Доставка с сайт Wodolei
Сотни глаз устремились на «ударную группу». Сотни людей, изнемогающих от скуки, рассматривали «близнецов» и строили самые неожиданные догадки. Большинство сходилось на том, что это артисты, которые должны были выступать в ресторане вечером, но администрация гостиницы уговорила их выступить сейчас, чтобы развлечь изнуренную вынужденным бездельем публику.
Группа молодых бразильцев без долгих колебаний решила, что появление этих трех означает не что иное, как начало зимнего карнавала. Бразильцы повскакивали с кресел и начали приплясывать, ожидая, что вот-вот зазвучит музыка.
– Сейчас мы устроим карнавал! – выкрикивали они на ломаном испанском, подскакивая на месте, размахивая руками и выжидательно посматривая на «ударную группу».
Всеобщее внимание подействовало на «ударную группу» угнетающе. Все три участника предстоящего налета застенчиво потупились и рассматривали свои одинаковые белые летние туфли.
– Чего они на нас вылупились? – пробормотал наконец Лысан, поднимая глаза, и с ненавистью посмотрел на приплясывающих бразильцев. – Мы что, артисты, что ли?
Тем временем обуреваемые честолюбивым желанием показать этим сонным тюленям, этим аборигенам Эль-Параисо, что такое настоящий карнавал, бразильцы посрывали с себя майки, и маленькая черноволосая девушка с редкими усиками на верхней губе и огромными, сияющими от предвкушаемого удовольствия карими глазами подбежала к Лысану, угадав в нем главного. Она что-то быстро проговорила по-португальски и, не дождавшись ответа, вприпрыжку побежала куда-то. Через полминуты она вернулась с гитарой в руках, в то время как бразильцы перевернули столики, превратив их в импровизированные барабаны, и изготовились стучать. Их приготовления вызвали бурю энтузиазма среди гостей гостиницы «Прелести моря».
Девушка громко совещалась со своими товарищами. Потом направилась к Лысану и дала ему гитару, которую тот молча принял деревянными руками. Девушка что-то быстро проговорила, кокетливо улыбнулась и захлопала, приглашая публику поддержать ее. И огромный холл гостиницы заполнили аплодисменты и крики.
– Мы, значит, не поем… – растерянно пробормотал Лысан, кидая злобный взгляд на Алексиса, предложившего переждать дождь в холле. – Ну-ка, спой им что-нибудь! – прошипел Лысан и больно ткнул Шакала локтем в бок. – Чего они привязались! Пой давай! В гостинице целыми днями скулил без дела, а когда надо – в кусты! – Лысан тактично намекал на привычку Шакала постоянно напевать или насвистывать что-нибудь себе под нос, которая бесила Лысана временами.
Шакала охватило какое-то болезненное вдохновение. Он взял гитару, уверенно взошел на небольшую эстраду посреди холла, поправил микрофон и довольно приятным тенором, совершенно не заикаясь, запел именно ту песню, которую ждала в этот момент разноязыкая аудитория, – неувядающую «Кукарачу»:
La cucaracha, la cucaracha,
Ya no puede caminar!
Porque le falta, porque le falta
La patica principal!1
Первыми подхватили «Кукарачу» бразильцы. Подхватили дружно, отбивая ритм ладонями. Второй куплет пели уже все латиноамериканцы, приплясывая вокруг качающихся кресел.
Затем на эстраду выскочила большая группа людей, костяк которой составлял обслуживающий персонал гостиницы, аборигены Эль-Параисо, всегда готовые оставить все на свете, услышав несколько тактов ритмичной музыки. Они окружили Шакала и начали петь и танцевать, стройно помогая ему вести незатейливую мелодию.
Еще через минуту на эстраде была уже толпа, которую создали бразильцы своим массовым вторжением. Следуя добрым традициям настоящего карнавала, юные бразильские девушки срывали верхние части купальников и выкрикивали с ужасным акцентом слова песни, из которой они знали только один куплет. Бразильцы начали показывать настоящий карнавал! Они танцевали так, что даже обитатели Эль-Параисо, каждый из которых втайне считает себя профессором танца, остановились, изумленно восклицая и пожирая девушек глазами.
Шакал с трудом выбрался из толпы танцующих. Лысан довольно ухмылялся.
