Я перечислил тех, кто принимал участие в финальном матче с югославской сборной в Париже, но считаю нужным к перечисленным выше фамилиям добавить имена футболистов, содействовавших успеху сборной команды на данном этапе ее существования – от Мельбурна до Парижа. Это Никита Симонян, Сергей Сальников, Эдуард Стрельцов, Анатолий Ильин, Алексей Парамонов, Виктор Царев, Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Борис Татушин, Александр Иванов, Анатолий Исаев, Анатолий Башашкин.
Бесспорно, список можно приумножить. Но он и так достаточно убедителен и свидетельствует о том, что футбольный небосклон был усыпан «звездами» яркого сияния. Казалось, выбирай любого – не ошибешься. Но это только со стороны. Сборная – чрезвычайно сложный инструмент, требующий от тренера при отборе игроков абсолютного футбольного слуха, чтобы его ансамбль в игре не фальшивил.
Якушину удалось создать такой ансамбль. В Будапеште играли слаженно, и тон был задан правильный. Сработали опыт и знание дела: тренерский план предусматривал не оборонительный вариант игры на удержание преимущества в голе, а наступательный. Решающий гол был забит атакующим полузащитником Ю. Войновым, поставленным вместо тяготеющего к защите В. Царева. Я был яростный сторонник тактики быстрого развертывания и потому считал себя соучастником победы, правда, оппонентов у меня было не так уже много.
Футбол шел в ногу со всем процветающим спортом нашей страны. Гимнасты, борцы, лыжники, легкоатлеты, хоккеисты, конькобежцы, представители всех других видов спорта успешно выступали на международной арене, завоевывая звания чемпионов Европы, мира, Олимпийских игр. Мир открыл для себя таких выдающихся спортсменов, как Владимир Куц, Борис Шахлин, Лариса Латынина, Юрий Власов. И не последняя роль в достижениях советского спорта принадлежала футболу.
Я, будучи пожизненным пленником футбола, все в жизни рассматривающий через футбольные очки, вернулся из Венгрии полный убежденности, что мы на правильном пути. Мой спортивный оптимизм получил дополнительную дозу нравственного допинга.

6.

Сборная страны усиленно готовилась к встрече 1/4 финала Кубка Европы 1960 года со сборной Испании. Тогда это была одна из сильнейших команд Европы, признанный специалистами фаворит турнира. В составе ее находились такие «звезды» международного класса, как Ди-Стефано, Хенто, Суарес, Сегарра, Амансио и другие, не менее знаменитые их партнеры.
Я продолжал работать в должности начальника команды и лишний раз убедился, что самообладание пусть не главное, но ценнейшее качество руководителя футболом при выслушивании негативной информации. Оно ничего общего не имеет с безразличием, наоборот, свидетельствует о знании дела и любви к нему.
В ходе подготовки сборная проводила тренировочный матч с дублем московского «Спартака» на поле загородной базы «Локомотива», в Баковке. Победу одержал «Спартак» со счетом 1:0. Сказать, что это не нарушило моего душевного покоя, значит, сказать неправду. И умолчать о вспышке в автобусе тоже не могу, такая псевдопедагогика никогда мне присуща не была. Я увидел беззаботно улыбающихся «виновников торжества» – Маслаченко, Понедельника, Масленкина… и вспылил, расценив их настроение как равнодушие. На самом деле это была неуместная маскировка взбаламученной души.
Я до сих пор краснею, вспоминая свой педагогический ляпсус (однако ляпсус ли?!), когда я резко бросил им: «Как вам не стыдно!!!» И вижу затихший автобус и недоуменно переглядывающихся футболистов.
Они как бы спрашивали меня: в чем дело, Андрей Петрович?
На другой день я был вызван «наверх», к Николаю Николаевичу Романову. Он встретил меня вопросом:
– Ну, что там у вас творится?..
Было ясно, что он спрашивает о вчерашнем поражении и настроении в коллективе. Я спокойно ответил, что все идет по плану и микроклимат в команде самый благоприятный.
Николай Николаевич не без иронии бросил:
– И значит, поражение от дубля было запланировано?
Зная, что главный руководитель знаком с гримасами тренировочных игр и реагирует на них правильно, я рассказал о плане подготовки, в котором для данной игры поражение, конечно, не предусматривалось, но и победа не являлась ее целью, задача заключалась в отработке фланговых действий в лице Месхи и Метревели.
– Ну, ладно, – спокойно заключил Романов, – продолжайте работать, отчитываться будете после Испании, а то мне доложили, что в команде какой-то разлад наметился, потому я тебя и вызвал.
