— Нечего сказать, весьма порядочно с его стороны...»
Дюбуа вздохнул, словно услышал его мысли.
— Мне нужно ехать, меня ждут дела. Держите меня в курсе всего, что происходит.
Он уселся в старую синюю «Клио» и отъехал. Итак, Бланш одна в доме. Андрие вернется не раньше завтрашнего дня. Шиб вполне мог спрятаться в ее спальне и провести с ней ночь. Оставить «Флориду» на обочине Д-9 и вернуться через перелесок, никем не замеченным. Мысль о том, что он сможет всю ночь держать в объятиях Бланш, чувствовать тяжесть ее тела на своем плече, прикосновение ее нежной плоти к своей, заставила его задрожать от желания. Но это была абсолютно безумная идея. Достаточно кому-то из детей войти посреди ночи... если, конечно, Бланш не закроет дверь на ключ...
Он открыл дверь зимнего сада и подошел к ней. Бланш по-прежнему смотрела в небо. Ее чашка с чаем оставалась нетронутой.
— Я хочу спать с вами, — произнес он.
— А я просто хочу спать, — откликнулась Бланш.
— Этой ночью, — добавил Шиб. Бланш повернула к нему голову.
— Это опасно.
— Наплевать.
Бланш поднялась и оправила юбку.
— Я ложусь спать в десять вечера. До свиданья, месье Морено.
И протянула ему руку. Шиб коротко пожал ее. Снаружи похолодало. Шиб застегнул пиджак. Коста, заметив его, помахал ему рукой.
— Я виделся с месье Осмондом, — сообщил он. — Жаль, что месье Андрие сегодня нет.
— Почему?
— Вряд ли ему понравится, что полицейские осматривают его владения в его отсутствие. Я попросил месье Осмонда, чтобы он не вызывал их до завтра. Для щенка уже ничего не изменится.
— Но улики могут исчезнуть, — запротестовал Шиб.
— Здесь хозяин — месье Андрие, — твердо произнес Коста, скрещивая руки на атлетической груди. — И я надеюсь, вы ничего не сказали мадам, она и без того натерпелась за эти дни.
— Я не идиот, — возмутился Щиб.
Во взгляде Коста он прочитал: может, и нет, но вид у тебя идиотский. Он решил ехать домой. Спорить с садовником было бесполезно.
Остановившись на обочине шоссе Д-9, Шиб прослушал сообщения на автоответчике мобильного телефона. Гаэль сказала, что сегодня вечером не сможет приехать к нему — слишком много работы. Удачное совпадение. Он испытал почти нереальное ощущение, когда услышал голос Грега, который сообщал о предстоящей субботней прогулке на катере в компании Айши. Он был настолько погружен в полутемную мрачную атмосферу дома Андрие, что другая жизнь— его привычная жизнь — казалась досадным воспоминанием.
На другом берегу речки, протекавшей вдоль шоссе за усадьбой Андрие, он обнаружил тропинку, окаймленную платанами, по которой можно было прямиком добраться до усадьбы. Раскидистая магнолия возле незапертой калитки на заржавевших петлях словно служила гарантией безопасности и сохранения тайны.
Затем Шиб вернулся к машине, проехал вдоль шоссе и свернул на дорогу, ведущую в город. На перекрестке остановился автобус, из которого вышли несколько пассажиров. Внезапно Шиб заметил среди них Шарля и Луи-Мари. На сей раз братья не спорили и не ругались. У обоих был озабоченный вид. Шиб снова подумал о том, что Шарль — точная копия отца. Высокий рост, квадратный подбородок, пробивающиеся усики — во всем чувствовался будущий мужчина. Луи-Мари, пониже ростом и более хрупкий, унаследовал тонкие черты лица матери. Увидев, что братья остановились на переходе, Щиб подъехал к ним.
— Вас подвезти?
Шарль кивнул. Он сел на переднее сиденье рядом с Шибом, Луи-Мари — сзади. Шиб заметил, что у Шарля обгрызены ногти, а в зеркальце над лобовым стеклом увидел, что Луи-Мари нервно покусывает губы. Напрасно они пытаются строить из себя взрослых, подумал он. На самом деле они, конечно, еще не пришли в себя после гибели младшей сестренки.
