https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/
Когда я дошел до последней страницы, стало понятно, почему они говорили, что это лишь часть Девятого откровения. Текст резко обрывался на середине мысли. После введения понятия о том, что преобразование планеты приведет к формированию духовной цивилизации и вознесет людей на еше более высокие уровни колебания, в тексте упоминалось, что это возвышение приведет к чему-то еще, но не говорилось, к чему именно.
Через час Санчес подошел ко мне. Я сидел, наслаждаясь невероятно большими энергетическими полями тропических растений. Добсон с Филом разговаривали возле своего джипа.
– Мне кажется, нам нужно ехать дальше в Икитос, – сказал Санчес.
– А военные? – спросил я.
– Думаю, следует рискнуть. Я ясно видел, что нам удастся прорваться, если поедем прямо сейчас.
Я согласился последовать тому, что подсказывала его интуиция, и мы, подойдя к Добсону и Филу, рассказали о наших планах.
Оба поддержали эту мысль, а Добсон добавил:
– Мы тоже обсуждали, как быть. Думаю, мы отправимся прямо к Селестинским развалинам. Может быть, удастся спасти оставшуюся часть Девятого откровения.
Мы попрощались с ними и опять покатили на север.
– О чем вы размышляете? – спросил я священника после того, как некоторое время мы ехали молча. Падре Санчес притормозил и взглянул на меня:
– Я размышляю о кардинале Себастьяне, о вашем предположении, что он перестанет бороться с Манускриптом, если только мы сможем привести его к пониманию.
Как только падре Санчес произнес это, я погрузился в-свои мысли, и мне привиделось, что перед нами действительно стоит Себастьян. Мы находимся в какой-то изысканно убранной комнате, и он смотрит на нас свысока. В эту минуту он способен уничтожить Девятое откровение, и мы изо всех сил стараемся донести до него понимание откровений.
Когда видение кончилось, я увидел, что Санчес смотрит на меня улыбаясь:: I:
– Ну и что вы видели?
– Я только что думал о Себастьяне.
– И что же там было?
– Еще более явная картина противостояния Себастьяну. Он собирался уничтожить последнее откровение. Мы старались уговорить его не делать этого.
Санчес глубоко вздохнул:
– Похоже, от нас будет зависеть, станет известной оставшаяся часть Девятого откровения или нет.
При мысли об этом внутри у меня все сжалось.
– Что же мы должны сказать ему?
– Не знаю. Но мы должны добиться, чтобы он уяснил, в чем положительное воздействие Манускрипта, понял, что Манускрипт в целом не отрицает, а проясняет истину Церкви. Я уверен, что оставшаяся часть Девятого откровения как раз об этом.
Целый час мы ехали молча. На дороге никого, кроме нас, не было. В голове вихрем проносились все события, которые произошли со времени моего прибытия в Перу. Я понял, что откровения Манускрипта слились в конце концов в моем сознании в одно понимание. Я был готов к любому загадочному повороту в своей жизни, как это было изложено в Первом откровении. Я понимал, что эта тайна волнует всех и что мы сейчас создаем новое мировоззрение, как это и отмечалось во Втором откровении. Третье и Четвертое откровения открыли мне Вселенную, представляющую, по сути дела, обширную энергетическую систему, и показали, что противостояние между людьми вызвано нехваткой этой энергии или стремлением овладеть ею.
С Пятым откровением стало ясно, что, покончив с этим противостоянием, мы сможем получать эту энергию из высшего источника. Для меня способность обретать ее стала почти привычной. Навсегда запечатлелось в сознании и Шестое откровение, гласящее, что мы в состоянии постичь свои старые ролевые установки и тем самым обрести свою истинную суть. Седьмое откровение гласит, что постановка главного жизненного вопроса, интуитивное понимание собственных действий приводит в движение эволюцию каждого. Поистине в постоянном пребывании в этом волшебном потоке и состоит секрет счастья.
Восьмое откровение объясняет, что, выделяя в людях самое лучшее, мы приводим в действие непостижимое и получаем ответы на самые сокровенные вопросы.
Все откровения слились в одно понимание, подобное сверхвосприимчивости и чувству ожидания. Я знал, что оставалось Девятое откровение, в котором говорилось о том, куда нас ведет эволюция. Часть этого откровения нами найдена. Что же остальное?