Все свершившееся есть лучшее. Так гласит восточная пословица. Не могу утверждать, что всегда это верно, но применительно к первенству Европы на данном этапе такой взгляд себя оправдал.
Через два-три дня сборная СССР нанесла разгромное поражение сборной команде Польши 7:1!
Матч был товарищеский, но весьма значимый. Для нас это была генеральная репетиция перед встречей с Испанией, для польских футболистов мог стать реваншем за Лейпциг, где они нам недавно проиграли.
Три восклицательных знака при оценке должно поставить за зрелищную сторону игры, показанную нашими футболистами в матче с поляками. На поле действовала команда-«звезда». Ни одного слабого места. Весь ансамбль играл в стиле, импонирующем самому искушенному эстету футбола.
Не постесняюсь сказать, что вдохновенная игра советских футболистов не позволила испанскому тренеру Элении Эррера, приехавшему на просмотр матча, дать категоричный прогноз результата предстоящей встречи в четвертьфинале Кубка Европы между командами СССР и Испании. Резонанс зарубежной прессы был столь оглушителен, что, докатившись до ушей фашистского диктатора Франко, испугал его, и тот в последний момент наложил запрет на вылет сборной команды Испании в Москву.
Как бы мы сыграли с испанцами, не берусь утверждать. Но не могу не сознаться, что и меня и моих коллег – старшего тренера Качалина Гавриила Дмитриевича и тренера Гуляева Николая Алексеевича известие об отмене встречи расстроило, мы верили в свой коллектив и в победу над высококлассной командой Испании.
Поколение игроков того периода стояло на твердой основе верности принципам воспитания в своем доме. Не надо думать, что я футбольный славянофил и ничего западного не приемлю. Но я за то, чтобы перенимать лишь лучшее и прививать это лучшее к нашему корню. Скажем, если вопрос зайдет о тактике, то почему бы и не играть по-английски, «дубль-ве», или по-бразильски «1+4 + 2 + 4». Нам это вполне доступно, но не теряя природой дарованных нам преимуществ.
Победа над командой Польши с высоким результатом вскружила нам головы. Мы уверились в процветании советского футбола.
Теперь нам предстояла поездка во Францию для участия в финальном турнире Кубка Европы, оспаривать обладание которым вместе с нами будут сборные команды хозяев поля, а также югославские и чехословацкие футболисты. Жребий определил нам в противники в полуфинале сборную команду Чехословакии. Авторитет предстоящего соперника подкрепляла безапелляционная победа в 1/4 финала этого же соревнования над сборной командой Румынии, со счетом 2:0 и 3:0. Мы же по милости фашистского диктатора остались без четвертьфинальной встречи.
С помощью «штаба» Г. Д. Качалин пересмотрел план подготовки, внес необходимую корректировку в связи с «пропажей» двух матчей с Испанией.
Нельзя не сказать, что Качалин и Гуляев приняли руководство командой, что называется, на ходу. Когда она находилась на тренировочном сборе в Венгрии, я ждал приезда М. И. Якушина и совершенно неожиданно в самый последний момент узнал, что он выехать не смог. Тогда В. А. Гранаткин с единодушного одобрения Федерации футбола командировал двух тренеров для ответственного и деликатного задания – помочь сборной команде подготовиться к выступлению в Кубке Европы.
Гавриил Дмитриевич предупредительно, со свойственной ему благовоспитанностью вручил мне, руководителю делегации, свои «верительные грамоты» с инспекторскими полномочиями. Номинально старшим тренером команды оставался Г. Ф. Глазков, работавший вместе с Якушиным.
В состав делегации входила и комплексно-научная группа во главе с кандидатом педагогических наук С. А. Савиным, которая оказывала практическую помощь в подготовке сборной команды. Медико-биологическое обеспечение осуществляли представительницы спортивной медицины Нина Даниловна Граевская и Мария Ивановна Кузьмина. Группа была большая, в работе принимали участие М. Гагаева, Н. Фролочкина, Л. Данилова. Как видите, имена все женские, это лишний раз подтверждает огромную роль женщин в развитии нашей науки. Они проводили углубленное медицинское обследование игроков, сопоставляли данные до и после занятий, помогая тренерам определять нагрузки в тренировочных занятиях, сравнивать получаемую от них информацию со своими наблюдениями и накопленным за долгие годы опытом, и вносили соответствующие коррективы.
В коллективе сборной царил дух дружелюбной требовательности. Его исповедовал и утверждал приехавший Качалин и поддерживал весь коллектив, начиная от доктора Н. Н. Алексеева и кончая массажистом А. А. Морозовым. Даже норовистый Г. Ф. Глазков снизил амбициозность своего должностного приоритета перед тактичностью Гавриила Дмитриевича и принимал его рекомендации.
