Попробую крапле
ную колоду Ц мне в ответ пустят крап почище, а если выйду из себя, наверня
ка в пух и прах продуюсь. Петухам моим, если они сами не умирали, приходил к
онец в первой же стычке. «Ну и не везет же тебе, дружище!» Ц говорили мне об
ычно приятели. Просто проклятие какое-то, ну а я, понятное дело, все больше
распалялся и, думая только о том, как бы отыграться, ничего вокруг не видел
, словно разъяренный бык. По одной ягодке можно целый виноградник оборва
ть, так и мои песо улетали один за другим, словно на крыльях. Но у меня была н
адежда: мой гнедой конек, красавец с тонкими ногами, длинной шеей и малень
кой головой. Стройный, подтянутый, резвый на диво и добрый, как наш соловый
! Я сам задавал ему корм, мыл его и чистил скребницей и каждое утро готовил
к скачкам где-нибудь подальше от дома, так чтобы никто не мог меня увидеть
. И на всех пробежках, которые мы тайком устраивали вместе с несколькими м
оими друзьями, гнедой показывал себя великолепно. Какой конь! Теперь ник
ому не удастся у меня выиграть.
Каролина, видя, что деньги растекаются, как вода из рассохшейся бочки, ска
ндалила пуще прежнего.
Ц Кватит с меня! Да ты промотал все, что я своим трудом заработ
ала, накал ты этакий! Ц кричала она, плача от ярости.
Когда у меня лопалось терпение, я начинал орать еще громче:
Ц Отвяжись! Чертова перечница! Не мешай мне, а то плохо тебе придется! Зат
кни глотку! Слышишь?… Не замолчишь Ц сама пожалеешь.
Вот тогда-то я и вспомнил о брачном свидетельстве, которое дал мне священ
ник, но у меня и в мыслях н было бросить ее, бедняжку!…
Она пробовала прятать деньги, но разве было тако место, где бы я не нашел и
х, если мне хотелось сыграть в кости или перекинуться в картишки! Каролин
а, видя, что я слежу за ней, сперва кричала и ругалась, а потом только плакал
а, забившись в угол.
Ц Разве я из-за денег! Разве из-за денег! Я плачу потому, что ты не любишь ме
ня и не думаешь о будущем.
Ц Перестань, душенька, Ц говорил я тогда, тронутый ее слезами. Ц Вот уви
дишь, я отыграюсь. Не огорчайся, глупенькая! Мы еще будем счастливы!
Ц Ах мадонна, мадонна, Ц вздыхала итальянка. Едва только я убедился, что
мой гнедой в хорошей
форме, я приготовился нанести решающий удар. Я уже говорил вам, что прятал
своего скакуна в тайном месте и что о нем знали только двое или трое друзе
й; они рассчитывали крупно выиграть на его резвых ногах и никогда бы меня
не выдали.
И вот в воскресенье утром я растрепал и кое-как подстриг гнедому гриву, на
цепил на его хвост репьи и куски засохшей грязи и в конце концов добился т
ого, что он стал похож на жалкую клячу с галисийской фермы. Потом я надел н
а него старое седло и договорился с одним пеоном из имения Торрес, которо
му хорошо заплатил, чтобы тот к началу скачек подъехал на моем коне к харч
евне.
Ц Сегодня я скачу на гнедом, Ц сказал я Каролине.
Ц Ах, оставь, Ц вздохнула она. Ц Скачи не скачи, все равно! Игра погубит т
ебя.
Ц На этот раз я наверняка выиграю! Гнедого не узнать, его примут за стару
ю клячу, и вот увидишь, сколько денег мы загребем.
Ц Обещай мне, по крайней мере, Ц попросила итальянка, воспользовавшись
моим хорошим настроением, Ц обещай, что если и на этот раз проиграешь, бо
льше уж ты никогда не будешь играть.
Ц Вот, Ц сказал я и, сложив из пальцев крест, поцеловал его. Ц Клянусь!

