купить душевой уголок 80х80
С ним все будет в порядке!
— Неужели? — Голос Стефани стал опасно ласковым. — А если не так, Реджиналд, что тогда? Мой отец никогда, — она чеканила слова, ткнув его пальцем в грудь, — никогда не уезжал без меня с тех пор, как я стала взрослой. Я намерена присоединиться к нему немедленно.
Реджиналд нахмурил густые брови.
— Мне понятно твое желание присоединиться к нему, дорогая, — сделал он уступку, — но это едва ли подходящее для тебя место. Это страна для мужчин, а не для женщин. К тому же нас пригласили на прием к Вандербильтам. Ты должна пойти со мной. Твое отсутствие может быть неправильно понято.
— Да ну? Какое несчастье. Не знала, что прием у Вандербильтов гораздо важнее, чем мой отец. А еще я не знала, что ты такой непрошибаемый формалист! — Ее глаза потемнели от злости. За всю жизнь она так не злилась. На свете было несколько мужчин, соответствовавших высокому стандарту Джулиана Эшворта, но до сих пор она не догадывалась, как далеко до них Реджиналду Фаррингтону.
— Стефани! Что за выражения! Я поражен! — На покрасневшем лице Реджинадда светлые глаза показались еще прозрачнее.
— Ты поражен? Я рада, потому что это означает, что у тебя есть хоть какие-то человеческие чувства. Я уж начинала бояться, что они полностью отсутствуют. — Стефани отошла на три шага, потом обернулась. — До свидания, мистер Фаррингтон.
Реджиналд догнал ее, когда она взялась заручку двери, и привлек к себе за талию. От прикосновения мягких, влажных, как она помнила, пальцев девушка содрогнулась.
— Стефани, я всего лишь беспокоюсь о твоей безопасности, вот и все. Если бы я хоть чуточку сомневался в том, что с твоим отцом все будет в порядке, я бы сам отправился в Аризону, уверяю тебя.
— Неужели? — Стефани посмотрела ему в глаза. — Тогда почему бы тебе не поехать с нами? — Она улыбнулась, увидев, как он отшатнулся и забормотал невнятные протесты: тут были и его деловые обязательства, и семейные трудности, и напоминания о свирепых дикарях. — Не бери в голову, Реджинадд. — Она похлопала его по плечу. — Я пошутила. Конечно, ты не можешь со мной поехать, ведь это ужасно опасно.
После того как Стефани ушла, Реджинадд Фаррингтон III долго смотрел на закрытую дверь гостиной, чувствуя себя дураком и в еще большей степени — трусом.
Глава 3
«Жарко, даже жарче, чем в джунглях Африки, — думала Стефани, — или в египетской пустыне, хотя и по-другому». В открытое окно дилижанса она смотрела на плоские вершины столовых гор и ломаную линию горизонта. Твердая земля была утыкана низкими скрюченными мескитрвыми деревьями и группами колючих кактусов, тянувшихся к небу. Сидевшая рядом с ней Клодия тихо застонала.
— Бедная Клодия. Наверное, тебе все-таки не следовало ехать, — пробурчала Стефани и похлопала пожилую женщину по колену. — Зря ты меня не послушала, надо было надеть светлое платье и никаких нижних юбок. Было бы прохладнее.
У Клодии Тремейн хватило сил только на жалобный стон. Поначалу дорога из Нью-Йорка была даже приятной, но, когда они проехали по железной дороге «Атчисон, Топика и Сан-та-Фе» и сошли в Гэллапе, в штате Нью-Мексико, начался кошмар, от которого не было спасения. Они тряслись по пустыне Аризоны в дилижансе, похожем на коробку, направляясь к форту Дифайенс.
— Стефани, — прошептала Клодия, — как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим город приличных размеров?
— В Аризоне? — засмеялась Стефани, поправляя широкополую соломенную шляпу. — Сомневаюсь. По-моему, Гэллап и форт Уингейт — последнее, что мы видели. — Она опять перевела взгляд на интересный пейзаж за окном. Вдруг темные глаза Стефани расширились, она подалась вперед и, указывая на что-то пальцем, закричала: — Клодия! Смотри, смотри!
Клодия без всякого интереса повернула голову, но, когда увидела, что так взволновало Стефани, оживилась. Склон скалы плавно спускался к пыльной дороге, по которой они ехали. На полпути стояла естественная арка, как будто вырезанная из цельного камня в форме лука, окруженная кустами и деревьями. В гигантскую арку могли бы пройти шесть дилижансов в ряд! Казалось, гигантская рука поставила на склон необработанное окно.