– Ты значит, так деньги можешь зарабатывать! – поощрил он покрытого мелкими каплями пота Шакала и повернулся к стеклянной стене, отделявшей холл гостиницы от внешнего мира. Дождь утихал. Нечастые капли падали на вымытое двухдневным циклоном стекло и стекали тонкими ручейками. – И дождь перестал. Значит, и нам пора! – сдавленным от нахлынувшего страха голосом проговорил Лысан и громко выдохнул: – С богом!..
Люди майора Кастельяноса и дорожная полиция рыскали по Ринкон Иносенте в поисках «ударной группы», но не смогли обнаружить брошенный у грузового подъезда гостиницы «Прелести моря» фургон. Сама мысль искать кокаиновых бандитов поблизости от резиденции пограничной службы не могла прийти в голову никому, в том числе и Роберто.
Впоследствии майор долго ломал себе голову, как Лы-сан и его люди смогли средь бела дня, открыто проделать те полтора километра, что отделяли гостиницу «Прелести моря» от дома Луиса, и остаться незамеченными. Майор приписывал это какому-то чуду, наваждению, а между тем никакого чуда не было.
Подчиненные майора Кастельяноса, расставленные на ключевых позициях поселка, не спали ночью, а не спавший житель Эль-Параисо, совсем как ребенок, думает только об одном: как бы поспать! И незаметно для себя сладко засыпает, что успешно и делали двое агентов, всю ночь продежуривших в административном домике, охраняя сон Луиса. Утром они были свалены богатырским сном и проснулись, когда уже наступила жестокая развязка фантастически запутанных отношений между «ударной группой» и Луисом Хорхе Каррерой.
Нужно заметить, справедливости ради, что изучившие Ринкон Иносенте как свои пять пальцев члены «ударной группы» пробирались к дому Луиса хитроумным окольным путем, практически не показываясь на двух главных авенидах Ринкон Иносенте, которые патрулировали четыре машины и на пересечении которых расположился сам майор Кастельянос.
Не догадываясь о масштабах организованной на них охоты, Лысан тем не менее осторожно и мудро провел «ударную группу» к цели. Правда, в самый последний момент, приближаясь к ранчо «Золотая черепаха», «ударная группа» попала в поле видимости дежурившего под специальным навесом около стоянки машин сержанта дорожной полиции. Двумя руками он обнимал за талию полную, что по понятиям Эль-Параисо означает очень красивую, мулатку и был целиком поглощен разговором с ней. Они вместе вырабатывали план на предстоящий вечер, обсуждая вопрос: потратить имеющиеся у сержанта двадцать песо за ужин в ресторане или отдать их за номер в гостинице. «Регулировщик» был больше настроен на ужин, но девушка с ним не соглашалась.
Благополучно миновав влюбленного сержанта, «ударная группа» ускоренным шагом приближалась к дому Луиса, но была обнаружена маленькой графиней, которая, пользуясь перерывом в дожде, выскочила из дома и бродила по колено в теплой грязной воде, с удивлением изучая изменения, которые внес циклон в привычный ландшафт. Люси издали увидела «ударную группу» и медленно пошла навстречу, настороженно и не по-детски напряженно рассматривая приближающихся к ней взрослых людей. Шакала она узнала, и Шакал с дрожью прочитал это на ее лице. Когда расстояние между графиней и идущим впереди Лысаном сократилось до каких-нибудь десяти метров, лицо графини осветила веселая улыбка, глаза загорелись, и она звонким голосом произнесла:
– Здравствуйте! Это вы вчера с нами на пляже в догонялки играли? И не догнали, между прочим! Луиси бегает быстрее, чем вы, во-о-т! – Графиня продолжала улыбаться, а Лысан боролся с искушением заткнуть ей рот. – Вы к Луиси в гости? – учтиво поинтересовалась Люси, и Лысан, не выдержав, рванулся бегом мимо нее к дому Луиса. Алексис догнал его и громко прошептал:
– Может, захватим девчонку в дом?
– Не надо! Она крик поднимет! Давай скорее! Эй, ты, заходи с нами! Нечего тебе на улице делать! – обратился он к Шакалу, который побелел и готов был упасть в обморок. Но опять какое-то удивительное, нездоровое вдохновение нахлынуло на Шакала. Он заулыбался и впал в свойственное истерикам в минуты опасности смешливое состояние.
