Делайте то, что нужно, и можете требовать награду.
Шин нахмурился. «Делать то, что нужно? О чем это он, дьявол побери, болтает? Уж не решил ли он, что мы не оставим ему времени покончить с собой и избавить семью от позора этого поражения?»
Почти сразу раздался голос Хосиро:
– Не кажется ли вам, что он хочет, чтобы мы устроили для него ритуал сепуку?
– Не знаю, ваше высочество. Я затрудняюсь угадать ответ.
Вдали на «Рюкене» появилась какая-то фигура, шагнувшая на широкие плечи робота и взобравшаяся на его макушку. Человек широко раскинул руки, и Шин снова услышал голос Озиса:
– Прошу вас о снисхождении. Я знаю, что заслуживаю презрения, но я – воин. Не лишайте меня последней надежды. Я не вынесу этого.
Безысходность, наполнившая голос Озиса, тронула Шина за живое, всколыхнув воспоминание о закованных в броню солдатах в Урамачи. «Сейчас все кажется таким же странным, какими казались действия завоевателей, когда они принялись разрушать до основания гетто. Я обязательно сделаю что-нибудь для Озиса. Его слова полны отчаяния, но чего он хочет?»
– Ваше высочество, может, он хочет, чтобы мы взяли его в плен в доказательство его ценности? Его репутация будет восстановлена, и он покончит с собой.
– Да, Шин, возможно, так оно и есть.
У Озиса опустились руки.
– Понимаю, вы правы. После всего, что я натворил здесь, я больше не претендую на имя Волка. Но я умоляю, не отдавайте приказ убить моих детей.
Шин встряхнул головой, стараясь понять значение этих слов. «Убить его детей! Мы же не палачи! О каких детях он говорит? Что он имеет в виду?»
Один из бронированных солдат вырвался из строя и в три невероятных прыжка достиг «Рюкена». Он взобрался на его плечо, поднял правую руку и включил установленный на ней лазер с цилиндрическим резонатором. Обезглавленное тело Озиса свалилось, перевернувшись, вниз, в мутную воду. Огромные ящерицы набросились на него.
Возвращаясь в ряды собратьев, бронированная фигура прошла мимо другого робота, отступившего назад. Шин услышал незнакомый голос:
– Мы сожалеем, что дали клятву, и поэтому не можем предпринять вторую попытку завоевать эту планету. До сих пор в этой кампании мы встретили не много достойных противников. Позвольте нам вызвать наши корабли и покинуть вас. – Шипение атмосферных помех заполнило эфир.
– Тай-са Хосиро-сан, что вы думаете об этом безумии?
– Не знаю и не понимаю. – В голосе Хосиро звучало то же беспокойство, которое испытывал и Шин.
– Какое это имеет значение сейчас, сын? – спросил Теодор Курита. – Мы совершили то, что никому не удавалось, – разбили захватчиков и добыли боевых роботов, хранящих тайну неслыханной мощи. В истории человечества не было столь великой победы, какая одержана сейчас на этом месте.


XXXIX

Межзвездный Т-корабль «Разъяренный Волк»,
Орбита Энгадин VII, провинция Радштадт,
Свободная Республика Расалхаг
31 октября 3050 года

Фелан Келл вышел на наблюдательную площадку, возвышающуюся над рубкой «Разъяренного Волка», совершенно не рассчитывая застать там кого-нибудь. Присутствие другого человека мгновенно вырвало его из задумчивости.
– Простите, регент, я не знал, что вы здесь. – Взглянув через плечо Фохта, он заметил, что дверь плавно закрывается. – Я вас оставлю.
Анастасий Фохт удержал его, взяв за руку:
– Нет, я пришел сюда специально, чтобы встретиться с вами. – Седой человек улыбнулся и указал вниз на палубу мостика, где стоял, беседуя с ильХаном, Ульрик. – И понаблюдать отсюда, как ильХан выразит свое недовольство моим присутствием.
Фелан непроизвольно дернул за шнурок раба на своем правом запястье.
– Да, здесь все становятся раздражительными, не так ли? Эта встреча лидеров разных кланов всех их держит на пределе.
Фохт задумчиво кивнул, его руки исчезли в рукавах белой мантии.
– Вы правы. Я дорого бы дал, чтобы узнать, что лежит в основе этого вторжения.
Ощетинившись подобно зверю, Фелан почти мгновенно почуял опасность.
– Сдается мне, что вы, регент, знаете об истинных намерениях кланов больше, чем кто бы то ни было во Внутренней Сфере, за исключением самих членов кланов.
Фохт смущенно улыбнулся, сцепил руки за спиной и принялся ходить взад и вперед по тесному помещению.
