И все же, нравится нам это или нет, любовь не вода в
кране, которую можно пустить и перекрыть когда захочется.
- Ты вправе меня ненавидеть, Клео. Я очень виноват перед тобой.
Он стоял перед ней, кусая губы, бледный, уничтоженный, с безвольно
упавшими руками. Клео не думала, что он может быть таким. Потом он приб-
лизился к раскрытой двери и уставился на освещенные солнцем заросли са-
да.
- Я не надеюсь, что ты примешь мои извинения, но, может быть, ты по-
веришь в мою искренность. Я бесконечно виноват. - Он обернулся к ней,
потупив глаза. - Поэтому я согласен дать тебе развод, которого ты требу-
ешь. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. - В углу рта задер-
гался мускул, голос сорвался, и Джуд снова отвернулся к двери. - Если
хочешь осмотреть дом вокруг, я подожду тебя там.
В ее голове все смешалось. Это же бессмысленно! Он наконец-то понял
свою ошибку, признал, что ребенок, которого она носит, - его, он даже
извинился! И, несмотря на это, он хочет с ней развестись. Еще несколько
дней назад, будучи о ней самого худшего мнения, он наотрез отказался
разводиться в течение нескольких лет!
Джуд направился к каменной скамейке у садовой стены розового кирпича,
чтобы ждать ее там. Забыв о желании осматривать окрестности, она побежа-
ла за ним, спотыкаясь на поросшей травой дорожке, путаясь в пышных юбках
голубого летнего платья.
Он удивленно обернулся, заслышав ее быстрые шаги, и она, задыхаясь,
проговорила:
- Ты не можешь уйти прямо сейчас.
- Почему?
Было ли его непонимание притворством, Клео не знала. Джуд продолжал:
- Не беспокойся. Если верить агенту, дом вполне надежен. Но в любом
случае у нас будут еще и инспекторские отчеты. А к саду я равнодушен. Я
подожду тебя здесь.
Он опустился на камень и устало закрыл глаза - или он хотел прогнать
ее?
- Я не о доме, черт бы его побрал! - выпалила она.
Его синие глаза распахнулись.
- Если хочешь что-нибудь сказать, говори, - безжизненно пробормотал
он, и Клео никак не могла его понять.
- Я о разводе.
С сильно бьющимся сердцем она села рядом. Она знала, надеяться не на
что, но не могла молчать. Конечно, она для него обуза, от которой нужно
как можно скорее избавиться; но ведь он тревожился о ней и ребенке, и
этого она не могла забыть.
- Это займет некоторое время, Клео, но я завтра же дам делу ход.
Он говорил мягко, словно с нетерпеливым ребенком, но она, взметнув
волосами, резко замотала головой. Он явно решил понимать все ее слова
превратно!
- Я хотела сказать, - твердо начала она, - что ведь нам совсем не
нужно разводиться, правда?
- Ты что, намерена себя доконать? - Он вскочил с камня, охваченный
непонятной для нее яростью. Лицо исказилось, губы дрожали. - Теперь это
единственное, что имеет смысл. Когда Фиона рассказала мне, как Фентон
пытался тебя шантажировать, когда я узнал, что случилось на самом де-
ле... - Он с силой ударил себя кулаком по ладони. - О Боже! Если я
встречу его снова, я убью его!
- Фиона все тебе рассказала?
У Клео сжалось сердце. Она думала, что Фионе можно доверять, но сей-
час для нее было важно даже не это нарушенное обещание. Она, как послед-
няя идиотка, надеялась, что Джуд сам поверил ей, поверил потому, что она
ему небезразлична.
- Но ведь Фиона обещала... - пролепетала она срывающимся голосом, и
Джуд взглянул на нее почти с сожалением.
- Я знаю. И тем не менее она мне все рассказала. Очевидно, ты плохо
ее знаешь. Она всегда сама решает, что ей делать, и не задумываясь нару-
шит обещание, если будет уверена, что это принесет пользу. Ты рассказала
Фионе, что произошло между тобой и Фентоном на самом деле; но почему ты
не рассказала об этом мне?
- О Господи! - Клео закрыла лицо руками, не зная, смеяться ей или
плакать над несправедливостью его упрека. - Да потому, что ты и слушать
меня не хотел! - Она сердито взглянула на него. - Когда в тот день ты
вошел в комнату, Фентон пытался меня изнасиловать. И все, на что ты ока-
зался способен, - это сделать для себя мерзкие, оскорбительные выводы!
- О, прости меня! - простонал он, падая на каменное сиденье рядом с
ней. Клео искоса заметила, что руки его дрожат. Но он быстро сумел овла-
деть собой и наклонился вперед, опершись локтями о колени и обессилено
свесив кисти. - Я уже сказал, что все мои извинения ничтожны по сравне-
нию с моей виной, и единственное, что я могу сделать, - это дать тебе
согласие на развод, ведь из-за меня твоя жизнь стала невыносимой.
