Красном спорте“, – хотя очень многие опасались за ее сыгранность, провела состязание хорошо, дружно, показала высокий класс. Безукоризненно действовал в защите Ежов, в полузащите Филиппов и Привалов. В нападении отлично играл тряхнувший стариной Бутусов». Ему тогда едва исполнилось 24 года, но имя его настолько прочно вошло в русский футбол, что многим он вдруг стал казаться «стариком».
Еще более высоко и восторженно оценили нашего центрального нападающего гости. Вратарь Недин в интервью, данном корреспонденту «Известий спорта», заявил:
– Мы возвращаемся с Олимпийских игр, где видели все сильнейшие команды. Могу вас заверить, что любая бы из них считала для себя большой радостью заполучить такого игрока, как Бутусов.
В мае 1925 года советские футболисты – сборная страны – нанесли ответный визит турецким спортсменам, впервые выступив на стадионах этой соседней с нами страны. Даже для того, чтобы описать здесь игру, мастерство, старательность Михаила Павловича, вероятно, нужна специальная книга. Вот что писала о нем турецкая газет?.: «Среди замечательных русских игроков особенным мастерством выделяются трое – Исаков, Селин и Бутусов. У каждого из них свои достоинства, но Бутусов все-таки оставляет самое сильное впечатление. Он неподражаем в том, в чем, собственно говоря, и состоит смысл футбола – в забивании голов».
Действительно, я не знаю в истории нашего отечественного футбола игрока, у которого была бы большая результативность. Рекордсменом наших внутренних чемпионатов является Александр Пономарев. У меня глубокое уважение к этому действительно выдающемуся нападающему, но если бы внимательно посчитать голы, забитые Михаилом Павловичем в чемпионатах Ленинграда, в междугородных и международных встречах, то, уверен, рекорд Пономарева остался бы далеко позади. Ведь только в 1923 году, встречаясь с командами Финляндии, Швеции, Норвегии, Эстонии, Германии, знаменитый питерец провел в чужие ворота более пятидесяти (!) голов. Было исключением, чудом, если он уходил с поля не забив хоть одного гола. Да полно – случалось ли такое! Вероятно, статистики сумеют найти такой исключительный матч, может быть, даже и не один. Но сколько я ни читал отчетов о его игре, сколько ни смотрел матчей с его участием, сколько ни слушал рассказов очевидцев, везде два слова – «Бутусов» и «гол» – стояли рядом.
Так было и в Турции в двадцать пятом году. Первый матч против сборной Ангары и Смирны команда СССР выигрывает довольно легко – 6:1. Два гола из шести – на лицевом счете Бутусова. Причем один из них был редким по красоте. Газета «Красный спорт» так описала его: «За минуту до конца Бутусов после красивой комбинации с Исаковым забивает сильнейшим ударом под самую штангу шестой и последний гол». Во втором матче против национальной сборной Турции счет был 2:1. Второй, решающий, гол забил тогда не кто иной, как наш с вами герой. Мы еще вернемся чуть попозже к этому голу.
И вот, наконец, третий и последний матч – против сборной Константинополя, под флагом которой выступала все та же сборная страны. Испив чашу двух горьких неудач, хозяева на этот раз жаждали реванша. Встреча проходила на крупнейшем поле города – «Таксим», поместившемся во дворе полуразрушенного здания бывшего кавалерийского училища. Оно представляло из себя настоящий военный плац с очень твердым грунтом и многочисленными камнями, выступающими наружу. На скамьях собралось более четырех тысяч человек, что для Константинополя тех лет означало рекордное количество зрителей. Судить встречу турки пригласили английского судью Елея. И, конечно, накануне матча они дали печатные заверения, что на этот раз победят.
Поначалу казалось, что так и будет: одна атака хозяев накатывается за другой. Но вот следует стремительная контратака наших ребят, Исаков выбрасывает мяч Бутусову, тот с ходу бьет и… мяч со страшным свистом летит вперед, ударяется о штангу и рикошетом влетает в сетку… «Русские, – писала на следующий день константинопольская газета, – на одиннадцатой минуте забили небывалый по красоте гол, сделанный их кумиром Бутусовым, но судья Елей по непонятным причинам не засчитал этого мяча».
Все же на тридцать пятой минуте наша сборная после комбинации Бутусов – Григорьев – Исаков добилась успеха и ушла на перерыв при счете 1:0. Но, отдохнув, турки усилили натиск, и к двадцать шестой минуте счет стал 2: 1 в их пользу.
Почуяв запах победы, возможность взять желанный реванш, хозяева поля стали играть с удесятеренной яростью. Их защита и голкипер Ульви – игрок международного класса, признанный многими авторитетами, – творили чудеса. Ульви, например, не боясь жесткого грунта, совершил три великолепных по красоте и отваге броска, вытащив два «безнадежных» мяча от Бутусова и один от Исакова.