— Вы возвращались с уроков? — спросил он. Шарль снова кивнул.
— А где вы учитесь?
— В лицее Святого Иосифа, — небрежно бросил Луи-Мари. — Просто средневековье!
— Не говори глупостей! — оборвал его Шарль. — Ты бы предпочел общаться с этими макаками из Жюль-Ферри?
— Макаки — это кто? — поинтересовался Шиб.
— Все эти дрочилы, жулики и наркоманы. Та еще компания, — неохотно проворчал Шарль.
— Шарль у нас любит порядок, — хмыкнул Луи-Мари. — Он роялист.
— Ну и что? Ты вообще еще не дорос до того, чтобы рассуждать о политике.
«Флорида» свернула на гравийную дорогу, ведущую к дому Андрие.
— Сегодня произошел один несчастный случай, — сказал Шиб.
— Сегодня днем? — переспросил Шарль. — А вы были у нас?
— Что-нибудь с мамой? — встревоженно спросил Луи-Мари.
— Нет. С одним из щенков собаки Осмондов. С Тобиасом. Кто-то его убил.
Шарль пожал плечами— смерть собаки, разумеется, не шла ни в какое сравнение с человеческой.
— Выяснили, кто это сделал? — спросил он.
— Нет. Труп нашли в тачке, под свертком полиэтилена.
— А как его убили? — спросил Луи-Мари, по-прежнему покусывая губы.
— Секатором, — коротко ответил Шиб, не желая вдаваться в детали.
— Черт! — процедил сквозь зубы Луи-Мари. — Он был симпатичный, этот Тобиас.
— Клотильда хотела подарить его Элилу, — прошептал Шарль, побледнев. — Хотела сделать ей сюрприз на день рождения, через месяц.
— Заткнись! — прошипел Луи-Мари. — Не говори таких вещей!
—Бедный Лулу, да ты совсем спятил!
— Заткнись, я тебе сказал! — завопил Луи-Мари, обрушивая на голову Шарля свой рюкзак. Тот резко обернулся, собираясь отвесить брату затрещину.
— Только не здесь! — прикрикнул Шиб. — Кстати, мы уже приехали.
Он затормозил перед въездными воротами. Мальчишки вышли, обмениваясь злобными взглядами.
— Пока, спасибо, — бросил Шарль, пытаясь пнуть Луи-Мари ногой, но тот увернулся.
— Пока, Шарль, пока, Лулу! — прокричал Шиб, резко нажимая на газ.
Мелкий гравий, взметнувшись смерчем из-под колес, хлестнул по крылу машины, и Шиб победно улыбнулся, радуясь, что разозлил двух сопляков.
Глава 13
Дождь шел всю ночь — тяжелый и неотвязный, как мигрень, Шиб оставил «Флориду» напротив калитки, ведущей в усадьбу со стороны шоссе, пробежал перелеском, спотыкаясь о корни сосен и оскальзываясь на мокрых листьях. Он опасался, как бы собаки Осмондов не залаяли, но, очевидно, из-за дождя и смерти Тобиаса их оставили на ночь в доме. Зеленовато-голубая вода в бассейне, изрешеченная дождевыми каплями, сверкала, словно маяк— последняя надежда потерпевших кораблекрушение. Тяжело дыша, он двинулся вдоль дома, почти уверенный, что вот-вот наткнется на Коста с ружьем в руках или на сонную Аннабель в пижаме, которая, увидев его, завопит во всю мощь своих голосовых связок.
Дождь струился по стенам часовни, шуршал по гравию, мерно постукивал по толевой крыше садового сарайчика, заглушая осторожные шаги Шиба. По водосточному желобу он вскарабкался на второй этаж. Спальня Бланш была погружена в темноту. Окно было приоткрыто. Он проник внутрь. Если Бланш не отключила сигнализацию, сейчас раздастся звон по всему дому, а через несколько минут примчится охрана, подумал Шиб, ощупью пробираясь по комнате, в которой слабо пахло лекарствами. Эфир? Да, чувствовался запах эфира. Неужели она надышалась? Наконец Шиб добрался до широкой двуспальной кровати и ощутил под своей рукой обнаженное бедро Бланш.
