https://wodolei.ru/catalog/mebel/Akvaton/
Здесь уже прямое насилие, что, разумеется повышает общественную опасность действий. Однако что-то не слышно, чтобы прокуратура делами такого рода забросала суды.
В статье М. Дейча весьма кстати упоминалось, что на Нюрнбергском процессе была осуждена сама идеология нацизма.
Между тем у наших доморощенных нацистов есть свои идеологи. В их числе – открыто выступающий с нацистскими речами член Совета Федераций Кондратенко. Этот малограмотный «философ» в одной из телепередач «Русского дома» договорился до того, что, оказывается, интернационализм нанес вред нашей стране.
Никакого вреда в интернационализме нет. Есть бред таких горе-философов. Именно интернационализм, сплоченность и солидарность воинов различных национальностей явились одним из основных факторов нашей великой Победы над фашизмом.
Сегодня нацисты свободно маршируют в черной одежде со свастиками, т. е. в эсэсовской форме. При виде их у фронтовиков сжимаются кулаки. Разве это не глумление над памятью миллионов, которые в борьбе с фашизмом отдали свои жизни?
Кто должен поставить заслон этой надвигающейся опасности? Прежде всего – прокуратура. В Международном военном трибунале памятного Нюрнбергского процесса главным обвинителем от нашей страны выступал Генеральный прокурор СССР Руденко. И если прокуратура Москвы практически не борется с отечественными нацистами, прекращает дела в отношении тех, кто марширует с откровенно фашистскими призывами на плакатах, несколько лет тянет с делом против нацистской газетенки «Штурмовик» (одно название чего стоит!), то это и есть покровительство нацистам».
А. Я. Дунаевский, ветеран ВОВ
* * *
Судя по всему «Опровержение для прокурора» задело г-на Герасимова. Он выступил в СМИ, упрекая меня в непрофессионализме.
Ну что ж, поговорим о профессионалах. Тем более, что меня всегда интересовало, за какие такие правоохранительные заслуги прокуроры достигают высоких чинов. К примеру, становятся во главе столичной прокуратуры.
Я покопался в послужном списке г-на Герасимова. И обнаружил
ТРУП ПРОКУРОРА
Карьера г-на Герасимова сложилась вполне удачно. В короткой биографической справке говорится:
«Родился в 1947 году. Окончил Свердловский юридический институт. Работал заместителем прокурора Иркутской области. Занимал должность первого заместителя начальника Следственного управления Прокуратуры РСФСР. Был первым заместителем прокурора Москвы. В марте 1995 года, после убийства Владислава Листьева и последовавшей отставки прокурора Москвы Геннадия Пономарева, назначен Главным прокурором Москвы. Государственный советник юстиции 2-го класса».
Скорее всего, нынче Сергею Ивановичу уже присвоен какой-нибудь другой класс. Повыше. Хотя убийц Листьева он так и не нашел.
Впрочем, дело не в этом. Обратите внимание на резкий скачок в карьере г-на Герасимова: из Иркутска – в столицу. Хотя, насколько я знаю, Сибирь нуждается в юристах поболе, чем Москва. Переводу же Сергея Ивановича на московские хлеба предшествовала скандальная история, до сих пор практически неизвестная.
Из материалов уголовного дела №1012:
«В завале бревен реки Китай г. Ангарска около Китайской лесоперевалочной базы обнаружен расчлененный труп женского пола».
Дело мрачноватое. Вероятно, чтобы несколько сбить эту мрачность, подобные истории мы именуем веселеньким словом «расчлененка». В глубине души, конечно, содрогаемся и надеемся на правоохранительные органы, которым по роду их деятельности положено найти изуверов и изолировать. Их от нас.
Дело № 1012 было немедленно взято под личный контроль заместителем прокурора Иркутской области г-ном Герасимовым. Однако несколько первых месяцев оно, обрастая бумагами, не двигалось.
«Место обнаружения трупа осмотрено не было, лица, обнаружившие труп, не установлены и не допрошены, выдвинуты всего две версии, допросы ведутся на невысоком уровне» (из материалом проверки следствия).
