Он водил знакомство с несколькими темными личностями из прес-
сы, людьми, которых не заботило, что они печатают и чьи судьбы разбива-
ют, лишь бы газеты расходились бойчее.
Чтобы достать сумму, которую требовал Фентон, нужно было обращаться к
опекунам. А те с полным основанием потребуют объяснений, которых Клео
дать не сможет.
Она сидела за столом прямо, не отрывая застывшего взгляда от полиро-
ванной крышки. Впервые она жалела об ограничениях, наложенных отцом на
ее огромное наследство.
К материальным благам она никогда в жизни не стремилась. Ее содержа-
ние оплачивалось щедро, но в разумных пределах. Живя у дяди и тети, как
прежде у родителей, она была окружена роскошью, но без показного шика, а
переехав в Лондон учиться, она уговорила опекунов купить ей в Бау ма-
ленький домик с террасой, в котором она жила до сих пор. Ей даже нечего
было продать, чтобы выручить вымогаемую Фентоном сумму. Однако если она
не сумеет раздобыть деньги за четыре недели, Фентон опубликует свою
грязную ложь. Все видели, сколько горя принесла злобная болтовня в газе-
тах о похождениях Люка, и врач предупредил, что слабому старику ни в ко-
ем случае нельзя волноваться и расстраиваться, и наказал обращаться с
ним, как с ребенком. Клео была обязана достать эти деньги! Иначе дядина
смерть останется на ее совести.
Клео услышала, как дверь канцелярии открылась, и у нее бешено засту-
чало сердце. Она надеялась, что это Джуд, всегда приходивший задолго до
появления Дон. Лучшего времени для разговора не будет.
Прерывисто дыша, она следила за каждым его движением: вот он проходит
мимо нее, вот открывает дверь кабинета, в руке - неизменный кейс. Костюм
безукоризненного покроя элегантно облегал его тело, свежая белизна со-
рочки прекрасно контрастировала с глубокой синевой галстука, с естест-
венным тоном его смуглой кожи. Он всегда казался загорелым.
Подавив нежелательную нервозность - ведь за эту бесконечную ночь ей
удалось убедить себя не бояться! - Клео встала и расправила узкие плечи.
Она долго боролась с проблемой, которую Фентон взвалил на нее, и решение
представлялось ей теперь единственно возможным - она перебрала множество
иных вариантов. Поэтому давать волю страхам она не могла.
Этот мужчина всегда умел сказать "нет". До сегодняшнего дня он гово-
рил "нет" сделкам. Но прежде тщательно обдумывал каждую деталь, взвеши-
вал все "за" и "против". Не может быть, чтобы он сразу отверг ее деловое
предложение.
Клео глубоко вздохнула и, легко постучав в дверь его кабинета, вошла.
Лицо холодно и серьезно, сердце работает ровно. Школа напускного
бесстрастия была нелегкой. Ее встретила яркая лазурь его глаз и тонкая
улыбка вежливого удовольствия, которой он ответил на ее короткое при-
ветствие. И, не давая ему перейти к изложению планов на день или погру-
зиться в бумаги, которые он уже успел извлечь из своего черного кожаного
кейса, Клео коротко вздохнула и произнесла:
- Мистер Мескал, я хочу выйти за вас замуж!


ГЛАВА ВТОРАЯ

Мучительный миг ожидания тянулся бесконечно долго, и Клео уже решила,
что Джуд не раздумывая откажет ей. Он словно окаменел; и вдруг едва за-
метная улыбка скользнула по его губам и исчезла, словно ее и не было
вовсе, словно Клео почудилось.
Время шло, Джуд не говорил ни слова, и ее сковало новое опасение:
что, если он намерен и дальше молчать? Что, если он, как подобает
джентльмену, не обратит внимания на сказанное ею? Что, если сочтет ее
дерзкое предложение досадным помрачением ума и вежливо притворится, что
слова не были произнесены?
Что ж, мрачно подумала она, в этом случае ей придется их повторить.
Вопреки ожиданиям она почувствовала, как ладони ее увлажнились, а губы
пересохли, и она медленно провела по ним кончиком языка. Словно угадав
ее состояние, Джуд указал ей на стул, сопроводив жест легким кивком го-
ловы. Клео поспешила сесть, потому что еще немного, и ноги отказались бы
ее держать.
Ее огромные, в пол-лица, глаза умоляли его ответить, хотя бы сказать,
что он подумает. Только его согласие могло решить ее нелепую проблему, и
оно было необходимо ей. Необходимо, чтобы отвести от дяди удар.
И вдруг Клео осознала в себе новое, смутное, невесть откуда вкравшее-
ся, неизъяснимое чувство, что его ответ был важен для нее не только изза
дяди. Клео не понимала, что с ней происходит, но разобраться в себе было
необходимо: от нового ощущения кружилась голова, перехватывало дыхание.
- И что же... - произнес он наконец, и его голос привел ее в чувство.
