- Я, пожалуй, выпью. Ты позволишь?
Пашина молчала.
Он подошел к стенке, где за стеклом стоял сервиз, и достал две вместительных рюмки.
- В самый раз.
Он открыл бутылку и набулькал коньяк.
- Хорошо, - крякнул он, опрокинув полную рюмку и тут же налил себе вторую. - Без закуски идет.
Лида настороженно следила за ним. От этого визита она не ожидала ничего хорошего. С тоской думала о том, что Слава сегодня не появится, а сын вернется с тренировки поздно.
Спиртное начало действовать. Большаков расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и плюхнулся в кресло.
- Садись, - пригласил он.
Пашина не тронулась с места.
- Ну, как знаешь.
Он опрокинул третью рюмку и уставился на Лидочку. Она успела заметить, что бутылка была уже почти наполовину пустая. Трезвого Большакова ещё можно в чем-то убедить, пьяный, он становился неуправляемым.
- Разнервничался я сегодня что-то, - Вадим уперся взглядом в женщину. - А ты... Слушай, почему ты меня отталкиваешь? Я ведь красивый мужик. Многие бабы об этом говорили.
- Вадим Алексеевич, так, наверное, к ним и надо обращаться за услугами.
- Меня ты зацепила, ты! Кого только у меня не было, а вот тебя забыть не могу.
- Помнить-то особо нечего, - усмехнулась Лида.
- Обиделась, что завалил тогда в кабинете, да? Обиделась? Ну, привык я так, понимаешь? Никто не отказывался, многим даже нравилось. Слушай...
Он выбрался из кресла и сделал шаг к Лиде. Она отшатнулась.
- Ну чего ты боишься, не трону, сказал, поговорить хочу. Ты ведь меня совсем не знаешь. Думаешь, бабник я, сволочь. Так ведь жизнь кругом такая. Я тебя зауважал, крепкая женщина. Зачем тебе этот Карлин, Лида, зачем? Он старше меня, здоровье не ахти. Думаешь, женится? Так ему ещё развестись надо, а женушка у него сучка та еще, добром не отпустит. От неё всего ждать можно. Подумай, Лида!
- Вадим Алексеевич, это не ваши проблемы.
- Нет, мои!
Большаков налил до краев ещё одну рюмку и выпил.
- Мои, говорю! Как представлю тебя с ним в постели, сердце кровью обливается. Других баб видеть не могу. Не хочу никого.
- Вам надо лечиться.
- Да, лечиться, - зарычал Вадим. - Правильно! Слушай, может, ты ведьма, а? Чем приворожила меня, скажи!
- Глупости вы говорите.
- Какие глупости? Просыпаюсь каждое утро и тебя хочу. Тебя, понимаешь? Представляю тебя рядом.
Пашина содрогнулась.
- Не хочешь меня, значит? - Большаков сжал зубы.
- Не хочу.
- Зря, жалеть потом будешь.
Его мутный взгляд уперся в стену.
Лида испугалась. Она проклинала себя за то, что впустила его в квартиру. Зачем дверь, дура, не спрашивая, открыла? Она ругала себя сейчас последними словами. Открыла потому, что думала, Слава снова за чем-то вернулся.
- Лида, - Вадим смотрел на нее. - Я сейчас работаю на очень влиятельного человека. У него громадные возможности. А я рядом с ним. У меня все будет, все! Я тебя разодену, как куклу. Вот, смотри!
Он щелкнул замком кейса, крышка откинулась, и Лида увидела тугие пачки долларов.
- Часть этого принадлежит мне. Я не вру, Лидочка! Хочешь, это будет твое, хочешь?
- Нет, прошу вас: уйдите.
Большаков решил изменить тактику.
- Ладно, не хочешь спать со мной, не надо. Меня интересует Карлин. Если будешь сообщать о нем кой-какую информацию, получишь хорошее вознаграждение. Сделать это для тебя будет совсем нетрудно. Вячеслав Анатольевич наверняка обсуждает с тобой свои дела, делится новостями. Так как, годится?
- Нет!!
