А мы – те, кому довелось его видеть в деле, – навсегда сохраним в душе чувство трепетного наслаждения, которое испытывали при виде его игры. Можно ли найти кого-либо из представителей последующих поколений центральных нападающих, кто бы мог сравниться с ним по виртуозности, результативности, организаторской мудрости, – не знаю. Даже великий Григорий Федотов не может в моем сознании затмить его. Если бы меня лично попросили составить символическую сборную страны за всю семидесятилетнюю историю русского футбола, я бы не задумываясь поставил в центр Михаила Бутусова. И можно было не сомневаться, что эта сборная никогда не уйдет с поля не забив своего гола!
Будучи признанным лидером не только ленинградского, но и всего советского футбола на протяжении многих лет, Михаил, по-моему, забывал об этом на поле. Никогда не были присущи ему иждивенческие настроения: в каждый матч он вкладывал все силы без остатка. В те далекие годы, когда нападающие и значительно ниже его классом редко возвращались на свою половину поля (подчиняясь строгому разграничению функций), Бутусов очень часто, очень охотно и активно принимал участие в оборонительных действиях команды, а часто прямо-таки руководил действиями защиты. В этом отношении, как истинный гений, он намного опередил свое время и, шагнув на три десятилетия вперед, стал уже тогда прообразом нападающего сегодняшнего дня – универсального игрока, не знающего покоя на футбольном поле.
«Без филигранной техники не может быть великого футболиста», – написал в своей книге знаменитый английский форвард Стенли Метьюз – человек, бесспорно, имеющий право на такие оценки. Техника Михаила Павловича была отточенной до предела и при этом весьма своеобразной. Бутусова многие современники называли «жонглером»: мяч, казалось, прилипал к нему, послушно вертелся и на земле, и на метровой высоте. Бутусов с удивительной легкостью, и в самом деле граничившей с жонглированием, подбрасывал мяч с колена на голову и обратно, в работе с мячом у него неизменно участвовали все части тела – голова, грудь, плечо, бедро. Ну и, конечно, совершенно непревзойденной была техника его ударов по воротам. Он никогда не тратил времени на обработку мяча, легко и свободно «ловил» его и на земле, и в воздухе и будучи совершенно свободным, и окруженным плотным кольцом защитников. И всегда мяч, посланный им, шел точно в цель – Бутусов очень редко «мазал», для него это было исключением. Не в легендах, а в жизни сплошь и рядом он забивал голы с двадцати, тридцати, а порой и с сорока метров. Вратари знали эту особенность его дарования, всегда были предельно внимательны и… и все же пропускали бутусовские мячи. Сила и точность его удара, право же, были неподражаемы.
Два слова я скажу о его хоккейном даровании. Оно было не менее ярким и разнообразным. Как и в футболе, Михаил Павлович и на льду оставался центральным нападающим и неподражаемым бомбардиром. Я позволю себе привести выдержку из статьи, посвященной итогам чемпионата
Ленинграда по хоккею с мячом 1936 года. Лучшей командой города тогда вновь стало «Динамо» со своим бессменным лидером и капитаном – Бутусовым. И вот что писал обозреватель в газете «Спартак»: «Как никогда, в динамовской команде в течение всего сезона выпукло демонстрировалось значение центрнападения. На этом месте у „Динамо“ играет Михаил Бутусов, который забивал большинство мячей и был душой всего нападения. Центровые во всех командах гораздо моложе и подвижнее Бутусова, но все они уступают ему в хладнокровии перед воротами, в технике удара, в искусстве выбора места и распасовке мяча. У Бутусова играет вся пятерка нападающих, играет блестяще (хотя каждый игрок из этой пятерки, взятый отдельно, слабее любого нападающего другой команды), и в этом состоит величайшее искусство дирижера, каким являлся всегда и является сегодня Михаил Бутусов».
О хоккейных подвигах этого человека я больше говорить не буду – пришлось бы всю книгу отводить их описанию. А цитату из «Спартака», сознаюсь, я привел с умыслом – все, что в ней сказано, в полной мере относится и к Бутусову-футболисту. На зеленом поле он так же ярко и неизменно проявлял свой организаторский, свой дирижерский талант, умел сплотить свою линию и заставить играть ее вдвое, втрое сильнее, чем, казалось, она может.
Интересна еще одна деталь его биографии. В середине тридцатых годов все или почти все обозреватели, рецензируя выступления Михаила Бутусова, неизменно отмечали, что «он играет, как в лучшие годы». Тогда нашему герою уже было под сорок (он родился в 1900 году). Более четверти века – если считать с официальных выступлений в детской команде «Унитаса» – провел он на футбольных полях (чем, вероятно, может похвастаться редкий футболист), двенадцать лет бессменно играл за сборную страны, семнадцать лет за сборную своего города, до последнего момента оставаясь великолепным бойцом, спортсменом номер один.