Обрамленные темными густыми ресницами глаза не отпускали ее взгляда.
Она совсем потерялась; неожиданно мягкий голос, неопределенность от-
вета словно испытывали ее. Дымчатые глаза снова расширились, на бледном
лице проступила легкая краска.
- Что же? - не поняв, машинально повторила она. Пересохшие губы не
повиновались.
- И что же за неожиданная потребность? - пояснил он. - Мы работаем
вместе двенадцать месяцев и, согласен, вполне ладим друг с другом, но до
сих пор я не замечал в вас ни малейшего признака безумной страсти. Кроме
того, - продолжал его ровный, изысканно-любезный голос, - вы не произво-
дите впечатления женщины, любой ценой стремящейся к замужеству.
Здесь он ошибался, к замужеству она стремилась, но ее причины были
иными, нежели он предполагал. Брак не был для нее самоцелью. Она научи-
лась довольствоваться внутренней жизнью и никогда не искала эмоцио-
нальной поддержки со стороны. Однако единственным решением ее проблемы
был брак с человеком, явно заслуживающим одобрения ее опекунов, и им был
Джуд Мескал.
Но теперь он хотя бы требовал от нее разумных обоснований предложе-
ния, не поддающегося на первый взгляд никакому логическому объяснению.
Это было ей по силам. Еще мгновение назад она чувствовала, что теряет
ясность ума, допустив смутную мысль, что союз с этим мужчиной был важен
и в совершенно ином, неожиданном смысле.
Всему виной ее нынешнее состояние душевного смятения, твердо уверила
она себя. Она не ожидала, что будет так сильно волноваться. Она вздохну-
ла свободнее, чувствуя, как напряжение отпускает ее застывшие мышцы.
Недвусмысленная логика фактов была ее родной стихией, и Клео была готова
эти факты изложить - разумеется, лишь самые необходимые.
Она легко опустила руки на колени и взглянула на Джуда холодно и отк-
ровенно.
- Завещание моего отца содержит условие, согласно которому я вступаю
в права наследства через год, а мне требуется крупная сумма. Если же я
выйду замуж до этого срока, при условии что мой брак будет одобрен дядей
и тетей, деньги автоматически перейдут ко мне. Против брака с вами они
бы не стали возражать, и, если бы мы поженились в течение, допустим,
трех недель, я бы смогла получить наследство и воспользоваться необходи-
мой суммой. Она не велика, если рассматривать ее как часть наследства, -
поспешно прибавила Клео, предупреждая его возможные опасения, что она
истратит все деньги, а после потребует содержать ее в роскоши. - Мое
наследство называют "миллионами Слейдов".
Джуд кивнул, давая понять, что это ему известно; он и не мог не знать
того, о чем в кругах Сити знали все. Итак, она привела свои основания,
изложила их в краткой и ясной форме. И была уничтожена его усмешкой.
Неправдоподобно синие глаза Джуда смеялись, и Клео почувствовала, что
заливается краской. Просить его жениться на ней было само по себе унизи-
тельно, а он еще усугубил ее состояние, обратив все в шутку.
- А не проще будет занять эти деньги? - Веселые искорки в его глазах
поиграли и угасли, и взгляд приобрел привычную умную холодность и
отстраненность. - Не слишком ли сильнодействующее средство вы избрали?
Вы могли бы обратиться к опекунам, в чьем ведении находится имущество
вашего покойного отца. Подумайте об этом.
Он слегка пожал плечами и сухо добавил:
- Я мог бы одолжить вам необходимую сумму. Вы вполне кредитоспособны.
Он сел у противоположного края своего огромного стола и устремил на
нее взгляд сощуренных глаз поверх сплетенных пальцев.
- Сколько? И для каких целей?
Но Клео решительно покачала головой, так, что серебристые блестящие
волны волос закрыли ей лицо.
- Я бы предпочла не занимать.
Она не желала никого посвящать в свою тайну, а каждый, кто сможет
одолжить столь крупную сумму, потребует от нее отчета! В ее глазах зас-
тыла невысказанная мольба, и Джуд тихо спросил:
- Вы в беде?
И снова резкий отрицательный жест. Да, у нее неприятности, но это ее
личное дело, и она сама будет выпутываться, не посвящая никого в отвра-
тительные подробности. Она совершила ошибку, серьезную ошибку, позволив
себе поддаться поверхностному обаянию Роберта Фентона. Она получила хо-
роший урок и теперь должна дорого за него платить. Ей вдруг стало невы-
носимо выглядеть жалкой просительницей в глазах человека, не знавшего в
жизни иных трудностей, кроме тех, что связаны с его работой.
Ей не следовало допускать и мысли обращаться к нему; она зашла в ту-
пик, это ясно. В ней медленно закипала ярость. Она ненавидела себя за
глупость, за унижение, на которое сама себя обрекла, ненавидела Роберта
Фентона, этого мелочного, низкого шантажиста, ненавидела Джуда Мескала
за причиняемые ей страдания, за то, что он исследовал ее, как пойманную
бабочку.