Казалось, какая-то колдовская сила закрыла от наших нападающих чужие ворота. Стрелка часов побежала последний круг: до конца состязания оставалась ровно минута. Уже никто не сомневался в его исходе. И вдруг в двух метрах от штрафной мяч получает Бутусов, с лета бьет, и его точный удар делает счет ничейным – 2:2. А через несколько дней в повторном матче против сборной Константинополя (3:0) Михаил Павлович забивает в ворота хозяев поля первый и третий мяч.
Итак, турне дало нашей команде три победы и одну ничью с общим соотношением забитых и пропущенных мячей 13:4. Шесть голов из тринадцати забил Бутусов. Кто еще в истории нашего футбола может похвастать такой результативностью в играх за сборную?! Нет и не было такого игрока.
Если внимательно изучить биографию этого выдающегося футболиста, мы обнаружим одно совершенно исключительное качество: из огромного числа забивавшихся им голов многие оказывались решающими, приносившими команде, за которую он выступал, желанную победу или ничью.
Сила, мощь и точность бутусовских ударов превратились в легенду. В двадцатые и тридцатые годы буквально все мальчишки страны (и не только мальчишки) рассказывали друг другу о том, что у Михаила Павловича на правую ногу надета черная повязка, запрещающая производить ею удар. Говорили, что у него на совести жизнь одного вратаря, отправленного на тот свет «шютом» ленинградца.
Естественно, все это было фантазией восхищенных любителей футбола, одной из легенд, то и дело возникавших вокруг этого имени. Но легенды, как известно, не рождаются на пустом месте, они всегда имеют какую-то первооснову. И вот однажды в беседе с Михаилом Павловичем я узнал происхождение этой.
– Появлением славы «футбольного убийцы», – начал он смеясь, – я обязан одесситам. А было дело так. В мае 1925 года я в составе сборной выехал в Турцию. Шел поединок с национальной командой этой страны. Обе стороны упорно дрались за победу, счет был, кажется, ничейным, публика неистовствовала. Напряжение было огромным.
В один из острых моментов мячом завладел советский полузащитник П, Филиппов, а я в этот момент находился метрах в двенадцати от ворот. Филиппов притянул на себя одного из турецких защитников и дал мне пас. Все подумали, что я буду стремиться освободиться от опеки (рядом стоял «сторож») или сделаю передачу. Но я решил провести свой «коронный» удар по воротам. Без предварительной обработки мяча, в продолжении его полета, я явно неожиданно для всех развернулся и очень сильно (почувствовал, что прием вышел) пробил по воротам. Турецкий вратарь не ожидал такого оборота дела, мяч попал ему в живот, сбил с ног, и страж ворот вместе с мячом оказался в сетке. На трибунах поднялся невообразимый шум, к пострадавшему бросился врач, но вскоре выяснилось, что все в порядке. Турецкий голкипер снова занял свое место, игра продолжалась.
Дней через десять прибыли в Одессу. Здесь был назначен товарищеский матч между сборной СССР и командой одесской губернии. Я получил травму и играть не собирался. Местные спортсмены, среди которых было много моих добрых друзей, стали выражать неудовольствие, приставать к руководству сборной с просьбами, чтобы меня непременно включили в состав. Чтобы отделаться от приставаний, кто-то из наших (кажется, это был Федор Селин) отвел одного из просильщиков в сторону, сказал заговорщицким тоном:
– Перестань канючить. Неприятности у Бутусова. Нельзя его ставить.
– Какие неприятности?
– Вратаря турецкого убил!
– Как убил?
– Да так, не рассчитал удар, выстрелил с близкой дистанции и… хана.
Гость наш не стал слушать дальше и выскочил из номера гостиницы. А на следующий день «хохма» уже бежала по Одессе, ну а потом, конечно, не стала здесь задерживаться и пошла гулять по стране…
В этой смешной и забавной истории, рассказанной мне в свое время Михаилом Павловичем, есть свое «рациональное зерно». Конечно, он никого не убивал, не было у него на ноге никаких повязок, но его неудержимые удары на самом деле вызывали страх у вратарей, заставляли нервничать, проявлять повышенную настороженность. «Великий бомбардир Михаил Бутусов» – называла его одна из турецких газет. Его имя с уважением и гордостью произносили и повторяли на стадионах Швеции, Норвегии, Австрии, Германии, Эстонии, Финляндии.
Двенадцать лет беспрерывно защищал он цвета национальной сборной, был бессменным лидером ее атаки и часто – капитаном (таким образом, семья Бутусовых дала двух капитанов сборной нашей страны). Это достижение, которым можно лишь гордиться и которым могут похвастать далеко не многие из послевоенного поколения футболистов, хотя с пятьдесят второго сборная стала постоянно и активно действующей единицей.
