А я, Дрейк, тем временем буду драться с тобой за этот дом всеми своими силами, до последней капли крови.
Дрейк, задумчиво почесав подбородок, кивнул. Декларация явно не произвела на него впечатления.
– Всего доброго, Дрейк.
Он окликнул ее как раз в тот момент, когда она взялась за ручку двери.
– Знаешь, Розалинда, я только что вспомнил прелюбопытный факт.
Вопреки здравому смыслу она обернулась.
– Да, что такое?
– В моей части дома находится туалет. Единственный во всем доме.
Розалинда молча закусила губу, потом повернулась и поспешила прочь из комнаты, прежде чем он заметит пар, который наверняка валил от ее покрасневших ушей.
Дрейк удержался от желания посетить этот единственный и столь вожделенный туалет, потому что для него уже оседлали коня. Проследив за удалявшейся Розалиндой и убедившись, что она его уже не услышит, он рассмеялся и направился к жеребцу.
Верхом до города можно было добраться гораздо быстрее, чем в карете, и вскоре Дрейк уже стоял у кирпичного здания, в котором размещалась компания «Старк, Девью и Коб, эсквайры» Располагалась она очень удобно – в небольшом тихом переулке рядом с модной Хай-Холбурн-стрит и неподалеку от «Судебных иннов», где молодые люди, включая и вельмож, изучали право.
Уиндхэм Старк занимался делами Ротвеллов и казался стариком еще в те далекие времена, по крайней мере в глазах маленького Дрейка. Но ребенок всегда воспринимает возраст искаженно. Старку сейчас было всего шестьдесят лет. Возраст лишь подкреплял уверенность в себе и профессионализм старика, а его внушительный письменный стол и кабинет со множеством книг только усиливали это впечатление.
– Господин Ротвелл, рад видеть вас после стольких лет! Дрейк тепло пожал протянутую ему через стол мягкую руку.
– Господин Старк, спасибо, что приняли меня без предварительного уведомления.
– Прошу садиться, мой мальчик. Хотя вы уже больше не мальчик. – Старк опустился на пышные подушки кресла и оперся седой бородой на скрещенные руки – Полагаю, вы пришли навести справки по поводу ваших запросов. К сожалению, я не знал, когда вас ждать, когда закончится ваше очередное путешествие.
– Неожиданные обстоятельства привели меня в Лондон раньше, чем я рассчитывал, но вскоре все образуется. Я нанял еще одного стряпчего для решения некоторых вопросов с наследством, а с вами хотел бы завершить дело, касающееся покойного отца. Вообще-то, – непринужденно добавил Дрейк, хотя внутри у него все сжалось, – из всех моих нынешних дел это – самое важное.
Старк сдержанно кивнул и встал. Услышав скрежет ножек кресла о каменные плиты пола, в дверь просунул голову клерк.
– Джордж, прошу, принеси мне бумаги господина Мандрейка Ротвелла.
– Да, сэр, – ответил молодой человек и удалился.
– Дрейк, я сделал все, что мог.
– Вы воспользовались теми сведениями, которые я получил из своих дипломатических источников?
При виде виноватого выражения на лице стряпчего Дрейк вскочил.
– Господин Старк, я хочу узнать только одно: кто убил моего отца? Вы же наверняка знаете! Я ведь столько лет платил вам за сбор нужных бумаг.
Серые глаза Старка расширились, когда в голосе Дрейка зазвучали гневные нотки.
– Мы знаем только, что существовавшая лишь на бумаге торговая компания убедила вашего отца вложить в нее крупную сумму денег, что привело его к банкротству, отчаянию и в конце концов к смерти.
Дрейк вмиг закипел от бешенства: он уже сотни раз слышал эти слова.
– Я же спросил: кто убил моего отца?
В этот момент в комнату вошел запыхавшийся клерк с аккуратной стопкой бумаг, перевязанных желтой тесьмой.
– Вот, пожалуйста, господин Старк. Самое последнее письмо сверху.
Последнее? Звучит обнадеживающе. По крайней мере он не напрасно посылал золото Старку.
– Спасибо, Джордж. Закрой дверь, когда выйдешь. Клерк кивнул и тихо вышел. Старк не двинулся с места, пока не закрылась дверь, и лишь потом развязал тесьму и стал перебирать бумаги.
– Это торговое предприятие – «Компания по торговле специями» – пользовалось покровительством некоторых очень влиятельных людей с надежными связями при дворе. Именно они довели вашего несчастного отца до катастрофы.
Дрейк изо всех сил вцепился в стол:
– Что вы хотите сказать?
Старк многозначительно посмотрел на него поверх очков:
– Я хочу сказать, что не кто иной, как покойный лорд Бергли, лично составил договор.
Бергли! Сам главный лорд Казначейства. Он был наиболее приближенным советником королевы Елизаветы вплоть до своей смерти два года назад. Дрейк, возмутившись этим предательством, вместе с тем испытал и жуткий страх. Если преступления убийц его отца прикрывались власть имущими, значит, как и говорил когда-то лорд Даннингтон, попытки Дрейка предать их правосудию очень опасны, возможно, даже смертельно опасны.
