– Боже мой! – воскликнул он. – Почему мне раньше не сообщили? Ты больна, дорогая, серьезно больна.
Габби облизала потрескавшиеся губы. Заметив это, Марсель налил воды в стакан и поднес к ее губам. Габби с жадностью выпила.
– Завтра все будет в порядке, – пообещала она, стараясь придать своему голосу больше убедительности.
– Скоро придет доктор, – сказал Марсель, убирая пряди волос с ее лба.
Через час Тилди провела в спальню доктора Рено, который немедленно отослал всех из комнаты, прежде чем приступить к осмотру. Марсель беспокойно шагал взад и вперед под дверью Габби.
Наконец доктор Рено вышел из комнаты с озабоченным видом. Он закрыл за собой дверь и заговорил:
– Если вы хотите, чтобы я помог мадам Сент-Сир, Дюваль, я должен знать правду. – Он устремил на Марселя усталый взгляд. – Я, должен знать, в каких отношениях вы находитесь с мадам Сент-Сир. К этому времени она с ребенком давно должна была вернуться к своему мужу в Бельфонтен. По крайней мере, мне так дали понять.
– Они... они расстались, – неохотно ответил Марсель.
– Я так и подозревал с самого начала, но после того, как Сент-Сир присутствовал при рождении своего сына, я подумал...
– Ничего не изменилось. Когда Габби поправится, я отвезу ее с ребенком во Францию и до бьюсь развода. Как только он состоится, мы с ней поженимся.
Доктор Рено внимательно посмотрел на Марселя и задал следующий вопрос. Вопрос, который, возможно, он не должен был задавать.
– А вы... вы находитесь в близких отношениях с мадам Сент-Сир?
– Конечно, нет, доктор! – с негодованием ответил Марсель. – Я люблю Габби, это правда, но за кого вы меня принимаете? Я не прикасался к ней до рождения ребенка, а после этого не хотел ничем повредить ей, пока она полностью не оправится после тяжелых родов.
– Гм, – задумался доктор и почесал подбородок. Он верил Дювалю, но при осмотре больной доктор Рено понял, что Габби вступала в интимные отношения с мужчиной всего несколько часов назад. Ему явилась странная догадка, и он спросил:
– А месье Сент-Сир не навещал сегодня свою жену?
Марсель сощурился, потом широко раскрыл глаза. «К чему клонит доктор? – спрашивал он себя. – Какое отношение этот нелепый вопрос может иметь к болезни Габби?» Вслух он ответил:
– Сомневаюсь, доктор, но я выясню, если это важно.
– Мне кажется, да, – кивнул доктор.
Прервав разговор, Марсель пошел искать Тилди и Луэллу. То, что он услышал, весьма его обеспокоило. Неужели визит Филиппа расстроил Габби настолько, что вызвал ее болезнь? Откуда доктор узнал? Неясные сомнения, в которых он сам себе не признавался, мучили его. Когда он сообщил доктору Рено, что Филип действительно приходил днем, доктор лишь кивнул утвердительно, не встречаясь взглядом с Марселем.
– Вы что, полагаете, что визит Сент-Сира каким-то образом повинен в болезни Габби? – спросил огорченно Марсель.
– Честно говоря, Дюваль, ее болезнь для меня загадка.
– Так почему вы задаете вопросы по поводу наших с ней отношений?
Серьезно поразмыслив, доктор Рено решил сохранить при себе свое открытие. Было очевидно, что за несколько часов до этого Сент-Сир и его жена вступили в интимные отношения. А если это произошло, то расторжение их брака не настолько предрешенное событие, как кажется Дювалю. Тем более сам Дюваль признался, что никогда не был в интимных отношениях с мадам Сент-Сир. Но доктор все равно не мог понять связь между визитом Сент-Сира и болезнью его жены. Дюваль узнал со слов слуг, что уход Сент-Сира был очень поспешным. Может быть, он поссорился с женой, и их прощание было далеко не мирным. В таком случае потрясение от того, что близость с мужем завершилась расставанием с чувством горечи и взаимными обидами, могло спровоцировать болезнь. Наконец доктор принял решение и ответил на вопрос Марселя:
– Мне необходимо было узнать, не произошло ли сегодня нечто особенное, что могло вызвать нервное потрясение и, следовательно, болезнь. Мадам Сент-Сир все еще не полностью восстановила силы после рождения ребенка.
– И что вы решили? Доктор Рено тяжело вздохнул.
– Если бы мне было точно известно, что именно произошло между мужем и женой сегодня днем, мне было бы легче ответить. Нет сомнения, что мадам Сент-Сир серьезно больна. Я полагаю, Сент-Сир рассказал вам об ужасном случае в Норфолке? – Марсель кивнул, и доктор продолжал: – Эта лихорадка может быть скрытым проявлением воздействия наркотических средств, которые ей тогда ввели, на ее неокрепший организм.
– И как ей помочь?
– К сожалению, мы можем немногое. Пусть она больше спит, много пьет, и еще необходимо делать ей холодные обтирания. Я оставлю лекарство от жара и приду завтра, если вы не пришлете за мной раньше.