Падре Санчес остановил машину на обочине.
– Отсюда до миссии кардинала Себастьяна – четыре мили, – сказал он. – Думаю, нам нужно поговорить.
– Хорошо.
– Не знаю, что нас ждет впереди, но полагаю, нам необходимо попасть прямо в миссию – это все, что мы можем сделать.
– А какую плошадь занимает миссия?
– Большую. Это плод двадцатилетних трудов кардинала. Он сам выбрал это место, чтобы здесь служить местным индейцам, которым, по его мнению, уделялось недостаточно внимания. Теперь же к нему приезжают учиться со всей страны. У него есть обязанности по делам Церкви в Лиме, но индейцы для него – предмет особой заботы. Он отдает всего себя миссии.
Священник посмотрел мне прямо в глаза:
– Пожалуйста, будьте начеку. Может случиться, что нам будет необходимо помочь друг другу.
Сказав это, Санчес повел машину дальше. Проехав несколько миль, мы ничего не заметили, кроме двух военных джипов, стоящих на обочине дороги. Пока мы проезжали мимо них, сидевшие в машинах солдаты внимательно смотрели на нас.
– Ну вот, – проговорил падре Санчес, – Они уже знают, что мы здесь.
Проехав еше немного, мы очутились у въезда в миссию. Асфальтированную дорогу преграждали большие железные ворота. Они были открыты, но на пути у нас стоял джип, и четверо солдат сделали нам знак остановиться. Один из военных что-то говорил в раиию.
Санчес встретил подошедшего солдата улыбкой:
– Я – падре Санчес, приехал для встречи с кардиналом Себастьяном.
Военный оглядед Санчеса, потом меня. Затем он повернулся и направился к солдату с рацией. Не сводя с нас глаз, они о чем-то переговорили. Через несколько минут этот же солдат подошед и приказал следовать за ними.
Мы поехали вслед за джипом по дороге, разделенной на три полосы, и через несколько километров въехали в саму миссию. Церковь, сложенная из каменных плит, была громадной: по моим предположениям, в ней было более тысячи сидячих мест. С обеих сторон к ней примыкали еше две постройки, похожие на учебные классы. Каждая насчитывала четыре этажа.
– Впечатляющее местечко, – сказал я.
– Ла, но где же люди? – удивился Санчес. Я обратил внимание, что на дорожках и аллеях никого нет.
– У Себастьяна здесь знаменитая школа, – сказал он. – Куда же подевались все студенты?
Мы подъехали за военными ко входу в церковь, где они учтиво, но твердо предложили нам выйти из машины и проследовать за ними в знание. Пока мы поднимались по бетонным ступенькам, я успел разглядеть за одной из пристроек несколько грузовиков. Рядом стояли навытяжку человек сорок солдат. Мы вошли в церковь, нас провели через алтарь и попросили войти в какое-то небольшое помещение. Там нас обыскали с головы до ног и приказали подождать. Солдаты вышли и заперли дверь.
– Где же покои Себастьяна? – спросил я.
– Дальше к тыльной стороне церкви, – ответил Санчес.
Дверь неожиданно распахнулась. На пороге в окружении нескольких солдат стоял Себастьян. Он был высок ростом и держался очень прямо.
– Что вы здесь делаете? – обратился он к Санчесу.
– Мне нужно поговорить с вами.
– О чем'?
– О Девятом откровении Манускрипта.
– Тут обсуждать нечего. Оно не будет найдено.
– Нам известно, что вы уже нашли его. Себастьян вытаращил глаза.
– Я не допущу распространения этого откровения, – твердо произнес кардинал. – Оно не есть истина.
– Откуда вы знаете, что оно не истина? – спросил Санчес. – Вы ведь можете и ошибаться. Позвольте мне прочесть его.
Себастьян посмотрел на Санчеса, и выражение его лица смягчилось:
– Раньше вы считали, что в подобных делах я принимаю верные решения.
– Знаю, – сказал Санчес. – Вы были моим наставником. Моим вдохновителем. Я и свою миссию создал по образцу вашей.