Впрочем, ему все равно: он жил ради мести. Он вырвет свое сердце и продаст душу, прежде чем откажется от борьбы.
– Лорд Бергли, – повторил Дрейк дрогнувшим голосом и вновь опустился на стул – Никогда бы не догадался, что нити тянутся к самому двору.
– Конечно, следует учесть, что сам Бергли не занимался столь гнусными делами, но он подписывал соответствующие бумаги, и мы вправе предположить, что человек, создавший компанию, занимал очень высокое положение.
В голове Дрейка возникла новая мысль, зародилось новое подозрение, потому что теперь он знал, что не может никому доверять.
– Как давно вы это знаете?
Он не отрывал глаз от лица Старка, на котором ясно читалось желание уклониться от ответа. И как раз в тот момент, когда Дрейк приготовился услышать ложь, старик удивил его:
– Я уже пятнадцать лет знаю о причастности Бергли к этому делу. С того самого момента, как вы первый раз отправились в море.
– Боже милосердный! – закричал Дрейк и с грохотом ударил кулаком по столу.
Дверь распахнулась, и на пороге вновь появился Джордж. Глаза его в ужасе расширились.
– Господин Старк, что-нибудь не так?
– Нет, Джордж, закрой дверь.
– Вы знали пятнадцать лет? – бушевал Дрейк. – Вы знали и так и не сказали мне?! Почему?!
– Нет нужды говорить вам, что лорд Бергли был самым могущественным человеком в Англии. Он не только был ближайшим советником королевы, но и главой Суда по опеке. – Старк поджал губы и отвернулся. – В то время, когда вы наняли меня для расследования, в руках Бергли было опекунство над моей племянницей. Она жила с десятками других подопечных.
– В доме Бергли.
– Да. У смертного одра моего брата я поклялся ему, что попытаюсь выкупить опекунство над его дочерью у Бергли, чтобы ее не постигла участь многих других женщин – быть проданной богатому, но жестокому опекуну. Понимаете, я не мог вызвать гнев Бергли в тот момент, потому что в его руках была судьба моей племянницы. Не мог сказать ему, что один из моих клиентов подозревает его влиятельных друзей как зачинщиков незаконного, дьявольского заговора. Я признаю, что любовь к племяннице заставив меня пренебречь своими обязанностями перед вами. Но я не мог передать дело никому другому. Вы обязали меня молчать.
– Могли бы написать мне, сказать, что связаны другими делами.
– Именно так я и собирался поступить, но потом получил вот это письмо. – Уставший от многолетних компромиссов и тайн Старк передал письмо Дрейку. – Мне нетрудно коротко изложить его содержание. В нем говорится, что, если я предприму попытки разузнать что-либо о деятельности тогда уже почившей в бозе «Компании по торговле специями», расспросы закончатся моей смертью. Так что сами видите, я узнал все, что мог, не задевая Бергли, но встревожил основателей компании. После получения такового письма я счел, что любое мое послание вам ставит и вашу жизнь под угрозу. Любой наемный головорез выбросил бы вас за борт при каком-либо удобном случае, и никто бы ничего не заподозрил.
Дрейк изучал выцветшее от времени письмо, безуспешно пытаясь узнать почерк.
– Значит, вы полагаете, что письмо написал кто-то другой, а не сам Бергли.
– Разумеется.
Дрейк положил письмо на стол и сжал кулаки.
– Все эти годы я верил, что вы ведете поиски. И все эти годы посылал вам деньги.
Старк вытащил из стопки еще один документ и передал его Ротвеллу.
– Вот полный отчет о тех деньгах, которые вы мне переслали Обратитесь к моему клерку, и он выпишет вам чек.
Дрейк взглянул на сумму. Ее вполне хватило бы на роскошную жизнь в Лондоне в течение какого-то времени, но было недостаточно для покупки даже небольшой партии перца.
– Мне не нужны ваши деньги, Дрейк Главное, чтобы вы меня поняли.
– А почему вы рассказали мне все сейчас?
– Когда лорд Бергли умер, я решил, что опасность умерла вместе с ним. Вскоре мне пора на покой, и моя совесть будет чиста, если я закончу карьеру добрыми делами.
Дрейк поднят голову, и в его суровом взгляде затеплилась надежда.
– Вы планируете копнуть поглубже?
– Я уже сделал это. И вот вам реакция. Хотя последнее письмо может быть связано лишь с вашим возвращением, а не с моим расследованием. – На сей раз адвокат взял письмо, лежавшее поверх стопки, и, обеспокоено покачав головой, передал его клиенту.
Дрейк сразу же обратил внимание на почерк:
– Написано тем же лицом!
– Похоже что так.
«Велите Ротвеллу возвращаться в Ост-Индию, в противном случае его визит закончится страшным несчастьем», – прочитал Дрейк и криво улыбнутся.
– Знаете, Старк, почему-то я испытываю непонятную радость при виде этого письма.
– О? – озадаченно отозвался адвокат.