Заместитель прокурора области критику в адрес своих подчиненных поддерживал. Более того: сам неоднократно указывал им на «неэффективность следственных мероприятий» и на необходимость проверки как минимум 6 версий. Но, как показали последующие события, таким образом г-н Герасимов реагировал «для начальства». Оно ведь, начальство, у него тоже было: и ближнее, в Иркутске, и дальнее, в Москве. Для него Сергей Иванович и старался, выказывая строгость по отношению к подчиненным. Действия же ангарских следователей, судя по всему, Герасимова устраивали. Иначе чем объяснить, скажем, бумагу, составленную с его полного одобрения:
«Расследование проводится объективно, полно и всесторонне. Учитываются все доводы обвиняемых, тщательно проверяются».
Тут мы наконец подходим к главному – к обвиняемым. Они уже имелись, четверо, находились под стражей. И, будь на то воля г-на Герасимова, находились бы там и дальше – вплоть до приведения приговора в исполнение. Потому как в бумагах следствия образовалась «картина преступления», которую вместе с обвинительным заключением Сергей Иванович поддерживал в течение нескольких лет. С упорством, достойным лучшего применения.
Итак. Убитая – 26-летняя Татьяна Стельмах. Оставив малолетнего ребенка у соседей, она пришла в гости к своей подруге Васильевой. Помимо хозяйки там находилась еще одна особа женского пола, некто Подоляк, а также четверо мужчин: Коваленко, Иванов, Перов и Фурсов. Эти четверо якобы изнасиловали Стельмах, убили ее, а затем прямо в квартире Васильевой расчленили труп и сбросили его в Ангару.
Картина, нарисованная следователями прокуратуры, основывалась на показаниях свидетелей – Васильевой и Подоляк. А также на показаниях «раскаявшегося» Фурсова.
Из материалов уголовного дела №1012:
«Подоляк проснулась ночью от шума в спальной комнате, кричала Татьяна, видела, как Коваленко, Иванов, Фурсов, Перов и Васильева избивали Татьяну в коридоре квартиры. Татьяна вырвалась от них и выбежала на лестничную площадку, но парни и там ее избивали, затем завели в спальную комнату… Татьяна уговаривала парней не трогать ее, не убивать, что она никому ничего не расскажет. Подоляк слышала слова Фурсова, что нужно быстрее кончать… Вскоре крик оборвался. Подоляк слышала глухие удары».
Жуткая картина, правда? Но самое страшное в ней – это то, что абсолютно не соответствует истине.
Эта картина, созданная умелыми мастеровыми от прокуратуры под мудрым руководством г-на Герасимова, изобиловала множеством несообразностей, нестыковок и откровенных фальсификаций. Тем не менее Сергей Иванович сделал все, чтобы обвиняемые превратились не только в подсудимых, но и в осужденных.
На протяжении двух лет г-н Герасимов четырежды подписывал обвинительные заключения для суда. Это означало, что заместитель прокурора Иркутской области вник во все доказательства, оценил их и согласен с доказанностью вины. Мне как-то даже неловко говорить о сомнениях, которые должны были бы присутствовать в умозаключениях прокурора. Какие уж тут сомнения… Между тем именно г-н Герасимов отвечал за проведенное расследование. И уж кому, как не ему, прекрасно было известно о том, что у одного из обвиняемых на момент убийства было стопроцентное алиби, а трое из четверых вообще никогда не видели жертву – ни до, ни во время убийства. Однако г-н Герасимов счел обвинение полностью доказанным.
Иркутский областной суд направил дело № 1012 на дополнительное расследование – в связи с «существенной неполнотой» и «односторонностью исследования обстоятельств», из-за чего «в отношении подсудимых невозможно вынести ни обвинительный, ни оправдательный приговор».
