— Через пятнадцать минут уснешь. А когда проснешься…
— Если проснусь, — тихим голосом уточнила Верран; правда, пока она ровным счетом ничего не чувствовала.
— Да что там, насчет этого не беспокойся! Ты живая нам куда интересней, чем мертвая. На данный момент.
— А какие у вас планы на меня?
— Ты задаешь слишком много вопросов, девочка. Не понимаю, как Грижни такое терпит.
Он вышел и запер дверь.
И вновь наступила кромешная тьма. Верран осталась стоять и принялась озираться широко раскрытыми глазами. Снадобье по-прежнему не оказывало на нее никакого воздействия. Но скоро она уснет — и тогда ее куда-то увезут. Возможно, именно на этом корабле они отправятся в плавание, чтобы заточить ее в тюрьму где-нибудь в другом государстве. И тогда все могущество ее мужа не поможет ему отыскать ее. И возможно, она никогда не увидит его вновь. Она почувствовала легкую тошноту. Что это — воздействие зелья или паника? Определить было невозможно. Но тут ей в голову пришла одна мысль.
Верран опустилась на колени и принялась шарить руками по полу. И сразу же нашла то, что искала, — тросовую катушку. Она сунула ее себе между колен, перегнулась практически пополам и, преодолев естественное отвращение, запустила палец в рот и достала им до самого горла. Горло отреагировало — Верран мучительно закашлялась. Убрав руку, она продолжила кашлять, стараясь прокашляться как можно сильнее. Судя по всему, осуществление ее замысла должно было стать еще более отвратительным, чем ей представлялось сначала.
Сделав глубокий вдох, она вновь полезла пальцем в рот. Она старалась просунуть его как можно глубже — глубже, чем такое вообще представляется возможным. На этот раз задуманное ей удалось. Ее желудок бурно отреагировал, и ее вытошнило в заранее приготовленную пустую катушку. На мгновение она затихла, чувствуя отвратительный вкус во рту, но тут последовал новый спазм — и ее вырвало последними каплями недавнего пойла. Больше у нее в желудке не оставалось ничего. Питье — снотворное или яд — она вывела из организма полностью или почти полностью. Сейчас она почувствовала себя получше, а главное, хорошо заработала голова. Верран поняла это, когда подумала о том, что запах, поднимающийся из катушки со рвотой, может ее выдать.
Верран на коленях подползла к лежанке, взяла с нее одно из одеял и скатала его в тугой сверток. Этим свертком она забила отверстие катушки, а саму катушку задвинула в угол. Если ей повезет, то плотная затычка заглушит запах хотя бы ненадолго. Верран вернулась на лежанку и притворилась спящей. Лежала она спиной к двери, но глаза ее были широко раскрыты, а уши навострены. Но тут на нее накатила настоящая дремота и собственные веки показались ей свинцово тяжелыми. Должно быть, небольшая доза снотворного все-таки проникла в кровь, но с этой порцией можно было и побороться, более того, ее можно было победить. Верран отчаянно заморгала и до крови закусила губу. Оказалось, что боль помогает развеять сон, и Верран вдобавок впилась ногтями в собственную ладонь.
Эта борьба закончилась полной победой Верран в тот миг, когда она услышала приглушенные голоса из-за двери. Сон с нее как рукой сняло — Верран была начеку, как изготовившаяся к схватке кошка. Там, за дверью, ее тюремщиков было самое меньшее трое, и, будучи уверены в том, что их узница спит, они разговаривали без обиняков, хотя и приглушенными голосами. Отдельные обрывки беседы она оказалась в состоянии разобрать.
— …ярмарочный день… крестьяне уходят из города на закате…
— …лошадь и телега готовы… вывезти ее через южные ворота… передать… карета… на юг… все готово…
Сильный голос — она узнала его, это был голос человека, ударившего ее и совсем недавно заставившего принять снотворное, — насмешливо произнес:
— …и держать Фал-Грижни на крючке, да как можно дольше… особенно когда она разродится…
Послышался нервный смех. Потом между говорящими вспыхнул своего рода спор.
— …а если она еще не спит?
— Спит как убитая. Можно проверить.
Скрип засова, после чего дверь открылась. В темницу просочился свет, и Верран поспешила закрыть глаза. А дыхание у нее было глубоким и ровным.
— Ну, убедились?
— Ладно, забирайте ее отсюда.
Шаги — и вот уже враги рядом с нею. Кто-то схватил ее за запястья и грубо завел руки за спину, соединив их наручниками. Он же связал ей веревкой щиколотки. Верран казалась совершенно безжизненной, а ее дыхание оставалось ровным. К счастью, никому из похитителей не пришло в голову проверить пульс. В рот ей вставили кляп на тесемках, завязав его на затылке. Для того чтобы не выдать себя и здесь, ей пришлось приложить невероятные усилия.
— Ну а теперь забирайте.