– Вы испытывали уважение ко мне до тех пор, пока не был найден этот Манускрипт, – проговорил Себастьян. – Разве вы не видите, какое отчуждение он сеет среди людей':1 Я дал вам возможность идти своим путем. Я даже оставил вас в покое, когда узнал, что вы учите этим откровениям. Однако я не позволю, чтобы этот документ разрушил все, что создано нашей Церковью.
Сзади к Себастьяну подошед военный и попросил разрешения обратиться к нему. Себастьян бросил взгляд на Санчеса и вышел в коридор. Нам было все видно, но мы не слышали, о чем идет разговор. Очевидно, военный сообщил что-то очень обеспокоившее кардинала. Он дал знак военным следовать за ним, оставив только одного солдата, которому, по всей видимости, было приказано ждать с нами.Солдат вошел в комнату и прислонился к стене: на его лице было выражение тревоги. Ему было лет двадцать.
– Что случилось? – обратился к нему Санчес. Парень лишь покачал головой.
– Это связано с Манускриптом9 С Девятым открове-нием?
На лице солдата выразилось удивление.
– А что вам известно о Девятом откровении? – робко спросил он.
– Мы здесь, чтобы спасти его, – ответил Санчес.
– Я тоже хочу, чтобы оно было спасено, – проговорил солдат.
– Вы читали его? – поинтересовался я.
– Нет. Но я слышал разговор о нем. Оно вдохнет жизнь в нашу веру.
Неожиданно с улицы донеслись звуки выстрелов.
– Что это? – насторожился Санчес. Солдат продолжал стоять неподвижно. Санчес тронул его за руку:
– Помогите нам.
Юноша подошел к двери, выглянул в коридор, а потом сказал:
– Кто-то проник в церковь и похитил список Девятого откровения. Должно быть, эти люди еше где-то здесь, на территории миссии.
Раздалось еще несколько выстрелов.
– Мы должны попытаться помочь им, – обратился Санчес к юноше.
Тому, казалось, было очень страшно.
– Мы обязаны совершить это правое дело, – со значением произнес Санчес. – Это нужно всем людям.
Кивнув, солдат предложил перебраться в другое место, где никого нет, и сказал, что, может быть, ему удастся помочь нам. Он повел нас по коридору, затем мы поднялись на два пролета по лестнице и очутились в широком коридоре, который тянулся на всю длину церкви.
– Покои Себастьяна прямо пол нами, двумя этажами ниже, – сказал юноша.
В эту секунду мы услышали, что по коридору в нашу сторону бегут несколько человек. Шедшие впереди Санчес с солдатом бросились в одну из комнат справа. Понимая, что мне туда не успеть, я забежал в комнату рядом и закрыл за собой дверь.
Оказалось, что это учебный класс. Столы, кафедра, стенной шкаф. Я подбежал к шкафу – он был открыт – и забился между коробками и пахнущими плесенью куртками. Я постарался спрятаться как можно лучше, но понимал, что если кто-нибудь заглянет в шкаф, то меня найдут. Я старался не двигаться, даже не дышать. Дверь в класс со скрипом отворилась, и я услышал, как вошли несколько человек и, громко говоря по-испански, заходили по комнате. Мне показалось, что кто-то подошел к стенному шкафу, молча постоял рядом и потом отошел. Наступила тишина: никого не было слышно.
Прошло десять минут, прежде чем я тихонько отворил дверцу шкафа и выглянул. В классе было пусто. Я подошел к двери. Похоже, за ней никого. Я быстро прошел в комнату, где прятались Санчес с солдатом. К моему удивлению, оказалось, что это совсем не комната, а какой-то коридор. Я прислушался, но ничего не услышал. Прислонившись к стене, я ошутил где-то глубоко внутри себя тревогу. Я негромко позвал Санчеса. Никто не откликнулся. Я был один. От ошушения тревоги слегка закружилась голова… Я глубоко вздохнул и попытался убедить себя, что не-, обходимо сохранять хладнокровие и увеличить запас энергии. Несколько минут я старался изо всех сил, пока все в коридоре не стадо выступать более четко. Я попытался излить чувство любви. В конце концов я почувствовал себя лучше и принялся размышлять о Себастьяне. Если он у себя, то Санчес обязательно отправится туда.