Она уставилась на него. Ей захотелось взять его за плечи и встрях-
нуть. Да, она просила его о разводе, но ведь просила в запальчивости, в
отчаянии! Неужели этот мучитель не понимает, что она меньше всего на
свете хочет развода! Ведь она его любит, она носит его ребенка, он ее
муж, в конце концов! Но может ли она сказать ему все это, позволит ли ей
гордость? И смогут ли они снова быть счастливы вместе? Смогут ли воскре-
сить свой брак?
Клео не знала, как ответить на все эти вопросы, но она искала ответ,
потому что о гордости речи быть не могло. И пока она подбирала слова, он
сухо произнес:
- Я бы хотел регулярно навещать ребенка. Ты не будешь мне препятство-
вать?
Клео похолодела. Она все поняла, и настала ее очередь вскочить на но-
ги.
- Разумеется, нет. - Она выпрямилась, лицо ее помертвело. - Теперь ты
получил все, чего добивался. У тебя есть наследник, акции - конечно, же-
на тебе не нужна.
Она повернулась на каблуках и, расправив плечи, зашагала прочь, дрожа
от негодования.
- Пойду посмотрю сад. А ты сиди здесь и подсчитывай свои приобрете-
ния!
Все было ясно как день. Понятно до безобразия. Когда она так опромет-
чиво предложила ему брак, он уже подумывал о детях. Не потому, что осо-
бенно их любил, просто ему нужен был наследник. А тут подвернулась она -
умная, красивая, богатая, потрясающая слейдовскими акциями как приман-
кой.
Акции решили его выбор, и теперь он завладел ими, да и желанный нас-
ледник на подходе - для чего ему теперь жена? По ее щекам текли потоки
слез, застили ей глаза. Она продиралась сквозь заросли кустарника, не
сознавая, что делает, и вдруг услыхала его оклик.
Он нагнал ее, идти было некуда, и она ненавидела себя за слабость, за
то, что он увидит ее слезы.
- Клео. - Одна рука остановила ее, другая отвела ветки, высвобождая
ее из зарослей, а потом эти руки обняли ее лицо, отирая большими пальца-
ми постыдные слезы. - Неужели для тебя это так важно?
- Что - важно? - Язык отказывался подчиняться. Они вдвоем словно сго-
ворились не понимать друг друга.
- Этот развод. Ведь ты именно этого хотела. И это мой долг перед то-
бой.
Клео сердито тряхнула головой, освобождаясь от его ладоней, ища
взглядом, куда бы скрыться. Но бежать было некуда: Джуд загораживал
единственный выход из зарослей, в которых она запуталась.
- Это ты хочешь развода, - возразила она. - Ну что ж, давай разведем-
ся. У тебя есть все, чего ты хотел, - и наследник, и акции...
- Опять ты о своих жалких акциях! - У него был озадаченный вид, слов-
но она сообщила ему, что у него выросла вторая голова. - К черту акции!
Я уже начал обратный перевод их на твое имя. У меня и так дел по горло,
чтобы еще сражаться с этими выжившими из ума стариками из так называемо-
го Правления, с Люком - упаси меня Господи от Люка! Это твое дитя, твоя
забота, у меня в мыслях никогда не было иного. Я всегда хотел только од-
ного: помочь тебе разобрать запутанные дела "Фондов Слейдов". Мне каза-
лось, я смогу быть тебе полезен.
Она смотрела в его склоненное к ней лицо непонимающими глазами и
вздрогнула, когда он с горечью произнес:
- Но ведь ты никогда не нуждалась во мне, не правда ли? Тебе было
нужно только мое имя в брачном свидетельстве! Я тебя не виню, твои цели
были глубоко честны. Я один во всем виноват. - Он самоуничижительно ус-
мехнулся. - Как подозрителен я был в своем желании узнать, зачем тебе
понадобились деньги, как слеп, чтобы увидеть правду за тем, что казалось
таким очевидным, что Фентон твой любовник, как самоуверен, вынашивая мой
жалкий план, пусть даже намерения были благими!
- Какой план? - встрепенулась Клео и осторожно шагнула к нему, но он
отвернулся, охваченный неясным для нее чувством, и взглянул на часы.
- Теперь уже не важно. Поверь, Клео, мне больше нечего тебе сказать;
да и что толку сейчас в словах? Пора ехать - если ты все здесь осмотре-
ла.
Джуд побрел прочь по высокой траве, заполонившей лужайку, а Клео
смотрела ему вслед и ничего не понимала. Она так устала, так исстрада-
лась, а теперь окончательно запуталась. Он сказал, что никогда не инте-
ресовался акциями; это и многое другое не укладывалось в нее в голове.
Ее ум привык решать самые запутанные финансовые проблемы, но она не
смогла даже приблизиться к пониманию человека, который сейчас, не огля-
дываясь, уходил от нее. И она знала, что, если сейчас, в эту минуту,
позволит ему уйти, он никогда не вернется к ней. В своей душе он поста-
вил крест на их браке как мимолетном эпизоде своей жизни, и ей уже ни-
когда не постичь загадки этого мужчины, некогда бывшего ей мужем, -
всегда и на всю жизнь любимого.
- Джуд!
Она побежала за ним, прыгая через траву, и догнала его прежде, чем он
успел дойти до машины.