Ну как, говоря об этом качестве нашего героя, не вспомнить 1935 год, исторический матч сборных команд Ленинграда и Праги – последний международный матч, в котором участвовал Михаил Бутусов, и первую его встречу с профессиональной командой, одной из лучших в Европе. Счет матча был 2:2, причем сборная Ленинграда поначалу проигрывала, но два великолепных удара Бутусова, нанесенных с дальней дистанции, вывели ее вперед. Только за сорок пять секунд до конца встречи гостям удалось уравнять результат.
Эту великолепную игру друзья назвали «лебединой песней» Бутусова, а мячи, забитые им одному из лучших вратарей Европы – Тихому, – бессмертными памятниками его искусства. «Эти мячи, – читаем мы в статье, посвященной 25-летию спортивной деятельности Бутусова, – редкие по силе и точности, навсегда сохранит история советского футбола».
Сам Михаил Павлович тоже считал этот матч, забитые в нем голы своей большой творческой удачей. В одной из своих статей он дал подробный, так сказать, технический и психологический анализ совершенному, и я не могу удержаться от искушения привести этот его рассказ здесь.
«Я понял, – вспоминал Бутусов, – что Тихий – игрок экстра-класса, что просто так ему мяч не забить: несколько моих мячей он взял прямо-таки в великолепных бросках, вызвав гул восхищения на трибунах. Тогда решил попробовать то, что мне не раз удавалось в прошлом: резкий и сильный удар издалека с неожиданным поворотом на сто восемьдесят градусов. Вскоре необходимое для этого положение создалось: я получил справа передачу, стоя спиной к воротам соперников, сделал шаг вперед, пропустил мяч сзади себя и, не останавливая мяча, что есть силы левой ногой ударил по воротам. Тихий даже не шелохнулся – настолько неожиданным был для него этот удар. А если бы он и пытался его перехватить, вряд ли из этого что-нибудь получилось – мяч влетел в самый угол ворот. Ровно через четыре минуты возникла аналогичная ситуация, и я не преминул воспользоваться ею. Тихий был уже начеку, но все же гол влетел в его ворота. После матча знаменитый чешский вратарь разыскал меня в раздевалке, пожал руку и сказал: „Ваши удары неотразимы. Таких я еще не видел“. Не скрою, было очень приятно слушать подобные слова». Нужно сказать, что знаменитый чех, второй после Планички вратарь страны, еще раз засвидетельствовал свое почтение Бутусову и преклонение перед его талантом в книге «Откровения», вышедшей в Праге незадолго до начала второй мировой войны и пользовавшейся в стране большой популярностью. Эту книгу, подаренную мне одним чешским другом в мае 1945 года, я любовно храню в своей библиотеке. В ней есть такие слова: «В Ленинграде меня поразил центрфорвард Бутусов. Если бы я встретил его в начале своей карьеры, то, честное слово, переменил бы свое амплуа. Играть против нападающего, обладающего таким точным и страшным ударом, бессмысленно. В течение пяти минут он забил нам два гола почти с центра поля, причем в одном случае я даже не увидел мяча, а во втором не мог и думать о том, чтобы его достать. Замечательный футболист. Выдающиеся удары!».

Снова Стокгольм

Матч со сборной Праги, сыгранный летом 1935 года, был назван, как я уже говорил, «лебединой песней» знаменитого центра нападения, но еще несколько лет он продолжал выступать на зеленых и ледовых полях, принося победу своей команде и доставляя истинное наслаждение зрителям.
В тридцать четвертом году одному из первых среди советских футболистов ему было присвоено почетное звание «Заслуженный мастер спорта СССР». А через два года общественность Ленинграда широко и торжественно отметила двадцатипятилетний юбилей его служения спорту. Я видел огромную, красиво оформленную папку, преподнесенную в тот день Бутусову. На ней горели тисненные золотом слова: «С 1929 по 1935 год сборная Ленинграда играла блестяще, и в этом огромная доля заслуги ее капитана и лучшего игрока – Ваша заслуга, дорогой Михаил Павлович». Трудно, очень трудно переоценить справедливость этих слов. Уход Бутусова из линии нападения сразу отбросил ленинградцев назад. Без него в последние предвоенные годы игра футболистов города на Неве сразу както потускнела, потеряла свой победный оттенок, который, увы, так и не приобретен ими до сих пор.