X



Ну что я могу вам сказать! Начал собираться народ, в
«Польвадере» было битком набито, как на площади Паго-Чико в день Двадцат
ь пятого мая
Двадцать пятое мая Ц национальный праздник аргентинцев, день майской р
еволюции 1810 г., положившей начало освободительной борьбе против Испании.

. Прошло несколько скачек. Публика уже изрядно разгорячилась, когда
подъехал пеон на моем гнедом.
Среди других был там некий Контрерас, он крепко надеялся на своего серог
о в яблоках скакуна, Ц резвый конь, что и говорить, но все же не бог весть к
акой. С моим жеребчиком не сравнить.
Контрерас был злющий как черт и отчаянный драчун; он вел только крупную и
гру; где он брал деньги, для всех было загадкой. Говорят, ему давал их этот м
ошенник, нотариус Ферейро, с тем чтобы Контрерас защищал его от политиче
ских противников… Вот он и стращал их, пуская в ход что попало, Ц и дубину,
и кинжал, и топор…
Ц Славный у тебя конь, Ц сказал я, избрав Контрераса своей жертвой, пото
му что он был человек азартный, а это мне и нужно было. Ц Жаль только, слишк
ом раскормленный!
Ц Раскормленный? Ты что, шутишь? Он просто в теле, дружище, и может с кем уг
одно потягаться, хотя он долго был в пути и устал с дороги…
Вот врун! Я-то знал, что он уже целую неделю держал коня на отдыхе в Паго-Чи
ко, готовясь к скачкам.
Ц Ну, Ц возразил я, чтобы подзадорить его, Ц когда уж начинает брюхо рас
ти…
Он засмеялся, плохо скрывая свою ярость.
Ц Брось заливать, земляк! Чтобы рассмотреть его брюхо, тебе придется очк
и надеть. И какой бы он ни был, а хотел бы я увидеть красавчика, который риск
нет потерять сто песо.
Вокруг нас начали собираться любопытные.
Ц Да этого толстобрюхого, Ц сказал я, посмеиваясь, Ц я на любой кляче об
скачу.
Ц Слыхали? На какой, интересно?
Ц Да вот хоть на этом шелудивом гнедом. Одолжишь мне его, земляк?
Ц Почему бы нет? Ц согласился пеон, который привел гнедого. Ц Скачи, есл
и хочешь.
Контрерас внимательно оглядел коня, похлопал его по спине, заставил немн
ого пройтись.
Ц Не такая уж это кляча, как кажется, Ц сказал он. Ц Меня не проведешь. Вп
рочем… все равно я обскачу ее!
Ц Ставка сто песо?
Ц Пусть так!
Ц Ставлю!
Ц Ставишь? Берегись, кум! Ц проворчал он, злобно сверкнув глазами.
Чувствуя, что спор грозит перейти в драку, я молча расседлал гнедого, наде
л на него узду и подседельник, снял куртку, жилет, повязал голову красным п
латком и приготовился.
Игроки в азарте увеличивали ставки. Многие, ничего не подозревая, ставил
и вдвое против моего гнедого. Я соглашался на все; мои друзья, посвященные
в проделку, тоже не отставали.
Мы должны были пройти две куадры. Раздалась команда, и мы помчались во вес
ь дух. Мой конек стал обгонять противника Ц сначала на голову, потом на ше
ю, потом на полкорпуса, Ц попробуй потягайся с ним! Контрерас скакал поза
ди, изо всех сил нахлестывая своего коня. Видно было, что серый совсем выдо
хся, но Контрерас словно ослеп от ярости…
Уверенный, что скачка выиграна, я стал придерживать гнедого, чтобы не пок
азывать его настоящую резвость, он и так уже на корпус вырвался вперед. И в
друг Контрерас, будь он неладен, чуть не загнав коня, поравнялся со мной, е
го серый на скаку задел моего гнедого, Ц тот, упав на передние ноги, сброс
ил меня через голову, а серый пулей промчался до самой черты. Проклятие!
Хорошо еще, что я упал удачно, но видели бы вы, какая тут поднялась заварух
а! Крики, ругань, судью чуть на части не разорвали… Засверкали ножи, и, не вм
ешайся Варавва, дело кончилось бы плохо.