Что касается меня, то я нашел в нем единомышленника. Мы были знакомы с довоенных лет, он играл в «Динамо», я в «Спартаке», в деле же я соприкоснулся с Гавриилом Дмитриевичем впервые. Подкупала его манера общения с людьми, ровная, уважительная, без тени приниженности или превосходства, дружелюбие без амикошонства и требовательность без грубости в работе с ними же.
Качалин имел свой взгляд на футбол и был тверд в защите своих концепций. Он верно следовал принципу комплектования футбольного коллектива сборной: сначала личность – потом футболист. Его тактические воззрения всегда склонялись в сторону наступательного, комбинационного, осмысленного, зрелищно интересного футбола.
Без особых приключений сборная СССР, сыграв несколько товарищеских игр в Люксембурге и Голландии, предусмотренных планом, возвратилась домой. Вскоре Г. Д. Качалин был официально утвержден старшим тренером первой сборной команды, а М. И. Якушин вошел в состав триумвирата вкупе с Б. А. Аркадьевым и А. С. Пономаревым, которому было поручено скомплектовать олимпийскую сборную команду, поскольку ФИФА лишила футболистов, участвовавших в чемпионате мира, олимпийского статуса.
У меня уже сложилось твердое убеждение, что в лице поколения, которое возглавляли Яшин и Нетто, мы имели лучшее представительство из элитного отбора всех времен. Такое мнение не противоречит моему же высказыванию, что каждое поколение играет лучше предыдущего: можно играть сильнее, но потенциально быть слабее по отношению к тому же противнику – сильнейшим профессионалам Запада. Превосходство советских футболистов в скоростной выносливости продолжало быть нашей прерогативой. Ни одна из зарубежных команд не выдержала изнурительного темпа ведения борьбы, какой могли предложить сопернику наши ребята. Я верил в прочность этого фундамента мастерства, Качалин не меньше меня. Единомышленниками мы были и в представлении о моральном кодексе футболиста.
Я был полон оптимизма. Возврат в гущу футбольных событий окрылял меня. Футбол прорастал вширь и вглубь, уходя корнями в трудовые массы народа. Жизнь требовала прочного сцепления с духом времени. Начальник сборной команды популярнейшего вида спорта всегда должен быть во всеоружии знаний политических, экономических, культурных, текущего момента, и я был преисполнен желания объять необъятное.
Возникла требовательная необходимость упрочения и расширения контактов с людьми творческих цехов. Дело в том, что именно в те годы развитие спорта достигло необычайно высокого уровня в исполнительском мастерстве – в гимнастике, в хоккее, в тяжелой и легкой атлетике и других, – и все чаще и чаще в прессе появлялись статьи о сближении спорта с искусством. Футбол тоже не остался в стороне. Появились статьи, помнится, о прямом сопоставлении футбола вообще, то есть прагматического, достигающего голой цели – очкового перевеса и «театрализованного», заботящегося одновременно и об эстетической стороне дела, преследующего цели зрелищного показа, несшего как бы дополнительную социальную функцию культурно-воспитательного значения.
В какой-то мере эта сторона футбольного дела совпадала с моими взглядами, хотя полной аналогии футбола с театром я не считал возможным проводить ни в какие времена. Однако в полной мере предавать забвению зрелищное выражение матча (читай, спектакля) тоже не должно быть свойственно, несмотря на то что из красоты без победы, как говорится, шубы не сошьешь!
В Центральном Доме литераторов им. А. А. Фадеева футбольная тема постоянно дискутировалась в творческих кругах. Драматурги Исидор Владимирович Шток, Алексей Николаевич Арбузов, поэты Константин Яковлевич Ваншенкин, Николай Константинович Доризо и другие почитатели футбольной игры высказывали мнение о все большей утилитарности и унификации игрового действия на поле. После мирового первенства 1958 года арифметический уклон в прессе и впрямь бросался в глаза. Каждый отчет об очередном матче пестрел цифровыми обозначениями и критикой, если входившая в моду бразильская система явно не просматривалась в тактической расстановке команд.
Качалин разделял взгляды на определенные достоинства бразильской системы и важность тактики в общем комплексе боеспособности команды, но как опытный стратег не торопился с реорганизацией: требовалось время и переподготовка исполнителей.
Кроме того, было известно, что участники финального турнира – сборные Франции, Чехословакии и Югославии – на новую тактическую схему тоже пока не перешли, и мы считали неразумным «менять сани зимой». Поэтому двинулись в Париж в привычном тактическом экипаже: «три защитника» – по нашей лексике, «дубль-ве» – по английской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36