Клодия тихо вздохнула:
— Честное слово, за последнее время я увидела очень много любопытного!
Для Клодии настоящее путешествие началось, когда они переплыли Миссури и въехали в Канзас. В Канзасе она впервые увидела настоящего индейца и с испугу чуть не лишилась сознания. Стефани, конечно, была разочарована.
— Он не похож на индейца, как о них говорят, — пожаловалась она. — Это просто старый, жалкий человек, одетый в грязное одеяло и пьяный, как ирландец! В Нью-Йорке встречаются типы пострашнее.
Клодию утешала та мысль, что индеец совсем не показался кровожадным. Может, Стефани и опытная путешественница, но она не все на свете видела. Каждому понятно, что ей нужен человек, способный удерживать ее от необдуманных поступков. Что бы Стефани без нее делала?
Дилижанс тряхнуло на большом камне, и обе пассажирки, путаясь в хлопковых юбках, очутились на грязном полу.
— Мамочки! — пискнула Клодия и поглубже натянула шляпу. Та свисала у нее над одним глазом, закрывая обзор, а вуаль щекотала нос. — Что это было?
— Наскочили на камень. — Стефани помогла Клодии взобраться на сиденье и отряхнула ей юбку. — Прибытие в форт Дифайенс будет большим облегчением. Я уже не могу выносить этот треклятый экипаж!
Было уже темно, когда взмыленные лошади устало забрались наверх каменистой возвышенности. Перед ними открылся вид на форт. В сумерках Стефани различала очертания деревянных и глинобитных построек, окруженных бревенчатым частоколом. Небольшая группа солдат стояла возле флагштока, с которого спускали звездно-полосатый флаг, в горячем воздухе разносился заунывный звук рожка.
В тот момент, когда дилижанс перевалил через гребень холма, Стефани подумала, что редко встречала такую подвижную картину: красные и розовые полосы прочерчивали небо, приветливо отражаясь в окнах форта; поверх глинобитных домов в пурпурном небе величаво красовались плоские вершины разрозненных холмов и столовых гор, и Стефани впервые осознала, что даже иссушенное запустение имеет свою неповторимую красоту.
Со стороны сиденья кучера по доскам застучали кованые сапоги — это возница и охранник погоняли лошадей, чтобы те быстрее спускались по каменистой дороге к форту. В клубах пыли они миновали двойные ворота форта Дифайенс, и дилижанс остановился. Возница, морщинистый старик в пыльной одежде и низко надвинутой широкополой шляпе, соскочил на землю и открыл дверь для Стефани и Клодии.
Женщины неуклюже выбрались из кареты и остановились на широком дворе, покрытом толстым слоем пыли. Громко лаяли собаки, слонялись свободные от вахты солдаты. Лампы на стенах были уже зажжены и бросали радостные снопы света на некрашеные доски и глиняные стены здания, перед которым стояли приезжие. Стефани даже подпрыгнула, когда охранник сбросил к ее ногам чемодан.
— Поосторожнее, — резко сказала девушка. — Не нужно обращаться с моим багажом грубее, чем требуется.
Сзади кто-то негромко засмеялся:
— Потише, Шорти, кажется, леди злится.
Стефани собралась обернуться и ответить, что любой разозлится, если так будут швырять его вещи, когда тот же человек добавил:
— Господи, ты погляди на ее рост! Такая высокая, что я бы на твоем месте поостерегся спорить, Шорти.
Замечание по поводу ее роста привело Стефани в ярость и одновременно придало уверенности. Как смеет незнакомец во всеуслышание обсуждать ее внешность! Она медленно повернулась к человеку, стоявшему на верхней ступеньке лестницы, ведущей на длинную террасу. Он замер в тени, прислонившись к неотесанному столбу, поддерживавшему низкую крышу.
— Сэр, вам тоже следует быть поосторожнее, — сказала она. — Я могу быть опасной.
— Не сомневаюсь, леди. — Человек выпрямился, спустился на две ступеньки и оказался на свету. — Я готов поспорить, что вы так же опасны, как все леди.