Закончив выступать (он как-то сказал мне: «Чувствовал, что могу еще играть и играть, но боялся превратиться в середнячка, опозорить свое имя посредственной игрой»), Михаил Павлович, естественно, не мог расстаться и не расстался с футболом. Свой богатейший опыт мастера он стал передавать футбольной молодежи, работая тренером мастеров ленинградского «Динамо» и сборной города. Он сумел воспитать новых виртуозов футбола, среди которых люди, которыми по праву гордится советский футбол: заслуженные мастера спорта Валентин Федоров, Николай Дементьев, мастер спорта Виктор Набутов и многие, многие другие.
Совершенно недавно – зимой нынешнего года – один из неразлучных друзей Михаила Павловича, известный в прошлом футболист, привез мне несколько вырезок газетных статей, написанных Бутусовым для различных печатных органов. Среди них находилась чудом сохранившаяся докладная записка, написанная им на имя руководителей ленинградского «Динамо». Ее содержание я привожу дословно: «По вашему указанию еще раз просмотрел игру юношеских команд. О выдвижении кого-либо в состав взрослых коллективов говорить преждевременно за исключением одного – В. Боброва, проживающего в Сестрорецке. Мне сказали, что он уже выступал за динамовские хоккейные команды – и неплохо. Что касается футбола, у него очень большие задатки, и может получиться настоящий игрок, причем высокого класса. Считаю, что его нужно забрать на сборы». На этой докладной стоит чья-то резолюция: «Зачислить в команду мастеров». И дата: «Апрель 1941 года». Через месяц Всеволод Бобров действительно был зачислен в состав футбольной команды мастеров ленинградского «Динамо» и готовился к поездке на юг. Но… команду отозвали, а вскоре началась война. Однако документ от этого не теряет своей силы: он лишь наводит ясность в вопросе о том, кому принадлежит честь открытия этого яркого футбольного дарования. И еще – он говорит об удивительной спортивной прозорливости Михаила Бутусова.
По-видимому, это дарование Михаила Павловича ленинградцы также знали и очень ценили. Когда памятным летом 1937 года к нам в страну приехали баски и стало известно, что после Москвы они выступят в Ленинграде, городской комитет по делам физкультуры назначил Михаила Павловича тренером сборной и послал его в столицу специально за тем, чтобы посмотреть игру гостей.
«Команда басков представляет собой очень сильный, отлично слаженный коллектив. С таким нам, пожалуй, еще встречаться не приходилось. В нем подавляющее число футболистов – игроки международного класса», – писал Михаил Павлович в газете «Спартак». Тренер сборной города подробно разобрал технические и тактические возможности соперника и заявил: «Играть против них трудно – греха таить нечего. Но нами будет сделано все, чтобы в соперничестве с командой, успевшей уже победить московские „Локомотив“ и „Динамо“, выступить хорошо и достойно защитить честь не только ленинградского, но И всего советского футбола».
Как известно, эта задача была решена: острый, увлекательный, полный драматизма поединок закончился вничью – 2:2! И вот передо мной рецензия, принадлежащая перу первого вратаря страны, заслуженного мастера спорта Николая Евграфовича Соколова. «Последнее время, – писал он, – нам явно не везло, и спортивный, а точнее футбольный, престиж нашего города стал, увы, катастрофически падать. Но на матч с басками Ленинграду вновь после большого перерыва удалось создать и выставить на поле сильную, боеспособную пятерку нападения. Это прежде всего большая заслуга тренера команды Михаила Бутусова, проделавшего в короткий срок большую и полезную работу».
Нельзя пройти мимо еще одной стороны деятельности Михаила Павловича, правда, менее активной и, может быть, еще менее заметной, но чрезвычайно важной – его журналистских, публицистических выступлений. Он появлялся в качестве автора на страницах многих – газет и журналов, написал серию воспоминаний, выпустил несколько брошюр, среди которых «Дни моей жизни», «Футбол в СССР» и другие.
«Каждый вид спорта, – заявил он в одной из своих работ, – по-своему привлекателен и интересен, но все же наибольшее количество зрителей и почитателей имеет, конечно, футбол.
Причиной такой популярности футбола является исключительный интерес к борьбе, происходящей на поле, полной разнообразия и красоты применяемых технических приемов, остроумных тактических замыслов, неповторимых игровых ситуаций, быстроты смены их. Интерес к футболу усиливается еще и тем, что борьба в нем происходит и индивидуальная и коллективная.
Футбол не любит безвольных и малодушных. Не любит лентяев, не любит посредственностей. Только тот, кто всего себя без остатка отдает совершенствованию в любимой игре, кто, выходя на поле, забывает обо всем, кроме того, что нужно действовать, нужно сражаться, нужно побеждать, нужно быть умелым и красивым, – только тот имеет право называть себя футболистом».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30