Он был несколько рассеян, но посвоему любил ее, и она это чувство-
вала. Однако виделись они редко, поскольку большую часть времени дядя
проводил в банке. Когда же он отошел от дел из-за болезни, Клео уже пе-
реехала в Лондон учиться и навещала его не часто.
Грейс Слейд сидела в гостиной, перед ней на столике стоял поднос с
чаем. Это была сухощавая, замечательно красивая женщина, и комната, в
которой она находилась, была безупречна. Слейды требовали безупречности
во всем, даже в людях. Не просто было соответствовать их меркам.
- Какая неожиданность.
В тетином голосе Клео послышались недовольные нотки, и она вздохнула.
Конечно, ей следовало позвонить, но она просто не вспомнила об этом. Она
утонула в перламутровой парче дивана эпохи Регентства.
- Я переночую у вас, а завтра вечером уеду.
С холодным достоинством она утверждала свое право быть здесь. Тетины
уроки не прошли даром. Порой Клео спрашивала себя, не теряет ли она че-
ловечности, надевая маску бездушного достоинства, строгой сдержанности.
Спрашивала, не приведет ли ежеминутное подавление в себе живого чувства
к полной потере его, не превратится ли она в машину для демонстрации хо-
роших манер, безукоризненного воспитания и преданности долгу, что сос-
тавляло в сумме основу репутации семьи.
Но теперь, глядя на тетю Грейс, такую спокойную, выдержанную, эле-
гантную, Клео решила, что пошла по верному пути, когда много лет назад,
пытаясь снискать ее любовь, подражала ей во всем. Единственный прорыв в
царство чувств обернулся катастрофой, именно он породил ту отврати-
тельную ситуацию, в которой она оказалась. Но это больше не повторится.
- Я позвоню, чтобы тебе принесли чаю, - произнесла тетя Грейс,
бесстрастно глядя на Клео. - Ты, наверное, устала с дороги.
"В другое время - возможно, - горько подумала Клео, - но сегодня до-
рога тут ни при чем". Две бессонные ночи подряд, навязчивые мысли о Джу-
де Мескале никак не способствовали хорошему цвету лица. От чая Клео, од-
нако, отказалась:
- Нет, благодарю вас, тетя. Как здоровье дяди?
- Хорошо, насколько позволяет его общее состояние. Он беспокоится о
банковских делах, что не приносит ему облегчения. Я не раз напоминала
ему, что теперь делами занимается Люк.
Они поговорили еще немного, беседа протекала изысканно-любезно, но
натянуто; наконец Клео извинилась и пошла к дяде. Она застала его в биб-
лиотеке, самой, по ее мнению, удобной комнате особняка. Он сидел на
большом кожаном диване, держа на коленях раскрытый альбом с фотография-
ми.
- Чем больше я старею, тем чаще возвращаюсь мыслями в прошлое.
Клео не удивилась приветствию: такие высказывания нередко можно было
услышать от дяди Джона. На первый взгляд они ничего не значили, но от
них веяло такой теплотой, что Клео все крепче привязывалась к нему, чего
нельзя было сказать о ее отношении к тете Грейс или кузену Люку.
- Мне не сказали, что ты приедешь.
В его добром взгляде застыл вопрос, и Клео, погрузившись в мягкую ко-
жу дивана, сказала:
- Никто и не знал. Я просто собралась и приехала.
- Вот оно что.
Похоже, он был слегка озадачен, словно возможность скоропалительного
решения не укладывалась в его голове. За годы, прожитые с тетей Грейс,
он сделался осмотрительным, педантичным человеком, ничего не оставлявшим
на волю случая.
- Как вы себя чувствуете?
Дымчатые глаза Клео испытующе смотрели в лицо дяди. Он постарел, ос-
лабел и выглядел гораздо хуже, чем два месяца назад, когда она последний
раз его видела.
- Хорошо, насколько позволяет мое общее состояние. Это они мне так
говорят.
В его глазах мелькнул ужас, мелькнул и исчез с его измученного лица -
ведь в этом доме не принято выдавать чувства, даже страх смерти. Клео
поняла и переменила тему:
- Люк приедет домой на уик-энд?
Она надеялась, что нет. Ее кузен всегда был высокомерным и чопорным,
даже в семнадцать лет. Ей тогда было четырнадцать, и она искала дружбы с
единственным сверстником в доме, населенном старыми скрипучими механиз-
мами. Но он уже тогда держался высокомерно и неприветливо; он дал ей по-
нять, что не любит ее и считает обузой в доме, нарушившей его личную
жизнь. Именно отношение к ней Люка повлияло на ее намерение искать рабо-
ту где угодно, только не в семейном банке "Фонды Слейдов".
