Тут уж прокурор разошелся. Он говорил о защите дома и очага, о гуманном дол
ге государства и правосудия ограждать таких слабых женщин, как гражданк
а Чикина, а заодно и всю окружающую среду, от таких деспотов, как обвиняемы
й Чикин. Он так живо расписал зверства Чикина с кухонным ножом, будто виде
л их лично. И потребовал врезать виновнику пять полных лет за злостное ху
лиганство с нанесением телесных повреждений и покушением на убийство.

Пять лет!
Доктор Рыжиков ерзал, но сдерживался. Его уже грозили вывести из зала. Он в
идел, что тут медицина бессильна. Акульи зубы чикинской жены сдирали мяс
о с его живого пациента до самых костей на глазах у всего честного народа.
Что же делать? И судья была готова согласиться со всей этой нелепостью Ц
ничего хорошего и ободряющего в ее судейском лице не читалось. И никто не
возопил и не воспрял: да что же это, люди!
Видно, больной Чикин и им казался подозрительным.
Общая потеря сознания.
Их бы подключить тогда к искусственному, как подключают на операциях к и
скусственному дыханию или кровообращению. Но искусственного сознания
еще нет. Оно, может быть, будет, когда накопит силы та загадочная оболочка,
о которой они часто говорили с Мишкой Франком и на которую так надеялся д
октор Петрович под добродушным прищуром прижимистого оппонента. Но сей
час она слишком слаба. Слишком слаба, это он и сам сознавал. Слишком ей дос
талось по большому и мелкому счету. Слишком, слишком. И напусти на нее эту
рыбу-пилу Ц дорежет до конца, догрызет…
Нет, надо обходиться своими силами. Рано просить подкрепления.
Слово было за адвокатшей. Но она и тут помогла Чикину. Забыла где-то его по
ложительную характеристику с места работы, справки о его плодотворной и
зобретательской деятельности. Она рылась в потертом портфеле, чихала от
пыли, извлекаемой оттуда, но нужных документов никак не находила. Судья с
неудовольствием объявила перерыв для их доставки.
Этот перерыв оказался самым длинным в истории мирового судейства.
Потому что когда все встали и суд вошел, в зале не оказалось ни Чикина, ни д
октора Петровича. А адвокатша, держа очки на расстоянии от глаз, объявила
по клочку бумажки, который развернула опять-таки вместо искомых докумен
тов, что с обвиняемым Чикиным за время перерыва случился приступ гипер…
чего-то вследствие перенесенной черепно-мозговой травмы. И он срочно-ср
очно госпитализирован. Возможности продолжать принимать участие в про
цессе не имеет. И все. Можно расходиться.
Так что Сильве Сидоровне пришлось чуть не впервые в жизни возроптать на
боготворимого доктора Рыжикова.
Ц Сами вы больные! Еще ни одной койки, ни одной тумбочки, а больного ведут!
Куда прикажете ложить Ц на пол?!

27

Ц На полу легче от тайных измерений прятаться, Ц серьезно пояснил, подн
имаясь, больной Туркутюков. Ц Вчера опять этот армянин приходил с цирку
лем. Зачем меня все время меряют?
Ц Он совсем не армянин, Ц добродушно сказал доктор Рыжиков. Ц Он насто
ящий древний перс, а может, даже ассириец. Я бы такой породой гордился. И он
вас измеряет не тайно, а явно, совсем не надо от него прятаться. Он стомато
лог, который будет участвовать в операции. Очень толковый товарищ. Руки!

Доктор Рыжиков прикрикнул, так как Туркутюков снова потянулся руками к м
якоти головы.
Ц А что вы сейчас рисуете? Ц тревожно спросил он. Ц Снова меня?
Ц Вас, Ц сказал доктор Рыжиков. Ц Но только будущего. После операции. Хо
тите посмотреть? В городе Смоленске, между прочим, живет железнодорожник
Удодов. Лет десять назад при сцепке он попал между вагонами, и ему размозж
ило лицо буферами. Да еще глаз выдавило. Вы по сравнению с ним счастливчик
. Я на его операции был в институте Бурденко, а потом в центральном стомато
логическом. Сейчас он красавец и даже жену бросил, хочет в кино сниматься.
Говорит, что с таким лицом не хочет жить по-старому…
Заговаривая зубы, он что-то набросал и протянул Туркутюкову.
Ц Это… кто? Ц робко спросила туркутюковская маска, повернув к свету лис
т со слишком, может быть правильным лицом мужественного фоторобота.
Ц Допустим, вы, Ц сказал доктор Петрович как о деле простейшем и даже не
заслуживающем внимания.
Маска долго молчала, высматривая. Потом выдавила из себя:
Ц Но так сделать нельзя…
Ц Почему можно сделать, чтобы прошли припадки, а это нельзя? Ц привел до
ктор Петрович неотразимый аргумент. Ц Это будет одна довольно серьезна
я операция и три попроще. Они не так больны, как… необычны. Ничего странног
о в этом нет, их сто лет делают, но многие о них ничего не слыхали… Вы про фил
атовский стебель что-нибудь слышали?
