Конечно, мне пришлось усадить «бабулю» и довести до ее сведения мое особое мнение. Я объяснила, что, как бы собака ни походила на человека, она все же должна следовать правилам, установленным для собак. Особенно по части питания.
«Бабуля» выразила свое несогласие.
– Сначала ты кутаешь ее в пальто, как ребенка. Разрешаешь спать в твоей постели. Обращаешься с ней как с разумным существом. А потом вдруг решаешь кормить ее, как собаку. С какой стати?
Я объяснила, что собаке положено есть один раз в день. «Бабуля» пришла в ужас.
– Кто тебе сказал?
– Ветеринар.
«Бабуля» фыркнула. Много он знает! То-то он и стал ветеринаром, а не нормальным врачом! Лучше она проконсультируется с дамами, которые гуляют с собаками в Центральном парке. А мне известно, что у собак два желудка? Рано обрадовалась!
– Конечно, известно. Это потому, что собаки фактически не прожевывают пищу. Просто проглатывают и перемалывают в «лишнем» желудке.
Однако «бабулю» было не так-то легко сбить с толку. Она торжествующе улыбнулась.
– У нас всего один желудок, а мы принимаем пищу три раза в день. Как же бедной собаке за один раз заполнить сразу два желудка?
Попробуйте спорить с подобной логикой. Однако к тому времени «бабуля» сдала почти все необходимые анализы и в конце недели должна была вернуться домой в Бруклин, поэтому я не стала понапрасну трепать нервы и ей, и себе.
В день ее отъезда я не без грусти следила за тем, как Ирвинг сносит вниз ее чемоданы. Он собирался проводить ее до Бруклина, а я оставалась с Жози. Разлука с «бабулей» причинила ей немалые страдания. Зато я с легким сердцем позвонила в клинику и предложила доктору Блэку забыть о щитовидной железе. Какая там щитовидка? Элементарное обжорство!

Глава 19. СЕКС

Когда весна перешла в лето и на улицах начал плавиться асфальт, Жози дала понять, что не считает это время года подходящим для долгих прогулок. Собственно говоря, она ничего не имела против прогулок, но у нее были серьезные претензии к климату. Зима исключалась, так как она терпеть не могла снег. Впрочем, дождь тоже. А с июня по сентябрь стояла невыносимая жара. Я подсчитала, что за целый год набиралось от силы три дня в октябре, которые полностью соответствовали ее требованиям. Для собаки со склонностью к полноте это вряд ли можно считать нормальным.
Однако в июне Жози познакомилась с Моппет – королевским пуделем шоколадного цвета. Моппет была двумя годами старше Жози и в шесть раз крупнее. Но у них оказалось много общего. В частности, обе имели отношение к телевидению.
Хотя Жозефина видела в Бобо лишь собаку, ее снобизм не распространялся на всех пуделей. В общем-то она ничего против них не имела, у нее даже были друзья-пудели. Просто она не хотела выходить за них замуж, а посему сочла более безопасным дружить с пуделями своего пола, среди которых слыла добрым и общительным созданием.
Она сразу же выделила Моппет. Хотя та не была актрисой, она быстро впитала в себя дух шоу-бизнеса. Хозяйкой Моппет была Ли Рейнольдс, которая в то время работала ассистентом режиссера в шоу знаменитого Джекки Глисона. А Джекки снимал под офис (совмещенный с квартирой) огромный номер в отеле «Парк-Шератон»; туда Ли с Моппет каждое утро отправлялись на работу.
Конечно, зачисляя в штат Ли, мистер Глисон не помышлял о нагрузке в виде Моппет. Ли тоже ни о чем таком не думала, но вскоре убедилась в том, что, оставаясь одна дома, Моппет ударялась в страшную тоску. А в таком состоянии она принималась грызть мебель. Жози тоже за свою жизнь расправилась с несколькими думками, но не следует забывать, что Моппет принадлежала к рослой породе; диванная подушечка была ей на один зуб. Ей ничего не стоило сжевать деревянный стул или основательно поточить зубы о ножку нового кофейного столика.
Вот и пришлось Ли брать ее с собой на работу. В мире шоу-бизнеса Моппет сразу почувствовала себя в своей стихии и перестала портить мебель. Она свела короткое знакомство со всеми на студии и преклонялась перед «великим Глисоном». В свою очередь он считал ее «собакой что надо», и все были счастливы.
Во время обеденного перерыва Ли выводила Моппет в парк, а так как мы с Ли давние приятельницы, Жози прониклась родственными чувствами к Моппет, которые затем перешли в настоящее обожание.
Летом, когда группа выехала на натурные съемки, Джекки Глисон удалился в свою летнюю резиденцию в Пикскилле, штат Нью-Йорк. Спустя неделю он позвонил Ли и признался, что скучает по Моппет. И вообще собаке положено жить за городом. Ничего, если он пришлет за ней своего помощника?