– Вы недооцениваете ваше собственное знание. Никто из нас так и не знает, что же действительно движет кланами. Должен же кто-нибудь, кто соображает так же хорошо, как вы, разгадать тайную цель всей этой возни.
Фелан кивнул, глядя вниз на мостик. Кроме обычного состава офицеров на мостике он заметил и других, нашивки на форме которых выдавали в них членов кланов Медведя-Призрака, Дымчатых Ягуаров и Нефритовых Соколов. Ему было известно, что они прибыли за неделю до этого на трех разных «прыгунах». Из подслушанных обрывков разговоров и заданных невинным тоном вопросов он выяснил, что цель визита – предъявить требования и обсудить детали встречи всех ханов, участвующих в агрессии.
Фелан повернулся к советнику Ком-Стара:
– Мы оба замечаем соперничество между кланами, и, если я не ошибаюсь, ожидаемое в ближайшем будущем последнее наступление Волков здорово пришпоривает остальных. К тому же Синдикат, по-видимому, предоставил Дымчатым Ягуарам полную свободу действий на одной планете, а Федеративное Содружество наделало неприятностей Нефритовым Соколам. Медведи просто-напросто запоздали с укреплением своих владений, а в целом это означает, что Волки в этом воинственном обществе – это собаки, победившие в драке. Вот такой каламбур.
Фохт поднял голову.
– Отлично. У вас верные сведения, а я смогу сообщить вам некоторые подробности о разных атаках. А пока что позвольте сказать, что душой победы в Содружестве были Гончие Келла.
«Да, черт возьми, кровавое наступает времечко». Фелан улыбнулся с большей готовностью, чем делал это месяцами.
– Спасибо, регент. Я ваш должник.
Фелану не удалось понять, что означает ошеломленное выражение, скользнувшее по лицу регента. Задавая следующий вопрос, Фохт быстро справился с собой.
– А не заметили вы других разногласий в кланах, чего-нибудь из ряда вон выходящего?
На некоторое время Фелан погрузился в размышления, хмурясь от напряжения.
– Не то чтобы и в самом деле разногласия... но я обратил внимание на некоторый разброд в отношении к себе, правда, приписал это тому, что я раб. Некоторые члены кланов, похоже, откровенно принимают меня или, по крайней мере, смотрят на меня с любопытством. Остальные же реагируют на меня так, будто я какой-то недочеловек. Вроде Ульрика и Влада там внизу, на мостике. Ульрик помог мне в благодарность за мою помощь, а Влад с самого начала презирал меня.
– Уверяю вас, это деление не ограничивается рабами. – В голос регента, наблюдавшего, как ильХан разгуливает по мостику, вкралось раздражение. – Хан Ульрик считал, что было бы хорошо, чтобы я следил за соблюдением формальностей, предписанных Великим Советом Ханов, но ильХан отослал меня, как будто бы я был недостоин подобной чести. Не думаю, чтобы Ульрик вообще когда-нибудь рассчитывал, что я буду присутствовать в Великом Совете, но реакция ильХана стоила Лео утраты некоторой части престижа и обеспечила Ульрику разрешение на проведение этой встречи.
Фелан недоуменно поднял брови.
– Как это?
– «Разъяренный Волк» будет единственным флагманским кораблем на встрече. Остальным ханам придется слетаться на меньших кораблях. К тому же Ульрик ухитрился назначить местом встречи Радштадт, планету, находящуюся далеко впереди чьей бы то ни было линии наступления. Этот выбор закрепляет превосходство Клана Волков в готовящейся агрессии.
Наемник пренебрежительно фыркнул:
– Ульрик очень хорошо умеет играть в политические игры.
Регент ворчливо согласился:
– Интересно бы узнать, когда эти игры кончатся. – Фохт развел руки, как бы охватывая ими наблюдательный отсек. – Нас с вами обоих следует считать врагами кланов, и все же Ульрик позволил нам наблюдать за их действиями и отсюда, и с самого мостика. Что же все-таки могло побудить его пойти на это?
Младший из собеседников покачал головой:
– Не могу этого сказать, регент, но, признаюсь, я постоянно оказываюсь в положении испытуемого. Очень похоже на то, что он позволяет нам наблюдать за ним, потому что сам может следить за нами и видеть нашу реакцию.
Военный регент отвернулся от мостика и встретился взглядом с Феланом.
– Я могу, понять это ощущение постоянного пребывания под контролем и думаю, что в этом отношении вы правы. Я тоже чувствую, что Ульрик что-то скрывает от меня. Он так хорошо играет в свои игры, что трудно понять, действительно ли он намерен держать информацию в секрете или хочет, чтобы я думал, что она скрывается и я смогу ее выведать. И если истина заключается в последнем, то зачем ему нужно, чтобы я разузнал что-нибудь, что якобы держится в секрете?