Верран воровато взглянула из-под опущенных ресниц. Двое мужчин держали в руках открытый мешок. Она сразу же закрыла глаза. Прежде чем она успела подумать о том, что эти люди собираются с нею делать, третий похититель легко подхватил ее и сунул ногами вперед в мешок. Верран, чуть поджав колени, скользнула в темную глубь; мешок тут же завязали у нее над головой. Завязали тугим узлом.
— Сделай узел слабее. Иначе она задохнется.
Это был все тот же знакомый и ненавистный голос.
— Слушаюсь, ваша милость.
Невидимая рука ослабила узел. В мешок начал проникать воздух. Верран не шевельнулась. Глаза у нее были открыты, но она ничего не видела.
— Что ж, пошли.
— А если кто-нибудь о чем-нибудь спросит?
— Продовольствие, раздача еды для бедных.
Это было шуткой, однако никто не рассмеялся. Напротив, один из похитителей вполголоса выругался.
Верран почувствовала, как мешок подняли в воздух и взвалили на чье-то широкое плечо. Кровь прихлынула у нее к голове, она отчаянно заморгала. Изнутри она и сама могла бы попробовать еще ослабить узел, однако ей страшно было даже повернуть голову.
Ее вынесли из кладовки, пронесли по коридору, затем понесли вверх по лестнице. Она слышала, как тяжело крякает тот, кто ее несет, и боялась, что он ее уронит. Но он протащил ее через люк, пронес, скорее всего, еще по одному коридору и вновь начал подниматься по лестнице.
Теперь они очутились на палубе; Верран почувствовала, что снаружи веет свежий воздух. Услышала скрип палубы, хлопанье парусов на ветру и, что обрадовало ее больше всего, знакомый выклик лантийского торговца, продающего свой товар прямо с плота: «Скидка на темень!» Это означало, что по случаю наступления вечера он закрывает свою плавучую лавку, а перед закрытием распродает товар по дешевке. Но услышала она и еще кое-что: звучание струнных инструментов. Такую музыку, как правило, исполняют на самых пышных пирах. Музыка звучала совсем рядом, что повергло Верран в полное недоумение. В это мгновение ей нестерпимо захотелось позвать на помощь, однако во рту у нее торчал кляп. Конечно, что-нибудь пропищать она бы сумела, только никто бы этого не расслышал. Верран в ярости закусила зубами кляп — и тут же почувствовала, как напряглись мышцы ее плеч и затылка. Надо вести себя поосторожней: такое может заметить тот, кто несет ее. Она усилием воли заставила мышцы расслабиться.
На мгновение ее положили на палубу. Узел на мешке еще ослаб, и в образовавшееся отверстие Верран удалось разглядеть кое-что из находящегося рядом с нею. Она увидела кусочки полированного дерева по крайней мере двадцати различных пород, выложенные причудливым узором. Каждая паркетинка снабжена была закраинкой, о которую можно было упереться во время бурной погоды обутой атласную туфельку ножкой. Что же это за корабль?
— Выходит, на берегу все готово?
Все тот же неуловимо знакомый голос.
— Да, ваша милость. Телега впряжена и готова к отбытию, парочка наших людей переоделась в мужицкое. И смена транспорта на каждом участке маршрута тоже подготовлена.
— А в пункте назначения?
— Там тоже все готово. Обеспечена защита против любых колдовских штучек, на которые может пуститься Грижни, так мне объяснили. Защитный экран такой силы, что ему никогда через него не пробиться.
— Что ж, остается на это надеяться. Не то там начнется самый настоящий ад. Да и не только там.
Голова Верран лежала на палубе. Пока ее похитители беседовали между собой, она начала крайне осторожно двигать щекой по палубе в надежде освободиться от кляпа. Делать это ей было очень больно, потому что к палубе через мешок приходилось прижиматься именно той щекой, по которой недавно пришелся страшный удар. Но, несмотря на боль, ей удалось бы добиться своего, будь у нее достаточно времени. Однако вскоре ее грубо подняли в воздух, бесцеремонно передали из рук одного похитителя в руки другому и резко опустили на новое место. Осторожно повернув голову, Верран обнаружила, что теперь ясно видит все вокруг.
Ее положили на борт маленькой лодки и, судя по всему, собирались доставить на берег. Исходя из разговора, обрывки которого ей удалось подслушать, ее должны были затем перенести на телегу, на обычную крестьянскую телегу, которая выедет из города вместе с сотнями других точно таких же телег по окончании ярмарочного дня. За пределами города ее переместят в быстроходную карету, а потом, меняя средства передвижения, доставят… а вот куда ее доставят, она не знала. Но как только они покинут городскую черту, ее шансы на спасение сведены будут к нулю. Даже Фал-Грижни станет бессильным, если территория поисков превратится в целый мир.
