— А какой в этом толк? Все равно пойдут разговоры — люди догадаются, в чем дело!
Она была так зла, что не соображала, что говорит, вне себя от мысли, что он одержал верх.
А Куин обернулся и с презрением взглянул в ее разгневанное лицо:
— Я по крайней мере представляю, как вести себя. Никто не узнает, что меня нет там, где я якобы должен быть.
Он резко повернулся и пошел в холл. Челси еле удержалась, чтобы не побежать за ним и не исколотить кулаками эту широкую, непробиваемую грудь. Она заставила себя вернуться на кухню, ноги у нее тряслись. Немного успокоившись, она сказала себе, что все происходящее с ней, должно быть, вызвано каким-то странным процессом в ее организме. Усталым движением она поставила большой черный чайник на плиту и стала ждать, когда он закипит. Гнев утих, но она ощутила ужасную усталость — расплату за прошлую ночь и сегодняшнее утро.
Сидя за столом, Челси прихлебывала освежающий чай и старалась разобраться в своем прошлом и настоящем. Ведь она всегда была вполне уравновешенной, но шантаж Майлза Робартеса довел ее до нервного срыва. А блестящая идея, с помощью которой она разрешила проблему с Робартесом, неожиданно дала Куину Райдеру все карты в руки, и эта мысль особенно ее раздражала. Когда мужское обаяние столь сильно, неудивительно, что проснувшаяся чувственность женщины, еще не знавшей мужчину, затмевает разум и тело ее раскрывается, как цветок под дождем. Злится она не на него, за то, что он уедет, а на себя самое за свое ночное поведение. Так что все очень просто, пыталась спокойно рассуждать Челси, и она только рада, что он уедет. Этот очаровательный дом и необременительная компания Элейн — вот что ей нужно. Здесь, в этой блаженной тишине, она сможет восстановить утраченное спокойствие, которое он, словно вор, так незаметно украл у нее.
— Скажите, Бога ради, что вы сделали с моим сыном? — весело спросила Элейн, входя в кухню и закрывая за собой дверь.
Челси натянуто улыбнулась, надеясь, что ее улыбка выглядит естественно и не похожа на сердитый оскал.
— Свежий чай? Прекрасно! — Элейн налила себе из чайника, а Челси вся напряглась.
Мать Куина была далеко не глупа, так что Челси могла надеяться, что Элейн проявит тактичность и не станет продолжать. Но сегодня, видно, все шло у Нее из рук вон плохо, так как, усевшись за стол, Элейн сказала:
— Даже в детстве Куин никогда не капризничал. Мы с отцом могли бы поклясться, что уже от рождения он был способен добиваться своего более приятным образом. Конечно, такого рода уверенность в собственной неотразимости может быть опасна. — Элейн поднесла чашку ко рту и посмотрела своими блестящими глазами на Челси, которая постаралась придать лицу невозмутимое выражение. — Когда схема поведения, которой следуешь тридцать шесть лет, нарушается, это ужасно, человек чувствует себя бессильным и может вспылить. — Элейн аккуратно поставила чашку на блюдце и пожала плечами. — А мальчик был вне себя, когда сказал, что едет в Бирмингем, а оттуда улетает в Амстердам, где какое-то время поживет в семье своего старинного друга и делового партнера. Поэтому я повторяю свой вопрос: что же такое вы с ним сделали? Что произошло?
Челси мрачно уставилась на чаинки в своей чашке — ей не хотелось ни вдаваться в подробности, ни уклоняться от ответа. Она могла бы сказать, что скверное настроение Куина объяснялось вечной, как мир, причиной — он был отвергнут понравившейся ему женщиной, но это пойдет ему на пользу, он скоро оправится от удара, так как страсть для него — нечто мимолетное, словно наполовину забытый сон, о котором он вскоре совсем забудет.
Однако вместо этого она твердо произнесла:
— Из ваших слов следует, что вы знали о его намерении привезти меня сюда и соблазнить.
И сама удивилась, как у нее хватило наглости сказать такое его матери. Внутри у нее что-то дрогнуло — она ожидала заслуженной «оплеухи» и широко раскрытыми от удивления глазами воззрилась на Элейн, когда та искренне рассмеялась.
— Не делайте из меня сводню! Хотите еще чаю? — Она наполнила обе чашки, и движения ее были совершенно спокойны. — Я знала, что Куин привез вас сюда, потому что вы занимаете особое место в его жизни. В этот дом он никого не приглашал — здесь были только мы, его семья. Он большой домосед, вы не заметили? — Она вопросительно посмотрела на Чел-си, подняв тонко очерченную бровь. — Жаль, что он так и не женился, — из него получился бы отличный отец. Но в двадцать с небольшим лет он приобрел горький опыт — девушка повела себя ужасно, и… с тех пор он перестал серьезно относиться к женщинам.