Молчание, повисшее в комнате, не предвещало ничего хорошего. Говорил ведь Мастинскому, со злостью подумал Вадим, бесполезно с ней разговаривать. Вцепилась в своего Славика, будто других мужиков на свете нет. Сволочь! Пренебрежительное отношение Лидочки в очередной раз больно ударило по самолюбию.
Протрезвевший Большаков громко щелкнул замками кейса.
- Сука!
Он с ненавистью уставился на женщину.
- Да за такие деньги пол-Москвы можно на карачки поставить.
- Так что вам мешает? - спросила Лида и мгновенно поняла, что не надо было этого говорить.
Шея Большакова побагровела. Пашина с ужасом наблюдала за ним.
- Ничего, - медленно выговорил он и, развернувшись всем корпусом, бросился на женщину.
Лида не успела пикнуть, как её руки были схвачены сзади.
- Помо...
Вадим свободной рукой зажал ей рот. Он толкнул её к дивану, стоявшему в гостиной. Она упиралась.
- Не хочешь на мягком, - приговаривал он, распахивая на ней халат, - и на полу сойдет, на ковре.
Он связал ей руки поясом от халата. Лида вырывалась, как могла, но силы были слишком неравные.
Большаков продолжал зажимать ей рот. Она пыталась укусить его за пальцы. Это ей удалось.
Вадим, выругавшись, ослабил хватку.
Лида воспряла. Но тут же почувствовала, как что-то прочное и липкое намертво склеило губы.
"Скоч!" - поняла она, и слезы брызнули из глаз. Это конец!
Вадим, справившись с Пашиной, кинул её на ковер. Он тяжело дышал.
Глазами, полными ужаса, женщина следила за ним. Связанные руки делали её беспомощной, скоч залепил рот.
- Вот, не хотела по-хорошему, будешь по-плохому, - приговаривал Большаков, растегивая брюки.
Он взглянул на беспомощную Лиду. Ужас, застывший в её глазах, на секунду остановил его. Вадим медлил, словно раздумывал, стоит ли...
Пашина дернулась. Распахнутый халат обнажал её по-девичьи стройное и по-женски желанное тело, на котором оставались одни трусики и бюстгальтер.
Вадим решился. Нагнулся и расстегнул бюстгальтер. Он задохнулся при виде роскошной женской груди с розовыми сосками.
Он протянул руку. Лида замычала.
- Только что из-под мужика, тепленькая еще. Сучка!
Он стал лапать её грудь.
- Слава тебя как ласкает? - приговаривал он, тиская соски. - Так?
- Он больно сжал их пальцами.
Лида корчилась на полу.
- Так, теперь трусишки снимем. Подними ножку.
Панина постаралась лягнуть его.
- Кобылка! Не хочешь сама?
Он ухватил её за трусы и, что есть силы, рванул их. Тонкий трикотаж не выдержал, лопнул.
- Вот так-то лучше.
Он смотрел на подбритый темный треугольник.
- Он тебя трахал сегодня? Отвечай, ну?
Вадим больно ущипнул за сосок. Из глаз Лиды брызнули слезы.
- Чувствительная больно, это хорошо. Всем бабам нравится. Еще раз спрашиваю, Слава на тебя сегодня лазил? Или как вы там любите... Ты мне покажешь.
Лида замотала головой.
- Значит, лазил. Ну, ничего, где один мужик был, там и другому достанется. Раздвинь ноги!
Лида ещё плотнее сжала колени. Вадим рассвирепел.
- Ты знаешь меня, - зловеще прошипел он. - Будешь сопротивляться, синяков навешаю.
Он слегка ущипнул её за ляжку.
- А тело-то, тело какое! Не зря Славик на тебя запал. Я, может, и не сох бы по тебе, если бы ещё в первый раз дала. Сопротивление возбуждает аппетит. Чем сильнее будешь противиться, тем дольше буду тебя трахать.
Он разделся, оставшись в одной рубашке.
- Смотри, какой у меня... - Он взял в руки свой половой орган. - В обиде не будешь. У Карлина наверняка меньше.