В конце коридора была еше одна лестница, и я спустился по ней на первый этаж. Через окошечко лестничной til двери я осмотрел коридор. Никого. Открыв дверь, я шагнул вперед, еше не зная наверняка, куда идти.
Неожиданно рядом из какого-то помещения донесся голос Санчеса. Дверь была чуть приоткрыта. В ответ на слова Санчеса рокотал голос Себастьяна. Когда я приблизился к двери, она неожиданно распахнулась, стоявший за ней охранник приставил к моей груди дуло винтовки, заставил меня войти и встать у стены. Санчес бросил взгляд в мою сторону и, увидев, что это я, положил себе ладонь на солнечное сплетение. Себастьян неодобрительно покачал головой. Молодого солдата, который помог нам, нигде не было видно.
Жест Санчеса что-то означал. В голове промелькнуло одно: ему нужна энергия. Он снова заговорил, а я сосредо– • точился на его лице, пытаясь постичь его высшую суть. Его энергетическое поле стало шире.
– Вы не имеете права скрывать истину, – сказал • Санчес. – Люди вправе знать ее.
Себастьян высокомерно глядел на Санчеса:
– Эти откровения попирают Писание. Они не могут быть истиной.
– Откровения не попирают Писания, а вот не открывают ли они для нас сокрытый смысл Писания?
– Мы знаем смысл Писания, – проговорил Себастьян. – И знали это веками. Разве вы забыли годы учебы и то, чему вас учили?
– Нет, не забыл, – ответил Санчес. – Но в то же время я знаю, что эти откровения расширяют границы нашего духовного мира. Они…
– Кем это сказано? – уже срывался на крик Себастьян. – Кто вообще написал этот Манускрипт? Какой-нибудь язычник майя, выучившийся где-то арамейскому языку? Что знали эти люди? Они верили, что есть чудодейственные места и таинственная энергия. Это были дикари. Развалины, где обнаружено Девятое откровение, называются Селе-стинскими храмами, Небесными храмами. Что вообше могло быть известно этим людям о небесах?
– А сама их цивилизация, разве она сохранилась? – раздраженно продолжал он. – Нет. Никто не знает, что случилось с майя. Они просто исчезли без следа. И вы хотите, чтобы мы уверовали в этот Манускрипт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Через час Санчес подошел ко мне. Я сидел, наслаждаясь невероятно большими энергетическими полями тропических растений. Добсон с Филом разговаривали возле своего джипа.
– Мне кажется, нам нужно ехать дальше в Икитос, – сказал Санчес.
– А военные? – спросил я.
– Думаю, следует рискнуть. Я ясно видел, что нам удастся прорваться, если поедем прямо сейчас.
Я согласился последовать тому, что подсказывала его интуиция, и мы, подойдя к Добсону и Филу, рассказали о наших планах.
Оба поддержали эту мысль, а Добсон добавил:
– Мы тоже обсуждали, как быть. Думаю, мы отправимся прямо к Селестинским развалинам. Может быть, удастся спасти оставшуюся часть Девятого откровения.
Мы попрощались с ними и опять покатили на север.
– О чем вы размышляете? – спросил я священника после того, как некоторое время мы ехали молча. Падре Санчес притормозил и взглянул на меня:
– Я размышляю о кардинале Себастьяне, о вашем предположении, что он перестанет бороться с Манускриптом, если только мы сможем привести его к пониманию.
Как только падре Санчес произнес это, я погрузился в-свои мысли, и мне привиделось, что перед нами действительно стоит Себастьян. Мы находимся в какой-то изысканно убранной комнате, и он смотрит на нас свысока. В эту минуту он способен уничтожить Девятое откровение, и мы изо всех сил стараемся донести до него понимание откровений.
Когда видение кончилось, я увидел, что Санчес смотрит на меня улыбаясь:: I:
– Ну и что вы видели?
– Я только что думал о Себастьяне.
– И что же там было?
– Еще более явная картина противостояния Себастьяну. Он собирался уничтожить последнее откровение. Мы старались уговорить его не делать этого.
Санчес глубоко вздохнул:
– Похоже, от нас будет зависеть, станет известной оставшаяся часть Девятого откровения или нет.
