Джейк Лесситер не особенно привык отказывать себе в плотских удовольствиях.
— Дай мне сигарету, — сказала она и с радостью заметила изумление в его глазах.
— Для чего тебе сигарета? Женщины не курят.
— Женщины и на лошадях не скачут, и поезда не грабят, — отозвалась она развязно. — Обычные женщины… А мы сейчас говорим обо мне. Так что дай сигарету.
Джейк подошел к стулу, достал кисет и с усмешкой протянул ей:
— На, сама крути…
— Думаешь, не умею?
— Дорогуша, я ничего не думаю. Просто хочу посмотреть.
Если бы он знал, сколько сигарет она скрутила для брата! Мастерски оторвав нужный кусок бумаги, она рассчитанным движением отсыпала на него щепоть табаку и мгновенно завернула. Для того чтобы скрутить сигарету и закрепить концы, ей понадобилась еще пара секунд.
— Спичку дашь или как? — спросила она, держа самокрутку между пальцами.
Джейк покачал головой.
— У тебя, оказывается, есть коронные трюки.
Он зажег спичку и поднес к ее сигарете.
Кейтлин бывало курила, но не часто. В основном только сворачивала сигареты для Девона. Да и табак у Джейка был крепкий, гораздо крепче того, что курил брат. Затянувшись, Кейт ощутила, как по горлу будто продрали наждаком. Да, нужно было придумать что-то другое. Но теперь поздно… Голова слегка закружилась, на глаза навернулись слезы, но она решила терпеть до конца.
— Еще одну не желаете? — усмехнулся Джейк, когда она отшвырнула окурок.
— Не сейчас. — Кейт с наслаждением вдохнула воздух, в котором не было дыма. — Попозже.
— Ладно. С этим справились… — Он дождался, пока в ее глазах появился вопрос. — Теперь я все же хочу послушать о Восьмом Счастливом. Как все началось, кто оформлял твоему отцу заявку, документы? Все, что ты знаешь… Понимаешь, возле вас с братом болтается по две петли. Одна от властей, другая от Дюрана. Если его люди вас поймают…
— А ты сам-то не один из них? — Слова вырвались у Кейтлин сами собой. — Извини. Я не то хотела…
— Какая разница? Если тебе нравится так думать, пожалуйста. Но я хочу тебе помочь.
Кейтлин беспомощно пожала плечами.
— Я понимаю. Но, действительно, почти ничего не помню… Отец работал в шахте каждый день, приходил вечером и говорил маме, что все наладится, что недолго осталось ждать, и скоро мы расплатимся с долгами… Говорил, что наткнулся на жилу, на богатую… Помню, в тот вечер мама накрыла стол скатертью и поставила фарфор, чтобы отпраздновать… — Голос у Кейтлин задрожал, глаза наполнились слезами. Смахнув слезинку, она тряхнула головой и продолжила деланно веселым голосом: — Хватит этих грустных танцев вокруг да около! Точно могу сказать, что никакого отказа от заявки отец не подписывал. И никогда не согласился бы продать Восьмой Счастливый… Он верил в свое счастье.
— И был прав. Сейчас прииск дает тысяч десять в неделю.
— Я знаю. И представь теперь, каково нам с братом смотреть, как Дюран загребает наши деньги? Деньги человека, которого он убил!
Джейк нахмурился и хмыкнул.
— Если Дюран украл ваш прииск… Ну, извини! Ради бога!.. Не сердись!.. Все равно, с тех пор, как Дюран присвоил ваш прииск и похоронил все доказательства и почти всех свидетелей, прошло много времени. Очень трудно будет что-то доказать в суде…
— Да. Свидетелей, кроме меня и Девона, нет…
— Может, на прииске работал кто-то еще? Кто сможет хоть что-то подтвердить?..
Кейтлин сдвинула брови и глубоко задумалась.
— Нет, никого не могу вспомнить. Кроме Дюрана, конечно. Отец не хотел, чтобы знало много людей. Опасался… Оказалось, не зря.
Джейк вздохнул и взъерошил свои черные, как смоль, волосы, в свете лампы отливавшие синевой. Сейчас он был похож на туземного принца с суровым, красивым лицом и сверкающими глазами. На широких плечах бугрились мышцы, при каждом движении обозначавшиеся туго скрученными канатами. Кейтлин почти половину жизни провела среди мужчин, видела многих из них раздетыми, но такого, как Лесситер, пожалуй, не встречала… Она с трудом отвела взгляд от его груди. Нет, никаких мыслей о том, что может произойти между ними опять, она допускать не собиралась.
Но внутри что-то постоянно помнило власть его требовательных поцелуев, хотя все ее существо сопротивлялось. Сейчас, когда он был в нескольких шагах, не касался ее, это было почти легко. Но что делать, если он опять вздумает?.. Такого с ней не бывало никогда.
Горделиво подняв голову, она посмотрела на него и сказала невпопад:
— А ты знаешь, я иногда читала книги. Когда время было… — Она растерялась. — Ты ведь сказал, что я должна расширять свои… горизонты.
