В январе 1968 года ему исполнилось семьдесят лет, но он бодр, жизнерадостен, занят работой над очередной книгой.
– Пришел к вам по делу, – сказал Лев Сергеевич. – Увидел у внука номер журнала, в котором рассказывается о Павле Канунникове, и вот решил зайти, узнать адрес товарища далекого детства.
Адрес мы, разумеется, дали. Не знаю, состоялась ли встреча двух гимназистов начала нашего века, но Лев Сергеевич у нас разговорился, предался милым сердцу воспоминаниям. Вот короткая запись его увлекательного, взволнованного рассказа.
– У нас в Коммерческом училище футбол был в большом почете. Год или два я играл с Павликом «на равных», но затем он как-то сразу вырос в спортивном отношении и уже в пятнадцать лет был введен в состав первой сборной училища.
Нужно вам сказать, – продолжал наш гость, – что в ту далекую пору главную массу футболистов и в Москве, и во всех других городах России составляли студенты и учащиеся средних учебных заведений. Лучшие из них входили в составы рождавшихся один за другим клубов. Остальные были предоставлены самим себе – Московская футбольная лига никак не хотела загружать себя посторонними хлопотами.
Но вот в тринадцатом году, как раз в том самом, который так счастливо начался для Пашки Канунникова, была организована в столице Лига высших учебных заведений. В этом же сезоне Московская футбольная лига, со скрипом, с большим нежеланием, взяла под свою опеку школьный футбол. Этот шаг она в протоколе заседания своего Комитета от 29 марта объяснила так: «Решаем придать здесь футболу организационный порядок ввиду сильного распространения игры среди учащейся молодежи».
И уже весной этого года состоялось первое в истории спортивной Москвы первенство школ города, в котором приняло участие двадцать девять команд. Все встречи прошли по олимпийской системе. В финале спортсмены Коммерческого училища встретились с одной из частных гимназий. Счет красивым ударом открыл Павел Канунников (кстати, бывший самым молодым среди всех участников), но потом соперникам удалось провести два ответных мяча, и победа осталась за ними.
В 1914 году, расшаркиваясь перед генералом Воейковым, назначенным на должность Главнонаблюдающего за физическим воспитанием в России, лига учредила специальный приз его имени для розыгрыша между школьными командами.
Надо признать, – проговорил Лев Сергеевич, и мечтательная улыбка согрела его лицо, – что это был поистине изумительный приз с точки зрения художественного выполнения и своей истинной ценности. Основу его составляла замечательно выполненная группа увлеченных игрой футболистов и скомпанованный сверху этой группы футбольный мяч в натуральную величину. Подставкой для приза служил ценный камень, не помню уже точно какой, кажется, малахит. Увенчивал весь приз герб Москвы.
Слух о призе быстро разошелся по городу и привлек всеобщее внимание. Если в предыдущем сезоне участники записывались в турнир сами, по своей инициативе, то теперь прошения о допуске к соревнованию присылали директора учебных заведений или особо уполномоченные ими на то лица.
И вот вновь вспыхнула борьба, привлекая к себе всеобщее внимание. В ней участвовало теперь уже тридцать четыре команды. Сборная Коммерческого училища провела пять игр (жребий для нее сложился в тот раз неудачно, и пришлось отыграть один дополнительный матч, причем с прошлогодним победителем, который она выиграла – 5:2) и в каждой из них оказывалась сильнейшей. Как сейчас помню, с каким торжеством выигранный приз был доставлен в училище и водружен на видное место, прямо напротив главного входа.
В тот год за училище играли мастера футбола, уже известные всей спортивной общественности. В воротах по-прежнему стоял знаменитый в ту пору Мартынов, в поле играли не менее популярные и очень искусные Архангельский, Бухтеев (вскоре вошедшие в сборную Москвы), быстрые, физически сильные юноши, любимцы публики Мичугов и Горелов… И все-таки, по всеобщему признанию, совсем еще юный Павел выделялся среди них. Он был, несмотря на свои шестнадцать лет, физически силен, а на поле действовал как опытный боец. В пяти играх он забил тогда – помню и по сей день – более десяти мячей. В пятнадцатом и шестнадцатом годах Коммерческое училище еще дважды повторяло свой успех, и каждый раз в линии атаки этой лучшей школьной команды города шел Павел. «Наш Пашка» – как называли мы его тогда…
Этот рассказ старого человека, до сих пор не потерявшего юношеской влюбленности в футбол, помог мне – и, вероятно, поможет вам, дорогой читатель, – гораздо яснее, лучше понять спортивную жизнь той поры. Понять, что студенческий и школьный футбол являлся в ту пору неисчерпаемым источником пополнения классных команд – лиговых и внелиговых, – которых становилось все больше и больше.
