Лавочники из Паго г
оворили, будто он ни на что гроша медного не тратил, да еще продавал кур и ц
ыплят, которых таскали ему богомольные ханжи. Вечно он плакался на свою н
ищету, а сам чуть не лопался от жира. И чего только о нем не рассказывали!… Н
е раз жаловались на него архиепископу, не помню уж по какой причине, но арх
иепископ и бровью не повел, а священник Папанья по-прежнему хозяйничал в
своем приходе и продолжал венчать, крестить, служить обедни и проповедов
ать. Слышали бы вы его проповеди! Со смеху можно было подохнуть… Плел каку
ю-то несусветную чушь, да еще наполовину на неаполитанском наречии, пото
му что он и по-итальянски толком не говорил. Когда я пришел потолковать с
ним, он сидел в ризнице за грязным столом, скрестив руки на животе, выпирав
шем как огромный круглый сыр.
Ц Что скажете? Ц спросил он.
Ц Я пришел, сеньор священник… пришел… потому что хочу жениться…
Ц Отлично! Отлично! Плата десять национальных песо… Все так женятся… За
объявление, за оглашение плата вперед… А невеста здешняя?… Э!… всего деся
ть песо, сущие пустяки!
Ц Постойте, постойте, сеньор священник!… А если я хочу Ц как бы это сказа
ть? Ц обойтись без оглашения…
Ц Тогда тридцать!
Ц И чтобы вы обвенчали нас в доме невесты…
Ц Тогда шестьдесят… меньше не возьму.
Ц О, об этом не беспокойтесь, сеньор священник, получите вы шестьдесят пе
со… А когда вы сможете нас обвенчать?
Ц Когда угодно… А кто пострадавшая?
Ц Кто… как вы сказали?
Ц Невеста!…
Ц Ах, вот что! Донья Каролина, вдова, знаете? Из харчевни «Польвадера».
Ц Ну что ж, ну что ж…
И священник замолчал, как бы задумавшись. Потом встал, посмеиваясь, подош
ел ко мне и, ухватив меня за лацкан куртки, сказал шепотом, словно боясь, чт
о его услышат, хотя в ризнице никого не было. Ах, да, наверно, никто из вас по-
неаполитански не понимает, так что я буду его слова передавать по-испанс
ки.
Ц А вы хотите венчаться по-настоящему?… С записью в церковной книге?
Сначала я ничего не понял и смотрел на него, вытаращив глаза.
Ц А почему вы так говорите? Ц спросил я наконец.
Ц Почему? Ц ответил этот плут бесстыжий. Ц Потому что есть такие молод
цы, которые хотят обвенчаться, но так, чтобы не было об этом записи в книге
… Тогда я пишу свидетельство на отдельном листке и даю им на сохранение. И
тогда… но вы никому не расскажете, а?
Ц Да что вы, отец мой!
Ц По правде?
Ц Вот вам крест святой!
Ц И тогда, если женщина окажется хорошей женой, они свидетельство берег
ут; а если плохой Ц могут порвать его и уйти куда глаза глядят, а женщина н
ичего и сделать не может, каково?… У меня есть разрешение на такие браки, н
о о нем никто знать не должен, потому что это церковная тайна… Только это в
станет подороже, чем простое венчание…
Как же, было у него разрешение, у этого мошенника! Все это он выдумал, чтобы
«сделать дело в Америке» и набить поскорее карман, хотя бы сам потом угод
ил прямехонько в ад; так его разбирало желание вернуться на родину и упле
тать там свою поленту и макароны.
Однако, по правде сказать, через минуту я подумал: а ведь неплохо бы обвенч
аться таким манером, хотя никогда, а тем более в ту пору, я и не помышлял о то
м, чтобы обмануть мою добрую, ласковую италь-яночку… В конце концов я был
не так уж виноват Ц это дьявол священник искусил меня. А так как деньги жа
леть не приходилось, ведь у Каролины их было достаточно, то я, рассудив, чт
о это будет очень полезная предосторожность, сказал священнику:
Ц А в этом случае какова плата, отец Папанья?
