Всегда рад услужить леди…
Глаза ее зло блеснули, румянец возвратился на щеки.
— Ты все-таки негодяй, Джейк Лесситер. Если бы мы сейчас были одни, я бы сказала все, что о тебе думаю.
— А почему ты думаешь, что я стал бы все это выслушивать? Твоя болтовня мне изрядно надоела… Кроме того, ты иногда выражаешься таким языком…
Кейтлин хотела что-то ответить, но Джейк положил ладонь на ее руку.
— Погоди. Кажется, прибыл наш общий друг.
Кейтлин напряглась. Джейк не смог бы сказать, сколько разноречивых чувств отразилось на ее лице, и только дивился ее выдержке. Глядя на нее, никто из посторонних не заподозрил бы, что она сейчас испытывает.
— Да, это он, — произнесла Кейтлин и медленно кивнула. Теперь настала очередь Джейка взглянуть на Дюрана. Тот был не просто большой — огромный, с широкими плечами и неохватной шеей, больше похожий на быка, чем на человека. Одежда на нем была дорогая, но сидела как-то нескладно. Дюрана это мало волновало, он давно перестал заботиться о том, чтобы производить на кого-то впечатление.
Чуть задержавшись на пороге, Дюран уверенной походкой знающего себе цену человека прошел через зал, не обращая внимания на метрдотеля, ужом вившегося вокруг. Следом за ним шествовали еще двое, и было непонятно, кто они — компаньоны или телохранители.
Одного, из них Джейк узнал, это был Уолт Тирелл, а вот другой — наверняка неразлучный с ним, такой же прохвост — Дарт Симпсон. Это была опасная парочка, и рассказывали о них всякое. Может, поэтому Дюран и нанял их для собственной охраны.
Джейк посмотрел на Кейтлин.
— Ты в порядке?
Она, казалось, не слышала — смотрела на Дюрана, чуть закусив губу, и не могла оторвать взгляда. Когда наконец отозвалась, голос звучал глухо от еле сдерживаемой ярости.
— Ты ведь сам мог опознать Дюрана. Зачем меня сюда тащить?
— Дорогая, если ты не можешь без содрогания смотреть на этого человека с двадцати метров, как ты собираешься выступать против него в суде? И то, что я знаю Дюрана, еще ничего не значит. Ты могла спутать его с кем угодно. Дюран — серьезный противник, и нужно быть готовым ко всему.
— И все это ты делаешь только ради нас с Девоном?
— Не совсем… У меня к Дюрану собственный счет.
Кейтлин пристально посмотрела на него.
— Если ты на самом деле такой правдолюб, как ты до сих пор жив? Он наверняка не первый негодяй, который встретился на твоем пути. И ты еще не разуверился в людях?
— Это все дело принципа…
Кейтлин рассеянно кивнула и, продолжая смотреть ему прямо в глаза, сказала:
— Дай мне твой кольт.
— Что?!
— Я хочу убить его… У меня никогда больше не будет такого шанса.
Она все еще смотрела на лицо Джейка, но не видела его. Будто ослепла от ярости. Он почувствовал, как по спине бегут мурашки, но постарался сказать беззаботно:
— Хорошо, Колорадо. Я дам тебе кольт. А когда Тирелл и Симпсон сделают из тебя решето, я объясню им, что ты только хотела восстановить справедливость. И все будут довольны…
— Ты их боишься?
Он посмотрел на Кейт еще серьезнее, чем прежде.
— Глупо не бояться людей, которые умеют стрелять и редко промахиваются.
— А я вот не боюсь. И пусть они пристрелят меня, если я прежде достану Дюрана!
— Ясно. Только как я потом объясню твоему брату, с чего это я взял тебя пообедать в ресторан и чем обед закончился?
— Так ты что — и Девона боишься?
Глаза ее недоверчиво блеснули.
— Да, мэм. Когда дело доходит до объяснений по такому поводу, я готов бояться кого угодно. — Джейк говорил серьезно, но не очень убедительно, и на губах его то и дело мелькала улыбка. — Давай только не будем спешить. Дюран от нас никуда не денется… Всему свое время.
Она подумала и согласилась. И, казалось, успокоилась. Во всяком случае, когда к столику подошел официант и Джейк стал заказывать обед, Кейтлин сидела с непроницаемым видом, словно ей было все равно. У Джейка было ощущение, что она безропотно съест все, что бы он сейчас ни заказал.
— И откуда ты все это знаешь? — неожиданно спросила она, когда официант удалился. — Я думала, при твоей жизни тебе больше приходится питаться по заброшенным харчевням, а ты, оказывается, разбираешься во французской еде.
— При какой это моей жизни?
— Ну о тебе постоянно пишут в газетах. И наверняка разыскивают…
— Да пусть пишут все, что угодно… А разыскивать меня не за что.
Кейтлин вглядывалась в непроницаемую темень его глаз. Где-то заиграла скрипка, мягкие, словно сетующие на что-то звуки, поплыли по залу. За столиками смеялись, звенела посуда.
— Ты ничего не хочешь рассказать мне, — произнесла она, покачивая головой, — Зачем ты согласился помогать нам? Я имею в виду — на самом деле.
