Я перевел взгляд на Санчеса. Оказалось, что и он выглядит так же. К моему изумлению, все вокруг выглядело подобным образом: и пирамиды, и камни под ногами, и лес вокруг, и мои собственные руки. Восприятие красоты превосходило все ощущения, которые мне довелось испытать прежде, даже то, на горной вершине.
– Когда люди начнут выходить на уровень колебаний, при котором они станут невидимы для других, – ' снова донесся до меня голос Хулии, – это будет свидетельством перехода определенной границы между этой жизнью и иным миром, откуда мы пришли и куда вернемся после смерти. Этот сознательный переход и есть путь, указанный Христом, Раскрывшись для этой энергии. Он стал настолько легок, что смог ходить по воде. Он превзошел смерть прямо здесь, на Земле, и был первым, кто осуществил этот переход, расширил границы материального мира до мира духовного. Своей жизнью Он показал, как это делается, и если мы приобщимся к тому же источнику, то, шаг за шагом, сумеем двинуться тем же путем. Придет время, и все мы достигнем такого уровня колебаний, что сможем взойти на небеса такими как есть.
Я заметил, что У ил неторопливо шагает в нашу сторону. Его движения казались необычайно грациозными, словно он не шел, а скользил.
– В откровении говорится, – продолжала Хулия, – что большая часть людей достигнет этого уровня колебаний в третьем тысячелетии, и это будут целые группы, в которых установилась сильная взаимосвязь. Однако некоторые цивилизации достигли этого уровня колебания еще раньше. В Девятом откровении утверждается, что майя осуществили этот переход все вместе.
Внезапно Хулия прервала свой рассказ. Сзади донес лись приглушенные голоса: говорили по-испански. К развалинам выходили десятки солдат; они пришли, конечно, за нами. К своему удивлению, страха я не испытывал. Солдатыпродолжали двигаться в нашу сторону, но странное дело! – не прямо к нам.
– Они не видят нас! – воскликнул Санчес. – У нас слишком высокий уровень колебаний!
Я снова посмотрел на военных. Священник был прав. Они растянулись цепочкой метров на шесть-восемь левее и абсолютно не обращали на нас внимания.
Внезапно где-то у пирамиды снова послышались громкие возгласы. Солдаты остановились и ринулись на крики.
Я напряженно всматривался, желая понять, что случилось. Из леса выходила еше одна группа солдат. Они вели за руки двух человек – Добсона и Фила. Я был настолько потрясен, увидев, что они арестованы, что почувствовал, как резко упал мой энергетический уровень. Я посмотрел на Санчеса и Хулию. Они оба тоже не сводили глаз с воен-. ных и были, похоже, также встревожены.
– Постойте! – казалось, донесся крик Уила с другой стороны. – Не теряйте энергию! – Эти слова я и услышал, и почувствовал одновременно. Они были слегка искажены.
Мы повернулись и увидели, что он быстрым шагом направляется к нам. Он вроде бы сказал что-то еще, но на этот раз слов было совсем не разобрать. Я понял, что у меня что-то со зрением. Образ Уила становился неясным, искаженным. Я смотрел и не верил своим глазам: постепенно он исчез совсем.
Хулия повернулась лицом ко мне и Санчесу. Ее энергетический уровень вроде бы понизился, но она не потеряла присутствия духа, словно происшедшее что-то прояснило для нее.
– Нам не удалось сохранить высший уровень колебаний, – проговорила она. – Страх значительно снижает его. – Она посмотрела туда, где только что исчез Уил. – В Девятом откровении говорится, что некоторые люди время ст времени могут совершать этот переход, но всеобщего восхождения не случится, пока мы не избавимся от страха, пока не сумеем сохранять достаточный уровень колебаний при любых обстоятельствах. Взволнованность Хулии росла:
– Неужели вы не понимаете? У нас это еше не получилось, однако роль Девятого откровения в том и заключается, чтобы помочь обрести уверенность. В Девятом откровении дается знание того, куда мы идем. Во всех остальных откровениях дается представление о мире, полном невероятной красоты и энергии, и о том, как нам еше больше при обшиться к красоте и благодаря этому по-настоящему познать ее.