- Нет, он будет занят на деловых встречах. Смотри-ка... - дядя ткнул
пальцем в развернутый на коленях альбом, словно ему было трудно говорить
о Люке, и Клео спохватилась, не напомнила ли она ненароком о той отвра-
тительной статейке в колонке сплетен, в которой отразилась другая сторо-
на характера дядиного сына - тщательно скрываемое агрессивное безрас-
судство. - Это мы с твоим отцом. Играем в деревне в крикет. Этой фотог-
рафии уже больше пятидесяти лет. Мне здесь шестнадцать, а твоему отцу
почти восемнадцать.
Клео вгляделась в выцветшее фото. Двое юношей в фланелевых спортивных
костюмах с клюшками в руках и немыслимо важным выражением лиц. Она ус-
мехнулась, рассмотрев характерную линию челюсти своего отца, намекавшую
уже в том юном возрасте на упрямый и решительный нрав будущего зрелого
мужчины. Джон Слейд не понял ее и покачал головой.
- Тебе, должно быть, трудно представить, что мы были молодыми, даже
детьми. Но, видит Бог, так было! Мы были горячи, даже самонадеянны, и
знали, чего хотели, - а может, только думали, что знали. - Его плечи
опустились, перед взглядом проходило далекое прошлое. - Пожалуй, мы за-
поздали с женитьбой, слишком поздно обзавелись семьями - здесь я даже
опередил твоего отца, - и вы, молодежь, должно быть, думаете, что мы так
и родились стариками. Но, поверь мне, это не так!
- Вам его все еще недостает, - осторожно сказала Клео. Она и сама по-
рой чувствовала, как ей не хватает родителей, и это помогало ее сближе-
нию с дядей. Впервые за свою взрослую жизнь она ощутила потребность в
близком человеке, и дядя коснулся ее руки, коснулся легко, словно сты-
дился выдать свою привязанность. Но этого было достаточно, и его пальцы
вновь легли на фотографию, будто пытались удержать давно ушедшие дни
юности, удержать драгоценное прошлое. Клео вдруг осенило, что там, в
прошлом, многое было обещано, но сбылось далеко не все.
И в эту самую минуту, сидя рядом со стариком, чья жизнь уже прожита,
Клео поняла, что не имеет права обрушить на его голову семейный позор,
омрачив его последние годы или даже отняв их у него.
Решение уплатить Фентону было верным. И единственным способом быстро
получить наследство было замужество. Таким образом, ее поступок оказы-
вался единственным выходом.
И вдруг ее потрясла неизвестно откуда появившаяся мысль: что она на-
делала? Попросила руки Золотого Айсберга! И то, что казалось единственно
верным, ужаснуло ее. К какому решению он придет, одному Богу известно.
Уволит ее или предложит отправиться на полгода в отпуск! Ей захотелось
дать волю закипающей истерике - кричать, швырять на пол все, что попа-
дется под руку, - лишь бы снять мучительное напряжение. Вместо этого она
спросила, не желает ли дядя прогуляться с ней по саду, ведь погода на
редкость хороша, не правда ли?
Весь день Клео мучилась беспокойством: мысль о Джуде не давала ей
сосредоточиться. Она все думала, какое безумство совершила, попросив его
жениться на ней, и единственным ее желанием было купить билет на самолет
и лететь на край света.
Она надеялась, что брак с таким подходящим человеком решит ее пробле-
му. Разум успокаивал ее, уверяя, что она не вступит в сделку - каковой,
несомненно, будет этот брак - с пустыми руками: она вполне респекта-
бельна, ему не придется стыдиться такой жены. Насколько она знала, на ее
пути не было женщины, во всяком случае, такой, которая могла бы претен-
довать на брак с ним. В подобных вопросах Джуд был предельно осторожен.
Возможно, в будущем у него будут женщины; Клео не сомневалась, что он
вполне наделен мужской силой. Но, если он проявит благоразумие, она от-
ветит терпимостью, пониманием. А жгучая боль, пронзавшая ее при мысли о
возможном "достойном ответе", была лишь страхом, не правда ли?
И все же намерение, казавшееся столь легко осуществимым, постепенно
превращалось в глупую, непростительную ошибку. С каждой новой минутой
ошибка казалась все глупее, а набегавшее время тяжким грузом ложилось на
плечи Клео. Пришел понедельник, утро сменилось днем...
Внезапно Клео почувствовала, что стены кабинета душат ее, и ушла с
работы раньше срока. Доехав на метро до Бау, она поспешила к своему до-
мику с террасой, всегда дарившему ей успокоение.
Дом был ее бережно охраняемой святыней, все в нем - мебель, отделка -
говорило о хладнокровии и мягком характере хозяйки. Он был ее пристани-
щем в годы учебы, местом, где можно было побыть наедине с собой и, натя-
нув старые джинсы и рубашку, отдохнуть после напряженной умственной ра-
боты, какую подразумевала ее работа на побегушках у Джуда Мескала.
Но в тот день покой к ней не шел. Вопреки стараниям отогнать мучившие
ее мысли она не могла не думать об исходе предстоящей встречи с Джудом.
Поймав свое отражение в зеркале, Клео остановилась как вкопанная. У
нее вид безумной женщины! Дикие, тревожные, загнанные серые глаза, блед-
ное, осунувшееся лицо.
