Когда
они наконец успокоились, посторонний голос со странной интонацией про-
должал смеяться где-то.
- Я никогда ничего подобного не слышал, - пробормотал Рэнд, переводя
взгляд с одного китайца на другого. Они отреагировали на его незаданный
вопрос, отведя взгляд. Старик вдруг проявил большой интерес к куску бу-
маги у себя на столе; мальчик, будучи менее тонкой натурой, просто от-
вернулся. Тем временем странный смех все доносился из маленькой комнатки
прямо за ними.
- Бог ты мой, это наверняка что-нибудь интересное, - сказал Рэнд, не
обращаясь ни к кому в отдельности, двигаясь к дверям комнаты.
Когда он подошел к входу, он обернулся и посмотрел на мальчика.
- Это то самое? - спросил он. - Ты за этим привел меня сюда? Это та
самая "необычная вещь"?
Мальчик уставился в пол под резким взглядом деда.
- Да, наверное, это так, - Рэнд сам ответил на свой вопрос. - Конеч-
но, я хочу посмотреть, кому или чему принадлежит этот смех. - Постояв
мгновение в дверях, он подумал о праве собственности. Дальняя комната
все же была частным владением, и несмотря на любопытство, он понимал,
что ему нужно их разрешение, чтобы заглянуть туда.
В ответ китаец пожал плечами.
- Спасибо, - сказал Рэнд.
Пробравшись сквозь занавеси из бисера, он вошел во внутреннее святи-
лище, и подождал минутку, пока глаза привыкли к темноте. Наконец он смог
различить стол, на котором были свалены в кучу несколько десятков коро-
бок из-под обуви, в каждой из них были всякие безделушки. Около них была
маленькая клетка, накрытая куском джутовой ткани. Из-под джута раздава-
лись мягкие звуки - уже не странный хохот, как минуту назад, но все же
что-то неземное. Подойдя к краю стола, он протянул руку, не видя, что
двое китайцев вошли вслед за ним и теперь стояли в дверях, и их тела
отбрасывали удлиненные тени.
Мягко, почти благоговейно Рэнд поднял джутовую ткань.
- Ого, - сказал он мягко.
Он никогда раньше не видел подобного существа.
- Что же это такое? - спросил Рэнд.
- Могвай, - ответил старый китаец.
- Мог - что?
- Так он называет себя. Мне потребовалось много времени, чтобы выяс-
нить это. Я понятия не имею, что это.
- Могвай, - повторил Рэнд. - Звучит как что-то с другой планеты.
Слишком трудно запомнить и произнести. Мне-то кажется, это просто то,
что мне надо.
Существо недружелюбно посмотрело на Рэнда и, не раскрывая рта, издало
низкий звук.
- Что он делает? - спросил Рэнд.
- Поет, - ответил мальчик-китаец. - Он делает это только для тех, кто
ему нравится.
Рэнд улыбнулся.
- Что он ест? - спросил он.
Старик улыбнулся в ответ.
- Все, что угодно.
- Что Вы хотите этим сказать - все?
- Все, что можно разжевать. Вчера он съел резиновую губку. Он также
ел картон и упаковочную стружку. Но мне кажется, что ему больше всего
нравится то же, что и нам.
- Сладости? - спросил Рэнд, вдруг вспомнив, что у него есть плитка
шоколада в кармане куртки.
- Безусловно, - ответил китаец.
Рэнд нашел плитку и развернул. Осторожно просунув ее в клетку, он
пристально смотрел, как существо понюхало ее, и в три-четыре больших
приема съело мягкую смесь шоколада и карамели.
Рэнд в восторге зааплодировал. Шумно глотая, Могвай, казалось, отве-
тил вглядом, который говорил "спасибо".
- Сколько вы хотите за него? - спросил Рэнд.
- Могвай не продается, - ответил старик.
- Да ладно, - настаивал Рэнд. - Моему сыну он страшно понравится. И у
нас ему будет хорошо.
- Простите.
- Послушайте. Он мне нужен. Ведь Ваш внук для этого меня сюда привел,
так?
- Нет. Я посылаю его, чтобы заинтересовать покупателей товарами в мо-
ем магазине. Но не Могваем.
- Но это единственное из того, что у вас есть, что не такое, как вез-
де. Остальное - просто экзотика, стандартные сувениры и...
- Безделушки, - прервал его мальчик.
- Не совсем, - добавил Рэнд, увидев отблеск боли в глазах старика. -
У вас хороший магазин. Этот комплект шахмат великолепен. Но мой сын не
играет в шахматы. А вот эта вещь прекрасна. Я дам вам сто долларов.
- Спасибо, нет.
Рэнд вынул бумажник, надеясь, что вид денег поколеблет стариковскую
непреклонность или, по крайней мере, докажет серьезность его намерений.
Пошелестев парой пятидесятидолларовых бумажек, Рэнд добавил еще одну,
потом еще одну. Старик по-прежнему качал головой.
- Двести пятьдесят, - сказал Рэнд, разложив бумажки на ладони, как
игрок в покер, который показывает королевский набор масти. - Возьмите.
Пожалуйста.