Контрерас возвращался спокойным шагом, весьма довольный собой. А я не по
мнил себя от ярости.
Когда он поравнялся со мной Ц вместе с другими я уже стоял перед харчевн
ей, держа в поводу захромавшего гнедого, Ц я не сдержался и крикнул:
Ц Ах ты, негодяй! Обманщик бесстыжий! Ты толкнул меня, сукин сын!…
Он соскочил с коня, и в его руках сверкнул клинок. Отпрянув назад, я тоже вы
хватил нож.
Сказать по правде, мне такие дела не по душе. Я низкорослый, силенок у меня
немного, да и ножом не слишком ловко орудую. Но негодяй вывел меня из себя,
народ сбежался посмотреть на драку, и мне ничего не оставалось, как приня
ть бой.
Он нанес мне два удара кинжалом, которые я с грехом пополам отразил.
Ц Давай, давай ближе, не трусь! Ц насмехаясь, кричал Контрерас, размахив
ая ножом и стараясь меня подзадорить.
Я уже взмолился святой деве, видя, что дела мои плохи и злодей вот-вот пырн
ет меня, как вдруг с воплями и криками прибежала совсем обезумевшая Каро
лина и, уж не знаю как, должно быть, осмелев от отчаяния, вырвала у него нож.

Ц А вы, крабрецы, бросили его, бросили! Ц кричала она собравши
мся зевакам.
Пастухи принялись разнимать нас, и вот тут-то и появился комиссар Варавв
а. Я, пожалуй, сделал глупость, что ничего не рассказал ему о гнедом, и он пос
тавил на серого… Беда одна не приходит!
Контрерас и большинство зрителей утверждали, что серый выиграл честно, ч
то гнедой Ц кляча и упал потому, что слаб на ноги и для скачек не годится…
Судья надрывался от крика; никто его не слушал, так же как меня и моих друз
ей.
Ц Пусть решит сеньор комиссар! Ц закричали вдруг несколько человек.
Ц Правильно!… Правильно! Ц подхватили все, кто ставил на серого.
И этот мошенник Варавва изрек приговор:
Ц Скачки правильные. Выиграл Контрерас!
Против силы не попрешь.
Ц Но, сеньор комиссар, Ц начал было я.
Ц Замолчи, бесстыдник! Плати лучше добром.
И пришлось заплатить без разговоров. Так уплыли последние припрятанные
денежки… а с ними и вся выручка из кассы!…
Каролина смотрела на меня, вытаращив глаза. И то сказать, дело было нешуто
чное.
Ц Душенька моя! Ц сказал я. Ц Я тебе жизнью обязан.
Ц Да-да! Ц отвечала она, чуть не плача. Ц Только не играй больше, Кр
истом-богом молю тебя, не играй!
Ц Уж будь спокойна!
Тут я начал наполнять стаканы и сам принялся пить, чтобы залить свое горе.
Что поделаешь! Можжевеловая настойка бросилась мне в голову, и я давай вс
ех зазывать. Самое время для гостеприимства!
Ц Эй, землячок, бери, пей все, что хочешь!
И я снова наполнил стаканы…
Ц Что вам угодно выпить, друзья?
Каролина совершенно взбесилась.
Ц Ma!… Ma!… Ц начала она, заикаясь от ярости.
Ц Хозяйка маму вспомнила, Ц сказал один из гостей.
Ц Хоть маму, хоть мадонну, никто ей не поможет! Ц возразил другой.
Дальше у меня в голове все перепуталось. Помню только, что все пели и пляса
ли, а я раздавал еду и питье, какие только были в доме.
Так нашей харчевне пришел конец. Зато и повеселились!
На следующее утро я очнулся в канаве под забором. Должно быть, я и спал там,
но почему я выбрал именно это ложе, сам не знаю.