Он протянул Марселю маленький флакончик с темной жидкостью и начал спускаться по лестнице.
– Да, вот еще что, – вспомнил он. – Пусть мадам Сент-Сир не кормит ребенка, пока жар не спадет и она не окрепнет. В случае, если в ее крови есть инфекция, ребенок может заразиться через молоко. Если у нее будут болеть груди, Луэлла знает, что надо делать.
Марсель проводил доктора до дверей и сразу вернулся в комнату Габби и пробыл там всю ночь, обтирая ее тело влажным полотенцем и вливая в запекшиеся губы питье. Он старался разобрать слова, что бормотала Габби в бреду, но единственным отчетливым словом было имя «Филип», его Габби повторяла снова и снова.
К полуночи Габби пришла в себя. Она осторожно тронула Марселя за руку, и он, вздрогнув, очнулся от легкой дремоты.
– В чем дело, милая? – спросил он, заметив, что она на него смотрит.
– Прости меня, Марсель.
– За что, любовь моя?
– Эта ночь должна была быть для нас особенной. Я знаю, что ты надеялся... что ты хотел...
– Тсс, – сказал он и приложил палец к ее губам. – Будут и другие ночи. У нас впереди вся оставшаяся жизнь, чтобы любить друг друга.
– Вся оставшаяся жизнь, – повторила Габби грустно и опять впала в забытье.
На следующий день доктор Рено сказал, что пациентке лучше, но приступы жара и бреда продолжались. Доктор повторил свой первоначальный диагноз и предписания, посоветовав Марселю держать Габби в постели три дня после того, как спадет жар.
Доктор сказал, что теперь его можно не вызывать, если не будет ухудшения. После его отъезда Марсель нехотя оставил Габби на попечение Тилди, а сам принял ванну и пошел спать.
Через несколько часов Марселя неожиданно разбудила Тилди, которая энергично трясла его за плечо. Он моментально проснулся.
– В чем дело? Что-то случилось с Габби?
– У мадам Габби боли, – ответила она несколько туманно. – Я... я не знаю, что делать.
– Какие боли? – Увидев, что Тилди не знает, как выразиться, Марсель догадался, в чем дело. – Где Луэлла?
– Кормит ребенка, месье Марсель. Хотите, чтобы я ее позвала?
– Нет, пусть кормит. Я сам пойду к мадам Габби. Ты иди на кухню.
Сомневаясь в способности Марселя облегчить боль Габби, Тилди все же исполнила его указание. Через несколько минут Марсель, одетый в халат, вошел в спальню Габби и сразу понял, в чем дело.
– Жан! Принесите мне Жана, – умоляла Габби. – Я должна покормить его.
– Доктор строго приказал, чтобы во время твоей болезни Жана кормила только Луэлла. – Увидев огорченный взгляд Габби, Марсель продолжал: – Ты должна подумать о сыне. Ведь он может заразиться через твое молоко.
– Я... я об этом не подумала, – слабым голосом сказала Габби. – Но что же мне делать? – Хотя она прикрылась простыней, на белоснежную ткань уже протекло пятно с ночной рубашки Габби.
– Позволь мне помочь тебе, милая, – сказал Марсель мягко. Он откинул простыню и расстегнул до пояса пуговицы ночной рубашки Габби, обнажив ее груди, набухшие от молока. Марсель зачарованно смотрел на белую жидкость, которая стекала струйками с ее набухших сосков. Он осторожно протянул руку и коснулся сначала одного, потом другого полушария. Они были горячие и распухшие, и Габби вскрикнула от боли, хотя его прикосновение было очень осторожным.
Не колеблясь больше, Марсель лег рядом с ней и, не обращая внимания на ее слабые протесты, взял в рот налитый сосок и стал осторожно сосать, пока молоко не потекло свободно, наполняя его рот густой сладковатой жидкостью. Марсель любил Габби, он не задавался вопросом, понравится ли это ей, он лишь хотел облегчить страдания любимой женщины. Почти сразу же боль в ее груди утихла и вскоре исчезла совсем. Габби вздохнула, когда Марсель пододвинулся к другой груди и снова начал свою работу. Избавившись от боли, Габби сразу захотела спать. Почувствовав, как исчезла напряженность ее тела, Марсель нехотя поднял голову, застегнул ночную рубашку Габби, укрыл ее простыней и, тихонько поцеловав в губы, на цыпочках вышел из комнаты.
На следующий день, хотя Габби выглядела гораздо лучше, Марсель решил не рисковать ее душевным состоянием и не сообщил ей, что утром в дом заявился поверенный Филиппа с документом, в котором говорилось, что Филип собирается просить развода через французский суд. Основание для развода – супружеская измена! У Марселя была еще одна причина сохранить эти сведения при себе. Он боялся, что Габби, узнав про это, откажется ехать с ним во Францию, а Марсель надеялся, что, когда они будут вдали от Филиппа, Габби полюбит его так же сильно, как он ее. Много мучительных часов Марсель провел, пытаясь разгадать причину неожиданного посещения Филиппа в тот день, когда Габби заболела. Он не мог понять, что произошло между мужем и женой и почему Филип переменил свое решение насчет развода. Ведь до этого момента Филип наотрез отказывался дать Габби развод. Странно, что сейчас он поступает по-другому. Но только он сможет объяснить, что же произошло.