Впервые за взрослую жизнь Стефани при виде мужчины у нее перехватило дыхание, а воздух показался тяжелее, чем обычно. Она ошеломленно уставилась на человека, возвышавшегося на лестнице. Он был очень высоким, с мощными плечами и широкой грудью. Тонкая хлопковая рубашка облегала фигуру с узкой талией и была заправлена в темные плисовые штаны, которые обтягивали его, по мнению Стефани, до неприличия плотно. На узких бедрах висел кожаный ремень, на котором в кобуре болтался устрашающего вида револьвер. Здесь, на Западе, большинство мужчин носили оружие, как уже заметила Стефани, но этот человек носил его так обыденно, что становилось страшно. Он ухмылялся, белые зубы сверкали в темноте. Он пробежался по ее фигуре испытующим распутным взглядом, который оскорблял больше, чем если бы он ее погладил.
— Вряд ли вы можете квалифицированно судить о дамах, — жестко сказала Стефани. — Я не могу себе представить, какая женщина согласится с вами связаться.
Рядом с ней Клодия сжалась и дрожащим голосом сказала:
— О, не разговаривай с этим… этим… человеком, Стефани! Давай найдем командира, чтобы он смог организовать нам ужин и комнату.
Замечание Клодии вызвало у человека, стоявшего на ступеньках, новый взрыв смеха:
— Леди, выдумаете, что приехали в отель? Подумайте но лучше. Вы не в Центральном парке.
Стефани вздрогнула. Что этот грубиян знает о Центральном парке? Наверняка он никогда не бывал дальше Сент-Луиса. Дрожа от злости, она круто повернулась, игнорируя его, и сказала вознице, смотревшему широко раскрытыми глазами:
— Сэр, не могли бы вы на время отнести этот чемодан командиру? Благодарю вас.
Стефани крепко сжала локоть Клодии. Она провела компаньонку мимо надменного нахала на лестнице, обращая на него не больше внимания, чем на дерево юкку на пустынном ландшафте.
Она впервые заметила, что их горячая дискуссия собрала толпу. Мужчины в потрепанной одежде стояли и наблюдали с выражением изумления на лицах, и до Стефани донеслись их комментарии, пока они с Клодией шествовали мимо со всем достоинством, которое у них еще осталось.
— Какая высокая…
— Никогда не видел волос такого цвета…
— Не могу поверить, чтобы какая-то женщина посмела так разговаривать с Корделлом…
Корделл — это, очевидно, тот надменный нахал, который с ней так грубо разговаривал, решила Стефани, холодно игнорируя толпу. Она коротко постучала в неокрашенную дверь, которую посчитала входом в кабинет командира. Ожидая ответа, она чувствовала на себе взгляды и особенно один из них. Он впивался ей в спину, как раскаленная кочерга, Стефани отчетливо представляла себе насмешливо искривленный рот этого человека. Жаль, что она не разглядела цвет его глаз под тенью шляпы, но Стефани инстинктом чувствовала, что глаза у него холодные и бесцветные, как лед.
Дверь распахнулась, и офицер в синем мундире, выглядевший слегка растерянным, пригласил женщин войти.
— Э-э… чем могу помочь, дамы?
— Нам нужен полковник Притчетт. Неделю назад я ему телеграфировала из Нью-Йорка о нашем прибытии. Я Стефани Эшворт, приехала к отцу. Не скажете ли, он сейчас здесь или в фактории?
Мужчина поскреб затылок и уставился на них в замешательстве, отчего его загорелое лицо сморщилось.
— Извините, мадам, полковник ничего мне об этом не сообщил, и, честно говоря, я ничего не знаю о вашем отце.
Стефани еще не остыла от перепалки, была раздражена, и потому ее голос прозвучал резко и категорично:
— Возможно, он не видел необходимости вам сообщать. Пожалуйста, доложите полковнику, что мы приехали. Я устала, моя компаньонка тоже.
— Я все пытаюсь объяснить вам, мадам, что полковника Притчела нет. Его не будет еще несколько дней. — Несмотря на ядовитую интонацию Стефани, офицер сохранял самообладание. — А я ничего не знал о том, что приедут женщины.
— О Господи! — Клодия в беспокойстве заломила руки. — Что же нам делать? Мы приехали в такую даль, и теперь нам негде жить… О Господи, где же твой отец? Я знала, что это добром не кончится, Стефани!
Стефани погладила Клодию по плечу.