Один взгляд на такое растерянное существо - и у любого мужчины пропа-
дет всякое желание жениться, не говоря о Джуде Мескале, который, несом-
ненно, разборчивей многих.
Если она собиралась выглядеть хотя бы наполовину лучше, прибыв в его
дом нынче вечером, мрачно решила Клео, надо немедленно браться за себя.
И, напустив маску выдержанного достоинства, которую суровая тетя Грейс
учила носить с легкой непринужденностью, Клео приготовила ванную с ду-
шистой дорогой пеной и погрузилась в ароматную воду, размышляя, что на-
денет вечером, и рассчитывая, успеет ли наложить освежающий крем. О
большем она не думала. Не осмеливалась - иначе вновь потеряла бы конт-
роль над собой.
Ровно в семь тридцать она уже садилась в "роллс-ройс". В ответ на за-
мечание Торнвуда о погоде ее голос прозвучал легко и приятно.
"Торнвуд славный малый, такие люди теперь редко встречаются", - гова-
ривал Джуд. Клео не раз видала Торнвуда и его жену Мег и неизменно вос-
хищалась их умением следить за домом Джуда. Благодаря им дом ожил.
Пока великолепный автомобиль с легким шуршанием несся по улицам в
направлении тихого уголка в Белгравии, где жил Джуд, Клео прислушивалась
к себе. Ценой немалых усилий ей удалось привести себя в порядок, и из
истеричной развалины она превратилась в сдержанную, утонченную молодую
женщину, не ведающую, что такое страх. Клео криво усмехнулась: такой она
была до того, как решилась сделать предложение Джуду.
Он мог отказать, и тогда ей пришлось бы искать другой выход из поло-
жения. Но если он откажет, то не ее безумный вид будет тому причиной.
Черное платье дорогого шелка широкими складками спадало с высокой ко-
кетки, поддерживаемой узкими лямками; его фасон напоминал стиль двадца-
тых годов и замечательно шел к ее маленькой фигурке. Блестящие свежевы-
мытые волосы оттеняли контур ее узкого лица. Нет, внешность ее не подве-
дет, и, если не сдадут нервы, если она не потеряет самообладания - вдруг
он допустит колкость или дерзость? - она выдержит этот вечер. Сейчас она
предпочитала не думать об ином варианте - что Джуд может согласиться, и
тогда ее проблема будет решена. Она не смела надеяться, ибо знала, что
выдержит отказ без видимого разочарования, если не позволит себе рассчи-
тывать на лучшее. А отказать он мог, как любой здравомыслящий мужчина.
И даже такие поверхностные размышления вернули ее в мучительное сос-
тояние нервозности: большее, на что она могла рассчитывать после предс-
тоящей встречи, - это не потерять работу. Но волнение пришлось подавить,
когда Торнвуд открыл дверцу автомобиля.
Изящным движением Клео покинула машину и направилась по ступеням к
парадной двери, которую Мег гостеприимно распахнула перед ней.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Джуд ждал Клео в гостиной и обернулся ей навстречу. В руке он держал
бокал и, казалось, сосредоточенно рассматривал туманный морской пейзаж
над камином. "Не странно ли, - пронеслось у Клео в голове, - столь прис-
тальное внимание к картине, каждый мазок которой должен быть давно зна-
ком?" Кроме того, он сам признавался, что пейзаж ему не нравился, однако
расстаться с ним Джуд не решался, поскольку унаследовал картину от дяди
вместе с домом.
Ее колени слегка дрожали; он был столь волнующе хорош, столь элеган-
тен в своем строгом смокинге, и она смотрела на него другими глазами.
Она привыкла видеть его в работе, относилась к нему с уважением, ей и в
голову не приходило обращать внимание на его внешность. Теперь же его
мужественная красота бросилась ей в глаза, и она не хотела мириться с
этим, ибо считала свое предложение не более чем сделкой.
Клео собралась с мыслями и стойко выдержала его оценивающий взгляд.
Джуд смотрел на нее мягко, почти нежно, и Клео улыбнулась ему в ответ.
- Как дела в Брюсселе?
- Все в порядке. Никаких затруднений. Американцы не собираются приби-
рать нас к рукам, думаю, вас это порадует. Но вы явились не затем, чтобы
разговаривать о Брюсселе.
Он сухо улыбнулся, лицо сделалось жестким, и Клео, опускаясь в крес-
ло, с горечью подумала, во что себя вовлекла. Она окинула медленным
взглядом комнату. Старинные вещи, прекрасно сочетавшиеся с добротной
тканью драпировки, действовали на нее успокаивающе. Она бывала здесь ра-
за два и всегда с удовольствием вспоминала о своих визитах. От нынешнего
ничего приятного она не ждала.
Джуд между тем наполнил бокал ее любимым белым вином, и Клео приняла
его осторожно, опасаясь, что их пальцы могли соприкоснуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22