В ту ночь жители Сен-Пьера были сильно встревожены особенно мощным извержением, самым мощным за последнее время. Наутро все было покрыто серым пеплом, который мешал дышать, а потоки лавы доходили чуть не до самого города. Более того, выбросы лавы не прекращались. Горожане толпами покидали город. Корабли готовы были выйти в открытое море, увозя напуганных стихией людей.
Через три дня странная болезнь Габби прекратилась так же внезапно, как и началась. Габби была все еще слабой, но жар прекратился. Каждый день она все больше времени проводила на ногах. Сидя у закрытого окна, она наблюдала за мечущимися по улицам жителями Сен-Пьера. Габби беспокойно спрашивала себя, не следует ли и им с Марселем подумать об отъезде. Она боялась, что подвергнет риску жизнь Жана, оставаясь в городе. Плантация Ле Шато находилась по другую сторону от Монтань-Пеле, поэтому казалась самым подходящим убежищем. Вечером, когда Габби переоделась к ужину и присоединилась к Марселю, она заговорила с ним об этом.
– Я думал о том же самом, дорогая, – признался Марсель озабоченно. – Сначала я собирался подождать до отплытия «Надежного», но теперь не уверен, что это разумное решение. Я должен поступать так, как лучше для тебя и Жана. А сейчас лучше всего уехать из Сен-Пьера. Я предлагаю тебе завтра собрать вещи, а послезавтра поедем в Ле Шато. Не бери лишнего, – добавил он. – Быстрее доедем, если у нас будет меньше вещей.
На следующий день солнце вообще ни разу не пробилось сквозь густые облака пепла, закрывавшие небо над городом. День был похож на сумрак ночи, и Габби с нетерпением ждала отъезда. Этим вечером Жан жадно сосал грудь матери – Габби опять возобновила кормления, – а Марсель сидел рядом, и мечтательная улыбка играла на его чувственных губах.
– Наш сын растет прямо на глазах, милая, – сказал он, явно наслаждаясь своей отцовской ролью. – Я бы тоже был доволен, если бы оказался на его месте. – Он лукаво улыбнулся, не отрывая глаз от головки Жана на фоне нежной белой кожи.
Габби покраснела, вспомнив тот раз, когда Марсель в самом деле занял место Жана у ее груди.
– Ты сегодня прелестна, дорогая, – продолжал непринужденно Марсель. – По правде говоря, не помню, чтобы ты выглядела так обворожительно до рождения Жана. – Его горящий взгляд выдавал желание.
Габби в этот вечер надела легкий халат из сиреневого шелка, который подчеркивал темно-фиолетовый оттенок ее глаз. Халат мягко облегал ее стройную фигуру, оставляя открытой грудь, у которой лежал маленький Жан. Марсель любовался ее прелестями, и его взгляд все больше воспламенялся.
– Ты так обо мне заботишься, Марсель, – сказала Габби. – Я стольким тебе обязана. Марсель пристально всматривался в ее лицо и вдруг застыл, поняв смысл ее слов. Ее глаза мечтательно блестели, на губах играла улыбка.
Марсель осторожно взял у нее спящего Жана и вышел из комнаты. Когда он вернулся через несколько минут, Габби сидела там, где он ее оставил. Она даже не потрудилась запахнуть полы халата.
С бесконечной осторожностью, как фарфоровую куклу, Марсель поставил Габби на ноги и медленно спустил халат с ее плеч, пока он не упал на пол легким облачком. Под халатом на Габби ничего не было, и Марсель затаил дыхание, разглядывая ее фигуру. Кажется, Марсель целую вечность ждал этого момента, и его тело отозвалось очень бурно. Почувствовав его волнение, Габби приблизилась к нему, и кончики ее грудей коснулись Марселя. Со страстным возгласом он поднял ее и понес на кровать.
– Ты уверена, дорогая? – спросил он, все еще не веря, что она будет принадлежать ему. – Ты достаточно хорошо себя чувствуешь? – Про себя он подумал, что не знает, как ему вести себя, если она вдруг скажет «нет».
Но ответ Габби превзошел его самые смелые ожидания.
– Я хочу, чтобы ты любил меня, Марсель. Мне необходимо знать, что я кому-то нужна. Ты много раз доказывал свою любовь ко мне и к Жану. Сделай меня своей, пожалуйста!
– Сердце мое! Я люблю тебя, люблю! – прошептал Марсель, которому кровь бросилась в голову. Ему было трудно сдерживать вихрь желания, пульсирующего в его теле, но он хотел, чтобы Габби получила такое же наслаждение от их первой встречи, как и он. Он сознательно замедлил дыхание, пока его сердце не забилось ровнее. Уверенный в своем самообладании, он стал гладить рукой шелковистую кожу, шею, грудь, стройную талию, бедра, наслаждаясь сладкой плотью, о которой он так долго мечтал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45