— Ты холодный, — сказала она. — Холодный и мокрый.
— Там дождь идет.
Он сел рядом с ней и погладил ее лоб, потом щеку. Только теперь он почувствовал, что и в самом деле весь вымок, и вздрогнул. Внезапно Бланш притянула его к себе и уложила рядом на кровать.
— Ты отключила сигнализацию? — спросил Шиб.
Она ничего не ответила и уткнулась лицом ему в шею.
Больше они не разговаривали.
Дождь шел всю ночь. Шиб уехал на рассвете. Его одежда все еще была противно влажной. Он скользнул в машину, как вор, и поехал вдоль пустынного шоссе. Не было никакого желания возвращаться домой. Шиб заехал в ночной бар возле порта, заказал кофе, купил газету и прочитал ее, сидя в углу у окна, слушая грохот портовых грузовиков и пронзительные крики чаек.
Дождь шел всю ночь, словно небо мочилось кровью или исходило слезами самое сердце сумерек.
Наутро солнце ярко блестело в небе, чьи раны были промыты дождем, а груды облаков переместились к горам, укрыв их тяжелой мрачной мантией.
Шиб потянулся и зевнул. Вернувшись к себе, он проспал два часа, и теперь ощущал неприятную клейкость во рту и тяжесть в голове, Внезапно он осознал, что провел эту ночь с Бланш Андрие, и эта мысль окончательно пробудила его. Он был потрясен. Как такое могло произойти? Он едва ее знал, она была замужем, католичка, мать семейства, любила мужа, совсем недавно потеряла дочь— как она могла переспать с посторонним мужчиной? И почему именно с ним?
Шиб потер виски, пытаясь разобраться в своих чувствах. Но они оставались такими же непроницаемыми, как нависшие над вершинами гор облака. Резко зазвонил телефон.
— Мог бы и перезвонить! Гаэль.
— Вчера кое-что случилось... — И Шиб рассказал ей про убитого щенка.
— А Элилу? — спросила она. — Ее больше не трогали?
А ведь он даже не проверил! Слишком был занят матерью, чтобы беспокоиться о дочери, с отвращением подумал о себе Шиб.
— Надеюсь, — сказала Гаэль, — что полиция найдет того ненормального, который украл ее тело, потому что, скорее всего, именно этот человек изнасиловал ее и убил. По крайней мере, не думаю, чтобы в округе было много подобных типов.
Шиб промычал в ответ что-то утвердительное. Больше всего ему бы хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил, что он на самом деле чувствует, помог разобраться с ощущениями, наклеить на них ярлыки, чтобы они перестали метаться внутри, беспорядочно толкаясь и причиняя ему почти физическую боль.
В конце концов они с Гаэль условились, что встретятся днем, чтобы поесть пиццу где-нибудь на набережной.
Едва он повесил трубку, как телефон снова зазвонил. На сей раз это оказался Грег. У Айши сегодня выходной, сообщил он. Не хотят ли Шиб с Гаэль присоединиться к ним? Шиб ответил, что да, и повесил трубку. Через несколько минут раздался третий звонок.
— Что вы сделали с моей женой?
Он почувствовал, как у него подкашиваются ноги.
— Что, простите?
— Она встретила меня сегодня утром, когда я вернулся, совершенно одетая, причесанная, накрашенная, — продолжал Андрие. — Расставляла цветы в вазы. Она сказала, что вчера у вас с ней был долгий разговор о жизни и смерти и что после него она почувствовала себя лучше.
— Да... в самом деле... Этот тип что, издевается?
— Вы ведь не забивали ей голову всякой ерундой вроде вуду, я надеюсь?
«Нет, друг мой, уж если я ей что и забивал, то совсем не голову...»