Павла Канунникова заметили, его талант был быстро угадан, и уже в конце 1914 года молодой нападающий был приглашен Борисом Михайловичем Чесноковым в Рогожский клуб спорта. А через несколько месяцев Павел Канунников вместе со многими членами «чесноковского» кружка перешел в состав лиговой команды «Новогиреево».
У меня на рабочем столе, на окне, на полу разложены десятки газет той поры, альбомы, журналы, вырезки, любезно предоставленные мне ветеранами из своих архивов. Я листаю эти бесценные документы, и они рассказывают о том, что уже в ту далекую пору, в последние годы, предшествовавшие революции, Павел Канунников стал одним из ведущих мастеров не только своего клуба, но и всей Москвы. «В команде „Новогиреево“ все сильнее с каждым разом играет Канунников», – пишут о нем в одном из отчетов, посвященных встрече новогиреевцев с морозовцами.
Я не буду останавливаться особо на этой поре спортивной жизни моего героя, потому что о новогиреевцах в этой книге сказано уже не мало, а все ее громкие победы неразрывно связаны и с его именем, с его мастерством. Лишь для того, чтобы подтвердить это, позволю себе остановиться подробно на одной встрече, имевшей в ту пору большое значение. Встрече, которая позволит нам увидеть Канунникова непосредственно на поле, в самой гуще событий.
В те годы самыми главными, как говорят, центральными, событиями спортивной жизни страны были встречи команд Петербурга и Москвы. В двух этих городах были сосредоточены все лучшие силы, шел между двумя столицами давнишний и принципиальный футбольный спор.
И вот в 1916 году в Москву с дружеским визитом приехали мастера клуба «Меркур» – чемпионы Петрограда. Вначале им была предоставлена возможность сыграть с командой СКЛ (1:1), а 9 мая против гостей выступал чемпион Москвы – «Новогиреево». Матч закончился в пользу москвичей со счетом 6:1. Лучшим игроком на поле по единодушному признанию прессы обеих сторон был назван Павел Канунников, который, несомненно, заметно выделялся своим мастерством, своей сильной игрой. В самом деле, если мы попытаемся расчленить это состязание на отдельные моменты, то увидим, что Павел в ходе поединка не раз играл решающую роль. Именно его прорыв в самом начале поединка фактически привел к голу – защита соперника прибегнула к грубости, по существу, не имея иного выхода. Второй «кадр» – счет 2:0, петроградцы забивают один ответный мяч, напряжение нарастает до предела, и в этот момент именно удар (как вспоминают очевидцы – сильнейший удар под планку!) Канунникова фактически лишает гостей всякой надежды и дает своей команде не не только голевое, но и огромное моральное превосходство.
У каждого большого спортсмена, так же как у каждого великого артиста или представителя других родов искусства, есть день и час, когда он утверждает свое имя, когда какой-то большой успех делает его навсегда известным и любимым зрителями.
Таким днем для Павла Канунникова стал незабываемый день матча Москва – Петроград, когда двадцатилетний юноша вышел на поле в составе сборной команды столицы первого в мире государства рабочих и крестьян. Много было тогда в Москве исключительно сильных футболистов, ярких дарований, но наш герой оказался среди одиннадцати лучшим из лучших. «Его назначение в команду Москвы на матч с Петроградом выглядит совершенно бесспорным», – писал накануне состязания один из обозревателей.
Давайте перенесемся мысленно в то невероятно далекое время. Молодая Советская страна только что становилась на ноги. Голод и разруха сжимали ее железным кольцом. Не было самого необходимого. Где-то на Западе и на Юге, на Севере и Востоке еще гремели бои гражданской войны.
А жизнь уже брала свое. И одним из ярких подтверждений этого был неумирающий футбол. И вот уже висят по городу написанные от руки энтузиастами объявления. И вот уже валит толпами на стадион народ. Еще бы – ведь играют Москва с Петроградом!
Москва – Петроград! Какой гордой и волнующей романтикой были овеяны в ту пору встречи сборных команд этих городов. Какой постоянный, жаркий и бескомпромиссный шел между ними спор. И как благотворно сказывалось все это на воспитании у молодежи чувства глубокой любви к спортивным традициям своих городов, чувства высокого и стойкого спортивного патриотизма.
Ну и, конечно, поскольку Петроград и Москва являлись постоянными и, как говорится, непримиримыми соперниками, были и у них свои счеты. До дня, о котором я пишу, преимущество – и весьма заметное – имел город на Неве. Поскольку любители футбола почти всегда и любители статистики, я приведу здесь хронологию встреч сборных команд двух столиц – встреч, предшествовавших матчу 1918 года.