Г– н Герасимов остался непоколебим. Ни о каком новом расследовании, конечно же, речь не шла. Появилось лишь новое обвинительное заключение – копия прежнего. Не прошло и трех месяцев, как все тот же Иркутский областной суд – правда, уже в другом составе – вынес ожидаемый г-ном Герасимовым приговор: троих подсудимых – к 15 годам лишения свободы, четвертого – к смертной казни.
Полагаю, что г-н Герасимов торжествовал. Впрочем, какое бы чувство он ни испытывал, оно оказалось преждевременным: коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор отменила. Более того, в определении Верховного Суда значилось:
«Из показаний свидетелей видно, что Стельмах ушла от своей знакомой, оставив у нее на недолгое время ребенка, 23 июля в 16-м часу. Органы следствия, признав это обстоятельство установленным, первоначально предъявили Фурсову, Коваленко, Перову, Иванову обвинение в изнасиловании и убийстве Стельмах, а когда было установлено, что Перов в этот день находился в Братске, изменили в обвинении время совершения преступления, указав, что оно было совершено „в конце июля“.
Если это – не фальсификация, то я чего-то не понимаю.
Может, г-н Герасимов был не в курсе? Ну знаете, как это бывает: начальник-то хороший, но вот подчиненные у него… Называются – «аппарат». Всё-то от него, от начальника, скрывают, а сам он ни о чем таком даже не подозревает.
Данный случай – явно не тот. В материалах дела №1012 имеется рапорт на имя заместителя прокурора Иркутской области, старшего советника юстиции г-на Герасимова С.И. В рапорте содержится вторичная просьба о проведении служебного расследования в связи с «исчезновением» материалов из дела. А материалы эти « подтверждают алиби обвиняемого Перова ».
Ответа от заместителя областного прокурора так и не последовало.
Г-н Герасимов продолжал стоят на своем. Он попытался оспорить решение Верховного Суда, для чего написал очередной протест:
«Имеющиеся в деле доказательства являются достаточными для окончательного решения вопроса о виновности Коваленко, Перова, Иванова и Фурсова».
И это после того, как г-на Герасимова и его подчиненных схватили за рукав, уличив в фальсификации…
А «окончательное решение вопроса» – это одна смертная казнь и три пятнадцатилетних срока.
Дело №1012 было передано другому прокурору Иркутска: следователю по особо важным делам Николаю Китаеву. Спустя некоторое время – после проведения эксгумации трупа жертвы и нескольких тщательных экспертиз – Китаев вынес постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления .
«Мы обследовали весь пол квартиры Васильевой, – рассказывал Китаев, – но не обнаружили тех потоков крови, о которых живописали свидетельницы. На полу вообще не оказалось надрезов от топора. Мнимые свидетельницы путали самые элементарные детали, не смогли даже опознать Стельмах! Версия с убийством в доме Васильевой с самого начала была ошибочной, тупиковой, по ней пошли с целью закрыть дело. Наша следственная группа доказала, что Васильева и Подоляк просто-напросто оговорили Коваленко и других, а Фурсова на предварительном следствии „обработали“ так, что он подписал все бумаги, которые требовались».
Теперь – итоги. Четыре человека провели под стражей почти пять лет. Два года они ждали приведения приговора в исполнение: трое – пятнадцати лет лагерей, один – расстрела. Потом их вдруг освободили. Правда, извинились.
Две главные «свидетельницы» обвинения осуждены за оговор на 5 лет каждая.
Убийца Татьяны Стельмах не найден. Слишком много времени ушло на версию, оказавшуюся фальшивкой.
А г– н Герасимов переведен в Москву, в большие чины. Ну как же: профессионал…
Я вот думаю: ну почему все-таки он? Почему не Китаев – талантливый юрист, отстаивающий Закон, а не пытающийся, как Герасимов, подгрести его под себя? Оно конечно: пути начальственных прихотей неисповедимы, а истинные юристы в Иркутске тоже нужны. А чего похуже – стало быть, в Москву?
Мне не удалось дознаться, благодаря кому г-н Герасимов осел в столице. Говорят, в студенческие годы он хорошо играл в футбол. Кто там из московского начальства большой любитель этой игры?