Ц Триста песо.
Ц А нельзя ли немного дешевле, Ц спросил я, потому что поторговаться вс
егда можно.
Ц Ни на сентаво!… И еще вы должны будете поклясться перед господом богом
и пресвятой девой, что никому ничего не расскажете, пока я буду еще здесь в
«этой Америке»!…
Ц Воля ваша, отец мой, не могу я дать столько! И ни платить, ни клясться не б
уду! Ц добавил я, чтобы заставить его уступить.
Он слегка струхнул и принялся меня уговаривать, похлопывая по плечу. Но н
икто из нас не хотел сдаваться, и долго еще шла у нас торговля. Подумайте т
олько, о чем мы торговались! И сейчас еще, как вспомню, так перекрещусь… На
конец, когда мы дошли до полутораста песо, я сказал:
Ц Ладно, заплачу и поклянусь, Ц и хлопнул его по животу; я уж совсем потер
ял к нему уважение. И было от чего!
Тут я вытащил пачку, которую дала мне Каролина, и начал считать. Видели бы
вы глаза этого монаха! Он словно проглотить хотел все деньги!
Когда я протянул ему сто пятьдесят песо, он вцепился в них своими ястреби
ными, черными от грязи когтями, пересчитал и проверил еще раз. Приподняв с
утану, он стал засовывать деньги поглубже в карман панталон, словно бояс
ь, что они убегут от него.
А как он в них вцепился! Сжимает их, а сам весь трясется, словно в припадке. Н
икогда я ничего подобного не видел… Успокоившись немного, он сказал:
Ц Ладно, теперь пойдем, надо вам принести клятву.
Он повел меня в церковь через дверь ризницы, велел стать на колени перед г
лавным алтарем и с важным видом произнес:
Ц Клянетесь ли вы господом богом, святым причастием и пресвятой девой н
икому ничего не рассказывать о том, как я вас обвенчал, пока я буду жить в П
аго-Чико и в Америке?
Ц Клянусь, Ц громко ответил я.
Ц Положите руку на Евангелие и на крест и клянитесь еще раз!… И если вы на
рушите клятву, черти будут преследовать вас на земле и поджаривать на ме
дленном огне на том свете!…
Я положил руку, как он велел, и поклялся еще раз.
Ц Ладно! Теперь встаньте, скажите, когда вы хотите венчаться, и можете ид
ти.
Ц Сегодня четверг. В понедельник вечером вам подходит?
Ц Извольте! В девять часов удобно?
Ц Очень хорошо… а нам не надо исповедоваться?
Ц Э… что исповедоваться, что не исповедоваться!… для такого венчания не
обязательно!…

IX



Можете себе представить, с каким удовольствием я о
тправился делать покупки к свадьбе, хотя денежки, выданные мне Каролиной
, заметно поубавились. Я истратил все, что осталось, и вдобавок взял кое-чт
о в кредит, пообещав от имени итальянки уплатить через два-три месяца; хоз
яин охотно поверил мне в долг, так как в Паго уже знали о том, что я стал совл
адельцем харчевни, и многие болтали, будто итальянка моя любовница. Злые
же языки у людей!…
В понедельник, как было договорено со священником, мы обвенчались. Посаж
еными родителями были дядюшка Сиприано и одна придурковатая мулатка, ко
торая жила в своей хибарке неподалеку от харчевни и всегда ходила босико
м и в красном головном платке.