Клео сделала движение, готовясь подняться. Сейчас ей хотелось лишь
одного: уйти от этих холодных испытующих глаз, но его голос остановил
ее:
- Я могу предположить, какую выгоду вы намерены извлечь из брака. Но
в браке участвуют двое. Потрудитесь объяснить, что получу я, никогда не
испытывавший необходимости менять таким образом свою жизнь.
Сардонически приподнятые густые брови, взгляд, полный недосягаемого
превосходства, лишь разогрели в ней гнев, и Клео взорвалась:
- Говорят, вы не допускаете в свою жизнь женщины потому, что боитесь
связаться с "золотоискательницей", - с обидой выкрикнула она. - Женив-
шись на мне, вы можете быть спокойны, что я вышла за вас не ради денег -
у меня будет достаточно своих, когда я их получу! Кроме того, я наследую
значительную часть акций "Фондов Слейдов", и меня можно уговорить пере-
дать их вам. Надеюсь, это заинтересует вас больше прочих доводов! Но ес-
ли вам и этого не довольно...
- Довольно, чтобы дать согласие, - перебил он, и Клео была рада его
вмешательству, поскольку исчерпала свои аргументы и, кроме недостойных
упреков, у нее не осталось ничего.
Акции были ее козырем: если она, став его женой, передаст ему свое
право голоса, у него оказался бы контрольный пакет, что весьма соблазни-
тельно для такого человека, как он.
Клео почувствовала, что разожгла в нем интерес, сердце ее застучало,
и, чтобы унять его, она сдержала дыхание. Джуд поднялся из-за стола; ка-
залось, он вот-вот улыбнется.
- Позвольте просить вас дать мне некоторое время, чтобы ваше... - он
слегка помедлил, - ваше любезное предложение могло получить достойный
ответ.
И, приняв ее невидящий взгляд за выражение согласия, посмотрел на ча-
сы, затем на разложенные на столе бумаги.
- На уик-энд я уезжаю из Лондона, а в понедельник я должен быть в
Брюсселе. Не согласитесь ли вы поужинать со мной в понедельник вечером?
Он наблюдал, как она с усилием встала, и от его взгляда, скользящего
по ее маленькой фигурке, она почувствовала странную неловкость и сухость
во рту.
- В половине восьмого я пришлю за вами Торнвуда.
Клео остановила машину на посыпанной гравием дорожке перед Домом
Слейдов, достала саквояж и направилась к величественному особняку XIV
века. Последнее время она редко бывала здесь, но сейчас ей было необхо-
димо видеть дядю и тетю, чтобы еще раз убедиться в правильности решения
не давать воли эмоциям, провоцировавшим ее предоставить Фентону делать
все, что ему заблагорассудится, поскольку она не желала давать ему даже
волоса со своей головы.
Она не предупредила их о своем визите: в ее раздраженном уме то и де-
ло всплывала мысль о "достойном ответе" Джуда, о возможных исходах его
рассуждений. Она умела предвидеть развитие его мысли, когда речь шла о
сложных финансовых проблемах, встававших перед президентом одного из са-
мых престижных банков Сити. Но здесь совсем другое дело. Чем упорней
Клео пыталась поставить себя на его место, рассуждать от его имени, тем
больше она запутывалась. Не думать о нем она не могла.
Когда дворецкий открыл перед ней дверь, она согнала с лица тревогу, и
ее приветствие прозвучало ровно и невозмутимо:
- Добрый день, Симмонс. Тетя дома?
Она прошла мимо него в огромную переднюю.
- Боюсь, меня сегодня не ждут.
Дворецкий принял у нее верблюжий жакет, кремовые лайковые перчатки и
саквояж. Его непроницаемое лицо не выдавало ни удивления, ни тем более
удовольствия. В этом роскошном доме никто не выставлял напоказ свои
чувства, даже слуги; казалось, что здесь их вовсе не испытывают.
- Миссис Слейд в гостиной, мисс. Я прослежу, чтобы ваши вещи были
доставлены в вашу комнату.
- Благодарю, Симмонс.
И Клео скользнула по гладкому паркету искать тетю.
Десять лет назад она вошла в этот дом четырнадцатилетней девочкой; ее
родители погибли в шторме, потопившем их яхту у берегов Корнуолла. Тогда
она искала любви и тепла, хотя бы участия, но нашла лишь педантичную за-
боту о своем благополучии. Она жила в роскошном доме, ее кормили лучшими
продуктами и посылали в лучшие школы, но этим забота и ограничивалась.
Она не получала того тепла, в каком отчаянно нуждалась в первые мучи-
тельные годы сиротства. Со временем она научилась обходиться без любви.
И только дядя проявлял к ней какой-то интерес. Он видел в ней не но-
вую обузу, но живого человека со своими потребностями, страхами и надеж-
дами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22