Старик отвел взгляд от денег, отвращение и желание соединились в вы-
ражении его лица, он был похож на сидящего на диете человека, перед ко-
торым ставят роскошную еду, которую он одновременно хочет и не хочет.
- Двести шестьдесят, - настаивал Рэнд. - Это все, что у меня есть.
- Возьми, дед, - сказал мальчик.
- Нет.
- Нам нужны деньги. Рента...
- Нет, - повторил старик. - Могвай - не такой, как другие животные.
Он совершенно особенный. Могвай - это большая ответственность.
- Послушайте, я человек ответственный, - не сдавался Рэнд. - Я хожу в
церковь каждое воскресенье. Ну, часто по воскресеньям. Я плачу налоги,
выношу мусор. Чем я не подхожу?
- Дело не в Вас. Дело в человечестве. Простите, но я не могу продать
Могвая ни за какие деньги.
С этими словами старик повернулся и вышел из комнаты.
Рэнд вздохнул, медленно запихал деньги обратно в бумажник, отметив,
что мальчик по-прежнему жадно смотрел на бумажки.
- Ты можешь уговорить его? - спросил он.
Мальчик глубоко вздохнул, медленно подошел к двери и глянул на деда,
который теперь сидел около входа в магазин, невозмутимо глядя на прохо-
жих. Вернувшись к Рэнду, он посмотрел на него так, как управляющий разг-
лядывает человека, пришедшего наниматься на работу.
- Послушайте, мистер, - сказал он. - Старик прав. Это совершенно осо-
бенное существо. Человек, который владеет им, должен быть сверхосторо-
жен... Делать некоторые вещи, которые покажутся странными...
- Например?
- Ну, есть правила. Его нужно держать вдали от света. Поэтому здесь
так темно. Он не выносит свет, особенно яркий.
- Хорошо. Я думаю, что могу справиться с этим. У нас хороший темный
подвал, а комната Билли...
- И не мочите его. Держите подальше от воды.
- Никакого света, никакой воды. Наверное, о выезде на пляж и речи
быть не может.
Мальчик пристально посмотрел на Рэнда.
- Я говорю серьезно, мистер, - сказал он.
- Конечно, - ответил Рэнд. - Просто ведь животных обычно нужно поить
водой, так?
- Этого не нужно.
- Точно?
Мальчик уверенно кивнул.
- Я Вам говорю, - сказал он. - Свет может убить его, а вода может
убить Вас.
- Что?
- Так говорит мой дед. Не спрашивайте меня, откуда он знает. Но это
два важных правила. Если Вы думаете, что Вам это не под силу, так и ска-
жите. Я ведь решаюсь продать Вам Могвая только потому, что нам очень
нужны деньги.
- Конечно, я понимаю, - кивнул Рэнд, снова доставая бумажник.
- Я чуть не забыл самое главное, - продолжил мальчик. - Вы никогда не
должны забывать, что... как бы он ни плакал, как бы он ни просил, никог-
да, никогда не кормите его после полуночи. Поняли?
Рэнд сглотнул, подавляя внезапное желание рассмеяться над таким
странным набором правил. Может быть, старик спятил, а мальчик просто не-
нормальный, но ему так захотелось принести зверька Билли. Если дело было
за тем, чтобы поиграть с мальчиком в эту игру, придется.
- Понял, - сказал он серьезно. - Никакого света, никакой воды, ника-
кой еды после полуночи.
Он чуть не дал деньги мальчику, потом передумал.
- Где мы встретимся? - сказал он.
- На улице, у двери черного хода, через пять минут.
Рэнд кивнул. Тихонько насвистывая, он еще раз взглянул на подарок и
быстро вышел из сувенирного магазина.
ГЛАВА 4
Было 8.54, оставалось шесть минут до открытия банка для клиентов,
когда Билли ворвался в дверь с надписью "ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН" и
начал выполнять сложную задачу - казаться незаметным, придя с опозданием
на четверть часа с мокрой собакой.
Вначале ему везло. Осторожно потягивая Барни за ошейник, он сумел
дойти до окна, найти поводок, который он держал в ящике, и спрятать Бар-
ни, пока тот не разразился лаем. Вытащив табличку со своим именем, он
поставил ее - вверх ногами - на столик, вытер бусинку пота с виска и ус-
тало вздохнул. Только тогда он увидел предмет, который обычно искал пер-
вым делом, когда приходил в банк.
Сегодня она была в голубом облегающем, но традиционном платье, отте-
нявшим ее яркие зеленые глаза и великолепные черные волосы. Билли, как и
многие молодые люди - да и пожилые люди, кстати, тоже - безумно влюбился
в Кейт Берринджер с первого взгляда. Ей было двадцать лет, возможно, она
была слишком вызывающе женственна для своего возраста, находка для неу-
дачника. В том, чтобы считать себя неудачником. Билли не видел ничего
предосудительного, но пока что он считал Кейт приятной, но несколько не-
доступной. Возможно, она была слишком умна, никогда за словом в карман
не лезла, и он боялся, что она его срежет, если он будет действовать
слишком быстро. Поэтому он действовал почти незаметно. "К концу столе-
тия", - сказал он себе однажды, анализируя способы достижения своей це-
ли, - "я назначу ей свидание".