Каролина вырядилась в черное шелковое платье с воланами, набросила наки
дку, которая, открывая уши, завязывалась под подбородком, и надела драгоц
енности: тяжелые золотые подвески, качавшиеся по обе стороны ее круглого
красного лица, и огромный медальон с портретом покойного муженька. Пото
м она вставила в этот медальон мой портрет…
Священник приехал на своем лохматом буланом жеребце; один, без служки, ко
нчил всю свою тарабарщину в две минуты, велел всем подписаться на брачно
м свидетельстве, подписался сам и, выйдя со мной во двор, незаметно сунул м
не бумагу. Потом взобрался на своего одра и затрусил по дороге в город, кри
кнув на прощание: «Э! желаю счастья!…»
Он не остался ужинать, как ни просила его Каролина, хотя обжора он был изве
стный, Ц видно, боялся, чтобы в Паго ничего не заподозрили о фальшивом бр
аке.
Однако с собой он увез жареного цыпленка, бутылку кьянти и еще кое-что…
Каролина, которая знала в этом толк, устроила знатный ужин, и мы все четвер
о Ц я, она, дядюшка Сиприано и мулатка Ц уселись пировать. Ну и веселье же
было!… Старик присосался к вину, как голодный младенец к парному молоку. М
улатка тоже не отставала. Каролина слегка подвыпила, ну а я… и говорить не
стану! Под конец дядюшка Сиприано принялся за персиковый ликер и, изрека
я без умолку поговорки и советы, так накачался, что пришлось нам втроем от
нести его в гальпон…
Ц Бывает, бывает… Ц всхлипывая и шатаясь из стороны в сторону, бормотал
а пьяная мулатка.
Ее тоже сразу развезло, она едва держалась на ногах, так что пришлось оста
вить ее ночевать. Наутро она рассказала Каролине свой сон: ей снилось, буд
то ангел спустился с неба, чтобы благословить нас, а это верный знак, что м
ы будем очень счастливы. И еще ей приснилось, что мы подарили ей несколько
курочек и разную одежду… Ну и хитрая же мулатка!…
Каролина расчувствовалась, потому что ночью я лицом в грязь не ударил, Ц
смейтесь, смейтесь! еще бы, поохотившись за ней столько времени! Ц и в сам
ом деле подарила мулатке курицу и какое-то тряпье, да еще несколько песо в
придачу, так что та осталась предовольна, глаза и зубы у нее так и сверкал
и.
Я догнал ее уже за воротами и наказал никому не говорить о нашей свадьбе
Ц это, мол, дело секретное.
Ц А кому мне говорить? Ц отвечала она. Ц Я скоро и вовсе уеду из Паго!
И в самом деле, через два месяца она исчезла.
Но подумать только, какая незадача! Так было все хорошо, и вдруг, бац, все ве
селье нам испортили. В этой жизни ничего до конца не удается.
Солнце уже поднялось высоко, а дядюшка Сиприано, которого мы накануне ме
ртвецки пьяного снесли в гальпон, все не показывался.
Поначалу мы не обратили на это внимания, но вдруг Каролина спрашивает:
Ц Ты не видел старика?
Ц Нет, а ты?
Ц И я нет.
Ц Погнал, верно, свиней к ручью.
Ц Ты что, не видишь? Свиньи заперты в хлеву, уж не случилось ли чего с ним?
Ц Просто не проспался еще. А впрочем, пойдем взглянем.
Пошли мы в гальпон, и что же? Лежит старый Сиприано на спине, лицо синее, все
го словно судорогой свело и совсем холодный, окоченел уже. Перепуганная
Каролина принялась трясти и растирать его, но какое там Ц бедный старик
отправился к праотцам. Тут итальянка залилась слезами, как Магдалина.
Ц Да что с тобой, душенька, чего ты так разливаешься? Ц спросил я.
Ц Потому… потому что дядюшка Сиприано был такой добрый! И еще…
Ц А еще что?
Ц Еще, мне кажется, это принесет нам несчастье. Подумать только, в первый
же день после свадьбы Ц покойник в доме!…
Ц Да не будь же такой глупой, Ц рассердился я. Ц Дядюшка Сиприано был со
всем старый и в любой день мог ноги протянуть… Все это ерунда, а потом, зна
ешь… мертвые молчат!… Вспомни, на все воля божья, и не плачь так, дурочка!
