Они вышли. В вестибюле они увидели вернувшихся Джона и Росса — им не удалось догнать Лизетту. «Это к лучшему», — подумала Изабель: ей совершенно не хотелось отдавать девочку матери, если она оказалась столь жестока, что бросила своего ребенка.
— Я сожалею, что Лизетта испортила нам свадьбу… — начал Джон, не глядя на Лили.
— Поговорим об этом позже, — перебила Изабель. — Наверное, гостям лучше уйти.
— В этом нет нужды. — Джон кивнул в сторону девочки. — Галлахер отвезет ее в Лондон и высадит у дома ее матери.
Заслонив собой малышку, Изабель холодно ответила:
— Лили будет жить со мной. — Глаза ее сверкнули.
— Но ты же не можешь…
— Я — герцогиня Эйвон и вольна делать все, что мне заблагорассудится! — Изабель с вызовом смотрела в лицо мужу.
Росс расхохотался, и Изабель сурово взглянула на него.
— Изабель… — угрожающе начал Джон.
— Я сказала — поговорим об этом позже. — С этими словами Изабель резко повернулась и поднимаясь с Лили по лестнице, сказала ей нарочито громко: — Твой папа иногда ведет себя как злой глупый мальчишка.
— Да, а я не знала, — серьезно сказала Лили. — Спасибо, что сказали мне.
12
Джон тихо выругался и взглянул наверх, туда, куда ушли его жена и Лили. Но они уже скрылись из виду, повернув в коридор на втором этаже.
— Нужно еще выпроводить всех этих чертовых гостей, — мрачно сказал он Россу.
— Хочешь, я займусь этим?
— Это моя свадьба, — покачал головой Джон, — я и должен все распутывать. Но я рассчитываю на твою помощь.
— Хорошо. Как скажешь.
Вдвоем братья направились в зал. Джон подумал, что его младший брат едва ли не впервые сам предложил свою помощь, и с благодарностью взглянул на Росса.
Перед тем как им войти, Росс положил руку на плечо старшему брату.
— Джон…
— Да?
— Это твой ребенок?
— Я не знаю, — ответил Джон и первым вошел в зал.
Все голоса разом смолкли.
— Леди и джентльмены, — громко сказал он, — я благодарен вам за то, что вы почтили нас своим присутствием. Но в связи с неожиданными обстоятельствами свадебное торжество откладывается на неопределенное время. — Увидев явное неудовольствие на лицах гостей, Джон понял, что необходимо как-то разрядить обстановку, и добавил: — Разумеется, все вы будете приглашены на нашу первую годовщину… Если только моя супруга не потребует развода после всего произошедшего.
Эта шутка не помогла: дамы начали возмущенно перешептываться, а многие мужчины не скрывали радости по поводу того, что это Сен-Жерме-ну, а не им, подбросили незаконнорожденного ребенка. В этой щекотливой ситуации Джон мог сделать единственное — принести свои извинения и попрощаться с гостями.
— После того как вы завершите трапезу, мой брат проводит вас, — закончил Джон.
— Неплохо сказано, братец, — прошептал Росс, и на этот раз в его словах не было насмешки.
Братья покинули зал, и Джон жестом подозвал дворецкого.
— Да, сэр? — Доббс стоял перед хозяином, ожидая приказаний.
— Передайте ее светлости, пусть приведет девочку в мой кабинет после ухода всех гостей.
— Хорошо, ваша светлость.
Доббс направился к парадной лестнице, а Джон к черной. Он поднялся на второй этаж, вошел в свой кабинет, достал бутылку виски, налил полный стакан и опорожнил его залпом, после чего налил еще одну порцию и опустился в глубокое кожаное кресло.