— Помедленнее…
Лодка отчалила от корабля и понеслась по воде поразительно быстро и ровно, так что Верран решила, что здесь не обошлось без воздействия Познания. Выглянув из мешка, Верран увидела краешек неба: уже смеркалось и понемногу проступали первые звезды. По берегу тянулась цепь складских помещений — жалкие и ветхие строения, показавшиеся ей незнакомыми. Да и во всей этой округе она вроде бы очутилась впервые, и канал, по которому они плыли, был ей незнаком. Должно быть, это была Дестула или место, на Дестулу похожее, — здесь точно так же веяло угрюмой нищетой и затаившимся до поры разбоем. Верран незаметно возобновила свои попытки освободиться от кляпа, однако сразу сообразила, что любое движение, достаточно резкое для того, чтобы способствовать достижению цели, неизбежно привлечет к ней самой и к ее возне внимание стражников.
Они причалили к берегу, мешок вынесли и опустили наземь. Неподалеку стояла телега, груженная точно такими же мешками. Возчик внешне походил на грубого мужлана, да и сидящий рядом с ним напарник выглядел точно так же. В телегу была впряжена лошадь явно смирного нрава.
Верран почувствовала, как ее поднимают, переносят и опускают на телегу, к другим мешкам. Тут же кто-то начал накладывать поверх нее другие мешки, но этого человека резко окликнули:
— Прекрати, болван? Ты что, хочешь ее задушить? Ублюдок, которого она вынашивает, нужен нам живым и здоровым. Он стоит дороже золота. Так что давай снимай это все живо!
Мешки торопливо убрали с Верран. Она лежала не шевелясь, как мертвая.
— А откуда ты взял эту клячу? — Тот из двоих, который был явно главнее, продолжал сердиться. — Не мог найти подходящую лошадь?
— Такие у большинства крестьян, сэр. Хорошая лошадь привлекла бы к нам внимание.
Старший пробурчал:
— Если опоздаем, ты ответишь за это головой.
Верран немного изменила положение. Она лежала на спине, и руки уже начали затекать. Какой смысл в том, чтобы обвести вокруг пальца своих мучителей, притворяясь спящей, если все равно не сумеешь освободиться?
Она принялась лихорадочно размышлять:
«Может, лучше дождаться, пока мы не доедем до южных ворот, а там устроить переполох, призывая на помощь всех, кто у ворот окажется?
Устроить переполох — но как? Рот у меня заткнут и двигаться я тоже не могу.
Поднять шум. Поворочаться в мешке. Люди это заметят. А когда увидят, как тебя держат, придут на помощь.
Придут ли?.. А если похитители скажут, что я блудная дочь какого-нибудь мужика и что они возвращают меня отцу? Все только посмеются и скажут, что меня нужно хорошенько выпороть и что мне еще повезло, если отец согласен взять меня обратно.
А ты уверена, что эти люди способны с ходу придумать такую историю? Они вроде бы не шибко умны.
Тот, верзила, умен. А про остальных мне ничего не известно. Если бы только мне не связали ноги! Тогда бы я попробовала убежать.
Значит, надо попытаться развязать ноги. Только не будь дурой, дождись, пока телега не тронется с места, иначе они заметят».
— Ладно, поехали, — скомандовал ненавистный голос.
Услышав это. Верран подумала: «Если нам с тобою суждено когда-нибудь встретиться, я узнаю тебя по голосу».
Телега всю дорогу скрипела. Верран перекатывалась с боку на бок. Через несколько минут она сообразила, что безопасней всего сменить позу. Слегка приподняв голову, она уперлась ею в полураскрытый верх мешка. Теперь она снова могла что-то видеть. Она лежала лицом к задку повозки и, соответственно, увидела на оставшемся позади причале фигуры трех участников похищения. Значит, они не собираются сопровождать телегу к южным воротам. На данный момент Верран препоручили заботам двух похитителей, переодевшихся в крестьянское платье.
Она лежала тихо. Нет смысла предпринимать что-нибудь, пока те трое, на причале, не остались далеко позади. Минуты проходили. Наконец она осторожно высунула голову из мешка и поглядела через плечо. Двое похитителей сидели к ней спиной и глядели прямо перед собой на дорогу. Они и не догадывались о том, что их пленница бодрствует. Верран подтянула ноги, выгнула спину и попробовала развязать веревку закованными в наручники руками. Ей повезло. Считая свою жертву совершенно беспомощной, похитители связали ее кое-как, а узлы на ногах даже толком не затянули. Постепенно она распутала веревки и высвободила ноги. После чего вновь выглянула из мешка. Улица, по которой они проезжали, была пустынна, дома на ней показались Верран незнакомыми, она и понятия не имела о том, где они сейчас едут, но, по крайней мере, они все еще оставались в городе. Если бы ей удалось убежать и оторваться от похитителей хоть на две минуты, она избавилась бы от кляпа и сумела убедить кого-нибудь из лантийцев прийти на помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46