- Поехали? - спросил он спокойно, и только еле уловимая дрожь в голо-
се выдавала внутреннее волнение.
- Нет.
Она схватила его за руку, от этого прикосновения ее захлестнула волна
знакомого чувства, и она чуть не разрыдалась. Он удивленно взглянул на
нее, и она увидела, как на его глаза набежало облако, а затем их заво-
локла тьма, которую можно было принять за страдание.
Она знала, что выглядит ужасно: волосы растрепаны, заплаканное лицо
пылает, - совсем не похожа на другую, прежнюю Клео, выдержанную и спо-
койную.
- Я хочу поговорить с тобой. - Голос выдал бушевавшие в ней страсти.
Он высвободил руку из ее цепких пальцев, и ее охватило смятение, по-
тому что этот жест не предвещал ничего хорошего. Но ей было все равно:
она решилась, она наконец поняла, как замыкалась на себе, как ошибалась,
боясь признаться ему в своем чувстве, как была недогадлива, чтобы спро-
сить себя о его чувствах, его стремлениях.
- В наших поступках есть какая-то нелогичность, - рассудительно ска-
зала она. Необходимо было сохранить спокойствие, иначе ей никогда не по-
нять, не постигнуть его до конца.
Не обращая внимания на грозно сомкнутые брови - Джуд быстро терял са-
мообладание, - она продолжала:
- Ты сказал, что акции "Фондов Слейдов" интересовали тебя лишь с точ-
ки зрения моей пользы. Нам обоим известно, что твоя женитьба продиктова-
на желанием иметь детей. И все же, - Клео набрала побольше воздуха, по-
дыскивая нужные слова, - зная, что я никогда не изменяла тебе с Фенто-
ном, зная, что через семь месяцев появится на свет наш ребенок, ты нас-
таиваешь на разводе. Неужели я стала так ненавистна тебе? Помоги мне ра-
зобраться.
- Замолчи! - хрипло простонал он, и Клео ощутила горечь в его голосе.
- Зачем ты поворачиваешь нож в ране? - Рослый и широкоплечий, с искажен-
ным мукой лицом, он внушал невольный ужас, и Клео инстинктивно попяти-
лась. Ей хотелось как-нибудь помочь ему, но она не знала, что нужно де-
лать, ибо причина его страданий оставалась ей неизвестна. - Ты уже отня-
ла покой, тебе и жизнь моя нужна? Я женился на тебе потому, что люблю
тебя, люблю с той минуты, как впервые увидел! - Он вырвал из себя приз-
нание с кровью, с болью, и сердце Клео замерло, а потом бешено застуча-
ло, и ей захотелось подойти к нему, обнять, осыпать ласками, но она зна-
ла, что ее прикосновение вызовет бурю страданий и гнева, клокотавших в
нем. Он должен был излить весь ад, все горе, и ей оставалось только сто-
ять, смотреть на него и слушать, а это было нелегко. - И вот я выстроил
свой замысел, свой хитрый план. Романы между начальником и подчиненной
ни к чему хорошему не приводят, а я хотел настоящего чувства. Вот я и
пустил этот слух: "Мескал-Слейд" хочет поглотить "Фонды Слейдов". Ловко
придумано! - Он горько усмехнулся. - По моим расчетам, ты должна была
узнать о слухе и прийти ко мне за объяснениями. А я бы предложил тебе
поступить так, как ты уже поступила, то есть перейти в семейную фирму и
расчистить завал. До поры до времени все шло хорошо: их крах, как ты
знаешь, был вполне реален и ты была именно тем человеком, который мог их
вытащить; твое участие было и логично, и спасительно. Но для меня весь
смысл заключался в другом. Ты бы уже не работала у меня, и я мог бы ис-
кать с тобой встреч, добивался бы твоей любви, просил бы выйти за меня
замуж. Я так хорошо все продумал, - он горько и беспощадно улыбнулся, -
но прежде, чем слух достиг твоих ушей, ты сама вынудила меня воспользо-
ваться им, не так ли?
Гордо расправив широкие плечи, он втиснул руки в карманы джинсов и
отвернулся. Клео затаила дыхание, понимая, что должна стоять и слушать,
хотя одно лишь его слово может поставить все на свои места. Но время для
этого слова еще не настало. Джуд раскрывался перед ней с неведомой ранее
стороны, представая ранимым и не уверенным в себе человеком, что делало
его вдвойне близким и дорогим.
- Твое предложение просто оглушило меня, - тихо продолжал он. - Мне
было предложено то, о чем я так мечтал, на что надеялся. Стать твоим му-
жем. И я ухватился за эту возможность, даже не решаясь спросить себя,
зачем же тебе понадобились деньги, - так я хотел поймать свою мечту,
осуществить надежду. Надежду, - горько усмехнулся он, - что когда-нибудь
я смогу добиться твоей любви. Важно было не то, зачем ты хотела выйти за
меня; важно, что ты этого хотела. Ты понимаешь, Клео?
- Конечно.
Голос ее дрожал, ясные глаза блестели от слез. Он смягчился; гнев и
боль оставляли его, сменяясь горечью и усталостью.
- Джуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22