Прикрыв глаза, Джон вспомнил одно за другим все события этого безумного дня. Он был скорее в смятении, чем в гневе. Одно было для него ясно: за отвратительной сценой, которую устроила Лизетта Дюпре, стоял Уильям Гримсби. Самому Джону было наплевать на то, что свадебное торжество оказалось испорченным. Но стоило ему подумать об Изабель — и его охватывало горькое чувство: за что ей выпало такое унижение? Его жена — самая прекрасная, самая желанная на свете — не заслужила этого! Станет ли она теперь разговаривать с ним?..
Вслед за этим к нему пришли не менее печальные мысли — Джон вспомнил о разговоре с майором Граймсом. Война между Англией и Америкой уже разразилась, но, не желая омрачать день свадьбы, Джон решил сказать об этом Изабель чуть позже. Простит ли она его теперь?
Внезапно Джон со всей ясностью понял: мнение Изабель для него важнее всего на свете.
Он любил ее — любил всей душой, несмотря на ее странности. А может быть, именно из-за них она и стала для него столь привлекательной? Эта бедная, никому не известная девушка из Стратфорда любила его не за его деньги, не за его титул — она любила его самого и искренне хотела стать ему хорошей женой.
Но… если это не так? Что, если Джон ошибся в ней? С горечью он подумал, что лучше было бы ему никогда не говорить с ней о любви. Кто знает — быть может, она просто заманила его в ловушку?
Тут Джон вспомнил о девочке, которую привела Лизетта. Действительно ли она его дочь? Да нет, этого не может быть! Лизетта никогда прежде не говорила ему ни о каком ребенке. Скорее всего она родила девочку для того, чтобы привязать Джона к себе или шантажировать его. Наверняка она потребует денег… Какая подлость — использовать невинное дитя в своих гнусных целях!
Но что если это все-таки его дочь? Нет, сказал Джон сам себе, все равно эта девочка не может жить с ним в Эйвон-Парке. Ни один благородный джентльмен не возьмет в семью незаконнорожденного ребенка, и малышка никогда не будет принята в свете…
Погруженный в размышления, Джон не сразу услышал стук в дверь. Не дожидаясь, пока он откроет, в кабинет вошла герцогиня Тесса.
Джон поднялся, чтобы поприветствовать мать.
Выражение лица герцогини не предвещало ничего хорошего, но Джон не мог обвинять ее: никогда прежде семейство Сен-Жермен не оказывалось втянуто в такой грязный скандал.
Сев напротив сына, герцогиня долго всматривалась в его лицо и наконец спросила:
— Это твой ребенок?
— Я не знаю, — честно ответил Джон. — Да, у меня был непродолжительный роман с Лизеттой, но я уверен — это все не более чем грязные проделки Уильяма Гримсби. Он все еще мстит мне за смерть Леноры.
— Уильям Гримсби — осел! — изрекла герцогиня. — Ленора погибла из-за выкидыша. К сожалению, такие несчастья иногда случаются. Я всегда терпеть не могла этих Гримсби: им всем не хватает ума!
— Да, сегодняшний случай как нельзя лучше это подтверждает. Гримсби потерпел поражение.
— Дельфиния Монтгомери отвезла тех гостей, которые собирались остаться переночевать, в Арден-Холл, — переменила тему герцогиня. — Остальные разъехались.
— Да? Я и не думал, что Дельфиния до этого додумается, — заметил Джон.
— Она и не додумалась, это была моя идея… — Джон взглянул на нее с благодарностью. Его мать продолжила: — Мы с Эстер вернемся в Лондон и попробуем пресечь сплетни.
— Боюсь, матушка, вам не удастся это сделать. Скандал обсуждают все, и с большим интересом!
— Хм! Ну что ж, мы все-таки попробуем что-нибудь предпринять! — не сдавалась герцогиня.
— Тогда пусть с вами поедет Росс. Я попросил его выяснить, кто же на самом деле является отцом девочки. А я останусь здесь, чтобы еще попытаться спасти свой брак…
Герцогиня Тесса встала и после небольшой паузы грустно вздохнула:
— Ах, сынок, ты слишком многого хочешь! Все мужчины таковы!