Итак, Петроград – Москва. 1907 год – 2:0, 7:4; 1908 год – 4:2; 1909 год – 7:1; 1910 год – 2:0, 0:3; 1912 год – 2:2, 2:2, 4:1; 1913 год – 3:0; 1915 год – 2:1; 1916 год – 2:2; 1917 год – 1:1.
Как видите, преимущество петроградцев было подавляющим. И все, кто пришел на стадион, ожидали, что вновь придется москвичам отбиваться, сдерживать пыл своих грозных соперников. Ожидали упорной борьбы, небывалого напряжения.
Но произошло неожиданное – сборная Москвы буквально разгромила своих именитых соперников со счетом 9: 1. И в этом памятном поединке на долю новичка сборной Павла Канунникова пришлось четыре мяча! Четыре гола, «сделанных» после его ударов.
«Небывалое поражение Петрограда, – читаем мы в одном из отчетов, – некоторые делают попытку объяснить слабым составом. Нет, граждане, состав самый что ни на есть лучший, все знаменитости налицо. Просто Москва на этот раз сыграла с блеском, как и подобает столице. Трудно хвалить кого-нибудь – ненароком обидишь других.
А все-таки о молодом Канунникове Павле нельзя не сказать. Вот уж талант – истинное слово талант!»
И до этого дня завсегдатаи знали хорошо нашего героя, но именно после матча против сборной Петрограда пришла к нему большая слава и тот ореол исключительности, которым окружает народная молва истинных героев спорта.
Интересно, что когда в 1967 году журнал «Спортивная жизнь России» проводил среди своих читателей опрос, чтобы на основании его составить сборную пятидесятилетия, к нам в редакцию прислал письмо один из свидетелей той встречи – инженер, Лауреат Государственной премии Николай Абрамович Меньшиков. Я цитирую его послание с некоторыми сокращениями.
«Очень понравилась ваша идея составить сборную пятидесятилетия, но должен прямо сказать: вряд ли окончательный состав ее будет отвечать главному требованию – творческой объективности. Большинство ответов, без сомнения, пришлет молодежь, она будет называть тех, кто играет сегодня. В крайнем случае Боброва, Федотова… А вот мне в дни моей юности довелось увидеть Павла Канунникова, когда на поле ЗКС в 1918 году он вбил четыре мяча в ворота Петрограда. С тех пор я ничего лучшего не видел. Был мальчишкой, стал стариком, а его никогда не забуду…»
Итак, пришли к нему слава, всеобщее признание, а он оставался таким же простым, скромным и бесконечно влюбленным в футбол человеком. Ради него он мог делать все. То была чудесная неповторимая пора, когда вырастали словно на дрожжах яркие и очень самобытные футбольные таланты.
У себя на Пресне Павел очень подружился с семьей Артемьева, особенно со старшим из братьев – Иваном. В те годы и понятия не было о регулярных тренировках, о круглогодичном цикле, о методике… Но Иван Артемьев, Павел Канунников занимались, право, ничуть не меньше, чем нынешние мастера.
– Ваня Артемьев, – рассказывал мне совсем недавно Павел Александрович, – ужас как любил гонять мяч. Причем, несмотря на уже большую известность, не чурался встреч с «дикими». Наоборот, возьмет мяч, зайдет за мной и еще с порога кричит:
– Паша, пойдем погоняем…
Мы, два игрока сборной, шли на один из пресненских пустырей, находили мальчишек и вдвоем с Иваном сражались против семи-восьми сорванцов. Одни устанут – другие приходят к ним на смену. Так продолжается по нескольку часов. Бывало, уже стемнеет, получишь мяч и кричишь:
– Иван, где ты?
– Здесь, Паш… – Ну и пасуешь на голос.
Вроде бы – забава. А сколько сил приходилось затратить, сколько проявить мастерства, хитрости, изобретательности, чтобы побеждать своих юных соперников. Бывало, придешь домой весь мокрый, усталый, а Изан кричит:
– Завтра обязательно зайду!
В первые годы Советской власти команда «Новогиреево» как-то распалась, и Павел стал выступать за клуб КФС. Закончит, бывало, работу и, не забегая домой, с заранее приготовленным чемоданчиком трясется на трамвае через всю Москву. А к ночи – домой.
Еще сложнее было попадать на официальные матчи. Проводились они только по воскресеньям, а в воскресенье тогда трамваи не ходили – не хватало энергии.
Но недаром говорится, что нет безвыходных положений для того, кто хочет найти выход. Жили тогда в Сокольниках и играли в клубе КФС братья Денисовы – Николай и Михаил. Первый славился невероятнейшей силы ударом, второй был очень надежным вратарем. Денисовы имели свой дом, и он-то благодаря удивительному гостеприимству хозяев стал надолго приютом для игроков из других районов. Павел уезжал к Денисовым с субботы, собирались здесь к субботнему вечеру и другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30