Челси задумчиво прихлебывала чай. Следует попридержать язык, так как ей нравится Элейн и не стоит огорчать ее рассказами о циничном поведении ее сына по отношению к женщинам. Его роман с ослепленной любовью Сэнди зашел слишком далеко, и он ухватился за эту ложную помолвку не из желания помочь ей, Челси, вырваться из западни, а чтобы самому избавиться от надоевшей любовницы, причем так жестоко. Что ж, пускай мама сохраняет иллюзии насчет своего сынка! Но надо было чем-то ответить на откровенность Элейн. Поэтому Челси с вымученной легкостью возразила:
— Я вовсе не занимаю в жизни Куина особого места, как вы выразились. Он привез меня сюда, потому что у него не было другого выхода, чтобы избежать домогательств прессы.
Элейн расхохоталась, собирая чашки и складывая их в посудомойку.
— Пусть будет по-вашему, дорогая. Но я хотела бы видеть, как Куин хоть от кого-нибудь убегает и прячется, особенно от молодчиков репортеров. Если вам так хочется думать, пожалуйста! Теперь… — Элейн достала из холодильника бекон, — позавтракаем. Потом предлагаю оставить все скучные домашние дела нашей верной Элли Крэнфорт, а я покажу вам потрясающей красоты окрестности. Сегодня чудесный день, и я обещаю вам не испортить его разговорами о моем мошеннике сыне. Словом, и на устах ее печать!
День действительно был замечательный, а за ним последовал еще один и еще, и неделя пролетела незаметно. Челси гуляла с Элейн, помогала ей в саду под бдительным взглядом Джерри Микса, грелась на солнышке у бассейна. Красивый загар подчеркивал голубизну ее глаз и скрывал темные круги под ними, оставшиеся после бессонных ночей.
Челси вылезла из бассейна, переводя дух после получасового плавания, насухо вытерлась и стала мазать тело защитным кремом. Как бы она ни изнуряла себя плаванием, все равно ночами ей не спалось.
Держа данное слово, Элейн ни разу больше не упомянула Куина. С ней было замечательно легко, к тому же в атмосфере этого красивого старого дома и его живописных окрестностей Челси начала чувствовать себя действительно отдохнувшей, но только пока не оставалась одна. А тогда Куин не шел у нее из головы. Челси даже и не представляла, что может быть такой дурочкой.
Жаркие солнечные лучи быстро высушили откровенное бикини. Для приличия она надела короткие белые шорты и черную хлопчатобумажную блузку без рукавов.
Обычно после ленча Элейн отдыхала часа два, восстанавливая силы, а Челси в это время купалась, работала в саду или гуляла. Но сегодня было слишком жарко, поэтому она оттащила один из шезлонгов в тень цветущего кустарника, надела темные очки и, взяв книгу, решила почитать. Однако мысли о Куине не давали ей покоя. Челси даже застонала от отчаяния, сдвинула очки на лоб и закрыла глаза кулаками. Она скучала по этому негодяю: в душе поселилась тупая боль и непреходящее чувство потери. Челси ничего не понимала: ведь он измучил ее и в его отсутствие она должна была бы успокоиться. Значит, это помрачение ума — всего лишь обычное вожделение.
Как она ни старалась, она не могла не думать о нем. Челси вспомнила его слова: «Будь моею, будь рядом со мною всегда…» Сильно забившись, сердце ее болезненно сжалось. Она чувствовала себя безнадежно одинокой.
Челси резко опустила ноги на вымощенную плитками землю, сунула их в парусиновые туфли. Лежать здесь одной, без приятного общества Элейн, просто глупо. Неудивительно, что она не может выбросить Куина из головы: именно здесь он попытался обольстить ее и почти преуспел в этом! Надо пойти помочь Элли на кухне или Джерри Миксу в саду. Чем угодно, но надо занять свою глупую голову! Челси услышала голос Элейн:
— Куда это вы устремились? — Элейн стояла на верхней ступеньке лестницы, ведущей к бассейну, держа в руках поднос с двумя стаканами и кувшином. — Элли приготовила лимонад со льдом. Я подумала, что вы не откажетесь.
— Выпью с удовольствием. — Челси быстро взбежала по лестнице, взяла поднос и отнесла его вниз. Теперь она не одна, и можно забыть Куина, по крайней мере на время. — Я подумала, не нужна ли моя помощь на кухне.
— Нисколько. — Элейн опустилась в шезлонг и взяла протянутый ей стакан с лимонадом. — Элли уже ушла, я ее отпустила. Потом, когда станет прохладнее и можно будет думать о еде, приготовьте, если хотите, на скорую руку ваш восхитительный салат. Кстати, завтра рано утром я отправляюсь в Норфолк к Эрике и пробуду там до рождения ребенка. — Она помешала лимонад, и кубики льда зазвенели. — Мы думали, что я съезжу туда до возвращения в Париж, и я уже собиралась позвонить и предупредить, что планы изменились, по крайней мере на неделю, но Куин позвонил из Амстердама и сказал, что будет здесь завтра к двенадцати часам, поэтому я могу уехать с чистой совестью. Я бы чувствовала себя виноватой, оставив вас в одиночестве, но место хозяина теперь займет Куин. — Элейн удовлетворенно улыбнулась. — Так что все в порядке.