— Когда придет время, расскажу…
Джейк с сожалением посмотрел, как она выпрямилась на стуле, будто стараясь отстраниться от него. Подбородок вздернулся и губы слегка задрожали.
— Вот что я скажу тебе, Джейк Лесситер. Если ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, ты должен больше доверять сам себе… Иначе у нас ничего не получится. Мы так и останемся — каждый сам для себя.
— А я из всей жизни вынес только одно: доверять нельзя никому. Самое безопасное… И для тебя я не делаю исключения, так что не обижайся.
Джейк хотел, чтобы это прозвучало мягко, не вызвало ее обиды, но по выражению лица Кейтлин понял — не получилось. Помолчав, она сказала:
— Ладно, тогда и ты не ожидай, что я расплывусь перед тобой. Если ты сам постоянно ожидаешь ножа в спину, то можешь представить, как я чувствую себя, находясь в твоей власти.
— В моей власти? — Джейк изумленно вскинул брови. — А кто швырялся в меня мокрыми полотенцами, подушками, яблочными огрызками и… я уж не помню чем… Это ты называешь «быть в моей власти»?
Что-то вроде удовлетворения мелькнуло в ее глазах, и она нехотя произнесла:
— Считай, как хочешь, но, по-моему, ты с самого начала должен был обращаться со мной не так. — Она упрямо помотала головой. — И любая женщина на моем месте вела бы себя точно так.
— Давай отложим это до другого раза. — Джейк посмотрел на приближающегося официанта. — Мне еще самому многое не ясно.
Глядя, как официант расставляет на столе приборы, Джейк время от времени взглядывал на Кейтлин. Колорадо Кейт, оказывается, совсем не так проста, как представлялось поначалу. И это ему все больше нравилось.
После того как официант удалился, Джейк, посмотрев на озадаченное лицо Кейтлин, предложил:
— Хочешь, расскажу, что это такое и как готовится?
— Неплохо бы… Я видала кое-что из этого, но вот как оно называется… Явно не бобы с беконом.
— Нет, мадам. Определенно нет. — Он указал на блюдо. — Это сырые устрицы со специями. На закуску… Выглядят, может, и неважно. Однако на самом деле очень вкусно… Что такое? Что-то в выражении твоего лица подсказывает мне, что ты не хочешь устриц.
Кейтлин вспыхнула и повела плечами.
— Просто никогда раньше не ела. Они похожи… на то, чем собака подавилась…
— Да? — спросил он испуганно, хотя в глазах плясали веселые искорки. — Тогда я тоже не буду… Я думал, тебе понравится… Ладно, с устрицами покончили. Вот эти штучки в бумажных обертках — копченые ребрышки. Это — глазурованные хлебцы с французским горошком, вареным картофелем и сметанным салатом из шпината.
— И все это можно есть? — спросила она смиренно.
— Попробуй, — ухмыльнулся он. — Но, если не понравится, не плюйся.
— Да уж как-нибудь разберусь.
— Не сердись. — Джейк улыбнулся. — Я сам еще недавно всего этого не знал. Просто попал однажды с приятелем во французский ресторан. У него и научился… А ты не смущайся, бери вилку и начинай. Если чего-то не знаешь, спроси у меня.
Кейтлин кивнула, расстелила на коленях салфетку и со вздохом начала есть. Сначала осторожно, словно кошка, крадущаяся мимо спящей собаки. Но у нее совсем неплохо получалось.
— А откуда родом твои родители? — спросил Джейк, наблюдая, как она расправляется с устрицами.
— Откуда-то с Востока.
— Восток большой.
Она с удивлением посмотрела на Лесситера, и глаза ее потеплели.
— Вроде бы из Сент-Луиса.
— Ты думаешь или знаешь?
— Мать родом из Теннеси, а отец жил в Сент-Луисе… Там они и встретились.
Взгляд Кейтлин затуманился, скользнул по лицу Джейка куда-то в направлении витражных окон. Лесситер понял, что сейчас она где-то далеко, в прошлом. Он застыл, не желая спугнуть ее воспоминаний.
Кейтлин опомнилась, посмотрела на него.
— Извини, задумалась…
— Ничего страшного. Надо же хоть иногда.
Положив вилку на край тарелки, она пристально посмотрела на него.
— А ты совсем не то, Джейк Лесситер, что пытаешься из себя изобразить. Даже интересно…
— Хм. Что же интересного?
— В тебе иногда проскальзывает что-то такое, чему нельзя научиться в мексиканских харчевнях.
Какое-то время Джейк боролся с внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Потом усмехнулся и пожал плечами.
— Не знаю. Лет с двенадцати я жил в борделе. Таскал кувшины с водой, застилал постели… ну и все такое прочее. Чтобы иметь крышу над головой и какое-то пропитание. И это мне нравилось больше… чем мое детство в трехэтажном особняке с обедами на фарфоре и серебре.
Джейк замолчал, шумно выдохнул. Было ясно, что слова дались ему нелегко. Еще минуту назад он и не собирался этого говорить. Что же такое сделала с ним эта чертовка, какую власть приобрела над ним? А Кейт смотрела на него огромными, широко распахнутыми глазами и не знала — верить или нет.