Начав разбираться со своим ящичком для денег, он заметил, что Кейт
направляется к нему. Подойдя к его окошку, она протянула руку и перевер-
нула табличку с его именем, слегка улыбнувшись при этом.
- Доброе утро, Кейт, - сказал Билли. Теперь, когда она была так близ-
ко, ои почувствовал ее свежесть, увидел тонкое запястье, волоски на ру-
ке.
- Билли, - сказала ежа голосом теплым, но не близким, - ты подпишешь
петицию?
- Конечно, - сказал он.
Он потянулся за ручкой.
- Ты разве не хочешь узнать, о чем речь? - спросила она несколько
обиженно.
- Вообще-то нет, - ответил ов. - Бели ты считаешь, что это хорошая
идея, то я согласен.
Этого не нужно было говорить.
- Я хочу, чтобы ты согласился со мной в том, что это хорошая идея, -
сказала она раздраженно, - а ты не можешь этого сделать, если не прочи-
таешь петицию.
Билли кивнул.
- О чем она?
- Мы пытаемся сделать так, чтобы кабачок Дорри был объявлен городской
достопримечательностью.
- Зачем?
- Миссис Дигл пригрозила закрыть его, когда истечет срок аренды в
конце этого месяца.
- Она все угрохает закрыть, когда истекает срок аренды, - пробормотал
Билли. - Она сказала моему отцу то же самое. Конечно, он иногда забывает
платить. А в чем проблема у Дорри?
- Это один из примеров личной мести, - ответила Кейт. - Она говорит,
что Дорри содержит притон. Что он мозолит глаза. Плохо влияет на окружа-
ющих.
- Но мой отец сделал там предложение моей матери, - простодушно ска-
зал Билли.
- Там все отцы делали предложения будущим матерям. Или наоборот, -
сказала Кейт.
Билли улыбнулся, представив себе, как он делает предложение Кейт в
том же месте. Это несколько прибавило ему мужества, и он сказал:
- Ты... э... Красивое платье. Ты сегодня прекрасно выглядишь... Ты,
правда, хорошо выглядишь всегда...
Кейт улыбнулась, ей это польстило, но ей нужно было, чтобы Билли под-
писал петицию до того, как Джеральд Хопкинс подойдет к окну и начнет за-
давать вопросы. Она подставила петицию под ручку Билли и проследила за
тем, как он подписался. Через секунду Джеральд Хопкинс стоял рядом.
- Что происходит? - спросил он.
В двадцать три года Хопкинс уже быстро обретал облик человека средних
лет. Фактически образ мышления Хопкииса, видимо, уже достиг этой цели, и
дело было за телом. Младший вице-президент банка бил высок ростом, стро-
ен и красив, во несколько раболепен. Может быть, оттого, что он улыбался
слишком быстро, а глаза его бегали из стороны в сторону. Это выдавало
его - он безумно стремился стать важной персоной как можно быстрее. Мо-
лодые люди - во всяком случае, большинство - не доверяли Джеральду, но
это не беспокоило его, поскольку мистер Корбен и другие старшие коллега
хвалили его за эффективность, целеустремленность и инициативу. В конце
концов, решение принимали они.
Кейт, игнорируя вопрос Джеральда, пошла к окну. Казалось, что он пос-
ледует за ней, но он резко повернулся к Билли.
- Мы с мистером Корбеном хотим поговорить с Вами.
Билли пожал плечами и медленно побрел вслед за Джеральдом в простор-
ный, но очень официальный кабинет Роланда Корбена. На стенах, отделанных
дубовыми панелями, были портреты всех президентов Соединенных Штатов,
генералов Джорджа Паттона, Омара Брэдли, Уильяма Текамсеха Шермана, Джо-
на Першинга, а также портрет Юлия Цезаря, который в своей тоге казался
голым и несколько смущенным. Под этой панорамой величия стояли книжные
шкафы, закрытые на ключ и заставлеияые навевающими дрему книгами по
юриспруденции в одинаковых переплетах, за исключением одной нижней пол-
ки, где было полное собрание сочинений Хоратио Алджера Младшего. Каждый
раз, когда его вызывали в "склеп" мистера Корбена (как его называла
Кейт), взгляд Билли останавливался на последнем томе Алджера, озаглав-
ленном "Удача и отвага". Он думал о том, не читал ли его мистер Корбен в
детстве. Джеральд Хопкинс, возможно, читал его всего несколько недель
назад.
За огромным столом с золотой табличкой, разъяснявшей, кто он такой,
сидел Роланд Корбен в прекрасно сшитом костюме-тройке. Ему было немного
за пятьдесят, и он олицетворял слово "значительный", его аккуратно
подстриженные волосы обрамляли лицо слегка загорелое и лишь немного мор-
щинистое. Если бы он улыбался, его даже можно было бы назвать симпатич-
ным. Но обычно он хмурился, и напряжение сжимало и искажало его черты,
как будто кто-то тянул за завязки кожаного мешочка. Привычка складывать
пальцы словно для молитвы стала отличительной чертой и его самого, и его
протеже Джеральда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31