Входная дверь была не заперта. Не готовый к этому Алексис дернул ее изо всей силы и чуть не слетел с крыльца. Следуя правилам налета на закрытое помещение, Алексис не остановился в дверях, а рванулся внутрь дома так стремительно, насколько позволяли его габариты, с громким стуком перевернув оказавшееся на его пути плетеное кресло-качалку. За ним ворвались в дом Лысан и Шакал и забегали по комнатам первого этажа.
Вскоре все трое сбежались в гостиную, озираясь по сторонам и прислушиваясь. Но все прочие звуки заглушало громкое дыхание Лысана.
– Никого, значит, нет! – то ли сокрушаясь, то ли радуясь, громко прошептал Лысан, но вдруг дверь спальни наверху открылась, и на лестнице показался Луис. Он улыбался.
– Как это «никого»? А я? Вы что же, меня за человека не считаете? – Ровный, уверенный голос Луиса подействовал гипнотически. «Ударная группа» оцепенела.
Луис медленно спускался по лестнице, рассматривая своих гостей. Он был одет по-домашнему – в короткие спортивные шорты и резиновые купальные тапочки.
– Доброе утро, господа! – поздоровался Луис, остановившись в двух шагах от Лысана. – Я вижу, вы решили навестить меня. Очень рад! Давайте наконец познакомимся! Меня зовут Луис Хорхе Каррера. А вас? – обратился он к онемевшему Лысану.
Лысан ждал, что вот-вот начнут стрелять, вздрагивал от ужаса и молчал. Потом собрался с духом и хрипло выговорил:
– Адам Бочорносо, туристическая фирма «Роза ветров». – По легенде Лысан представлял в Эль-Параисо интересы этой солидной фирмы.
– Вы занимаетесь еще и туристическим бизнесом? – удивился Луис и перевел вежливо-вопросительный взгляд на Алексиса, застывшего в угрожающей и забавной одновременно позе. Казалось, он вот-вот бросится на Луиса или убежит. Алексис пробормотал свою фамилию, и Шакал последовал его примеру.
– Кстати, у вас замечательно редкая фамилия! – продолжал Луис в том же теплом, доброжелательном тоне, обращаясь к Лысану. – Я в свое время изучал происхождение многих латиноамериканских фамилий, но с вашей сталкиваюсь впервые. – Он немного помолчал и гостеприимно обратился к ничего не понимающим, отупевшим от неожиданно доброго приема гостям: – Садитесь, пожалуйста! Я полагаю, у вас ко мне есть дело. Я включу кондиционер: сегодня ужасно душно, не правда ли? Садитесь же, господа! Могу предложить чай, кофе и, кажется, даже пиво!
– Нет, не надо нам, значит, ничего, – тоскливо отозвался Лысан, глядя в сторону. – Мы только что по две бутылки пива выпили.
– Тогда, может быть, чай? У меня есть прекрасный жасминовый чай. Вы пожалеете, если откажетесь! – настаивал Луис. – Да садитесь же! Воля ваша, но если нам нужно поговорить, то говорить с чаем намного приятнее, чем без чая. – Он точным жестом указал гостям на кресла и диван, а сам прошел на кухню и вернулся с большим термосом и маленькими фарфоровыми чашками. Не спускавшего с него глаз Алексиса Луис вежливо отстранил рукой по пути назад, так как тот занял своей тушей весь проход.
Не дожидаясь, пока гости сядут, Луис мягко опустился в кресло и, улыбаясь, следил за тем, как неуклюже и опасливо рассаживались кокаиновые бандиты.
– И все же я налью вам чаю! – Луис потянулся к термосу, но его остановила грубая реплика Алексиса:
– От этого чая потом кишки вылезут! – злобно проговорил обычно молчаливый Алексис и вызывающе посмотрел в сторону Луиса, не решаясь, впрочем, встретиться с ним взглядом.
– Почему вы так думаете? – удивился Луис. – А у меня ничего не вылазит! – он налил себе чашечку дымящегося, ароматного чая и откинулся в кресле-качалке. Он умел покачиваться в кресле, не разливая чай.