— В это трудно поверить, но Паула приютила меня, когда мне в буквальном смысле негде было приткнуться… За это я должен был работать. Но если бы не она, не знаю, что было бы со мной дальше… Вот так-то, милая леди. Ничто на свете не дается даром.
— Боже мой! — Кейтлин смотрела на него, не сводя глаз, словно видела в первый раз. А он уже насмешливо скривился, словно насмехаясь над тем, что сказал минуту назад. Не любил он рассказывать о себе.
— Ладно, Колорадо, не бери в голову. Серебряную ложку, с которой родился, я давно выплюнул. И не жалею… Сейчас я только то, что ты видишь перед собой.
— Вот этого я и боялась, — прошептала она. И Джейк безошибочно понял, что она имеет в виду. Что-то тоскливо сжалось внутри.
Заканчивали обед молча. Веселое настроение куда-то улетучилось. Кейтлин больше ни о чем не спрашивала, а когда он пытался заглянуть ей в глаза, поспешно отводила взгляд. Ела она невыносимо медленно и настолько бесцельно ковырялась в своей тарелке, что, наконец, Джейк не выдержал и сделал официанту знак принести счет. В конце концов, вне зависимости от развития их отношений, оставалась еще масса нерешенных проблем. Так или иначе, пора объявляться. Через несколько часов у Джейка назначена встреча с Хартманом. Тот уже наверняка с ума сходил и клял себя за то, что отпустил Джейка одного. Они много лет считали друг друга друзьями. И как теперь объяснить Роджеру, что происходит?
Он понимал состояние Кейтлин и всю дорогу до дома Паулы с тревогой посматривал на нее. Так не хотелось снова оставлять ее одну в запертой комнате, но это сейчас самое лучшее и безопасное. У Джейка не было никакой уверенности, что Дюран не видел их. А может, и узнал.
Глава тринадцатая
Кейтлин едва ли догадывалась обо всех этих размышлениях Лесситера. Голова у нее была занята другим. Хмуро наблюдая, как за ним закрывается дверь, слушая, как поворачивается ключ в замке, она вдруг ощутила, что редко в жизни чувствовала себя такой одинокой и беззащитной. Обессиленно опустившись в кресло, она сложила руки на коленях и уставилась в пол.
Итак, Джейк Лесситер считал себя всего-навсего охотником за людьми, убийцей. И никем больше… В этом и заключалась вся жуть. Потому что, как бы он ни открещивался от своего прошлого, он все равно был еще кем-то! Беглым сыном богатых родителей, отпрыском старинного рода. Если раньше, в самых потаенных мыслях ей представлялось, что между ними что-то возможно, то теперь все это нужно как можно скорее похоронить!.. Вот она действительно была никем! Не было у нее детства в трехэтажном особняке, домашних учителей. Томас Конрад всю жизнь был простым человеком, работягой, которому повезло наткнуться на серебряную жилу. Но это, в итоге, стоило жизни и ему, и его жене. Выжили только дети, оставшиеся сиротами. Да и те, чтобы выживать дальше, вынуждены заниматься грабежом, пока их не поймают и не вздернут на виселицу.
Кейтлин передернула плечами, будто от озноба. Вопрос Джейка о родителях должен был сразу насторожить ее, но она как-то пропустила это мимо ушей. Тем больше казнила себя сейчас. Надо же быть такой дурой! Размечталась, придумала прекрасного принца из сказки!
Она судорожно вздохнула. Ладно. Зато теперь ясно, что он возится с ней не из-за денег. И не из-за Восьмого Счастливого. Слабое утешение… Но тогда она опять ничего не понимала. Проще всего было пристрелить ее в самом начале. Потом ночью проделать то же самое с Девоном и Мортоном, представить их тела Дюрану, получить деньги и все… Но он зачем-то притащил ее сюда. Чтобы еще больше унизить, а потом посмотреть, как она будет болтаться в петле? Вполне насладиться зрелищем!.. Кейтлин понимала, что думает обо всем этом уже со зла, нарочно распаляет себя, но остановиться не могла.
Поднявшись с кресла, она стащила с себя платье и аккуратно сложила его на кровати. Оставшись в лифе и панталонах, подошла к окну и долго стояла, ощущая, как прохладный воздух овевает разгоряченную кожу.
Пока они отсутствовали, кто-то прибрал в комнате. Кровать была заправлена, на тумбочке лежала стопка свежих полотенец, на стол поставили вазу со свежими фруктами. Есть не хотелось, Кейтлин постояла возле стола, потом нерешительно направилась к буфету.
Задумчиво глядя на бутылочный ряд, она провела пальцем по блестящим стеклянным бокам. Слова по-французски, написанные на этикетках, ничего не значили для нее. Как, должно быть, веселится про себя Лесситер — если его на самом деле так зовут, — имея дело с необразованной дурой! Конечно, такую еще по всему штату поискать!
Бездумно взяла одну из бутылок, вытащила пробку. Повеяло слабым, похожим на запах увядших цветов ароматом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43