Итальянка заперлась у себя в комнате и ни за что не хотела открывать. Пото
м она мне говорила, что проплакала всю ночь напролет. Когда я наконец угов
орил ее открыть дверь, она принялась так рыдать и умолять меня образумит
ься, что я совсем растрогался. Я пообещал ей, что больше этого не будет и чт
о теперь я стану работать как вол, чтобы вернуть все, чего мы лишились, и да
же думать забуду об игре, петушиных боях и скачках.
Ц Ведь я обязан тебе жизнью! Ц воскликнул я. Ц Если бы не ты, Контрерас р
аспотрошил бы меня, как курицу!
Но человек предполагает, а бог располагает…
А что, собственно, из этого? Сдается мне, нечего ужасаться по пустякам… Не
я первый забыл о хороших обещаниях, уступив соблазну. И не последний, надо
полагать… Все люди таковы, сеньор. И даже самый примерный, если только он н
е лицемер, признается, что не раз забывал о своих добрых намерениях и пред
авался делам более приятным.
Это неизбежно. Только одни умеют вовремя остановиться или, живя в свое уд
овольствие, так ловко прикидываются тихонями, что никто им и слова не ска
жет. А другие играют и напиваются в клубах, не вызывая никаких толков, или
дерутся на дуэли чуть не на глазах у полиции, или делают то же, что я, если не
похуже, но им все сходит с рук, и никто с них шкуру не сдирает…
В общем, что говорить! Страсть к плутовству и к игре опять захватила меня,
а так как при этом я еще и выпить не дурак, то все, кому не лень, обманывали м
еня, как младенца. И вот, после того как уплыли все припрятанные денежки, д
ошло дело и до Каролининой усадьбы. Ну и скандал же разразился в тот день.
Поверите ли? Итальянка мне так исцарапала все лицо, что несколько дней я х
одил полосатый, как зебра…
Ц Смотри, Каролина, Ц крикнул я в сердцах. Ц Ты сама не знаешь, что делае
шь! Придет день, пожалеешь!
Я хотел было выложить ей, что мы не женаты, да сообразил, что в ярости она от
кажется подписать нужную мне бумагу да еще выгонит меня из харчевни.
Ц Если бы я только знала! Ц кричала итальянка. Ц Если бы я знала! Porca la…
Итальянское
ругательство.

Она просто волосы на себе рвала. Но делать нечего, подписала…
Не скрою, что все песо из Итальянского банка отправились по той же дорожк
е! Осталась одна харчевня… но в ней было пусто, хоть шаром покати… ни бутыл
ки, ни бочонка. Позабыв обо всех своих бесчинствах, я не раз ломал голову, к
уда все это к черту девалось, пока не додумался, что, с тех пор как Каролина
только и знала, что рыдать да бесноваться понапрасну, она забросила хозя
йство и все пустила по ветру…
Тогда я сам взялся за дело. Накупил всякого добра в кредит и кое-как стал н
алаживать торговлю… Но не тут-то было. Можжевеловая настойка, карты, кост
и, петушиные бои Ц и снова на нас посыпались горы счетов и исков. Альгваси
л только и делал, что ходил из Паго в «Польвадеру» и обратно. Теперь уж не н
а что было надеяться, даже гнедой не мог помочь, он повредил себе ногу во в
ремя падения. Тут-то я и вспомнил поговорку дядюшки Сиприано: «Кому нужен
вол, который не пашет?»
Неудачи преследовали меня всю жизнь. Почему бы могли они оставить меня с
ейчас?
Когда Каролина поняла, что мы разорены, что для расплаты с долгами надо пр
одать харчевню и что у нас не осталось ни гроша, она подняла страшный шум.
Господи Иисусе! И вспоминать не хочется!… Мало того, что она мне все лицо р
азодрала, она схватила палку и давай колотить меня по спине… Это меня-то!…
Палкой!…
Тут, делать нечего, вытащил я нож, разумеется, лишь затем, чтобы припугнуть
ее, только тогда она оставила меня в покое. Никогда раньше не видел я ее в т
аком бешенстве!… Глаза вытаращила, на губах пена! Тигрица, да и только…
Ц Негодяй! Бандит! Вор!… Так-то ты помнишь, что я тебе жизнь спасла?
1 2 3 4 5 6