Побледнев под густым загаром и вдруг окаменев, Челси уставилась на Элейн. Все было вовсе не «в порядке», и единственное, что ей оставалось, — немедленно уезжать! Пусть она трусиха, но вынести «гостеприимство» Куина она не сможет!
Глава 7
Именно так Элейн и расценила ее решение, когда в половине девятого следующего утра сказала:
— Не думала я, что вы такая трусиха, но, если вы настаиваете, я подвезу вас до станции.
Этим утром Челси поднялась очень рано, собрала вещи и оставила чемоданы в холле. Любимый завтрак Элейн из поджаренного до хруста бекона с помидорами был уже готов и ожидал ее.
— Я не могу остаться, и не спрашивайте почему, — заявила Челси. Элейн удивленно подняла брови, а Челси продолжала:
— Я буду очень благодарна, если вы подбросите меня до ближайшей станции. Но если нам не по пути, я, с вашего разрешения, вызову такси.
— А что скажет на это Куин? — спокойно спросила Элейн, намазывая маслом тост. — Он ведь рассчитывает увидеть вас здесь, и вы это, конечно, знаете.
Чтобы возобновить свои притязания, мысленно договорила Челси. Злость у него улеглась, он готов попробовать снова, и на этот раз никакое «нет» его не остановит. Впрочем, до этого не дойдет, подумала она, внутренне содрогнувшись, так ей стало мерзко. Ее здесь не окажется.
— Значит, ожидания его не оправдаются. Я оставлю ему записку, — резко сказала Челси.
Она так и сделала. Оставила очень короткую записку, прислонив ее к вазе, чтобы он сразу увидел.
Они ехали по лесной дороге. Элейн вела машину, и больше никаких замечаний насчет своей трусости Челси не услышала. Но когда они подъехали к станции в Шрусбери, Элейн повернулась к Челси и с сочувствием посмотрела на нее.
— Мне кажется, вы совершаете ошибку. В конечном счете это ничего не изменит. Я знаю своего сына лучше, чем вы. Или вы полагаете, что, убежав сейчас, вы сможете спрятаться от него? — И прибавила серьезно:
— Я никогда не видела, чтобы Куин так смотрел на женщину — покровительственно, с желанием и явной досадой. Поэтому, мне кажется, я была права, когда сказала, что вы для него представляете особый интерес.
Элейн видела то, что хотела видеть. Из их разговоров с Челси было ясно: она хочет, чтобы ее сын завел семью, и отказывается признать, что брак меньше всего входит в ближайшие планы Куина, который считает, будто женщин, всех без исключения, интересуют лишь его деньги.
Челси нетерпеливо заерзала на сиденье. Ей очень хотелось узнать, что же такое случилось у Куина, из-за чего он стал так предвзято относиться к женщинам. Но она вовремя удержалась от вопросов: чем меньше она будет знать о Куине Райдере, тем лучше. И неужели он так глуп и не понимает, что, когда он рядом, ни одна женщина не станет думать о богатстве!
— Вы уверены, что не измените своего решения? Я могу отвезти вас обратно в Монкс Нортон — мне это ничего не стоит.
Мягкий голос Элейн нарушил нелегкие размышления Челси. Она взяла себя в руки и, расстегивая ремень на сиденье, попыталась улыбнуться:
— Уверена я абсолютно, благодарю вас. И спасибо за то, что подвезли, — вы ведь из-за меня свернули в сторону.
Челси искала свою сумочку, испытывая едва ли не физическую боль, так ей хотелось принять предложение Элейн.
Теперь Элейн заговорила твердо, и Челси перестала крутить ручку дверцы, приготовясь выходить.
— Мне кажется, я вас достаточно узнала, чтобы сделать вывод: вы разбираетесь в людях. И я хочу вам сказать, что Куин не тот любитель женщин, каким его рисуют бульварные газеты. — Она улыбнулась, прищурив глаза. — У него просто нет времени, чтобы заводить бесконечные связи, которые ему приписывают! Когда после смерти отца он возглавил «Райдер-Джем», компания была на грани банкротства, сейчас же она процветает. За несколько лет Куину удалось возвратить ей финансовую стабильность. Он работал за десятерых. Подумайте об этом.
Челси и подумала, неся вещи в зал билетных касс. Она ни за что не хотела верить Элейн, полагая, что та, как любящая мать, выдает желаемое за действительное. Элейн ведь не знала о двух блондинках и одной рыжеволосой. Напряженная работа тут ни при чем — Куин всегда найдет время отдохнуть. Он сам это ей сказал, да и Челси видела кое-что своими глазами.
Челси приступила к работе, полная решимости выбросить Куина из головы и войти в свою прежнюю колею. Она избегала вопросов о том, почему вернулась так скоро и когда намечается свадьба. К счастью, ее неопределенные ответы удовлетворили любопытство знакомых. Она старалась не вздрагивать от телефонных звонков на работе и дома, старалась не спрашивать себя, почему он, охваченный праведным гневом, не позвонил и не примчался за ней в Лондон, требуя возвращения в Монкс Нортон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18