Прежние сослуживцы г-на Герасимова рассказывают о том, что мнение начальства для него – главный закон. О его умении создавать о себе благоприятное впечатление у руководства. Еще будучи в Иркутске, Сергей Иванович издал в столице брошюру о замечательной деятельности иркутской областной прокуратуры. Брошюра вышла как раз в то время, когда четверо обвиняемых по делу об убийстве Стельмах сидели в тюрьме и один из них ждал расстрела.
Говорят также, что Сергей Иванович бесподобен в составлении победных реляций и рапортов для начальства. И коих у любого непредубежденного начальника обязательно должно создаться впечатление, какой он, г-н Герасимов, в сущности замечательный и необходимый. И как его не хватает. В Москве, к примеру.
И ведь создалось, как видите.
Давайте спросим себя, граждане: зачем в столице такой прокурор? При котором прокуратура явно к нацистам благоволит, а глава сего учреждения способен отправить не смерть невиновного?
Вопрос, по свидетельству Хазанова, безусловно, интересный. Но не такой уж сложный. Мы бы и ответили. Да только кто ж нас спросит?…
* * *
Помимо своих профессиональных навыков, о которых читатель имеет теперь некоторое представление, г-н Герасимов на посту столичного прокурора сумел прославиться еще как минимум двумя качествами. Во-первых, показал себя очень независимым. Во-вторых, сильно принципиальным.
В ответ на запрещение мэром Москвы проведения в столице съезда РНЕ, Баркашов высказался крайне агрессивно и оскорбительно. Юрий Лужков направил в Мосгорпрокуратуру требование – принять в отношении Баркашова меры в соответствии с Законом.
Решение состоялось. Причем г-н Герасимов не вытянулся во фрунт перед столичным градоначальником, как можно было бы ожидать, а высказался вполне независимо:
«Уважаемый Юрий Михайлович! По вашему обращёнию, связанному с высказываниями лидера движения „РНЕ“ А. Баркашова, прокуратурой г, Москвы проведена проверка.
В ходе ее были получены объяснения от Баркашова и лидеров правозащитных и общественных организаций, которые обратились в Правительство г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
В статье М. Дейча весьма кстати упоминалось, что на Нюрнбергском процессе была осуждена сама идеология нацизма.
Между тем у наших доморощенных нацистов есть свои идеологи. В их числе – открыто выступающий с нацистскими речами член Совета Федераций Кондратенко. Этот малограмотный «философ» в одной из телепередач «Русского дома» договорился до того, что, оказывается, интернационализм нанес вред нашей стране.
Никакого вреда в интернационализме нет. Есть бред таких горе-философов. Именно интернационализм, сплоченность и солидарность воинов различных национальностей явились одним из основных факторов нашей великой Победы над фашизмом.
Сегодня нацисты свободно маршируют в черной одежде со свастиками, т. е. в эсэсовской форме. При виде их у фронтовиков сжимаются кулаки. Разве это не глумление над памятью миллионов, которые в борьбе с фашизмом отдали свои жизни?
Кто должен поставить заслон этой надвигающейся опасности? Прежде всего – прокуратура. В Международном военном трибунале памятного Нюрнбергского процесса главным обвинителем от нашей страны выступал Генеральный прокурор СССР Руденко. И если прокуратура Москвы практически не борется с отечественными нацистами, прекращает дела в отношении тех, кто марширует с откровенно фашистскими призывами на плакатах, несколько лет тянет с делом против нацистской газетенки «Штурмовик» (одно название чего стоит!), то это и есть покровительство нацистам».
А. Я. Дунаевский, ветеран ВОВ
* * *
Судя по всему «Опровержение для прокурора» задело г-на Герасимова. Он выступил в СМИ, упрекая меня в непрофессионализме.
Ну что ж, поговорим о профессионалах. Тем более, что меня всегда интересовало, за какие такие правоохранительные заслуги прокуроры достигают высоких чинов. К примеру, становятся во главе столичной прокуратуры.