– Стоп, – вскинул руки Келл. – Подобные размышления заведут вас в такие дебри, что вы в конце концов спятите. Уж если искать что-то такое, что Ульрик не хочет, чтобы вы разнюхали, то добыть эти сведения будет не так-то просто. Мы ведь во вражеском лагере, и оба с клеймом вражеских агентов. А кроме того, для такого шпионажа потребовались бы специальные технические знания и оснащение, а этого у нас нет.
Выражение приятного изумления снова появилось на лице военного регента.
– Насколько я понимаю, вы развили в себе способность проходить через запертые двери.
Коробочка электронной отмычки, лежащая в левом кармане Фелана, показалась ему такой тяжелой, будто ее масса увеличилась в тысячу раз. «Какого черта Грифф не избавился от этой штуковины после того, как Влад обыскал меня?»
– Погодите! Что это мы вдруг перешли от пустой боловни о Хане к столь мучительной для меня теме? Я поклялся Ульрику, что не буду пытаться передать сведения о кланах кому бы то ни было. Он выполнил то, что обещал по заключенному нами соглашению. Я не могу нарушить свое слово.
– Восхитительно, – выразил свое признание Фохт, протягивая Фелану правую руку. – Отдайте мне это устройство и объясните, как оно действует. Я с удовольствием сделаю все остальное сам и даже скажу, что украл его у вас.
По кораблю троекратно прокатился низкий звуковой сигнал, оповещающий всех о приближающемся прыжке на Радштадт. Не раздумывая, Фелан двинулся к креслу, обращенному спинкой к мостику, и сел.
– У меня другое мнение, регент. Поступить так – значило бы нарушить слово.
Фохт кивнул и сел рядом с ним.
– Как я уже говорил, ваше понятие о чести заслуживает восхищения.
– Но?
– Но здесь это неуместно. – Фохт вытянул привязные ремни из щели между спинкой и сиденьем кресла. – Нам жизненно важно знать истинные намерения членов кланов, – сказал он, пристегиваясь. – У вас есть средство помочь мне собрать эту информацию.
Самоуверенно улыбнувшись, регент сделал паузу.
– Если вы поможете мне в этом, Фелан, я дам знать вашей семье, что вы живы.
Предложение Фохта неожиданно задело Фелана за живое. Образы отца, матери и сестры всплыли из того закоулка памяти, в который он так старательно запрятал их, затопив его волной печали. Он тяжело вздохнул:
– Хан Ульрик не единственный хороший игрок. На лице старика отразилось раскаяние.
– Простите меня, Фелан. Я бы не выложил этот козырь, не прикажи мне сама госпожа примас. Получение нужных мне сведений имеет крайне важное значение, а убедить вас в этом я мог только с помощью этого бесчестного предложения.
«Так это примас велела ему применить ко мне эту тактику? А ведь это очень важно, не так ли?» Наемник вперил в регента гневный взгляд.
– Это сообщение никогда не дошло бы до моей семьи, да?
Фохт покачал головой.
– Вы всегда делаете то, что вам приказывают другие?
Фохт посмотрел прямо перед собой, внимательно следя одним глазом за происходящим вдали.
– Было время, когда я смог бы достаточно высокомерно ответить, что мне никто не отдает приказов, но с возрастом я стал мудрее. Я осознаю всю важность своей миссии в гуще кланов и собираюсь выполнить ее. – Когда он повернулся к наемнику, уголки его рта приподнимала вверх ироническая улыбка.
– На всякий случай, если это ускользнуло от вашего внимания, кланы быстро завоевывают Внутреннюю Сферу. Зная, что они хотят, мы сможем найти способ утихомирить или победить их.
Фелан запустил пальцы в волосы, потом закрыл лицо руками. «Фохт прав. Мне придется решить, кому я должен быть более предан: своей семье и народу или человеку, который считает меня своей собственностью. При такой постановке вопроса сделать выбор легко, так почему же мне так трудно принять решение? Потому что смерть Ди Джейн и то, что меня пинком вышибли из Найджилринга, до сих пор так бесят меня, или дело в том, что это воинское сообщество привлекательно тем, что заставляет людей быть лучшими из лучших? Могу ли я позволить себе потерять голову от общества, все интересы которого сводятся к разрушению?»
Мысль о предательстве по отношению к Ульрику вызвала большее беспокойство и больше вопросов. «Возможно ли, чтобы Хан свел нас вместе, чтобы мы раскрыли связанные с кланами тайны, а это помогло бы нашим народам? Он предоставил мне почти столько же сведений, сколько вынес Джастин Аллард из Конфедерации Капеллана во время Четвертой войны. И конечно, должен рассматривать Ком-Стар как возможный канал передачи информации врагу. Волки стараются оказывать как можно меньшее влияние на миры, которые завоевывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53