При мысли об этом внутри у меня все сжалось.
– Что же мы должны сказать ему?
– Не знаю. Но мы должны добиться, чтобы он уяснил, в чем положительное воздействие Манускрипта, понял, что Манускрипт в целом не отрицает, а проясняет истину Церкви. Я уверен, что оставшаяся часть Девятого откровения как раз об этом.
Целый час мы ехали молча. На дороге никого, кроме нас, не было. В голове вихрем проносились все события, которые произошли со времени моего прибытия в Перу. Я понял, что откровения Манускрипта слились в конце концов в моем сознании в одно понимание. Я был готов к любому загадочному повороту в своей жизни, как это было изложено в Первом откровении. Я понимал, что эта тайна волнует всех и что мы сейчас создаем новое мировоззрение, как это и отмечалось во Втором откровении. Третье и Четвертое откровения открыли мне Вселенную, представляющую, по сути дела, обширную энергетическую систему, и показали, что противостояние между людьми вызвано нехваткой этой энергии или стремлением овладеть ею.
С Пятым откровением стало ясно, что, покончив с этим противостоянием, мы сможем получать эту энергию из высшего источника. Для меня способность обретать ее стала почти привычной. Навсегда запечатлелось в сознании и Шестое откровение, гласящее, что мы в состоянии постичь свои старые ролевые установки и тем самым обрести свою истинную суть. Седьмое откровение гласит, что постановка главного жизненного вопроса, интуитивное понимание собственных действий приводит в движение эволюцию каждого. Поистине в постоянном пребывании в этом волшебном потоке и состоит секрет счастья.
Восьмое откровение объясняет, что, выделяя в людях самое лучшее, мы приводим в действие непостижимое и получаем ответы на самые сокровенные вопросы.
Все откровения слились в одно понимание, подобное сверхвосприимчивости и чувству ожидания. Я знал, что оставалось Девятое откровение, в котором говорилось о том, куда нас ведет эволюция. Часть этого откровения нами найдена. Что же остальное?
Падре Санчес остановил машину на обочине.
– Отсюда до миссии кардинала Себастьяна – четыре мили, – сказал он. – Думаю, нам нужно поговорить.
– Хорошо.
– Не знаю, что нас ждет впереди, но полагаю, нам необходимо попасть прямо в миссию – это все, что мы можем сделать.
– А какую плошадь занимает миссия?
– Большую. Это плод двадцатилетних трудов кардинала. Он сам выбрал это место, чтобы здесь служить местным индейцам, которым, по его мнению, уделялось недостаточно внимания. Теперь же к нему приезжают учиться со всей страны. У него есть обязанности по делам Церкви в Лиме, но индейцы для него – предмет особой заботы. Он отдает всего себя миссии.
Священник посмотрел мне прямо в глаза:
– Пожалуйста, будьте начеку. Может случиться, что нам будет необходимо помочь друг другу.
Сказав это, Санчес повел машину дальше. Проехав несколько миль, мы ничего не заметили, кроме двух военных джипов, стоящих на обочине дороги. Пока мы проезжали мимо них, сидевшие в машинах солдаты внимательно смотрели на нас.
– Ну вот, – проговорил падре Санчес, – Они уже знают, что мы здесь.
Проехав еше немного, мы очутились у въезда в миссию. Асфальтированную дорогу преграждали большие железные ворота. Они были открыты, но на пути у нас стоял джип, и четверо солдат сделали нам знак остановиться. Один из военных что-то говорил в раиию.
Санчес встретил подошедшего солдата улыбкой:
– Я – падре Санчес, приехал для встречи с кардиналом Себастьяном.
Военный оглядед Санчеса, потом меня. Затем он повернулся и направился к солдату с рацией. Не сводя с нас глаз, они о чем-то переговорили. Через несколько минут этот же солдат подошед и приказал следовать за ними.
Мы поехали вслед за джипом по дороге, разделенной на три полосы, и через несколько километров въехали в саму миссию. Церковь, сложенная из каменных плит, была громадной: по моим предположениям, в ней было более тысячи сидячих мест. С обеих сторон к ней примыкали еше две постройки, похожие на учебные классы. Каждая насчитывала четыре этажа.