Ли отклонила столь великодушное предложение – особенно после того, как я рассказала ей о пребывании Жозефины в Конкорде, где она «наслаждалась» свежим горным воздухом. Но Глисон не отставал. Моппет просто обязана хотя бы раз в жизни испытать, что такое свобода и возможность резвиться на просторе. Почему бы Ли не отпустить ее – хотя бы на недельку? Он обещал заботиться о ней.
Ли упорно стояла на своем. Моппет не нуждается ни в какой свободе, ей и так хорошо. Она обожает разгуливать на поводке в Центральном парке. Может быть, ей противопоказан простор? И вообще, у нее сейчас такой период, что если дать ей волю и она встретит какого-нибудь пуделя противоположного пола, недалеко до греха. На что Глисон ответил, что на десятки миль вокруг нет ни одной собаки.
В конце концов, Ли согласилась отдать Моппет на какую-нибудь неделю. Может, и правда, привольная жизнь на свежем воздухе пойдет ей на пользу? Мало ли что Жози – убежденная городская жительница. Возможно, с Моппет дела обстоят иначе. В общем, Ли заглушила в себе недобрые, но безосновательные предчувствия и отдала Моппет.
Та провела у Глисона две незабываемые недели. Если верить Глисону, все было просто великолепно. Сначала Моппет сидела и тупо смотрела на расстилавшийся перед ней простор. Она просто не знала, что с ним делать. Потом на них свалилась неожиданная удача: приехала соседка Глисона, миссис Орбах, и привезла с собой замечательную собаку – пожилую суку колли, которая знала здесь каждый кустик. Она быстро взяла Моппет под свое крылышко и научила всем премудростям сельской жизни: гоняться за кроликами, плескаться в ручьях и разрывать землю в поисках костей доисторических животных.
По возвращении Моппет Ли обрушила на нее шквал нежных чувств. Но та явно охладела к Центральному парку. Она стала смотреть на него как на суррогат, а Жози казалась соплячкой по сравнению с колли. Однако с течением времени Моппет адаптировалась, и только полный тоски взгляд, бросаемый ею на случайно подвернувшуюся белку, свидетельствовал о том, что она не забыла каникулы в Пикскилле.
Прошло еще немного времени, и Моппет вернула Жозефине былую дружбу. Ее влияние на Жози было поистине огромно. Моппет, как крупная собака, нуждалась в движении. Для Жози парк был всего лишь продолжением дома – в других декорациях. Исполнив свой долг, она торопилась обратно.
Будучи большой любительницей физических упражнений, Моппет всегда отличалась хорошей фигурой: сразу за грудной клеткой начиналась вогнутая линия впалого живота. Под влиянием старшей подруги Жози тоже приобрела более подтянутый вид.
Спустя три недели после возвращения Моппет из Пикскилла я обратила внимание на то, что фигура Моппет несколько утратила былое изящество. Я тут же поделилась своим наблюдением с Ли. Может быть, Моппет стала больше есть?
Ли покачала головой: ничего подобного. Просто ее пора подстричь. Однако стрижка не помогла. Моппет явно поправилась. Ли увеличила время прогулок, сама сбросила шесть фунтов, но что касается Моппет, то она пухла, как на дрожжах. И, наконец Ли заставила себя выговорить то, что уже давно не давало нам покоя:
– Колли миссис Орбах – была ли она действительно сукой?
Ли позвонила Глисону, который все еще наслаждался отдыхом в Пикскилле. Тот поднял ее на смех. Разумеется, это сука! Ли несколько успокоилась, но спросила:
– Это миссис Орбах тебе сказала?
– Можно подумать, что мне нужно говорить такие вещи! – оскорбился Глисон. – Что, у меня собственных глаз нет?
Ли снова насторожилась.
– Джекки, милый, объясни, почему ты так решил? По какому признаку?
Тот огрызнулся:
– Когда я вижу даму, меня не нужно учить, как-нибудь сам разберусь, что это дама. И уж поверь, колли была настоящей дамой. Длинные волосы и… ну, в общем, она соответственно выглядела.
Ли повела Моппет к ветеринару, и мы убедились, что, возможно, Глисон знает толк в женщинах, но что касается собак, то он абсолютный нуль. Моппет была в положении.
Ли чуть не лишилась чувств. Колли и пудель! Что может родиться от такого союза? Копудель? Несколько очаровательных копуделей? Что она будет с ними делать? Это наверняка будут маленькие монстры. У нее не хватит духу избавиться от них, а также снять с себя бремя ответственности. Ведь они будут плоть и кровь от Моппет.
Она снова позвонила мистеру Глисону. Мистер Глисон позвонил миссис Орбах. Потом мистер Глисон набрал номер мисс Рейнольдс. Он был страшно смущен. Выдавив из себя необходимые извинения, он попытался отыскать в случившемся светлые стороны. В конце концов, Моппет не спуталась с каким-то приблудным псом. Этот колли – чистейших кровей, все его предки были призерами выставок. Может быть, все еще обойдется. Смешанные браки бывают исключительно удачными.