– Мне кажется, что я стал гораздо ближе к отцу. Перед смертью его, должно быть, преследовали эти мерзкие воры. Теперь я знаю, что он чувствовал. Единственная разница между нами в том, что он был убит, а я буду убивать сам.
Глава 13
Дрейк вернулся в Торнбери ближе к вечеру. Он вошел в дом через южный вход и направился в комнату Томаса, расположенную на половине слуг. Постучав, он приоткрыл дверь. Томас сидел на стуле у единственного в комнате окна, полируя часы в меркнущем солнечном свете.
Мальчишкой Дрейк не ждал приглашения войти, но сегодня он уже разочаровал управляющего и не знал, захочет ли тот вообще с ним разговаривать.
– Ты не против компании, старина?
– Дрейк! Входи, мой мальчик, входи.
Едва Томас устремился к нему через комнату, протянув навстречу руки, как Дрейк, заметив, что он хромает, жестом остановил его.
– Старина, давай обойдемся без формальностей. Тебя беспокоят твои суставы, я же вижу.
Томас нахмурился, тонкие седые брови сошлись на переносице, словно мягкие облака в дождливый день.
– Неужели ты помнишь?
– Да, и я помню, что ты вечно забывал принимать лекарство и делать примочки, как тебе велел доктор, ты, старый умник!
Глаза Томаса заметно оживились.
– Мое лекарство, да? – Он легонько толкнул Дрейка в грудь – А ты вечно приставал с этим к лорду Даннингтону.
– Нас обоих тревожило твое здоровье. Он любил тебя так же сильно, как и я. – ответил Дрейк. – И теперь люблю. Л сейчас садись, старина. И чтобы больше никаких возражений.
Дрейк мягко подтолкнул управляющего к стулу, но едва он склонился у его ног, как Томас попытался поднять его.
– Нет, господин Дрейк. Так не годится.
Дрейк протянул руку и обнял старика. Томас на мгновение положил голову на плечо Дрейка и заморгал, чтобы сдержать слезы.
– Ты не должен этого делать.
– Тихо, Томас. Я помню, как ты разрешал мне натирать твои ноги мазью – Дрейк сдернул тапочки с ног Томаса и увидел, что они туго перебинтованы. Очень осторожно он развязал полоски материи. – Я растирал тебе ноги, а ты давал мне советы по управлению поместьем. Ты говорил со мной так, будто видел во мне законного наследника Торнбери.
– Да, так оно и было. – Томас с облегчением вздохнул и откинулся назад, после того как Дрейк мягко помассировал сначала одну ногу, потом другую, стараясь не касаться воспаленных суставов.
Увидев у кровати ящик с чистыми тряпками, Дрейк взял несколько полосок и снова стал бинтовать ноги Томаса.
– Ты был хорошим мальчиком, Дрейк. Очень хорошим.
– Неужели? – фыркнул Дрейк.
– Самым лучшим.
С трудом подавив слезы, Дрейк продолжал тщательно бинтовать ноги управляющего.
– Она ненавидела меня, Томас, поэтому я и уехал. И она до сих пор ненавидит меня, а я не желаю ей вреда. Это судьба, понимаешь? Мы с Розалиндой обречены. Нас обоих околдовал дом. И ничего тут не поделаешь. Неужели ты не понимаешь?
Томас вновь нахмурил брови, на сей раз в отчаянной попытке разобраться в сбивчивой речи Дрейка.
– Розалинда не может ненавидеть тебя, мальчик мой. Она наверняка относится к тебе так же, как и я.
– Женщина вовсе не должна делать того, что ей не хочется. Даже если мужчины и предпочитают думать иначе.
– Но если ты ей все расскажешь… Расскажешь, что в беде, скажешь, что тебе нужны деньги.
– Нет, Розалинда ничего не должна узнать. Она использует эти сведения против меня, пусть и невольно. Мне никак нельзя быть слабым с этой негодницей. – Дрейк закрепил полоски ткани вокруг ног Томаса. – Сегодня тебе не танцевать, старина.
– Да уж, – улыбнулся Томас и зевнул. – А ты пойди потанцуй.
– До утра я натанцуюсь до упаду, – хмыкнув, отозвался Дрейк и, когда управляющий задремал, выскользнул из комнаты.
К тому времени, как Дрейк вернулся из туалета, почти все было готово к небольшому приему. В парадном зале были накрыты столы; заканчивая последние приготовления перед представлением, носились слуги.
Стоя на верхней площадке лестницы, Дрейк слышал шум, доносящийся из передней: стук сундуков с костюмами, которые вносили нанятые Шекспиром люди, веселый смех и шутки актеров. Он узнал голоса Томаса Поупа, Ричарда Кроули и звезды труппы Ричарда Бурбаджа. И конечно, самого Уильяма и его младшего брата Эдвина.
– Что ты здесь делаешь, Дрейк?
Сидевший на перилах над входом Дрейк обернулся и увидел приближавшуюся к нему Франческу. На ней было красивое платье нежно-лазурного цвета, а потому ее прелестные миндалевидные глаза сверкали, словно аметисты. В зачесанных наверх волосах блестела жемчужная диадема.
– Приветствую тебя, Фрэнни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39