ногу в паху повредил». Ответ не на заданный вопрос вызвал недоумение тренера, и он повторил: «Извините, я лично о вас спрашиваю…»
Такое же смущение испытал и я, когда Михаил Давидович Ромм обратился ко мне, молодому запасному игроку, на «вы».
Мы не сразу поняли, что педагоги воспитывают у нас чувство собственного достоинства, устанавливая взаимоотношения добропорядочного сотрудничества.
С годами эти нормы все больше перемещались в сторону, я бы сказал, псевдоавторитета тренеров, а с десятилетиями и совсем склонились в одну сторону, личность футболиста стерлась. Процесс, несколько напоминающий происходящее на театре и в кино между режиссерами и актерами. Я еще застал широковещательные афиши «Гастроли Мамонта Дальского!» Имя артиста напечатано кармином аршинными буквами, и где-то внизу, петитом набрана фамилия режиссера. Сейчас нередко наоборот: фамилия режиссера набирается метровыми буквами, а актера петитом. Такой перекос мне кажется неправомерен. Не берусь судить, как в искусстве, а что касается футбола, то убежден, что реформа в этом плане назрела.
Футбол трудно уложить в жесткие рамки каких-либо определений. Самые свободные, едва намеченные контуры условных ограничений все равно кому-то покажутся тесными.
Я ничего категорически не изрекаю, питаюсь из источника футбольной философии, постигнутой в пути семидесяти лет длиною. Ее суть – непредсказуемость футбола. Ее концепция парадоксальна: чем больше я убежден в истинности данного положения, тем более я от нее удален. Кто-то из поэтов, кажется, Тютчев, сказал: «мысль изреченная есть ложь» – это высказывание чем-то соприкасается с моим душевным миром в понимании футбола. Я не поучаю, я лишь расставляю вешки.
Поездка в Чехословакию. Сразу оговорюсь, что ни одна спортивная поездка не вызывала такого треволнения, как эта: советские футболисты впервые выезжали встречаться с профессионалами. Притом направлялись в страну, сборная команда которой на последнем мировом чемпионате, 1934 года, то есть всего полгода назад, заняла второе место, уступив в финале хозяевам поля, итальянцам, со счетом 1:2.
В Москве только и разговоров было, что о профессионалах. Создавались легенды, ходили разные слухи об их ударах и финтах одни нелепее других.
Перед отъездом провели небольшую тренировочную работу под руководством Николая Старостина. Тогда длительные сборы не практиковались.
На Белорусский вокзал нас приехали провожать секретарь ЦК ВЛКСМ А. В. Косарев, секретарь МГК ВЛКСМ Д. Д. Лукьянов, ответственные работники Всесоюзного и Московского комитетов физкультуры, представители профсоюзных и спортивных организаций, много наших друзей, любителей футбола.
В нашу спортивную делегацию входили еще и легкоатлеты: чемпионы страны Серафим и Георгий Знаменские, Роберт Люлько, Николай Денисов, Александр Демин, Мария Шаманова, Зинаида Борисова и другие.
В напутственных речах, в приподнятой их тональности отмечалась особая значимость события. Громкое «физкульт-ура!» разнеслось по перрону, когда поезд тронулся, и дружный ответный возглас раздался из вагона. Патриотический энтузиазм горел открытым огнем и никаким практицизмом не заглушался.
Едем через Польшу прямо в Чехословакию. В пути узнали о чехословацком футболе много подробностей. То, что игра популярна в стране, буквально било в глаза – из окна вагона видели большое количество футбольных полей, играющую детвору, использующую, как и наши ребята, пустыри, незастроенные площадки. Наши спутники-чехи знали в деталях жизнь футбольных лидеров своей страны: Планичка «прима квалита», Чамбал – не режимит, Пуч – зазнался, у Свободы – лишний вес и так далее и тому подобное.
Пылкость и влюбленность в своих футбольных кумиров вышла из берегов, когда огромная масса людей пришла встречать сборную команду, приехавшую из Рима некоронованным королем мирового чемпионата. Восторженные почитатели, подхватив футболистов на руки, разнесли их с вокзала по домам. Поди тут не зазнайся на месте Пуча, ведь гол в ворота итальянцев в финале забил именно он. Об этом мы знали еще в Москве.
Степень озабоченности за исход поездки нарастала по мере приближения к Праге. Предстартовая лихорадка давала уже о себе знать. Приглушить ее было не так-то просто. Советы врачей – возьми, мол, себя в руки, мною всерьез не воспринимались, да и не только мною. Об аутогенной тренировке тогда и слыхом не слыхивали. Да и вряд ли бы мы ее использовали. Футболист рассуждает просто: волнуешься – значит, настраиваешься на игру, все нормально.