Знакомые лезли с советами. Касторка в больших количествах не подействовала. Может, попробовать специальные уколы? Свозить Моппет в Данию (или это делают в Швеции)? Ли решила положиться на естественный ход событий. Пусть Моппет пройдет через все испытания и подарит жизнь… Бог знает кому. Но мистер Глисон должен поклясться, что каждое из этих чудовищ будет неплохо пристроено. Сгорающему от стыда Глисону ничего не оставалось, как согласиться.
В положенный срок копудели появились на свет. Что тут можно сказать? Колли – красивая порода, а о пуделях и говорить нечего. Но что касается их гибрида!.. Копудели оказались грязного красно-коричневого цвета, с белыми пятнами. Мордочки у них были от пуделя, а уши и ноги – от колли. Даже Моппет отказывалась верить своим глазам! Она испытывала к ним материнские чувства, но вряд ли можно сказать, что они радовали ее взор. Впрочем, как любящая мать она надеялась, что они перерастут и будут выглядеть чуточку симпатичнее. Каждое утро Ли звонила Глисону и спрашивала:
– Ну, что?
И Глисон каждый раз отвечал:
– Я серьезнейшим образом занимаюсь данной проблемой.
По прошествии трех месяцев Ли все еще не избавилась от копуделей, а Глисон по-прежнему «занимался проблемой». Поэтому в один прекрасный день Ли схватила щенков в охапку и привезла к Глисону на работу. Он с ужасом воззрился на них.
– Боже правый, какие они страшные! Что мы будем делать?
– Мы – ничего. Ты позаботишься о том, чтобы каждый из них обрел надежное пристанище.
– Но кто же знал, что родятся подобные уроды? Что я скажу людям?
– Скажешь, что у них доброе сердце – стоит только поближе познакомиться.
– Подержи их еще несколько месяцев у себя! – взмолился Глисон. – Может, они немного выправятся?
Ли была непреклонна.
– Дальше будет еще хуже. Спроси любого, и тебе скажут: все щенки очаровательны. И если уж они сейчас такие…
И Джекки Глисон доказал, что он – человек слова. Вечером он вместе с шофером погрузил щенков в машину, которая двинулась на север штата. Они остановились у первых понравившихся ворот и позвонили. Вышла хозяйка. Перед ее изумленным взором предстал унылый Джекки Глисон с копуделем в руках.
– Мадам, – промямлил он, – пудель одной моей приятельницы провел бурный уик-энд в обществе колли. Потом этот подлец бросил бедняжку беременной. Не согласитесь ли вы взять одного из ее несчастных отпрысков? Я не могу назвать вам имя его отца, но, поверьте на слово, он из очень хорошей семьи.
И так несколько раз подряд. Теперь вообразите, что вы живете за городом и вдруг у ваших ворот останавливается сам Джекки Глисон и предлагает щенка. Неужели вы откажетесь? Копудели шли нарасхват – как сувениры. Слава о счастливых хозяевах разошлась по всей округе. В конце концов, любой может купить себе пуделя. Или колли. Но многие ли могут похвастаться копуделем, полученным в дар от знаменитого Джекки Глисона?
Только семеро счастливчиков в горах Катскилла.

Глава 20. КУЗЕН ТОНИ

После того как дети Моппет были пристроены, она начала снова появляться в Центральном парке, беспечная, как и прежде. Ее фигура обрела былое изящество, и к середине зимы она и думать забыла о колли и тех ни на что не похожих созданиях, которым подарила жизнь. Она вновь с нетерпением ждала встречи с Жози. Однако та резко охладела к Моппет, причем это объяснялось не какими-то скрытыми недостатками последней, а имело прямое отношение к погодным условиям.
Жозефине исполнилось три года, и она уже знала, что существует такое явление, как времена года. По ее мнению, зима годилась лишь для голубей, а Моппет вела себя так, словно для нее не существовало ни холода, ни снега. Она звала Жози побегать вверх и вниз по холму – просто так, ради зарядки. Однако Жозефина, этот тепличный цветок, стояла в своем коротеньком красном пальтишке и тряслась от холода. Время от времени она бросала на Моппет укоризненный взгляд и натягивала поводок, норовя поскорее попасть домой.
Дошло до того, что она стала избегать Моппет. Завидев бывшую подругу, бегущую к ней с вершины холма, Жози симулировала близорукость и тянула меня в другую сторону.
Мне было жаль, что Жози лишилась подруги, но обычно в трудные для нее моменты вмешивалась судьба и что-нибудь подворачивалось. Так случилось и на этот раз.
В восемь утра меня разбудил телефонный звонок. Звонила Джойс Мэтьюз Роуз.
– У меня новая собака!
Было еще темно. Я нашарила сигарету и попыталась придать своему голосу оттенок бодрости.
– Вот здорово! А как к этому отнесся Тулуз?
– Тулуза больше нет.
С меня разом слетели остатки сна. В голову лезли страшные мысли. Ведь Тулуз – не такая собака, которую можно было бы запросто кому-нибудь подарить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25