Я покопался в послужном списке г-на Герасимова. И обнаружил
ТРУП ПРОКУРОРА
Карьера г-на Герасимова сложилась вполне удачно. В короткой биографической справке говорится:
«Родился в 1947 году. Окончил Свердловский юридический институт. Работал заместителем прокурора Иркутской области. Занимал должность первого заместителя начальника Следственного управления Прокуратуры РСФСР. Был первым заместителем прокурора Москвы. В марте 1995 года, после убийства Владислава Листьева и последовавшей отставки прокурора Москвы Геннадия Пономарева, назначен Главным прокурором Москвы. Государственный советник юстиции 2-го класса».
Скорее всего, нынче Сергею Ивановичу уже присвоен какой-нибудь другой класс. Повыше. Хотя убийц Листьева он так и не нашел.
Впрочем, дело не в этом. Обратите внимание на резкий скачок в карьере г-на Герасимова: из Иркутска – в столицу. Хотя, насколько я знаю, Сибирь нуждается в юристах поболе, чем Москва. Переводу же Сергея Ивановича на московские хлеба предшествовала скандальная история, до сих пор практически неизвестная.
Из материалов уголовного дела №1012:
«В завале бревен реки Китай г. Ангарска около Китайской лесоперевалочной базы обнаружен расчлененный труп женского пола».
Дело мрачноватое. Вероятно, чтобы несколько сбить эту мрачность, подобные истории мы именуем веселеньким словом «расчлененка». В глубине души, конечно, содрогаемся и надеемся на правоохранительные органы, которым по роду их деятельности положено найти изуверов и изолировать. Их от нас.
Дело № 1012 было немедленно взято под личный контроль заместителем прокурора Иркутской области г-ном Герасимовым. Однако несколько первых месяцев оно, обрастая бумагами, не двигалось.
«Место обнаружения трупа осмотрено не было, лица, обнаружившие труп, не установлены и не допрошены, выдвинуты всего две версии, допросы ведутся на невысоком уровне» (из материалом проверки следствия).
Заместитель прокурора области критику в адрес своих подчиненных поддерживал. Более того: сам неоднократно указывал им на «неэффективность следственных мероприятий» и на необходимость проверки как минимум 6 версий. Но, как показали последующие события, таким образом г-н Герасимов реагировал «для начальства». Оно ведь, начальство, у него тоже было: и ближнее, в Иркутске, и дальнее, в Москве. Для него Сергей Иванович и старался, выказывая строгость по отношению к подчиненным. Действия же ангарских следователей, судя по всему, Герасимова устраивали. Иначе чем объяснить, скажем, бумагу, составленную с его полного одобрения:
«Расследование проводится объективно, полно и всесторонне. Учитываются все доводы обвиняемых, тщательно проверяются».
Тут мы наконец подходим к главному – к обвиняемым. Они уже имелись, четверо, находились под стражей. И, будь на то воля г-на Герасимова, находились бы там и дальше – вплоть до приведения приговора в исполнение. Потому как в бумагах следствия образовалась «картина преступления», которую вместе с обвинительным заключением Сергей Иванович поддерживал в течение нескольких лет. С упорством, достойным лучшего применения.
Итак. Убитая – 26-летняя Татьяна Стельмах. Оставив малолетнего ребенка у соседей, она пришла в гости к своей подруге Васильевой. Помимо хозяйки там находилась еще одна особа женского пола, некто Подоляк, а также четверо мужчин: Коваленко, Иванов, Перов и Фурсов. Эти четверо якобы изнасиловали Стельмах, убили ее, а затем прямо в квартире Васильевой расчленили труп и сбросили его в Ангару.
Картина, нарисованная следователями прокуратуры, основывалась на показаниях свидетелей – Васильевой и Подоляк. А также на показаниях «раскаявшегося» Фурсова.