Все трое бандитов одинаковыми волчьими глазами следили за ним. – Я вас слушаю, господа! – произнес Луис, когда пауза затянулась. – Не припоминаю, чтобы я вас приглашал, и надеюсь, вы пришли ко мне не для того, чтобы посидеть, помолчать и уйти.
– Мы значит, потолковать пришли, – поспешно и как-то застенчиво проговорил Лысан, продолжая смотреть в сторону. – Тут такое дело… Мы уезжаем, и нужно поговорить.
– Я внимательно слушаю! Поверьте, мне приятно, что вы решили уехать. Здешний климат для вас очень вреден. Да и чем здесь заняться, уважаемые, когда вот так на неделю зарядит дождь…
– Только вот как бы нам уехать-то! – так же поспешно и застенчиво перебил Луиса Лысан. – Вы-то нас в угол совсем загнали, как тараканов, значит… – Лысан фальшиво заискивал. В минуты опасности в нем просыпался артистизм.
– Извините, но я что-то не понял. – Луис перестал улыбаться. – Я никуда вас не загонял. Это вы гоняетесь за мной, и, поверьте, причинили мне много неприятностей! И не только мне! А самое обидное, что все это было совершенно напрасно. Я уже говорил этому молодому человеку, – Луис твердым жестом указал на Шакала, – что к своему дяде Себастьяну не имею никакого отношения, никогда его не видел и видеть не хочу. Вы принимаете меня совсем не за того, кто я есть на самом деле! Я преподаватель испанской филологии в местном Университетском центре – и не более того! Вы ошиблись, господа! Ошиблись те, кто вас послал сюда! Кстати, те, кто послал вас сюда искать «порошок», не очень вас любят. Или они полные профаны. Вас послали на верный провал! В этой стране никто не употребляет наркотики и не будет этого делать, а значит, привозить сюда кокаин или, как вы его называете, «порошок» – это все равно что пытаться сбыть большую партию меховых комбинезонов! – Луис говорил так, словно перед ним были не бандиты, нагло вломившиеся в его дом, а студенты университета.
– Имейте в виду и другое. В Эль-Параисо сильная пограничная служба. И то, что сходит с рук где-нибудь в Боготе, здесь не проходит. Учтите это! Поэтому как только я понял, зачем вы здесь, то посоветовал вам уехать. Мой настойчивый совет звучал и в беседе с этим приятным молодым человеком, – Луис кивнул в сторону Шакала, – я звонил вам по телефону!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Группа молодых бразильцев без долгих колебаний решила, что появление этих трех означает не что иное, как начало зимнего карнавала. Бразильцы повскакивали с кресел и начали приплясывать, ожидая, что вот-вот зазвучит музыка.
– Сейчас мы устроим карнавал! – выкрикивали они на ломаном испанском, подскакивая на месте, размахивая руками и выжидательно посматривая на «ударную группу».
Всеобщее внимание подействовало на «ударную группу» угнетающе. Все три участника предстоящего налета застенчиво потупились и рассматривали свои одинаковые белые летние туфли.
– Чего они на нас вылупились? – пробормотал наконец Лысан, поднимая глаза, и с ненавистью посмотрел на приплясывающих бразильцев. – Мы что, артисты, что ли?
Тем временем обуреваемые честолюбивым желанием показать этим сонным тюленям, этим аборигенам Эль-Параисо, что такое настоящий карнавал, бразильцы посрывали с себя майки, и маленькая черноволосая девушка с редкими усиками на верхней губе и огромными, сияющими от предвкушаемого удовольствия карими глазами подбежала к Лысану, угадав в нем главного. Она что-то быстро проговорила по-португальски и, не дождавшись ответа, вприпрыжку побежала куда-то. Через полминуты она вернулась с гитарой в руках, в то время как бразильцы перевернули столики, превратив их в импровизированные барабаны, и изготовились стучать. Их приготовления вызвали бурю энтузиазма среди гостей гостиницы «Прелести моря».
Девушка громко совещалась со своими товарищами. Потом направилась к Лысану и дала ему гитару, которую тот молча принял деревянными руками. Девушка что-то быстро проговорила, кокетливо улыбнулась и захлопала, приглашая публику поддержать ее. И огромный холл гостиницы заполнили аплодисменты и крики.