Он положил руку ей на лобок. Она почувствовала, как его пальцы грубо лезут внутрь.
- Не упрямься, будь умницей, не порть удовольствия. Помнишь, я ещё тогда сказал, что попробую тебя.
Его глаза загорелись, он, не в силах справиться с собой, уже наваливался на неё всем телом.
Лида выгибалась, как могла, это был единственный способ сопротивляться. Она пыталась освободить руки, связанные и закинутые вверх, но это было невозможно.
Она почувствовала вонючее дыхание.
"Гадина, сволочь, убить его мало!" Она билась под ним, как рыба на льду, такая же беспомощная.
Он, кусая её за грудь, продолжал раздвигать ноги.
- Еще самой понравится, - бормотал он, ошалев от власти над голым извивающимся на полу телом. - Сисечки какие...
"Хоть бы он заткнулся, тварь!" - молила она. Тело устало от сопротивления.
Большаков мгновенно почувствовал, что она стала сдавать. Он двумя руками резко раздвинул её ноги.
Лида не успела пикнуть, как он вошел в нее.
- Все, бесполезно рыпаться, крошка!
Он со знанием дела стал качаться на ней. Закрыл глаза и несколько минут проделывал это молча. Скольких баб перетрахал, какие только места они ему не подставляли, а такое наслаждение испытывал впервые. Он прислушивался к себе. Каждый толчок доставлял новое удовольствие. Иногда он поднимал голову и видел глаза, полные ненависти. Это не смущало. В этом было что-то такое, чего не испытывал раньше. Острота, понял он, и замычал от удовольствия.
Он приподнял её за теплую попку и ещё раз с силой вонзился в нее.
- Неужели не нравится? - прохрипел он. - Твой Славик - импотент по сравнению со мной. Как я в тебя засадил! Ух! - Он опять ухватил её за ягодицы и дернул на себя. - Роскошная женщина, роскошная! Я всегда это чувствовал, - бормотал он. - Ты даже не знаешь, до чего хороша, только идиоты, которые больше трех баб в жизни не имели, думают, что все дырки одинаковые.
Он стал быстро двигаться на ней. И это тоже было необычно для него. С его выдержкой могли сравниться немногие. Он мог довести бабу до оргазма, а сам оставаться относительно спокойным. Здесь все было наоборот.
- Все, поплыл... - он закатил глаза.
Через минуту он сполз с нее. Лида почувствовала, как между её ног стало влажно.
- Вот как он тебя любит, успокоиться не может.
Вадим с удивлением смотрел на свой по-прежнему вздыбленный организм.
Он прошел в ванную. Когда вернулся, Лида продолжала лежать на полу с закрытыми глазами.
Он почувствовал, как его опять охватывает желание. Он подошел к женщине и хлопнул её по щеке.
Она открыла глаза и, увидев Большакова, замотала головой.
- Очнулась? Ты меня слышишь?
По тому, как она дернулась, он понял, что она пришла в себя.
- Поворачивайся, я хочу еще.
- У-у-у... замычала она.
- Да!
Он резко повернул её и положил животом на ковер.
- Приподнимись на колени, сука!
Она была сломлена и, всхлипывая, стала исполнять его приказание.
При виде голой задницы, широко расставленных ног и груди, которая упиралась сосками в ковер, его даже затрясло от желания. Об этом он мечтал всегда! Задрать на ней платье, уткнуть лицом вниз и... Она и в самом деле ведьма! Он никогда не испытывал такого желания. Он хотел её снова и снова. Замучить, сжать до боли, чтобы в крик заорала. Чтобы сидела на нем и стонала. Он заставит ее!
- Будешь делать все, что я скажу, слышишь? - Он шлепнул её по голой заднице. - Хороша кобылка, сейчас я тебя снова оседлаю.
Вадим сунул ей руку между ног. Обычно очень брезгливый, сейчас он делал это с удовольствием. Его пальцы проворно сновали туда-сюда. Он насиловал её рукой и чувствовал, как желание охватывает его все сильнее и сильнее.