— Клодия, все будет хорошо. Извините меня, — она скользнула взглядом по погонам офицера, — лейтенант. Не будете ли вы так любезны, чтобы разместить нас до приезда полковника? Я убеждена, что он это одобрит.
— Что ж… — Лейтенант подергал себя за ухо, размышляя. — Придется попросить кого-нибудь уступить вам комнату. У нас сейчас все переполнено из-за восстания апачей. Масса переселенцев останавливается у нас на время. Потому-то полковник и уехал из форта. Хотя, возможно, некоторые мужчины не станут возражать против того, чтобы отдать вам свое место. Я спрошу.
— Это очень любезно с вашей стороны, лейтенант?..
— Бакнер, мадам. Лейтенант Чарлз Бакнер.
— Лейтенант Бакнер, мы с мисс Тремейн будем чрезвычайно благодарны за помощь. — Стефани просияла улыбкой. — Прошу прощения за свою прежнюю грубость, но мне пришлось пройти сквозь строй грубиянов во дворе, и боюсь, я все еще была зла.
— Я вас понимаю, мадам. Сожалею за доставленные вам неприятности. Бродяги, охотники, стрелки, отбросы войны — все они по пути проходят через форт. — Лейтенант пожал плечами. — Большинство надолго не задерживаются. Но конечно, наши солдаты — всегда джентльмены, так что, если возникнут проблемы, можете любого просить о помощи.
— Спасибо, лейтенант Бакнер. Так я и сделаю. — Стефани порылась в ридикюле и достала сложенный лист бумаги. — Скажите, пожалуйста, где я могу найти людей по имени Хантли и Бейтс? Как я понимаю, они мои проводники. — Стефани все еще смотрела в текст и скорее почувствовала, чем увидела, что лейтенант Бакнер дернулся от удивления.
— Хантли и Бейтс? Ну, они где-то здесь, мадам. Вы… это вы их наняли?
— Нет, мой отец. Возможно, вы его знаете — Джулиан Эшворт.
— А-а! — Бакнер кивнул при запоздалом узнавании. — Вот кто! Такой большой, светловолосый, всегда тщательно одет? Извините, сначала не признал имя. Да, мадам, я знаком с вашим отцом. Но вы уверены, что он нанял вам в проводники именно этих людей?
— Да, здесь так написано:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Неужели? — Голос Стефани стал опасно ласковым. — А если не так, Реджиналд, что тогда? Мой отец никогда, — она чеканила слова, ткнув его пальцем в грудь, — никогда не уезжал без меня с тех пор, как я стала взрослой. Я намерена присоединиться к нему немедленно.
Реджиналд нахмурил густые брови.
— Мне понятно твое желание присоединиться к нему, дорогая, — сделал он уступку, — но это едва ли подходящее для тебя место. Это страна для мужчин, а не для женщин. К тому же нас пригласили на прием к Вандербильтам. Ты должна пойти со мной. Твое отсутствие может быть неправильно понято.
— Да ну? Какое несчастье. Не знала, что прием у Вандербильтов гораздо важнее, чем мой отец. А еще я не знала, что ты такой непрошибаемый формалист! — Ее глаза потемнели от злости. За всю жизнь она так не злилась. На свете было несколько мужчин, соответствовавших высокому стандарту Джулиана Эшворта, но до сих пор она не догадывалась, как далеко до них Реджиналду Фаррингтону.
— Стефани! Что за выражения! Я поражен! — На покрасневшем лице Реджинадда светлые глаза показались еще прозрачнее.
— Ты поражен? Я рада, потому что это означает, что у тебя есть хоть какие-то человеческие чувства. Я уж начинала бояться, что они полностью отсутствуют. — Стефани отошла на три шага, потом обернулась. — До свидания, мистер Фаррингтон.
Реджиналд догнал ее, когда она взялась заручку двери, и привлек к себе за талию. От прикосновения мягких, влажных, как она помнила, пальцев девушка содрогнулась.
— Стефани, я всего лишь беспокоюсь о твоей безопасности, вот и все. Если бы я хоть чуточку сомневался в том, что с твоим отцом все будет в порядке, я бы сам отправился в Аризону, уверяю тебя.
— Неужели? — Стефани посмотрела ему в глаза. — Тогда почему бы тебе не поехать с нами? — Она улыбнулась, увидев, как он отшатнулся и забормотал невнятные протесты: тут были и его деловые обязательства, и семейные трудности, и напоминания о свирепых дикарях. — Не бери в голову, Реджинадд. — Она похлопала его по плечу. — Я пошутила. Конечно, ты не можешь со мной поехать, ведь это ужасно опасно.