– Мы, значит, не поем… – растерянно пробормотал Лысан, кидая злобный взгляд на Алексиса, предложившего переждать дождь в холле. – Ну-ка, спой им что-нибудь! – прошипел Лысан и больно ткнул Шакала локтем в бок. – Чего они привязались! Пой давай! В гостинице целыми днями скулил без дела, а когда надо – в кусты! – Лысан тактично намекал на привычку Шакала постоянно напевать или насвистывать что-нибудь себе под нос, которая бесила Лысана временами.
Шакала охватило какое-то болезненное вдохновение. Он взял гитару, уверенно взошел на небольшую эстраду посреди холла, поправил микрофон и довольно приятным тенором, совершенно не заикаясь, запел именно ту песню, которую ждала в этот момент разноязыкая аудитория, – неувядающую «Кукарачу»:
La cucaracha, la cucaracha,
Ya no puede caminar!
Porque le falta, porque le falta
La patica principal!1
Первыми подхватили «Кукарачу» бразильцы. Подхватили дружно, отбивая ритм ладонями. Второй куплет пели уже все латиноамериканцы, приплясывая вокруг качающихся кресел.
Затем на эстраду выскочила большая группа людей, костяк которой составлял обслуживающий персонал гостиницы, аборигены Эль-Параисо, всегда готовые оставить все на свете, услышав несколько тактов ритмичной музыки. Они окружили Шакала и начали петь и танцевать, стройно помогая ему вести незатейливую мелодию.
Еще через минуту на эстраде была уже толпа, которую создали бразильцы своим массовым вторжением. Следуя добрым традициям настоящего карнавала, юные бразильские девушки срывали верхние части купальников и выкрикивали с ужасным акцентом слова песни, из которой они знали только один куплет. Бразильцы начали показывать настоящий карнавал! Они танцевали так, что даже обитатели Эль-Параисо, каждый из которых втайне считает себя профессором танца, остановились, изумленно восклицая и пожирая девушек глазами.
Шакал с трудом выбрался из толпы танцующих. Лысан довольно ухмылялся.
– Ты значит, так деньги можешь зарабатывать! – поощрил он покрытого мелкими каплями пота Шакала и повернулся к стеклянной стене, отделявшей холл гостиницы от внешнего мира. Дождь утихал. Нечастые капли падали на вымытое двухдневным циклоном стекло и стекали тонкими ручейками. – И дождь перестал. Значит, и нам пора! – сдавленным от нахлынувшего страха голосом проговорил Лысан и громко выдохнул: – С богом!..
Люди майора Кастельяноса и дорожная полиция рыскали по Ринкон Иносенте в поисках «ударной группы», но не смогли обнаружить брошенный у грузового подъезда гостиницы «Прелести моря» фургон. Сама мысль искать кокаиновых бандитов поблизости от резиденции пограничной службы не могла прийти в голову никому, в том числе и Роберто.
Впоследствии майор долго ломал себе голову, как Лы-сан и его люди смогли средь бела дня, открыто проделать те полтора километра, что отделяли гостиницу «Прелести моря» от дома Луиса, и остаться незамеченными. Майор приписывал это какому-то чуду, наваждению, а между тем никакого чуда не было.
Подчиненные майора Кастельяноса, расставленные на ключевых позициях поселка, не спали ночью, а не спавший житель Эль-Параисо, совсем как ребенок, думает только об одном: как бы поспать! И незаметно для себя сладко засыпает, что успешно и делали двое агентов, всю ночь продежуривших в административном домике, охраняя сон Луиса. Утром они были свалены богатырским сном и проснулись, когда уже наступила жестокая развязка фантастически запутанных отношений между «ударной группой» и Луисом Хорхе Каррерой.
Нужно заметить, справедливости ради, что изучившие Ринкон Иносенте как свои пять пальцев члены «ударной группы» пробирались к дому Луиса хитроумным окольным путем, практически не показываясь на двух главных авенидах Ринкон Иносенте, которые патрулировали четыре машины и на пересечении которых расположился сам майор Кастельянос.