– Впечатляющее местечко, – сказал я.
– Ла, но где же люди? – удивился Санчес. Я обратил внимание, что на дорожках и аллеях никого нет.
– У Себастьяна здесь знаменитая школа, – сказал он. – Куда же подевались все студенты?
Мы подъехали за военными ко входу в церковь, где они учтиво, но твердо предложили нам выйти из машины и проследовать за ними в знание. Пока мы поднимались по бетонным ступенькам, я успел разглядеть за одной из пристроек несколько грузовиков. Рядом стояли навытяжку человек сорок солдат. Мы вошли в церковь, нас провели через алтарь и попросили войти в какое-то небольшое помещение. Там нас обыскали с головы до ног и приказали подождать. Солдаты вышли и заперли дверь.
– Где же покои Себастьяна? – спросил я.
– Дальше к тыльной стороне церкви, – ответил Санчес.
Дверь неожиданно распахнулась. На пороге в окружении нескольких солдат стоял Себастьян. Он был высок ростом и держался очень прямо.
– Что вы здесь делаете? – обратился он к Санчесу.
– Мне нужно поговорить с вами.
– О чем'?
– О Девятом откровении Манускрипта.
– Тут обсуждать нечего. Оно не будет найдено.
– Нам известно, что вы уже нашли его. Себастьян вытаращил глаза.
– Я не допущу распространения этого откровения, – твердо произнес кардинал. – Оно не есть истина.
– Откуда вы знаете, что оно не истина? – спросил Санчес. – Вы ведь можете и ошибаться. Позвольте мне прочесть его.
Себастьян посмотрел на Санчеса, и выражение его лица смягчилось:
– Раньше вы считали, что в подобных делах я принимаю верные решения.
– Знаю, – сказал Санчес. – Вы были моим наставником. Моим вдохновителем. Я и свою миссию создал по образцу вашей.
– Вы испытывали уважение ко мне до тех пор, пока не был найден этот Манускрипт, – проговорил Себастьян. – Разве вы не видите, какое отчуждение он сеет среди людей':1 Я дал вам возможность идти своим путем. Я даже оставил вас в покое, когда узнал, что вы учите этим откровениям. Однако я не позволю, чтобы этот документ разрушил все, что создано нашей Церковью.
Сзади к Себастьяну подошед военный и попросил разрешения обратиться к нему. Себастьян бросил взгляд на Санчеса и вышел в коридор. Нам было все видно, но мы не слышали, о чем идет разговор. Очевидно, военный сообщил что-то очень обеспокоившее кардинала. Он дал знак военным следовать за ним, оставив только одного солдата, которому, по всей видимости, было приказано ждать с нами.Солдат вошел в комнату и прислонился к стене: на его лице было выражение тревоги. Ему было лет двадцать.
– Что случилось? – обратился к нему Санчес. Парень лишь покачал головой.
– Это связано с Манускриптом9 С Девятым открове-нием?
На лице солдата выразилось удивление.
– А что вам известно о Девятом откровении? – робко спросил он.
– Мы здесь, чтобы спасти его, – ответил Санчес.
– Я тоже хочу, чтобы оно было спасено, – проговорил солдат.
– Вы читали его? – поинтересовался я.
– Нет. Но я слышал разговор о нем. Оно вдохнет жизнь в нашу веру.
Неожиданно с улицы донеслись звуки выстрелов.
– Что это? – насторожился Санчес. Солдат продолжал стоять неподвижно. Санчес тронул его за руку:
– Помогите нам.
Юноша подошел к двери, выглянул в коридор, а потом сказал:
– Кто-то проник в церковь и похитил список Девятого откровения. Должно быть, эти люди еше где-то здесь, на территории миссии.
Раздалось еще несколько выстрелов.
– Мы должны попытаться помочь им, – обратился Санчес к юноше.
Тому, казалось, было очень страшно.
– Мы обязаны совершить это правое дело, – со значением произнес Санчес. – Это нужно всем людям.
Кивнув, солдат предложил перебраться в другое место, где никого нет, и сказал, что, может быть, ему удастся помочь нам. Он повел нас по коридору, затем мы поднялись на два пролета по лестнице и очутились в широком коридоре, который тянулся на всю длину церкви.