Туркутюков не слышал не только про филатовский стебель, он вообще ничего
не услышал, оглушенный бурей нахлынувших чувств. Она разыгралась гулким
стуком собственного сердца в обожженных ушах. Это была буря надежды, сам
ая лечебная буря, которую никогда не боялся вызвать доктор Рыжиков. И даж
е всячески вызывал, пренебрегая угрозами приступа. Импульсы надежды мог
ли вызвать в загадочных глубинах коры такие же землетрясения, как импуль
сы тревоги. И если Туркутюков выдержит их сейчас, на него уже постепенно, п
остепенно можно будет положиться.
Под пристальным взглядом доктора Петровича больной Туркутюков долго н
е отрывал взгляда от правильно симметричного лица на бумаге. Потом оглян
улся по сторонам, наверное ища зеркало, в которое не заглядывал уже лет де
сять. Даже во время бритья Ц да, в общем, и брить было нечего…
Пронесло. Только лишь чуть засуетился, неуверенно двигая пальцами, рукам
и, покачивая головой, не зная, как поступить с ошеломляющей бумажкой. Отда
ть обратно или навек прижать к груди. Но, кажется, впервые проклюнулась ве
ра…
Ц А когда операция?
Ц Теперь уже скоро. Ц Доктор Рыжиков на всякий случай мягко отобрал рис
унок, вспомнив про вероятность иска на несоответствие проекта с результ
атом. Ц Но для этого мы все должны поработать. И мы, и вы.
Ц Я? Ц Рука Туркутюкова потянулась к мякоти головы.
Ц Руки! Ц прикрикнул доктор Рыжиков. Ц Придется вам каску надеть и заф
иксировать.
Ц А как мне поработать? Ц почти нетерпеливо спросил мягкоголовый летч
ик на своем немного странном наречии.
Ц Часть работы вы уже сделали, самую героическую, Ц воздал доктор Рыжик
ов должное, чтобы еще больше взбодрить пациента.
Ц Я?! Ц прижал к груди руки человек, спасший целый транспортный самолет
десантников.
Ц Вот так и держите! Ц приказал ему бывший десантник. Ц А то привяжем. Т
огда уже Девятого мая сможете выйти на встречу ветеранов. Хотите?
По лицу больного Туркутюкова трудно было понять, хочет он или нет.
Не только потому, что непонятно было, чего хотеть Ц чтобы привязали руки
или чтобы выйти Девятого мая… Главное Ц потому, что лица у больного Турк
утюкова все еще не было.
…Зато по лицу самого доктора Рыжикова сразу все стало видно.
Сразу все прояснилось, как только он переступил порог родной новостройк
и.
И многие захотели посмотреть на выражение его лица. Прежде всего больной
Самсонов, трогающий усы крючком. За ним Ц больной Чикин, оторвавшийся от
кручения трубных стыков. За ним Ц вполне здоровый Сулейман, временно ос
тавивший сверление зубов и прячущий золотистую искру в темных глазах. И
даже Сильва Сидоровна, вызванная по такому случаю из главной хирургии, в
ернее Ц уже давно переселившаяся сюда.
Все хотели участвовать во вручении доктору Петровичу сюрприза.
Сюрприз был разноцветный, красивый. Это были свеженавешенные внутренни
е двери, застекленные мозаичным стеклом. Обычно их заделывают мутным бол
ьничным стеклом, от одного вида которого на душе тоже поднимается муть.
Ц А то как в больнице, Ц довольно крякнул стекольщик Самсонов, подмигну
в всем остальным, глядящим с видом удачливых заговорщиков.
Доктор Рыжиков видел, что это была неторопливая, аккуратная и высококлас
сная работа многих недель. Где добыто это великое множество разноцветны
х осколочков, как удалось их подогнать Ц секрет великого мастера.
Великий мастер со смущением, но не без удовольствия воспринял снимание д
октором Рыжиковым берета и типично рыжиковский вздох благодарности. Вс
е были ужасно рады, что так обошлось. Зазвучали выражения восторга и подб
адривания в адрес стекольщика. Он раскланивался налево и направо. Подраз
умевались бурные аплодисменты, переходящие в овацию. Было сделано все, ч
тобы показать доктору Рыжикову, что все здесь тоже приятнейшим образом о
шеломлены. Хотя заговор плелся не первую неделю и оброс множеством прямы
х и сопереживающих участников.
Ц Как в калейдоскопе! Ц молитвенно изумлялся Сулейман, видно когда-то
не на шутку потрясенный явлением этой игрушки в далеком и пустынном Кизы
л-Арвате.
Ц Теперь надо веселые стены и радостный пол, Ц вслух размечтался докто
р Рыжиков. Ц А то слишком контрастно для психики больных.
Ц Достанем! Ц вскричал больной Самсонов, воздев разнодлинные руки из о
пасения, что его самозабвенный труд по такой ерундовой причине будет отв
ергнут. Ц Я уже с Жировым договорился!