Не догадываясь о масштабах организованной на них охоты, Лысан тем не менее осторожно и мудро провел «ударную группу» к цели. Правда, в самый последний момент, приближаясь к ранчо «Золотая черепаха», «ударная группа» попала в поле видимости дежурившего под специальным навесом около стоянки машин сержанта дорожной полиции. Двумя руками он обнимал за талию полную, что по понятиям Эль-Параисо означает очень красивую, мулатку и был целиком поглощен разговором с ней. Они вместе вырабатывали план на предстоящий вечер, обсуждая вопрос: потратить имеющиеся у сержанта двадцать песо за ужин в ресторане или отдать их за номер в гостинице. «Регулировщик» был больше настроен на ужин, но девушка с ним не соглашалась.
Благополучно миновав влюбленного сержанта, «ударная группа» ускоренным шагом приближалась к дому Луиса, но была обнаружена маленькой графиней, которая, пользуясь перерывом в дожде, выскочила из дома и бродила по колено в теплой грязной воде, с удивлением изучая изменения, которые внес циклон в привычный ландшафт. Люси издали увидела «ударную группу» и медленно пошла навстречу, настороженно и не по-детски напряженно рассматривая приближающихся к ней взрослых людей. Шакала она узнала, и Шакал с дрожью прочитал это на ее лице. Когда расстояние между графиней и идущим впереди Лысаном сократилось до каких-нибудь десяти метров, лицо графини осветила веселая улыбка, глаза загорелись, и она звонким голосом произнесла:
– Здравствуйте! Это вы вчера с нами на пляже в догонялки играли? И не догнали, между прочим! Луиси бегает быстрее, чем вы, во-о-т! – Графиня продолжала улыбаться, а Лысан боролся с искушением заткнуть ей рот. – Вы к Луиси в гости? – учтиво поинтересовалась Люси, и Лысан, не выдержав, рванулся бегом мимо нее к дому Луиса. Алексис догнал его и громко прошептал:
– Может, захватим девчонку в дом?
– Не надо! Она крик поднимет! Давай скорее! Эй, ты, заходи с нами! Нечего тебе на улице делать! – обратился он к Шакалу, который побелел и готов был упасть в обморок. Но опять какое-то удивительное, нездоровое вдохновение нахлынуло на Шакала. Он заулыбался и впал в свойственное истерикам в минуты опасности смешливое состояние.
Входная дверь была не заперта. Не готовый к этому Алексис дернул ее изо всей силы и чуть не слетел с крыльца. Следуя правилам налета на закрытое помещение, Алексис не остановился в дверях, а рванулся внутрь дома так стремительно, насколько позволяли его габариты, с громким стуком перевернув оказавшееся на его пути плетеное кресло-качалку. За ним ворвались в дом Лысан и Шакал и забегали по комнатам первого этажа.
Вскоре все трое сбежались в гостиную, озираясь по сторонам и прислушиваясь. Но все прочие звуки заглушало громкое дыхание Лысана.
– Никого, значит, нет! – то ли сокрушаясь, то ли радуясь, громко прошептал Лысан, но вдруг дверь спальни наверху открылась, и на лестнице показался Луис. Он улыбался.
– Как это «никого»? А я? Вы что же, меня за человека не считаете? – Ровный, уверенный голос Луиса подействовал гипнотически. «Ударная группа» оцепенела.
Луис медленно спускался по лестнице, рассматривая своих гостей. Он был одет по-домашнему – в короткие спортивные шорты и резиновые купальные тапочки.
– Доброе утро, господа! – поздоровался Луис, остановившись в двух шагах от Лысана. – Я вижу, вы решили навестить меня. Очень рад! Давайте наконец познакомимся! Меня зовут Луис Хорхе Каррера. А вас? – обратился он к онемевшему Лысану.
Лысан ждал, что вот-вот начнут стрелять, вздрагивал от ужаса и молчал. Потом собрался с духом и хрипло выговорил:
– Адам Бочорносо, туристическая фирма «Роза ветров». – По легенде Лысан представлял в Эль-Параисо интересы этой солидной фирмы.
– Вы занимаетесь еще и туристическим бизнесом? – удивился Луис и перевел вежливо-вопросительный взгляд на Алексиса, застывшего в угрожающей и забавной одновременно позе. Казалось, он вот-вот бросится на Луиса или убежит. Алексис пробормотал свою фамилию, и Шакал последовал его примеру.