Чем больше красоты нам удастся увидеть, тем дальше мы продвинемся по пути эволюции. Чем дальше мы продвинемся, тем выше станет уровень наших колебаний. В Девятом откровении показано, что более глубокое восприятие красоты и повышение уровня наших колебаний в конечном счете позволит нам раскрыться для Царства Небесного, которое уже перед нами. Нам пока просто не дано его увидеть.
Если мы усомнимся в нашем пути или снова сойдем с него, не следует забывать, куда устремлено наше развитие, в чем суть бытия. Обрести Царство Божие на Земле – вот зачем мы здесь. И теперь мы знаем, как к этому прийти… как мы к этому придем.
На какой-то миг она умолкла.
– В Девятом откровении есть упоминание о том, что существует Десятое откровение. Мне кажется, оно должно раскрывать…
Прежде чем она успела договорить, каменные плитки у наших ног раскрошила автоматная очередь. Подняв руки, мы легли на землю. Никто не сказал ни слева, когда подошли солдаты, отобрали у нас бумаги и увели в разные стороны.
Первые недели после ареста прошли в постоянном страхе. После того как армейские офицеры по очереди допрашивали меня о Манускрипте, энергетический уровень У меня резко упал.Я изображал недалекого туриста и говорил, что ничего не знаю. В конце концов я действительно не имел представления, у кого из других священников могли иметься списки или насколько глубоко проникли идеи Манускрипта в народ. И вот моя тактика сработала. Через некоторое время военные, похоже, устали и передали меня гражданским чиновникам, у которых подход был иной.
Эти старались убедить меня в том, что моя поездка в Перу была безумием с самого начала. Безумием потому, что, как они утверждали, Манускрипта в действительности никогда не было. Эти откровения, по сути дела, придуманы, заявляли они, небольшой группой священнослужителей с целью подготовки бунта. Меня одурачили, говорили эти чиновники, и я не возражал им.
Через некоторое время наши беседы стали чуть ли не задушевными. Все стали относиться ко мне как к невинной жертве этого заговора, как к легковерному янки, который начитался приключенческих романов и потерялся в чужой стране.
Моя энергия была настолько низка, что я вполне мог поддаться этому «промыванию мозгов», если бы не случилось еше кое-что. Я был неожиданно переведен с военной базы, где меня содержали под стражей, в правительственную резиденцию недалеко от аэропорта в Лиме. Там находился тоже задержанный падре Карл. Это стечение обстоятельств в какой-то мере вернуло мне утраченную уверенность в себе.
Я прогуливался по открытому дворику, когда увидел падре Карла на скамье с книгой. Я подошел, стараясь сдержать радость и надеясь, что мое поведение не привлечет внимания служащих внутри здания. Когда я сел, он поднял на меня глаза и расплылся в улыбке.
– А я знал, что вы придете, – сказал он.
– Вы знали?
Он закрыл книгу, и я увидел, что его глаза светятся восторгом.
– Когда мы с падре Костусом приехали в Лиму. – стал рассказывать мне священник, – нас тут же арестовали и разлучили, и с того самого времени я нахожусь здесь. Я никак не мог понять причины ареста: вроде бы ничего такого не произошло. Потом стали все время приходить в голову мысли о вас. – Тут он многозначительно посмотрел на меня. – Я понял, что вы появитесь.
– Как замечательно, что вы здесь, – сказал я. – Вы слышали о том, что произошло на Селестинских развалинах?
– Да, – ответил падре Карл. – Я говорил немного с падре Санчесом. Его продержали здесь один день, а потом куда-то увезли.