Какое отношение мог иметь больной Жиров к линолеуму и краске, доктор Рыж
иков знать затруднялся. К трубам и барабанам Ц скорее. Это был мирный адм
инистратор филармонии, бывший виолончелист, потерявший беглость пальц
ев. На районных гастролях, на полевом стане, ему захотелось лихо проехать
ся в кузове грузовика с зерном. До первой колдобины. С тех пор доктор Рыжик
ов со всей многочисленной семьей мог иметь бесплатные пригласительные
билеты хоть на Гелену Великанову, хоть на Иосифа Кобзона, если бы они к нам
заехали. Так что девушки иногда по вечерам побегивали на кого бог пошлет.
Валере же Малышеву приходилось заменять доктора Рыжикова, который всю н
очь слушал вместо Нины Дорды хрипы прооперированных.
Доктор Рыжиков как-то не подумал, что у них в филармонии бывают ремонты, п
ричем импортно-коричневый, с золотыми жилками, под дорогой паркет, линол
еум датского происхождения (кажется) дается им гораздо легче, чем медици
нским учреждениям. В больницы сбывают все серое.
Сообразив это, он почесал затылок в раздумье, что бы еще сказать в благода
рность больному Самсонову.
Ц А все-таки, Ц не нашел он ничего более проникновенного, Ц как вы меня
здесь нашли?
Больному Самсонову этот вопрос уже целое лето доставлял искреннейшее у
довольствие, и по тому, как он расплылся, было видно, что лучших слов благо
дарности не сыскать.
…Через день на пороге родного заведения доктор Рыжиков услышал незнако
мый строгий голос. Голос что-то внушал трем сантехникам, забредшим сюда п
осле длительного перерыва. Похоже, они хотели повторить удачный свой заб
ег, но кто-то не пускал их дальше порога. Спины сантехников выражали наскв
озь оскорбленное профессиональное самолюбие.
Ц Я нештатный инспектор котлонадзора и разбираюсь как надо! Ц В голосе
прозвенело железо. Ц Это списанный кран, и нечего его совать!
Урчание сантехников свидетельствовало, что они уличены справедливо. Се
годня вымогательство не удалось. И только остатки достоинства удержива
ли экспедицию от унизительного бегства. Мешок с огрызками труб, изношенн
ыми кранами, потертыми прокладками и прочим сантехническим сокровищем,
которым они хотели примазаться к великим свершениям, был с негодованием
брошен им под ноги. Кто-то, не щадя живота, стоял на страже интересов родно
го рыжиковского очага. Кто?
Сквозь стенку сантехниковских спин доктор Рыжиков с изумлением разгля
дел Чикина.
В синем рабочем халате, с засученными рукавами, оторванный от чего-то важ
ного, Чикин открыл себя с неожиданной стороны. Он командовал. В голосе у не
го прорубилось железо. Такого не ожидал даже все ожидающий доктор Петров
ич. Человек, который до сих пор только спрашивал или просил, сурово требов
ал. У него появилась ответственность. Притом за дело, которое было дорого
доктору Рыжикову. Это согревало. Но согревало не всех.
Ц Подумаешь, знаток… Ц удалялось бурчание старшего в группе сантехни
ков. Ц Надзиратель хренов…
Доктор Рыжиков посмотрел на больного Чикина с искренним уважением. Боль
ной Чикин, увидев доктора Рыжикова, втянул голову в плечи и снова стал мал
еньким.
Ц Я там стол… Ц начал он почему-то оправдываться. Ц Так его или так?
Судьбу стола пришел решать и Сулейман.
Ц А где же машинка? Ц спросил его доктор Петрович.
Ц Извините… Ц мягко улыбнулся Сулейман.
Ц Пора монтировать, Ц обеспокоенно добавил Рыжиков.
Ц Лев Христофорович тоже говорит… Ц на что-то намекнули искры в глазах
Сулеймана. Ц Целый день сидит, в окно смотрит. Грустный такой.
Доктор Рыжиков погладил щеку и улыбнулся:
Ц Не болит… Честное слово, не болит. Даже забыл, что такое зубы… Железо мо
гу грызть.
Ц У вас в дуплах тройная доза мышьяка, Ц посочувствовал Сулейман. Ц Та
м все нервы поотмирали, вы не бойтесь…
Ц В зубах-то поотмирали, Ц согласился доктор Рыжиков. Ц А в пятках живы
.
Ц Почему в пятках? Ц попался на секунду Сулейман. Ц А-а… А я думал, храбр
ый русский солдат…
Ц А может, мы с вами ее потихоньку принесем? Ц предложил доктор Рыжиков.
Ц Рано или поздно… Все мы немножко лошади. А я прооперирую завтра у желез
нодорожников и послезавтра…
Ц Извините… Ц мягко отрезал Сулейман. Ц Вы можете с самим аллахом ссо
риться, вам уже можно все. А мне без научного руководителя нельзя. Иначе пр
идется в Баку возвращаться…
Страх возвращения в Баку прыгнул в глубоких и темных глазах Сулеймана на
смешливыми золотыми искрами.
Ц Ну что ж… Ц чисто по-рыжиковски вздохнул доктор Рыжиков. Ц Я вам зла
не желаю. После операции сразу пойду. Честное слово. Раз попал в окружение
…
Вырвать настенную бормашину предстояло суровой ценой долечивания зубо
в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54