Джон невесело рассмеялся, и герцогиня, покачав головой, вышла из кабинета.
Минут через пять в дверь снова постучали.
— Войдите, — громко сказал Джон.
Вошли Изабель и Лили и остановились в дверях. Джон заметил, что его жена переоделась в простое домашнее платье. Встав ей навстречу, он вдруг испугался — что она скажет ему сейчас?
— Войдите и закройте дверь. Я хочу поговорить с вами обеими, — твердо сказал он.
Изабель шагнула вперед, подбодрив Лили ласковой улыбкой, но девочка осталась стоять в дверях.
— Мертл не хочет заходить, — сказала она.
— Кто такая Мертл? — спросил Джон.
— Мертл — это подруга Лили. Она невидимка. — Изабель снова улыбнулась.
Черт побери, теперь у него в доме поселились две безумные девицы с невидимыми собеседницами! Ну ничего, младшей недолго осталось находиться в Эйвон-Ларке.
— Но почему Мертл не хочет войти? — спросила Изабель.
— Боится…
— Но здесь совсем не страшно! Пусть она зайдет, — ласково настаивала Изабель.
— Она боится герцога Проклятия! — Лили указала пальцем на Джона.
Рассмеявшись, Изабель ответила:
— Ни тебе, ни Мертл нечего бояться. С маленькими детьми его светлость всегда очень добр, — перебила девочку Изабель. — Не правда ли, ваша светлость?
— Нет, не правда! — Джон нахмурил брови.
— Герцог, наверное, очень несчастный? — предположила Лили, смотря ему прямо в глаза.
— Герцог очень рад встрече с тобой. Ты веришь мне?
Лили кивнула.
Наблюдая за этой сценой, Джон поразился тому, как ласково, как терпеливо его жена разговаривает с ребенком. Из нее получится отличная мать… Сделав над собой усилие, он улыбнулся. Нагнувшись к девочке, Джон спросил:
— Тебя зовут Лили, верно?
— Да.
— Входи, Лили, и садись. Я хочу познакомиться с тобой.
Лили послушно села в одно из кресел. Изабель села рядом с ней.
— Джон, я хотела бы представить тебе Лили — твою дочь, столь долго пребывавшую в разлуке с тобой, — сказала Изабель. — Лили, это твой отец.
— Можно мне называть его папой? — спросида она, не отрывая от лица Джона блестящих зеленых глаз.
— Нет! — вырвалось у него.
Лили обиженно насупилась; она изо всех сил сдерживала слезы.
Черт возьми, подумал Джон, вот сейчас она расплачется, и что тогда?
— Лили, — успокаивающе начала Изабель, бросая в то же время на мужа возмущенный взгляд, — герцог хочет сказать, что сначала вы должны познакомиться поближе. Я права, ваша светлость?
— Да, миледи, вы совершенно правы… — Джон обернулся к девочке. — Скажи мне, Лили…
— Мисс Дюпре, с вашего позволения! — прервала его Лили.
Несмотря на всю напряженность ситуации, Джон не смог сдержать смех. Ай да малышка!
— Мисс Дюпре, приношу вам свои извинения, — Джон слегка наклонил голову. — Скажите, с кем вы прибыли в Эйвон-Парк?
— С Лизеттой, — ответила девочка.
— Кем же она вам приходится?
— Матерью.
— Так почему же вы называете ее по имени, а не «мама»?
— Ей так больше нравится, — сказала Лили. — Она говорит — когда я зову ее мамой, она сразу начинает чувствовать себя старухой…
Как это похоже на Лизетту, с горечью подумал Джон. Не позволять собственной дочери называть ее мамой!
— Но кто указал вам с Лизеттой дорогу к моему дому? — продолжал он расспрашивать Лили.
— Граф.
— Граф? Какой граф?
— Не знаю, — Лили пожала плечами. — Просто граф.
— Как он выглядит?
— Такой… ну, он мужчина, вроде вас!