— Господи, о чем ты думаешь?! Я пытаюсь спасти вас от петли, напрягаю последние мозги! И так ничего в голове не укладывается!.. А тут еще ты!
Она показала ему язык.
— Тогда не строй из себя умника и не относись ко мне так, будто я набитая дура. У меня не было возможности учиться, но я делала все, что могла… Девон часто привозил книги, и мы читали вместе.
— Так твой брат тоже ученый?
Теперь она по-настоящему рассердилась. Глаза вспыхнули.
— Не трогай моего брата!
— И не собирался.
Кейтлин смотрела на него и ничего не могла понять. Красивое лицо Джейка было сейчас спокойным и непроницаемым. О чем он думает, понять невозможно. Его темные глаза иногда становились такими холодными и пустыми, что Кейтлин охватывала тоска. Ей тогда казалось, что ни одна ее мысль не может укрыться от его бесстрастного, безжалостного взгляда.
— Хорошо, Колорадо, — сказал он внезапно, и она вздрогнула. — Правда состоит в том, что я устал воевать с тобой. Устал думать. И вообще, есть хочу. Давай попросим Паулу, чтобы нам принесли чего-нибудь поесть.
— Я не хочу, спасибо.
— Не хочешь? — Его брови взлетели вверх. — Пять минут назад ты ныла, что умираешь с голоду!
— Перехотела. Кроме того, не хочу быть обязанной тебе. Он с усмешкой поднял с пола свою грязную рубаху.
— Ладно. Смотри не пожалей.
Глава девятая
Прикрыв за собой дверь, Джейк прислушался. Кейтлин, оставшаяся в комнате, сидела тихо. Крадущейся кошачьей походкой он неслышно спустился в полуосвещенный холл. Это он умел, потому как давно усвоил, что умение передвигаться быстро и неслышно дает в жизни немало преимуществ. Все его движения были отточены и осторожны.
Из дальней комнаты послышалось бренчанье пианолы, потом взрыв хохота. Наверняка из «приемного покоя», как называла эту гостиную Паула, где клиенты могли присмотреться к ее девочкам, выбрать. А Джейк однажды назвал это место камерой смертников. Паула посмеялась и согласилась. Она тоже была не очень высокого мнения о бизнесе, которым занималась.
Паула Грейсон зарабатывала на жизнь тем, что обеспечивала мужскую часть местного населения развлечениями и удовольствиями. Они этого хотели, и она им это давала. Дела шли неплохо, охотников посетить заведение среди старателей, которые порой месяцами не видели женщины, находилось немало. Захаживали и ковбои. Вместе с репутацией заведения росли и цены. Правда, Паула старалась все делать на совесть, без обмана. Сейчас, кроме обычных номеров, в доме было несколько хорошо обставленных уютных гнездышек для людей солидных, о чем раньше Паула могла только мечтать. Посетителей попроще принимали через другой вход.
Новое место, новые люди, новая жизнь. Все работало на Паулу. Да и публика, съехавшаяся сюда со всего света, не строила далеко идущих планов, жила одним днем и не маялась воспоминаниями.
Джейк толкнул кухонную дверь и увидел Паулу, которая руководила кухарками. Паула всем занималась сама, не передоверяя никому.
— Привет, красавчик, — усмехнулась она, оборачиваясь. — Укротил свою тигрицу?
— Веревки не хватило. — Он кивнул в сторону кастрюль, стоявших на плите. — Но, думаю, несколько кусков тушеного мяса здорово помогли бы.
— Не скоро же ты до этого додумался. Паула заговорщицки подмигнула ему.
— Как-то в голову не пришло, — рассмеялся он в ответ. — Так как там насчет поесть, а то она мне голову отгрызет!
Но Паула еще не все сказала.
— Она, по-моему, тебе не подходит. Не твой стиль, Джейк. Я думала, ты любишь более покладистых…
— Я потом расскажу тебе, кого я люблю. Наедине, за стаканчиком бурбона. — Он подмигнул Пауле. — Если захочешь…
Паула рассмеялась. Потом отвернулась, дала несколько указаний по поводу гуся с яблоками, понюхала тушенные в томате бобы и приказала одной из девушек отнести ужин в угловую комнату.
— И не забудь бутылку хорошего вина… Думаю, до полного лада у вас еще далеко. Так что не помешает.
Девушка кивнула, словно слышала такое от хозяйки постоянно. Главная кухарка, дородная краснолицая женщина, повернулась, посмотрела на Джейка, но ничего не сказала.
— Пошли, Джейк, — сказала Паула и направилась в коридор. Там было светло и чисто. На полу лежала красная ковровая дорожка. Все, как на картинке о добропорядочном английском домохозяйстве, хмыкнул про себя Лесситер. Пахло лавандой. Мебель в одной из гостиных была явно заморского производства. На окнах висели занавески из тонко выделанного ирландского тюля. Электричество сюда еще не добралось, но по стенам ярко горели газовые рожки.
Кабинет Паулы был под стать остальной обстановке дома. Но поскромнее. Здесь не было кружев и дамасских шелков, хотя мебель стояла добротная, обитая настоящей кожей. По стенам висело несколько небольших картин, но здесь они изображали горные пейзажи и сцены охоты. Ничего фривольного, распаляющего мужское воображение.