Из материалов уголовного дела №1012:
«Подоляк проснулась ночью от шума в спальной комнате, кричала Татьяна, видела, как Коваленко, Иванов, Фурсов, Перов и Васильева избивали Татьяну в коридоре квартиры. Татьяна вырвалась от них и выбежала на лестничную площадку, но парни и там ее избивали, затем завели в спальную комнату… Татьяна уговаривала парней не трогать ее, не убивать, что она никому ничего не расскажет. Подоляк слышала слова Фурсова, что нужно быстрее кончать… Вскоре крик оборвался. Подоляк слышала глухие удары».
Жуткая картина, правда? Но самое страшное в ней – это то, что абсолютно не соответствует истине.
Эта картина, созданная умелыми мастеровыми от прокуратуры под мудрым руководством г-на Герасимова, изобиловала множеством несообразностей, нестыковок и откровенных фальсификаций. Тем не менее Сергей Иванович сделал все, чтобы обвиняемые превратились не только в подсудимых, но и в осужденных.
На протяжении двух лет г-н Герасимов четырежды подписывал обвинительные заключения для суда. Это означало, что заместитель прокурора Иркутской области вник во все доказательства, оценил их и согласен с доказанностью вины. Мне как-то даже неловко говорить о сомнениях, которые должны были бы присутствовать в умозаключениях прокурора. Какие уж тут сомнения… Между тем именно г-н Герасимов отвечал за проведенное расследование. И уж кому, как не ему, прекрасно было известно о том, что у одного из обвиняемых на момент убийства было стопроцентное алиби, а трое из четверых вообще никогда не видели жертву – ни до, ни во время убийства. Однако г-н Герасимов счел обвинение полностью доказанным.
Иркутский областной суд направил дело № 1012 на дополнительное расследование – в связи с «существенной неполнотой» и «односторонностью исследования обстоятельств», из-за чего «в отношении подсудимых невозможно вынести ни обвинительный, ни оправдательный приговор».
Г– н Герасимов остался непоколебим. Ни о каком новом расследовании, конечно же, речь не шла. Появилось лишь новое обвинительное заключение – копия прежнего. Не прошло и трех месяцев, как все тот же Иркутский областной суд – правда, уже в другом составе – вынес ожидаемый г-ном Герасимовым приговор: троих подсудимых – к 15 годам лишения свободы, четвертого – к смертной казни.
Полагаю, что г-н Герасимов торжествовал. Впрочем, какое бы чувство он ни испытывал, оно оказалось преждевременным: коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор отменила. Более того, в определении Верховного Суда значилось:
«Из показаний свидетелей видно, что Стельмах ушла от своей знакомой, оставив у нее на недолгое время ребенка, 23 июля в 16-м часу. Органы следствия, признав это обстоятельство установленным, первоначально предъявили Фурсову, Коваленко, Перову, Иванову обвинение в изнасиловании и убийстве Стельмах, а когда было установлено, что Перов в этот день находился в Братске, изменили в обвинении время совершения преступления, указав, что оно было совершено „в конце июля“.
Если это – не фальсификация, то я чего-то не понимаю.
Может, г-н Герасимов был не в курсе? Ну знаете, как это бывает: начальник-то хороший, но вот подчиненные у него… Называются – «аппарат». Всё-то от него, от начальника, скрывают, а сам он ни о чем таком даже не подозревает.
Данный случай – явно не тот. В материалах дела №1012 имеется рапорт на имя заместителя прокурора Иркутской области, старшего советника юстиции г-на Герасимова С.И. В рапорте содержится вторичная просьба о проведении служебного расследования в связи с «исчезновением» материалов из дела. А материалы эти « подтверждают алиби обвиняемого Перова ».
Ответа от заместителя областного прокурора так и не последовало.
Г-н Герасимов продолжал стоят на своем. Он попытался оспорить решение Верховного Суда, для чего написал очередной протест:
«Имеющиеся в деле доказательства являются достаточными для окончательного решения вопроса о виновности Коваленко, Перова, Иванова и Фурсова».
И это после того, как г-на Герасимова и его подчиненных схватили за рукав, уличив в фальсификации…
А «окончательное решение вопроса» – это одна смертная казнь и три пятнадцатилетних срока.