Изабель не удержалась от улыбки, но Джону было не до смеха. Он не отрывал взгляда от Лили.
— Какого цвета у графа волосы?
— Светлые…
Это уже кое-что, подумал Джон. Похоже, он прав, все это — дело рук Гримсби.
— Лили, кто твой… ваш отец?
— Вы, ваша светлость, только вы не разрешаете называть вас папой. — Лили повернулась к Изабель. — Я хочу уйти.
На лице девушки отразилось замешательство, но, быстро приняв решение, она сказала:
— Лили, ты не могла бы выйти на несколько минут, пока мы с герцогом поговорим наедине?
— Но Мертл боится оставаться здесь одна!
— Что ж, детка, тогда сядь вон в то дальнее кресло перед камином и зажми уши, — согласилась Изабель.
— Зажать уши? А как это? — не поняла Лили.
— Просто прижми к ушам ладони — вот так. — Изабель показала, как это делается, и девочка с ногами забралась в глубокое кресло и зажала уши.
— Слышишь меня? — на всякий случай спросила Изабель.
— Нет, — громко ответила малышка.
Закусив губу, чтобы не рассмеяться, Изабель повернулась к мужу и заговорила шепотом:
— Как ты можешь так сурово обходиться с маленьким ребенком! Это просто неблагородно!
— Что ж, научи меня, что значит быть благородным.
— Научить тебя? А разве ты это поймешь? Бедную малышку бросила ее родная мать. Я не позволю тебе приставать к ней с вопросами, словно на суде! И не позволю тебе делать вид, что ты ее не замечаешь!
— Изабель, ради бога…
— Ты так хочешь научиться благородству — что ж, общение с дочерью поможет тебе! Что касается меня — я сделаю все, чтобы Лили не вернулась к этой ужасной женщине.
— Не надо мне угрожать! Даже если она моя дочь, ее пребывание в этом доме недопустимо. Весь свет будет шокирован!
— Ты бы лучше подумал об этом раньше, когда был с ее матерью! — В глазах Изабель были гнев и презрение. — Знай, что мне наплевать на мнение света.
Она резко повернулась, подошла к дальнему креслу и легонько коснулась плеча Лили. Взяв девочку за руку, она вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Несмотря на охватившую его злость, Джон улыбнулся. Никогда еще Изабель не была так прекрасна, как в тот момент, когда она с горящими глазами защищала чужого ребенка…
Но через несколько секунд его улыбка сменилась мрачной гримасой. Как Изабель посмела ворваться к нему в кабинет и диктовать свои условия! Как посмела она повышать на него голос! Ну ничего, подумал он, сжав губы. Она еще узнает, кто в этом доме хозяин.
Изабель сидела в своей спальне. Лицо ее пылало гневом. Как смел Джон кричать на нее? Да, он — герцог Эйвон, он хозяин в этом доме, а она, Изабель, лишь несколько часов назад поклялась вечно любить, почитать и слушаться его. Но о каком послушании может сейчас идти речь? Она будет поступать так, как считает нужным, и прислушиваться лишь к себе самой… Неожиданно ее кольнула жалость: Джон, верно, и сам страдает от своего упрямства.
— Он меня не любит, — вдруг тихо и грустно сказала Лили.
— Что? — переспросила Изабель, которая из-за своих мыслей не расслышала слов девочки.
— Я говорю, что герцог не любит меня…
— Нет, Лили, он любит тебя, — убежденно сказала Изабель и взяла ее за руку. — Только он сам еще этого не знает.
— А когда узнает? — Лили с интересом смотрела на Изабель.
— Это известно лишь господу, — ответила Изабель и подумала, что говорит сейчас в точности, как Гизела.
— Но почему его светлость ведет себя так странно?
— Видишь ли… — Изабель не сразу нашла что ответить. — У герцога часто болит желудок. Болит не сильно, но вот настроение у него тогда становится ужасное!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34