– С ним все в порядке? Что с ним произошло? Его собираются посадить в тюрьму? Он что-нибудь знает о судьбе остальных?
– О наших знакомых никаких сведений у него не было, а что касается его самого – не знаю. Тактика властей заключается в том, чтобы разыскать и уничтожить все списки Манускрипта. А потом представить все это грандиозной мистификацией. Всех нас, насколько я понимаю, собираются полностью дискредитировать, однако кто знает, как они в конце концов поступят с нами.
– Ну а списки Лобсона? Первое и Второе откровения, которые он оставил в Штатах?
– Они уже в Перу, – ответил падре Карл. – Падре Санчес рассказал, что тайные агенты перуанского правительства разнюхали их местонахождение и выкрали их. Такое впечатление, что эти агенты повсюду. Они с самого начала знали о Лобсоне и о вашей приятельнице Чарлин.
– И вы считаете, власти стремятся к тому, чтобы не осталось ни одного списка?
– Если какой-нибудь и удастся спасти, я буду считать это чудом.
Я отвернулся, чувствуя, как снижается уровень моей заново обретенной энергии. – Вы понимаете, что это означает? – спросил падре Карл.
Я взглянул на него, но ничего не сказал.
– Это означает, – продолжал он, – что каждый из нас должен в точности запомнить, о чем говорится в Манускрипте. Вам с Санчесом не удалось убедить кардинала Себастьяна отдать вам древнюю рукопись, но вы задержали его на время, достаточное для того, чтобы Девятое откровение было понято. Теперь нужно, чтобы о нем узнали. Этим и придется заняться вам.
Выслушав слова священника, я ощутил, что он оказывает на меня давление, и во мне проснулась ролевая установка замкнутости. Я откинулся на спинку скамьи и отвернулся, отчего падре Карл рассмеялся. В это мгновение мы оба заметили, что за нами наблюдают несколько служащих резиденции.
– Послушайте, – быстро заговорил падре Карл. – С сегодняшнего дня откровения придется передавать из уст в уста. Каждый, кто выслушает эту весть и осознает, что эти откровения истинны, должен передать эту весть любому, кто готов ее принять. Приобщение к энергии – это то, к чему люди должны быть открыты, о чем нужно рассказывать, ожидать этого. Иначе все человечество может прийти к тому, что смысл жизни – в обретении власти над другими и в эксплуатации нашей планеты. Если мы опять вернемся к этому, нам не выжить. Мы должны сделать все возможное, чтобы разнести эту весть по миру.
Я заметил, что из здания вышли два чиновника и двинулись в нашу сторону.
– И вот еще что… – добавил падре Карл вполголоса.
– Что? – откликнулся я.
– Падре Санчес говорил, что Хулия упоминала о Десятом откровении. Оно еще не найдено, и никто не знает, где оно может быть.
Чиновники были уже совсем рядом.
– Мне приходили мысли о том, что они собираются отпустить вас. Может статься, что вы остаетесь единственным, кто сможет заняться его поисками.
В эту секунду наш разговор был прерван, и меня повели к зданию. Улыбающийся падре Карл махал мне рукой и говорил что-то еще, но я уже был не в состоянии что-либо воспринимать. Как только он заговорил о Десятом откровении, я оказался поглощен мыслями о Чардин. Почему она мне вспомнилась? Какая связь между ней и Десятым откровением?
Чиновники настоятельно предложили мне собрать то немногое, что у меня было из вещей, и следовать за ними ко входу в резиденцию, где ждала правительственная машина. Оттуда меня доставили прямо в аэропорт, где мы поднялись наверх, на посадку. Там один из чиновников, деланно улыбаясь, бросил на меня взгляд из-за толстых стекол очков.
Передавая мне паспорт и билет на самолет в Штаты, он уже не улыбался… А потом по-английски с жутким перуанским акцентом сказал, чтобы я никогда, никогда не возвращался.
Конец.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37