Совсем недавно меня попросили выступить в одной из московских школ, рассказать ребятам о пути, пройденном русским футболом за семьдесят лет его существования. Естественно, в своей беседе я с гордостью, с любовью говорил о Бутусовых.
– Вы их так хвалите, – сказал вдруг один старшеклассник, а в мире их совсем не знают. Яшина знают. Стрельцова знают. А Бутусова не знали и не знают.
Милый мой юный друг! Во-первых, если ты прочтешь эти строки, то узнаешь, что имя Бутусова произносили с любовью на многих языках мира и многие газеты посвящали ему восторженные слова. Не вина, а беда Бутусова и его выдающихся сверстников, что в ту пору мы не играли в чемпионатах мира и Европы, не имели такого изобилия международных встреч. Случись такое тогда, и слава Михаила Бутусова была бы поистине мировой. Я уверен в этом. Совершенно уверен.
До сих пор речь шла о Бутусове как об игроке национальной сборной. Но величие этого спортсмена как раз в том и состоит, что он был всегда одинаков – и в самом сложном, самом ответственном международном состязании, и в рядовом, ничего, по существу, не решающем матче на первенство Ленинграда. Ему органически чужда была «тянучая», бесстрастная игра, он, как актер на сцене, выйдя на поле, немедленно входил в роль, увлекался и горел до самого финального свистка. Северянин с южным темпераментом, он был всегда в гуще событий, он никогда не хотел, не мог смириться и не смирялся с мыслью, что команда, где он играет, может проиграть.
Помню, летом тридцать четвертого года, приехав погостить в Ленинград, я отправился на календарный матч «Динамо» – завод им. Энгельса. Честно говоря, думал, что буду единственным зрителем, а на самом деле с трудом попал на трибуну. Втискиваясь на свое место, спросил у соседа:
– И чего столько народу собралось? Ведь заводские проиграют.
– Конечно. Никто в этом не сомневается. Люди пришли Бутусова посмотреть. Понимаешь, Бутусов играет.
Да, я понимал это и тем более понял это с особой силой тогда, когда состязание окончилось. Ах, как играл Михаил Павлович! Он и сейчас стоит у меня перед глазами – неутомимый, яростный, сердито покрикивающий на партнеров, рвущийся в бой, не останавливающийся ни на минуту. Позвольте, я коротко воспроизведу тот матч, а вы сами поймете, что его нельзя забыть.
Прошло всего пятнадцать минут, а счет уже был 2:0 в пользу… заводских футболистов, проявивших удивительную энергию, активность. На трибунах загудели, ожидая сенсации.
Словно сразу стремясь убедить нас в том, что ее не будет, все чаще и чаще стал выходить к чужим воротам Михаил Бутусов. На тридцатой минуте, принимая верховую подачу, он выпрыгивает выше всех толпящихся в штрафной площади и сильным, точным ударом головой забивает первый ответный гол. Через пять минут с его редкой по точности подачи динамовцы уравнивают счет.
Ну, а после перерыва их преимущество уже было бесспорным. Увлекаемые своим лидером, его азартом, его вдохновением, они буквально рвутся вперед. Пробуют бить по воротам, и бьют все, но… На пятидесятой минуте Бутусов делает рывок, а затем, демонстрируя верх ловкости и расчета, вбил с поворота, находясь спиной к воротам, третий мяч. Через четверть часа он же, несмотря на то что теперь уже взят в плотное окружение защитников, каким-то чудом ускользает от своих сторожей и метров с двадцати сильнейшим ударом под штангу делает счет 4:2.
– Ура Бутусову!
– Михалыч, давай еще! – кричит восторженно стадион.
Да, теперь уже динамовцы полные хозяева положения, все понимают, что матч ими выигран, что заводские ребята сникли. Все это знают, и лишь один Бутусов ничего не хочет знать. Он забивает еще два великолепных гола – последний за десять минут до конца. Пять голов из шести! Пять голов в трудном, напряженном поединке с заводской защитой, где все – мастера спорта, опытные, умелые футболисты!
Нет, еще раз мне хочется сказать, что мы как-то недооцениваем этого футболиста, точнее, как-то очень скоро забыли о нем, мало вспоминаем, мало учим на его примере молодежь. А был он удивительным и ясным талантом, талантом огромным. Помнится, кто-то из шахматистов наших назвал его Алехиным футбольных полей. Это сравнение мне очень понравилось. Как тот в царстве квадратов доски, этот в царстве сплошного зеленого квадрата всегда творил, рвался в атаку – не работал, не играл, а жил футболом. Футбол был частью его, а он – частью футбола.
Перелистайте подшивки газет и журналов от первых после Великой Октябрьской революции лет до конца тридцатых годов – вы убедитесь, что Бутусов два десятилетия оставался мастером самого высокого класса, солистом, исполняющим свою басовую партию с неизменным успехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30