— Хорошо у тебя, — сказал Джейк, садясь на стул и вытягивая длинные ноги. Паула улыбнулась, налила в стакан бурбона и протянула ему.
— Расскажи мне, наконец, где ты нашел эту голубицу? В общем-то, она — ничего, только коготки больно острые.
— Слышала когда-нибудь о Колорадо Кейт?
Паула недоверчиво посмотрела на него и протяжно свистнула.
— Тебе что, неприятностей в жизни мало? Кроме того, я слышала, что у нее мужиков сотен пять перебывало. А при случае может и достоинство отстрелить.
— Надо же людям о чем-то болтать. — Джейк еще вольготнее расположился на стуле и загадочно улыбнулся.
— И все же, будь поосторожней. Ходят слухи, что Дж. К. Дюран на нее здоровенный зуб точит.
— Даже два, — кивнул Джейк, отхлебывая из стакана. — Но досталась она мне, и я не хочу… чтобы Дюран знал об этом. Время не пришло.
Паула нахмурилась.
— Ты еще на него работаешь?
— Ничего от людей не скроешь, — Джейк сокрушенно покачал головой. — В общем-то, да. Но я отнюдь не такой простой, чтобы без задней мысли подставлять голову под пули. Есть у меня мыслишка… Ты, кстати, ничего не слышала о нем в последнее время?
Усевшись за стол, Паула подперла подбородок рукой и посмотрела на Лесситера.
— О Дюране лучше не вспоминать. Помяни черта, а он тут как тут…
— Знаю… Я так, на всякий случай спросил. Мало ли о чем бабы между собой сплетничают…
Он смотрел на нее поверх стакана, понимая, что внутри у Паулы происходит сейчас нелегкая борьба.
— Дюран выкачивает из Восьмого Счастливого от десяти до пятнадцати тысяч в неделю, — наконец сказала она. — Теперь там работает целая куча инженеров, навезли всякого оборудования. А он не дурак, чтобы зря вбухивать деньги… У него вклады в пяти или шести банках; Это все знают. И денег немало… А когда Колорадо Кейт начала грабить его поезда, он чуть с ума не сошел…
— Еще что-нибудь? — Джейк пристально смотрел на нее, медленно поворачивая в пальцах стакан. — Я думаю, тебе известно кое-что помимо того, что знает тут каждый школьник.
— Хорошо. Но предупреждаю, Джейк, будь осторожен. — Она набрала воздуха, так что полные груди едва не выскочили из глубокого выреза платья, и с шумом выдохнула. — Я знаю, каким дурным ты можешь быть, и не хочу, чтоб сгоряча сунулся в это осиное гнездо… Дюран играет в грязные игры.
— Это для меня большая новость!
Она посмотрела в закаменевшее лицо Джейка и кивнула.
— Прости, забыла… Не хочется вспоминать о таком. Думаешь, мне стоит помнить, как он обошелся с тобой?
— Думаю, не стоит забывать.
— Ладно… Дюран хвастался кое-кому, что может прибрать к рукам все, что захочет, и из любой передряги выйдет сухим. Упоминал о таких вещах, что волосы могут дыбом встать. Он и раньше был негодяем, а в последние годы совсем обнаглел. Говорят, — Паула поморщилась и подалась вперед, — что и Восьмой Счастливый ему достался не просто так. Что он убил владельца… И не только его… В Дуранго перестрелял лагерь старателей и забрал все, что у них было. Только доказать это никто не может, потому что он не оставляет свидетелей… Сейчас у него серебряный рудник, который каждую неделю выдает целое состояние, почти такой же золотой рудник, два ранчо, которые занимают чуть не половину штата Колорадо. Он строит собственную железную дорогу, чтобы перевозить руду и слитки. И все законно. У него столько купчих и доверенностей, что ими можно, как обоями, весь этот дом оклеить. На него работает армия головорезов… — Она недобро усмехнулась. — Только в Денвере у него три борделя. А сейчас он строит еще отель. Хвастается, что будет не хуже, чем в Нью-Йорке. Берет деньги у людей за то, что не убивает их и дает возможность убраться из города… Но все это он делает не своими руками, и добраться до него нелегко.
Лесситер хмуро взглянул на Паулу и отвел глаза.
— Посмотрим.
— Джейк, послушай… Дюран собирает по всей округе молоденьких девушек и продает их в публичные дома. Насильно… Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Конечно. Белое рабство это называется… Поэтому Роджер так и заинтересовался этим. Прямое дело маршала штата… Но пока это только слухи, никто не может ничего доказать… Да, Дюран зашел слишком далеко… Дело пахнет петлей…
Джейк лениво потянулся, но Пауле почему-то не нравилась его слишком расслабленная поза.
— Если ты выступишь против него, тебя застрелят прежде, чем успеешь сделать первый шаг.
— Так прямо и застрелят?
— Пусть лучше Хартман везет сам все это на себе. Не подставляй свою спину.
— И не собираюсь. Мне-то какое дело, как Дюран зарабатывает свои деньги? — спросил Джейк, немного помолчав и закинув ногу на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43