После того как Стефани ушла, Реджинадд Фаррингтон III долго смотрел на закрытую дверь гостиной, чувствуя себя дураком и в еще большей степени — трусом.
Глава 3
«Жарко, даже жарче, чем в джунглях Африки, — думала Стефани, — или в египетской пустыне, хотя и по-другому». В открытое окно дилижанса она смотрела на плоские вершины столовых гор и ломаную линию горизонта. Твердая земля была утыкана низкими скрюченными мескитрвыми деревьями и группами колючих кактусов, тянувшихся к небу. Сидевшая рядом с ней Клодия тихо застонала.
— Бедная Клодия. Наверное, тебе все-таки не следовало ехать, — пробурчала Стефани и похлопала пожилую женщину по колену. — Зря ты меня не послушала, надо было надеть светлое платье и никаких нижних юбок. Было бы прохладнее.
У Клодии Тремейн хватило сил только на жалобный стон. Поначалу дорога из Нью-Йорка была даже приятной, но, когда они проехали по железной дороге «Атчисон, Топика и Сан-та-Фе» и сошли в Гэллапе, в штате Нью-Мексико, начался кошмар, от которого не было спасения. Они тряслись по пустыне Аризоны в дилижансе, похожем на коробку, направляясь к форту Дифайенс.
— Стефани, — прошептала Клодия, — как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим город приличных размеров?
— В Аризоне? — засмеялась Стефани, поправляя широкополую соломенную шляпу. — Сомневаюсь. По-моему, Гэллап и форт Уингейт — последнее, что мы видели. — Она опять перевела взгляд на интересный пейзаж за окном. Вдруг темные глаза Стефани расширились, она подалась вперед и, указывая на что-то пальцем, закричала: — Клодия! Смотри, смотри!
Клодия без всякого интереса повернула голову, но, когда увидела, что так взволновало Стефани, оживилась. Склон скалы плавно спускался к пыльной дороге, по которой они ехали. На полпути стояла естественная арка, как будто вырезанная из цельного камня в форме лука, окруженная кустами и деревьями. В гигантскую арку могли бы пройти шесть дилижансов в ряд! Казалось, гигантская рука поставила на склон необработанное окно.
Клодия тихо вздохнула:
— Честное слово, за последнее время я увидела очень много любопытного!
Для Клодии настоящее путешествие началось, когда они переплыли Миссури и въехали в Канзас. В Канзасе она впервые увидела настоящего индейца и с испугу чуть не лишилась сознания. Стефани, конечно, была разочарована.
— Он не похож на индейца, как о них говорят, — пожаловалась она. — Это просто старый, жалкий человек, одетый в грязное одеяло и пьяный, как ирландец! В Нью-Йорке встречаются типы пострашнее.
Клодию утешала та мысль, что индеец совсем не показался кровожадным. Может, Стефани и опытная путешественница, но она не все на свете видела. Каждому понятно, что ей нужен человек, способный удерживать ее от необдуманных поступков. Что бы Стефани без нее делала?
Дилижанс тряхнуло на большом камне, и обе пассажирки, путаясь в хлопковых юбках, очутились на грязном полу.
— Мамочки! — пискнула Клодия и поглубже натянула шляпу. Та свисала у нее над одним глазом, закрывая обзор, а вуаль щекотала нос. — Что это было?
— Наскочили на камень. — Стефани помогла Клодии взобраться на сиденье и отряхнула ей юбку. — Прибытие в форт Дифайенс будет большим облегчением. Я уже не могу выносить этот треклятый экипаж!
Было уже темно, когда взмыленные лошади устало забрались наверх каменистой возвышенности. Перед ними открылся вид на форт. В сумерках Стефани различала очертания деревянных и глинобитных построек, окруженных бревенчатым частоколом. Небольшая группа солдат стояла возле флагштока, с которого спускали звездно-полосатый флаг, в горячем воздухе разносился заунывный звук рожка.
В тот момент, когда дилижанс перевалил через гребень холма, Стефани подумала, что редко встречала такую подвижную картину: красные и розовые полосы прочерчивали небо, приветливо отражаясь в окнах форта; поверх глинобитных домов в пурпурном небе величаво красовались плоские вершины разрозненных холмов и столовых гор, и Стефани впервые осознала, что даже иссушенное запустение имеет свою неповторимую красоту.