– Покои Себастьяна прямо пол нами, двумя этажами ниже, – сказал юноша.
В эту секунду мы услышали, что по коридору в нашу сторону бегут несколько человек. Шедшие впереди Санчес с солдатом бросились в одну из комнат справа. Понимая, что мне туда не успеть, я забежал в комнату рядом и закрыл за собой дверь.
Оказалось, что это учебный класс. Столы, кафедра, стенной шкаф. Я подбежал к шкафу – он был открыт – и забился между коробками и пахнущими плесенью куртками. Я постарался спрятаться как можно лучше, но понимал, что если кто-нибудь заглянет в шкаф, то меня найдут. Я старался не двигаться, даже не дышать. Дверь в класс со скрипом отворилась, и я услышал, как вошли несколько человек и, громко говоря по-испански, заходили по комнате. Мне показалось, что кто-то подошел к стенному шкафу, молча постоял рядом и потом отошел. Наступила тишина: никого не было слышно.
Прошло десять минут, прежде чем я тихонько отворил дверцу шкафа и выглянул. В классе было пусто. Я подошел к двери. Похоже, за ней никого. Я быстро прошел в комнату, где прятались Санчес с солдатом. К моему удивлению, оказалось, что это совсем не комната, а какой-то коридор. Я прислушался, но ничего не услышал. Прислонившись к стене, я ошутил где-то глубоко внутри себя тревогу. Я негромко позвал Санчеса. Никто не откликнулся. Я был один. От ошушения тревоги слегка закружилась голова… Я глубоко вздохнул и попытался убедить себя, что не-, обходимо сохранять хладнокровие и увеличить запас энергии. Несколько минут я старался изо всех сил, пока все в коридоре не стадо выступать более четко. Я попытался излить чувство любви. В конце концов я почувствовал себя лучше и принялся размышлять о Себастьяне. Если он у себя, то Санчес обязательно отправится туда.
В конце коридора была еше одна лестница, и я спустился по ней на первый этаж. Через окошечко лестничной til двери я осмотрел коридор. Никого. Открыв дверь, я шагнул вперед, еше не зная наверняка, куда идти.
Неожиданно рядом из какого-то помещения донесся голос Санчеса. Дверь была чуть приоткрыта. В ответ на слова Санчеса рокотал голос Себастьяна. Когда я приблизился к двери, она неожиданно распахнулась, стоявший за ней охранник приставил к моей груди дуло винтовки, заставил меня войти и встать у стены. Санчес бросил взгляд в мою сторону и, увидев, что это я, положил себе ладонь на солнечное сплетение. Себастьян неодобрительно покачал головой. Молодого солдата, который помог нам, нигде не было видно.
Жест Санчеса что-то означал. В голове промелькнуло одно: ему нужна энергия. Он снова заговорил, а я сосредо– • точился на его лице, пытаясь постичь его высшую суть. Его энергетическое поле стало шире.
– Вы не имеете права скрывать истину, – сказал • Санчес. – Люди вправе знать ее.
Себастьян высокомерно глядел на Санчеса:
– Эти откровения попирают Писание. Они не могут быть истиной.
– Откровения не попирают Писания, а вот не открывают ли они для нас сокрытый смысл Писания?
– Мы знаем смысл Писания, – проговорил Себастьян. – И знали это веками. Разве вы забыли годы учебы и то, чему вас учили?
– Нет, не забыл, – ответил Санчес. – Но в то же время я знаю, что эти откровения расширяют границы нашего духовного мира. Они…
– Кем это сказано? – уже срывался на крик Себастьян. – Кто вообще написал этот Манускрипт? Какой-нибудь язычник майя, выучившийся где-то арамейскому языку? Что знали эти люди? Они верили, что есть чудодейственные места и таинственная энергия. Это были дикари. Развалины, где обнаружено Девятое откровение, называются Селе-стинскими храмами, Небесными храмами. Что вообше могло быть известно этим людям о небесах?
– А сама их цивилизация, разве она сохранилась? – раздраженно продолжал он. – Нет. Никто не знает, что случилось с майя. Они просто исчезли без следа. И вы хотите, чтобы мы уверовали в этот Манускрипт?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37