- Сказал, будет по-моему, значит, будет. Привыкла своему Карлину
...изду подставлять, теперь моя очередь.
Он не торопился и, желая продлить удовольствие, подошел к журнальному столику и набулькал себе последнюю рюмку.
Обернувшись, он плотоядно рассматривал Лидочку. Хороша бабенка, ох, хороша! Даже на расстоянии он чувствовал, что от неё идет какая-то электрическая волна. Он вытер губы ладонью.
- А твоего Карлина скоро подорвут, и тогда уже не промахнутся.
Он подошел к ней и опустился на колени. Его руки облапили женскую грудь.
- Это тебе понравится ещё больше.
Приговаривая, он прилаживался к её телу сзади, как вдруг прозвучал звонок.
Большаков замер. Потом сел на пол.
- Это что? - хрипло спросил он.
За дверью стоял Сема. Он слышал почти все, что происходило в квартире.
- Ну и гадина, - бормотал он, сжимая кулаки от бессилья.
Он, вор Сема Резаный, ни одной женщины не взял силой. Он считал, что на это способны только отморозки. Он и представить себе не мог, что такой фраер способен на это.
На несколько минут ему пришлось отойти от квартиры, на лестничной площадке появились жильцы. Пока они торчали возле двери, потом спускались вниз, ситуация за стенкой обострилась.
Семе не было дано никаких указаний, но он не мог оставаться безучастным.
Похоже, его звонок прозвучал вовремя.
Большаков, путаясь в штанах, дрожащими руками застегнул ширинку и быстро стал натягивать на себя остальную одежду. Он испугался.
Вдруг это Карлин вернулся? Мысли метались в беспорядке.
Стоя в дверях, уже одетый, он вдруг сообразил, что Лиду нельзя оставлять в таком виде.
Он поднял её и потащил к дивану. Она слабо стонала, не понимая, чего он хочет от нее.
Он швырнул безвольное тело на диван и укрыл халатом. Так! Он шарил глазами по сторонам. Нормально! Если что, на первый взгляд сойдет. Пробьется!
Он стоял в прихожей, но больше звонков не было. Непонятно... Он прислушался, но не мог уловить ни единого звука. За дверью стояла полная тишина.
Он решился и повернул ключ в замке. За дверью никого не было. Лифт Большаков решил не вызывать. Не теряя времени, он стал быстро спускаться по лестнице.
На площадке третьего этажа, отвернувшись к окну, кто-то стоял. Мужик! Вадим Алексеевич даже споткнулся, но тут же взял себя в руки и двинулся дальше. Его никто не остановил.
Сема Резаный - на лестнице стоял он - проклинал себя за то, что не спустился вниз. Он думал, что этот фраер вызовет лифт, и ошибся.
Паршиво, поморщился он, второй раз на глаза мужику попался. Непрофессиональная работа.
Глава 18
- Ты, мудак, ты знаешь, что натворил?! - Чапа сгреб Илью Шаныгина за ворот махрового халата и швырнул в кресло.
- Что случилось?
Илья таращил глаза на разъяренного приятеля, который, как тайфун, ворвался к нему в квартиру несколько минут назад.
- Это, что, что? - завопил Чапа и швырнул в продюсера охапку газет, которые принес с собой.
- А что здесь такого? - невозмутимо спросил Илья. - Не понимаю, какое тебе до этого дело?
- Не понимаешь, да? - зловеще прошипел Чапа. - Я тебя уже который день разыскиваю. Туда-сюда, туда-сюда, говорят, нет нигде. Я думаю, что ты как раз очень хорошо все понимаешь, если скрылся ото всех.
- Я жену хоронил, - торжественно произнес Илья.
- Жену-у-у? - насмешливо переспросил Чапа.
- Да.
- Жену, значит? Да из тебя муж, как... - Он с ненавистью пнул ногой кресло. - Стало быть, ты сейчас вдовец?
- Не понимаю, что ты разоряешься?
- Сейчас поймешь. Ты журналистов на Стрелецкую натравил?
- Да как сказать... Дал парочку интервью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37