А на вокзальной площади нас ждала горячая встреча, которая и истукана не оставила бы равнодушным. Людское море заполнило вокзальную площадь, все закоулки и переулочки, примыкающие к ней. При нашем появлении раздались возгласы: «Да здравствуют Советы во всем мире!», «Да здравствует Советский Союз!» Городские власти, чтобы предотвратить возможные эксцессы со стороны встречающих, в помощь полицейским Праги вызвали несколько отрядов из близлежащих городов: наш маршрут от вокзала до гостиницы проходил по коридору из полицейских.
Но люди, прорвав их цепи, ринулись к нам, засыпали нас цветами, пели «Интернационал». Конечно, мы понимали, что не футбол первопричина такого проявления чувств в наш адрес. Нас приветствовали как представителей молодой Страны Советов, нового общества, строящего социализм.
Вся пресса пестрела заметками о предстоящей встрече. Футбол в Европе получил огромное распространение. Своих представителей посмотреть нашу игру прислали Югославия, Болгария и другие буржуазные страны с хорошо развитым футболом. Это был период, когда европейские специалисты еще не остыли от впечатлений южноамериканского футбола, прошедшего церемониальным маршем по стадионам Европы.
Позволю себе небольшое отступление для более ясного понимания нашего футбольного бытия в те годы.
Олимпиаду 1924 года в Париже и 1928 года в Амстердаме, как и первый мировой чемпионат, прошедший во Франции в 1930 году, выиграла сборная команда Уругвая. Слава негра из Монтевидео, хавбека Андрадэ, равнялась всемирной славе Рикардо Заморры. У советских мальчишек имена Андрадэ и Заморры сделались нарицательными. Слагали легенды о непробиваемости испанского вратаря – «все берет с одной привязанной рукой» и непроходимости уругвайского хавбека – «убью, не отвечаю!». Ничему не удивляясь, верили и в привязанную руку и в повязку на коленке. И нередко у какой-нибудь из московских застав слышалось залихватское мальчишеское «Я – Заморра!» – для вдохновения, так сказать.
Восторженно говорили в кулуарных беседах о «чудо-команде» сборной Австрии и ее фаворите центрфорварде Сендиляре. Знаменитая команда «Вундер-тим», представлявшая австрийский футбол на Европейском континенте, в течение ряда лет не знала поражений. Однако нет такой команды, которая бы не сдавала своих позиций, постоянно пребывала бы в качестве сильнейшей. Неизбежное постигло и «Вундер-тим». Нашумевший венский стиль, сочетавший изящество и техническое мастерство, не отвечал уже требованиям времени. Происходила переоценка ценностей. Зрелищность, красота футбола все более вытеснялись прагматизмом. Дорожало очко. Эстетические нормы снижались, на первый план выходил результат. Тут уже стало не до красоты, тем более что никто не знал, в чем она выражается. Твердили, что самое красивое в футболе – забитый гол, даже придумали образное определение «маленькое чудо!».
«Венские кружева» слишком дорого стали обходиться австрийскому футболу: атаки, сотканные из изысканных технических комбинаций, разбивались о грубо сколоченную надолбу новых требований футбола. Краски «Вундертима» начали линять, популярность сходить на нет, и австрийский футбол утратил звание европейского лидера.
Я сторонник той точки зрения, что футбол меняется не сам по себе, а вместе с быстротекущей жизнью. Перемены в жизни общества вызывают изменения в спорте, в футболе в частности.
Вот нам и предстояло утвердиться в этом на практике во время встречи с профессионалами, чего мы достигли, соревнуясь на любительском уровне.
Однако пора вернуться в Прагу и из нее ехать в Брно к месту встречи с «Жиденицей»…
Хотели мы или нет, пусть подспудно, но не оставляла мысль, что наше выступление имеет политический нюанс, и это невольно повышало ответственность за исход встречи. В случае неудачи, а от нее никто не застрахован, пенять можно только на неумелость своих ног. Кроме того, мы отлично понимали, что находимся на переломе, что от этой встречи пойдет новый отсчет в футбольной истории – до прикидки сил с профессионалами и после.
Всем известно влияние морально-волевой подготовки на конечный результат. Предстартовая лихорадка напомнила о своем существовании в день извещения о предстоящей поездке. С этого момента моя жизнь двигалась как бы по кочкам. Вернее, мое душевное состояние перестало быть отлаженным механизмом, психологический компьютер фиксировал повышенную взволнованность, отмечал увеличение сердечных замираний, как на качелях, по мере приближения встречи. А накануне ее дело дошло до почти бессонной ночи. И… ничего! Здание предстоящей победы возводилось на крепком фундаменте – великолепной физической подготовке всех участников. Высокие физические возможности явились надежным укрепляющим средством и для душевной мускулатуры.