– Кстати, у вас замечательно редкая фамилия! – продолжал Луис в том же теплом, доброжелательном тоне, обращаясь к Лысану. – Я в свое время изучал происхождение многих латиноамериканских фамилий, но с вашей сталкиваюсь впервые. – Он немного помолчал и гостеприимно обратился к ничего не понимающим, отупевшим от неожиданно доброго приема гостям: – Садитесь, пожалуйста! Я полагаю, у вас ко мне есть дело. Я включу кондиционер: сегодня ужасно душно, не правда ли? Садитесь же, господа! Могу предложить чай, кофе и, кажется, даже пиво!
– Нет, не надо нам, значит, ничего, – тоскливо отозвался Лысан, глядя в сторону. – Мы только что по две бутылки пива выпили.
– Тогда, может быть, чай? У меня есть прекрасный жасминовый чай. Вы пожалеете, если откажетесь! – настаивал Луис. – Да садитесь же! Воля ваша, но если нам нужно поговорить, то говорить с чаем намного приятнее, чем без чая. – Он точным жестом указал гостям на кресла и диван, а сам прошел на кухню и вернулся с большим термосом и маленькими фарфоровыми чашками. Не спускавшего с него глаз Алексиса Луис вежливо отстранил рукой по пути назад, так как тот занял своей тушей весь проход.
Не дожидаясь, пока гости сядут, Луис мягко опустился в кресло и, улыбаясь, следил за тем, как неуклюже и опасливо рассаживались кокаиновые бандиты.
– И все же я налью вам чаю! – Луис потянулся к термосу, но его остановила грубая реплика Алексиса:
– От этого чая потом кишки вылезут! – злобно проговорил обычно молчаливый Алексис и вызывающе посмотрел в сторону Луиса, не решаясь, впрочем, встретиться с ним взглядом.
– Почему вы так думаете? – удивился Луис. – А у меня ничего не вылазит! – он налил себе чашечку дымящегося, ароматного чая и откинулся в кресле-качалке. Он умел покачиваться в кресле, не разливая чай.
Все трое бандитов одинаковыми волчьими глазами следили за ним. – Я вас слушаю, господа! – произнес Луис, когда пауза затянулась. – Не припоминаю, чтобы я вас приглашал, и надеюсь, вы пришли ко мне не для того, чтобы посидеть, помолчать и уйти.
– Мы значит, потолковать пришли, – поспешно и как-то застенчиво проговорил Лысан, продолжая смотреть в сторону. – Тут такое дело… Мы уезжаем, и нужно поговорить.
– Я внимательно слушаю! Поверьте, мне приятно, что вы решили уехать. Здешний климат для вас очень вреден. Да и чем здесь заняться, уважаемые, когда вот так на неделю зарядит дождь…
– Только вот как бы нам уехать-то! – так же поспешно и застенчиво перебил Луиса Лысан. – Вы-то нас в угол совсем загнали, как тараканов, значит… – Лысан фальшиво заискивал. В минуты опасности в нем просыпался артистизм.
– Извините, но я что-то не понял. – Луис перестал улыбаться. – Я никуда вас не загонял. Это вы гоняетесь за мной, и, поверьте, причинили мне много неприятностей! И не только мне! А самое обидное, что все это было совершенно напрасно. Я уже говорил этому молодому человеку, – Луис твердым жестом указал на Шакала, – что к своему дяде Себастьяну не имею никакого отношения, никогда его не видел и видеть не хочу. Вы принимаете меня совсем не за того, кто я есть на самом деле! Я преподаватель испанской филологии в местном Университетском центре – и не более того! Вы ошиблись, господа! Ошиблись те, кто вас послал сюда! Кстати, те, кто послал вас сюда искать «порошок», не очень вас любят. Или они полные профаны. Вас послали на верный провал! В этой стране никто не употребляет наркотики и не будет этого делать, а значит, привозить сюда кокаин или, как вы его называете, «порошок» – это все равно что пытаться сбыть большую партию меховых комбинезонов! – Луис говорил так, словно перед ним были не бандиты, нагло вломившиеся в его дом, а студенты университета.
– Имейте в виду и другое. В Эль-Параисо сильная пограничная служба. И то, что сходит с рук где-нибудь в Боготе, здесь не проходит. Учтите это! Поэтому как только я понял, зачем вы здесь, то посоветовал вам уехать. Мой настойчивый совет звучал и в беседе с этим приятным молодым человеком, – Луис кивнул в сторону Шакала, – я звонил вам по телефону!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45