Ее немного успокоили мои слова, но расстроилась она сильно, все время пот
ом чего-то боялась и грустила. Все женщины одинаковы, вечно у них предчувс
твия!
Отправился я в город, сообщил властям. К вечеру прибыли комиссар Варавва,
полицейский врач Ц доктор Кальво Ц и двое солдат. Писали что-то без конц
а, приставали к нам с расспросами, как все это случилось, а потом увезли дя
дюшку Сиприано на повозке в город, чтобы там его вскрыли и дознались, отче
го он помер. Я остался с Каролиной, которая еще больше перепугалась и загр
устила.
Ц Станут теперь потрошить беднягу!… Вот несчастье!… Maldetta sorte!
Проклятая судьба! (ит
ал.)

И снова она начала рыдать.
Ц Ай-ай, такая большая и такая глупенькая!… Хватит, мисия Каролина, плака
ть, точно грудной младенец, Ц пошутил я. Ц Дядюшка Сиприано и не почувст
вует, как его будут полосовать. Хватит! Попробуем-ка немного развлечься. М
ертвые живым не помеха. Молись за него сколько хочешь, но давай все-таки п
оужинаем, да получше!
Как по-вашему, правильно? Правильно!
Каролина немного успокоилась и принялась готовить ужин. Заперев харчев
ню, мы поели. Я попытался развеселить Каролину, рассказывал ей разные ист
ории и даже пел; потом мы улеглись спать пораньше… А после похорон дядюшк
и Сиприано, который, как выяснилось, умер своей смертью, началась у меня пр
ивольная, развеселая жизнь.
Друзья, Ц а их у меня завелось немало, Ц налетели в «Польвадеру», словно
мухи, и я принимал их как нельзя лучше. Каролина едва успевала стряпать и п
рибирать в доме. А мы, чтобы убить время, играли в карты и кости, то и дело пр
икладываясь к рюмкам. Кроме того, мы развлекались петушиными боями и даж
е устраивали танцы в патио.
За игру в кости и за петушиные бои комиссар, Ц который дал мне разрешение
, хотя во всей провинции азартные игры были запрещены, Ц брал с меня по-бо
жески; так что все у меня пошло бы отлично, не приди мне в голову блажь само
му начать крупную игру.
А так как я всегда проигрывался, Каролина начала ворчать:
Ц Говорила я, когда мы увидели беднягу Сиприано мертвым, что это принесе
т нам несчастье! Вот дело и обернулось плохо! О святая мадонна!
От постоянной воркотни и слез просто покою не стало. У итальянки оказалс
я собачий характер. Она все хотела взять надо мной верх, и ссорились мы без
конца. Только где ей было со мной справиться! Так и не удалось ей походить
в моих штанах, они мне самому годились!… За каждый скандал я платил с лихво
й: напивался, куролесил, пуская в ход все наши винные запасы!
По совету одного дружка я велел, хоть итальянка и бесновалась, хорошеньк
о выровнять участок дороги перед самой «Польвадерой», пока он не стал гл
адким, как бильярдный стол. И по воскресеньям стал устраивать там скачки,
тоже с разрешения комиссара Вараввы, который частенько сам наведывался
к нам за денежками, говоря, будто хочет предотвратить беспорядок и драки.

Видели бы вы, какое шло веселье! От посетителей отбою не было, выпивки и пи
рушки продолжались с утра до ночи, деньги в кассу так и лились, а я и развле
кался, и в то же время о деле не забывал.
Но однажды купил я гнедого скакуна, и тут-то пришла моя погибель…
Проклятая судьба преследовала меня без передышки. Бросаю кости, Ц раз!
Ц обязательно проигрываю. Играю в мус Ц всегда кто-нибудь сбросит карт
ы первый Ц и плати! В труко Ц просто дьявольщина какая-то Ц партнеры ме
ня так обведут, что отдам банк, имея тридцать три на руках.
1 2 3 4 5 6