Со стороны сиденья кучера по доскам застучали кованые сапоги — это возница и охранник погоняли лошадей, чтобы те быстрее спускались по каменистой дороге к форту. В клубах пыли они миновали двойные ворота форта Дифайенс, и дилижанс остановился. Возница, морщинистый старик в пыльной одежде и низко надвинутой широкополой шляпе, соскочил на землю и открыл дверь для Стефани и Клодии.
Женщины неуклюже выбрались из кареты и остановились на широком дворе, покрытом толстым слоем пыли. Громко лаяли собаки, слонялись свободные от вахты солдаты. Лампы на стенах были уже зажжены и бросали радостные снопы света на некрашеные доски и глиняные стены здания, перед которым стояли приезжие. Стефани даже подпрыгнула, когда охранник сбросил к ее ногам чемодан.
— Поосторожнее, — резко сказала девушка. — Не нужно обращаться с моим багажом грубее, чем требуется.
Сзади кто-то негромко засмеялся:
— Потише, Шорти, кажется, леди злится.
Стефани собралась обернуться и ответить, что любой разозлится, если так будут швырять его вещи, когда тот же человек добавил:
— Господи, ты погляди на ее рост! Такая высокая, что я бы на твоем месте поостерегся спорить, Шорти.
Замечание по поводу ее роста привело Стефани в ярость и одновременно придало уверенности. Как смеет незнакомец во всеуслышание обсуждать ее внешность! Она медленно повернулась к человеку, стоявшему на верхней ступеньке лестницы, ведущей на длинную террасу. Он замер в тени, прислонившись к неотесанному столбу, поддерживавшему низкую крышу.
— Сэр, вам тоже следует быть поосторожнее, — сказала она. — Я могу быть опасной.
— Не сомневаюсь, леди. — Человек выпрямился, спустился на две ступеньки и оказался на свету. — Я готов поспорить, что вы так же опасны, как все леди.
Впервые за взрослую жизнь Стефани при виде мужчины у нее перехватило дыхание, а воздух показался тяжелее, чем обычно. Она ошеломленно уставилась на человека, возвышавшегося на лестнице. Он был очень высоким, с мощными плечами и широкой грудью. Тонкая хлопковая рубашка облегала фигуру с узкой талией и была заправлена в темные плисовые штаны, которые обтягивали его, по мнению Стефани, до неприличия плотно. На узких бедрах висел кожаный ремень, на котором в кобуре болтался устрашающего вида револьвер. Здесь, на Западе, большинство мужчин носили оружие, как уже заметила Стефани, но этот человек носил его так обыденно, что становилось страшно. Он ухмылялся, белые зубы сверкали в темноте. Он пробежался по ее фигуре испытующим распутным взглядом, который оскорблял больше, чем если бы он ее погладил.
— Вряд ли вы можете квалифицированно судить о дамах, — жестко сказала Стефани. — Я не могу себе представить, какая женщина согласится с вами связаться.
Рядом с ней Клодия сжалась и дрожащим голосом сказала:
— О, не разговаривай с этим… этим… человеком, Стефани! Давай найдем командира, чтобы он смог организовать нам ужин и комнату.
Замечание Клодии вызвало у человека, стоявшего на ступеньках, новый взрыв смеха:
— Леди, выдумаете, что приехали в отель? Подумайте но лучше. Вы не в Центральном парке.
Стефани вздрогнула. Что этот грубиян знает о Центральном парке? Наверняка он никогда не бывал дальше Сент-Луиса. Дрожа от злости, она круто повернулась, игнорируя его, и сказала вознице, смотревшему широко раскрытыми глазами:
— Сэр, не могли бы вы на время отнести этот чемодан командиру? Благодарю вас.
Стефани крепко сжала локоть Клодии. Она провела компаньонку мимо надменного нахала на лестнице, обращая на него не больше внимания, чем на дерево юкку на пустынном ландшафте.
Она впервые заметила, что их горячая дискуссия собрала толпу. Мужчины в потрепанной одежде стояли и наблюдали с выражением изумления на лицах, и до Стефани донеслись их комментарии, пока они с Клодией шествовали мимо со всем достоинством, которое у них еще осталось.