— Вы же знаете, я родился здесь, а не в Африке, — вслух сказал Шиб.
— Да, знаю, но... Видите ли, после смерти Леона Бланш увлеклась спиритизмом. К счастью, вмешался Дюбуа, и этому был положен конец.
— Нет, не беспокойтесь, речь не шла ни о вуду, ни о спиритизме...
«Я ее просто оттрахал, так что не беспокойтесь».
— Хорошо. Что касается убитого щенка Осмондов, полицейские уже приехали. Собственно, я из-за этого и звоню. Они хотят задать вам несколько вопросов, поскольку именно вы его нашли. Можете сейчас приехать?
— Да, конечно.
— Только ни слова обо всем остальном, — добавил Андрие, понизив голос.
— Не беспокойтесь.
Шиб остановил машину у ворот и вздохнул. Он слегка нервничал. Нечего сказать, приятная перспектива — увидеть Бланш в обществе мужа после вчерашней ночи! Да, они серьезно влипли. Это ведь сущее предательство. Старый добрый адюльтер на фоне криминальной драмы... Подходящий сюжет для желтой прессы...
Полицейская машина была припаркована рядом с «ягуаром» Андрие. Шиб осторожно обошел ее. Из-за дома доносились громкие мужские голоса.
Полицейский комиссар рассматривал содержимое тачки, пока его юный помощник делал записи в блокноте. Услышав шаги Шиба, комиссар повернулся к нему. Лет под пятьдесят, багровое лицо, добродушный вид.
Шиб подошел и представился. Они с комиссаром несколько минут поговорили. Лейтенант записывал показания. Затем комиссар посетовал на увеличение бессмысленно жестоких преступлений, на распущенность молодежи, прозрачно намекнул на рост числа иммигрантов. Шиб внимал, изображая почтительного белого негра.
— Но вы ведь не думаете, что это сделали окрестные мальчишки? — спросил он комиссара, машинально поправляя узел галстука.
— Нет, — с сожалением вздохнул тот, — думаю, это какой-нибудь чокнутый наркоман или кто-то в этом роде. Вы же знаете, есть множество придурков, которые шляются повсюду. Далеко не все из них официально признаны сумасшедшими.
— Местный ветеринар говорил мне, что, возможно, в округе появился маньяк, убивающий собак.
— Ведется расследование, — с непроницаемым лицом сказал комиссар. — Поверьте, мы делаем свою работу на совесть.
— Но мы в этом уверены! — послышался голос Андрие, подошедшего к ним.
Он пожал руку Шибу и повернулся к комиссару:
— Полагаю, вы уже побеседовали с Джоном Осмондом?
— Да, но он не сообщил нам ничего нового. Что ж, сейчас мы заберем тело щенка с собой, на случай, если потребуется вскрытие. Я буду держать вас в курсе дела, месье. Примите мои соболезнования.
Андрие растерянно моргнул.
— Спасибо, — сухо поблагодарил он.
Не человек, а статуя, подумал Шиб. Сам он тоже пытался стать человеком-статуей, но по нему расползались трещины.
Полицейские ушли. Андрие повернулся к Шибу:
— Они обнаружили следы в перелеске. Кто-то был здесь накануне. Судя по всему, мужчина. В легкой обуви.
Он бросил быстрый взгляд на мокасины Шиба.
— Проблема в том, — продолжал Андрие, — что щенок был убит раньше. Так что это убийство не связано с ночным визитером.
— Но, по крайней мере, теперь известно, что какой-то незнакомый человек бродил поблизости, — с трудом произнес Шиб. Он буквально заледенел от страха.
— Вот именно. Я распорядился поставить на калитку электрическую сигнализацию. Незачем зря искушать дьявола.
«Причем в буквальном смысле слова, если верить отцу Дюбуа».
— Может, было бы разумнее рассказать им обо всем? — осторожно спросил Шиб.
— Я уже объяснял вам свою позицию. Я не хочу никаких папарацци, не хочу назойливых расспросов и лишних подозрений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42