Дело №1012 было передано другому прокурору Иркутска: следователю по особо важным делам Николаю Китаеву. Спустя некоторое время – после проведения эксгумации трупа жертвы и нескольких тщательных экспертиз – Китаев вынес постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием состава преступления .
«Мы обследовали весь пол квартиры Васильевой, – рассказывал Китаев, – но не обнаружили тех потоков крови, о которых живописали свидетельницы. На полу вообще не оказалось надрезов от топора. Мнимые свидетельницы путали самые элементарные детали, не смогли даже опознать Стельмах! Версия с убийством в доме Васильевой с самого начала была ошибочной, тупиковой, по ней пошли с целью закрыть дело. Наша следственная группа доказала, что Васильева и Подоляк просто-напросто оговорили Коваленко и других, а Фурсова на предварительном следствии „обработали“ так, что он подписал все бумаги, которые требовались».
Теперь – итоги. Четыре человека провели под стражей почти пять лет. Два года они ждали приведения приговора в исполнение: трое – пятнадцати лет лагерей, один – расстрела. Потом их вдруг освободили. Правда, извинились.
Две главные «свидетельницы» обвинения осуждены за оговор на 5 лет каждая.
Убийца Татьяны Стельмах не найден. Слишком много времени ушло на версию, оказавшуюся фальшивкой.
А г– н Герасимов переведен в Москву, в большие чины. Ну как же: профессионал…
Я вот думаю: ну почему все-таки он? Почему не Китаев – талантливый юрист, отстаивающий Закон, а не пытающийся, как Герасимов, подгрести его под себя? Оно конечно: пути начальственных прихотей неисповедимы, а истинные юристы в Иркутске тоже нужны. А чего похуже – стало быть, в Москву?
Мне не удалось дознаться, благодаря кому г-н Герасимов осел в столице. Говорят, в студенческие годы он хорошо играл в футбол. Кто там из московского начальства большой любитель этой игры?
Прежние сослуживцы г-на Герасимова рассказывают о том, что мнение начальства для него – главный закон. О его умении создавать о себе благоприятное впечатление у руководства. Еще будучи в Иркутске, Сергей Иванович издал в столице брошюру о замечательной деятельности иркутской областной прокуратуры. Брошюра вышла как раз в то время, когда четверо обвиняемых по делу об убийстве Стельмах сидели в тюрьме и один из них ждал расстрела.
Говорят также, что Сергей Иванович бесподобен в составлении победных реляций и рапортов для начальства. И коих у любого непредубежденного начальника обязательно должно создаться впечатление, какой он, г-н Герасимов, в сущности замечательный и необходимый. И как его не хватает. В Москве, к примеру.
И ведь создалось, как видите.
Давайте спросим себя, граждане: зачем в столице такой прокурор? При котором прокуратура явно к нацистам благоволит, а глава сего учреждения способен отправить не смерть невиновного?
Вопрос, по свидетельству Хазанова, безусловно, интересный. Но не такой уж сложный. Мы бы и ответили. Да только кто ж нас спросит?…
* * *
Помимо своих профессиональных навыков, о которых читатель имеет теперь некоторое представление, г-н Герасимов на посту столичного прокурора сумел прославиться еще как минимум двумя качествами. Во-первых, показал себя очень независимым. Во-вторых, сильно принципиальным.
В ответ на запрещение мэром Москвы проведения в столице съезда РНЕ, Баркашов высказался крайне агрессивно и оскорбительно. Юрий Лужков направил в Мосгорпрокуратуру требование – принять в отношении Баркашова меры в соответствии с Законом.
Решение состоялось. Причем г-н Герасимов не вытянулся во фрунт перед столичным градоначальником, как можно было бы ожидать, а высказался вполне независимо:
«Уважаемый Юрий Михайлович! По вашему обращёнию, связанному с высказываниями лидера движения „РНЕ“ А. Баркашова, прокуратурой г, Москвы проведена проверка.
В ходе ее были получены объяснения от Баркашова и лидеров правозащитных и общественных организаций, которые обратились в Правительство г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51