Мы вышли на поле в составе: Иван Рыжов, Александр Старостин, Виктор Тетерин, Станислав Леута, Андрей Старостин, Евгений Никишин, Вадим Потапов, Михаил Якушин, Сергей Иванов, Владимир Степанов, Сергей Ильин.
Век акселератов в футболе еще не наступил. Некоторым игрокам было за тридцать, кое-кто находился на подступах к этому предупредительному возрасту: Александру, Станиславу, Евгению – «за», мне, двум Сергеям, Виктору, Ивану, Вадиму – «под» и двум юниорам, Михаилу и Владимиру, 23-24 года.
По тем временам команда в достаточно зрелом возрасте. Кстати, как показывает статистика, чемпионами мира становятся команды со средним возрастом за 25-26 лет.
Главным достоинством коллектива были сила характера и верность традиции старшего поколения играть по принципу – один за всех, все за одного. Это качество проявилось с первого касания мяча, которым ввел его в игру наш центрфорвард Сергей Иванов. По сие время я считаю, что начальный удар в любом матче, как первый аккорд в музыкальном произведении, определяет настрой и ритм его развития. Когда я вижу небрежно расслабленное начало откидкой мяча назад, то уже не жду от команды страстной темповой игры: ритм и тональность заданы камертоном – первоначальным ударом.
Сергей энергичным движением направил мяч вперед, и все его партнеры по нападению дружно двинулись искать победу на половине поля хозяев.
Чехи ответили бескомпромиссной контратакой, и стало ясно, что предстоит жестокая борьба. Через пять минут я успел перекинуться с Леутой словами: «Играть можем!» Мы увидели, что профессионалам не чужды ошибки и в пасах и в ударах по воротам. Сразу последовала и реакция трибун высшего эмоционального накала. Такого шума и крика на московских стадионах нам слышать еще не приходилось. Правда, многие из нас прошли шумовую обкатку на турецких полях, и вопли, несущиеся с трибун, нас не смутили. Тем не менее нервы напряжены до предела.
Мы продолжали теснить противников. Очередной натиск. Сергей Ильин по флангу стремительно проходит до лицевой линии, отпасовывает назад. Тут Якушин. Он остается хозяином мяча на оголенном пространстве, один на один с вратарем. Можно бить: до ворот не более десяти метров. Такие позиции называют «мертвым моментом». Желая не упустить его, Михаил играет до верного, продолжает двигаться с мячом на вратаря, вынуждая последнего на опрометчивое действие. Все было бы, как задумано, развивайся эпизод по логике вещей. Но вратарь окаменел и на ложный замах форварда не среагировал, остался в присяде с протянутыми к Якушину руками. На беду, наш инсайд при исполнении замаха задел носком за землю и вместо мощного удара в угол тихо толкнул мяч вратарю в протянутые руки. «Подал, как на блюдечке!» – шутили после игры ребята, вспоминая совершенно беспримерный для Якушина случай.
Однако упущенный гол никого не обескуражил. Наоборот, прибавил уверенности, со всей очевидностью показал, что ворота хозяев не так уж неуязвимы. С новой силой и неослабевающей энергией мы продолжали атакующие действия.
В ходе игры сказался наш главный козырь – умение долго вести борьбу в непосильном для противника темпе. К двадцатой минуте инициатива полностью переходит к нам: хозяева поля, главным образом числом, держат оборону. Вверху их защита играет отлично. В особенности только что купленный клубом австриец Поспишаль. Вызывало удивление, до какой степени совершенства можно развить искусство играть головой.
В памяти, как в зеркале, отразился такой эпизод: вот он, долговязый, в высоком прыжке пасует лбом на шестьдесят метров, бросая в прорыв своего флангового нападающего. Мяч летит сильно, как от удара ногой, и точно по назначению, вызывая восторженные восклицания и аплодисменты на трибунах. Ликвидация прорыва левофлангового доставляет нашей защите немало хлопот. Все обошлось благополучно только благодаря Леуте.
Мы продолжали доминировать на поле. В одну из очередных подач с углового удара Сергея Ильина мяч плавно опускается в районе вратарской площадки. В возникшей суете за выгодную позицию Якушин первым находит возможность головой ударить по мячу. Мяч оказался в сетке ворот: счет стал 1:0.
За пятнадцать минут до перерыва центральный нападающий Сергей Иванов с этаким изыском выкроил передачу Вадиму Потапову, тот, не мудрствуя лукаво, включил все скорости и пошел на прорыв. Ворвался в штрафную площадку и, приблизившись к углу вратарской, пушечным ударом направил мяч в ворота.
Вратарь и ахнуть не успел, как мяч оказался в сетке. 2:0! В ту пору мы не позволяли себе излишнего ликования. Не целовали друг друга, не обнимались или, пуще того, не устраивали «кучу малу».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36