— Какая высокая…
— Никогда не видел волос такого цвета…
— Не могу поверить, чтобы какая-то женщина посмела так разговаривать с Корделлом…
Корделл — это, очевидно, тот надменный нахал, который с ней так грубо разговаривал, решила Стефани, холодно игнорируя толпу. Она коротко постучала в неокрашенную дверь, которую посчитала входом в кабинет командира. Ожидая ответа, она чувствовала на себе взгляды и особенно один из них. Он впивался ей в спину, как раскаленная кочерга, Стефани отчетливо представляла себе насмешливо искривленный рот этого человека. Жаль, что она не разглядела цвет его глаз под тенью шляпы, но Стефани инстинктом чувствовала, что глаза у него холодные и бесцветные, как лед.
Дверь распахнулась, и офицер в синем мундире, выглядевший слегка растерянным, пригласил женщин войти.
— Э-э… чем могу помочь, дамы?
— Нам нужен полковник Притчетт. Неделю назад я ему телеграфировала из Нью-Йорка о нашем прибытии. Я Стефани Эшворт, приехала к отцу. Не скажете ли, он сейчас здесь или в фактории?
Мужчина поскреб затылок и уставился на них в замешательстве, отчего его загорелое лицо сморщилось.
— Извините, мадам, полковник ничего мне об этом не сообщил, и, честно говоря, я ничего не знаю о вашем отце.
Стефани еще не остыла от перепалки, была раздражена, и потому ее голос прозвучал резко и категорично:
— Возможно, он не видел необходимости вам сообщать. Пожалуйста, доложите полковнику, что мы приехали. Я устала, моя компаньонка тоже.
— Я все пытаюсь объяснить вам, мадам, что полковника Притчела нет. Его не будет еще несколько дней. — Несмотря на ядовитую интонацию Стефани, офицер сохранял самообладание. — А я ничего не знал о том, что приедут женщины.
— О Господи! — Клодия в беспокойстве заломила руки. — Что же нам делать? Мы приехали в такую даль, и теперь нам негде жить… О Господи, где же твой отец? Я знала, что это добром не кончится, Стефани!
Стефани погладила Клодию по плечу.
— Клодия, все будет хорошо. Извините меня, — она скользнула взглядом по погонам офицера, — лейтенант. Не будете ли вы так любезны, чтобы разместить нас до приезда полковника? Я убеждена, что он это одобрит.
— Что ж… — Лейтенант подергал себя за ухо, размышляя. — Придется попросить кого-нибудь уступить вам комнату. У нас сейчас все переполнено из-за восстания апачей. Масса переселенцев останавливается у нас на время. Потому-то полковник и уехал из форта. Хотя, возможно, некоторые мужчины не станут возражать против того, чтобы отдать вам свое место. Я спрошу.
— Это очень любезно с вашей стороны, лейтенант?..
— Бакнер, мадам. Лейтенант Чарлз Бакнер.
— Лейтенант Бакнер, мы с мисс Тремейн будем чрезвычайно благодарны за помощь. — Стефани просияла улыбкой. — Прошу прощения за свою прежнюю грубость, но мне пришлось пройти сквозь строй грубиянов во дворе, и боюсь, я все еще была зла.
— Я вас понимаю, мадам. Сожалею за доставленные вам неприятности. Бродяги, охотники, стрелки, отбросы войны — все они по пути проходят через форт. — Лейтенант пожал плечами. — Большинство надолго не задерживаются. Но конечно, наши солдаты — всегда джентльмены, так что, если возникнут проблемы, можете любого просить о помощи.
— Спасибо, лейтенант Бакнер. Так я и сделаю. — Стефани порылась в ридикюле и достала сложенный лист бумаги. — Скажите, пожалуйста, где я могу найти людей по имени Хантли и Бейтс? Как я понимаю, они мои проводники. — Стефани все еще смотрела в текст и скорее почувствовала, чем увидела, что лейтенант Бакнер дернулся от удивления.
— Хантли и Бейтс? Ну, они где-то здесь, мадам. Вы… это вы их наняли?
— Нет, мой отец. Возможно, вы его знаете — Джулиан Эшворт.
— А-а! — Бакнер кивнул при запоздалом узнавании. — Вот кто! Такой большой, светловолосый, всегда тщательно одет? Извините, сначала не признал имя. Да, мадам, я знаком с вашим отцом. Но вы уверены, что он нанял вам в проводники именно этих людей?
— Да, здесь так написано:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43