Александр Абашели
Женщина в зеркале

Александр Абашели
Женщина в зеркале

Перед вами – огромное, во всю стену, зеркало. Изумленный, вы всматриваетесь в него. Ваше имя – Гурген, фамилия – Камарели.
Инженер Гурген Камарели.
Вы молоды.
Вы хороший знаток своего дела. Любите физику и с успехом прокладываете новые пути в науке. Вы чуточку поэт (ибо вы – грузин) и безмерно увлечены изучением космоса.
Вы поглощены разработкой электронной теории. В сердце вашем горит светоч философии, и он ярко освещает даже самые узкие тропы, которые ведут ко все более глубокому познанию мира. К тому же. вы умеете точно различать крохотные одноцветные, почти одинаковые кирпичики, из которых-то и сложен этот многокрасочный необъятный мир.
И вот стоите вы перед огромным зеркалом и с изумлением глядите в него. Вы немало удивлены, увидев в зеркале вместо столь хорошо знакомого вам носа с горбинкой прекрасное лицо совершенно незнакомой женщины.
Я, к сожалению, пока не могу сказать вам, кто она, – вы сами должны будете раскрыть эту тайну.
Есть в нашем повествовании еще и другое действующее лицо: инженер Густав Вайсман.
Кажется, он немец. Но почему же тогда он говорит по-английски?.. Глаза свои он прикрывает, словно маской, большими черными очками.
Откровенно говоря, я не люблю черные очки: человек в черных очках заглядывает вам в глаза, а его глаз вы не видите, не знаете, улыбаются ли они вам или угрожают. Быть может, он даже заберется ночью в ваш дом, ограбит и уйдет. А во дворе снимет очки, выбросит их в мусорный ящик и исчезнет во мраке ночи. И у него будет уже совсем другое лицо…
А может быть, напротив, обладатель черных очков окажется очень полезным для вас человеком.
Посмотрим.
А пока вы, Гурген Камарели, должны благодарить меня за то, что я отвел вам почетное место в романе. Ведь мог же я забросить вас в какой-нибудь закоулок сюжета? Но я поставил вас перед волшебным зеркалом, я зажег ваши глаза, как рассветным лучом, огнем творчества. Я наделил вас такой силой, что побледневшая луна в страхе взирает на вас из-за клочковатых туч и не знает, куда ей спрятаться.
Впрочем, вся эта история, конечно, – фантазия от начала до конца.
И все же это – чистая правда.
Потому что повествует она о событиях завтрашнего дня. А это – большая реальность, нежели события, уже прошедшие.
Потому что вчерашнее было и исчезло. А завтрашнее грядет…
Мне очень приятна беседа с вами, но… я слышу за окном уверенные шаги инженера Густава Вайсмана.
Сейчас же отправляйтесь в свой кабинет, Гурген Камарели, и ждите: он идет к вам.

Глава первая
ИНЖЕНЕР ВАЙСМАН

– До десяти не пускайте ко мне никого.
– Слушаюсь.
Инженер Гурген Камарели входит в свой рабочий кабинет и, распахнув окно, садится за письменный стол. Вынимает из портфеля бумаги.
Вместе с шелестом едва распустившейся изумрудной листвы в комнату из небольшого дворика врывается солнечное тбилисское утро.
Найдя нужную бумагу, Камарели откладывает портфель в сторону, разворачивает вчетверо сложенный блестящий листок и кладет его перед собой.
Английский текст, отпечатанный на пишущей машинке, гласит:

"Заведующему электростанциями Грузинской ССР инженеру Камарели.
В журнале «Electricity» я читал о Вашем труде. Так как я тоже работаю в этой области и интересуюсь затронутой Вами проблемой, прошу Вас ознакомиться с моими наблюдениями и теми скромными выводами, к которым я пришел.
Инженер Густав Вайсман,
член Чикагской Ассоциации электроинженеров.
12 апреля 1931 года.
Тбилиси".

Затем – приписка:

«Уже неделя, как я в Тбилиси, приехал в составе делегации американских инженеров. Рассчитываю на встречу у Вас в доме 14 апреля в 10 часов утра».

Камарели смотрит на перекидной календарь.
14 апреля, вторник.
Смотрит на ручные часы: без двадцати девять.
В половине десятого он должен был осмотреть Дидубийский трансформатор, но теперь поездку придется отложить: он не успеет вовремя вернуться.
– Интересно, кто он, этот Вайсман? – размышляет Камарели, потирая пальцами лоб. – Голова болит от бессонной ночи – до 6 часов утра он работал в лаборатории. Камарели слегка откидывается на мягкую покатую спинку кресла и, закрыв глаза, задумывается.
Вайсман!.. Безусловно, он молод. Это имя Камарели ни разу не встречал в научной литературе. Что ж, он с удовольствием выслушает то, чем Вайсман найдет нужным поделиться…
Но, как знать, может быть… «Timeo Danaos et alona ferentes». Боюсь данайцев, даже дары приносящих.


Да, необходима осторожность!
Теплый весенний воздух наполняет комнату, со двора доносится отдаленное жужжание золотистых шмелей, словно чьи-то невидимые пальцы перебирают струны чонгури… Камарели подают визитную карточку:

Gustav Weismann, MEEA. Engineer, Chikago

– Просите.
В кабинет входит невысокий худощавый человек. Серый френч плотно облегает его маленькую фигуру. Почти половину лица закрывают черные очки.
– Вайсман. Очень рад знакомству с вами, – низким голосом со странным акцентом произносит он по-английски.
«Какое неприятное лицо», – думает Камарели, любезно приветствуя гостя.
Оба садятся.
– Я – ваш неизвестный ученик, – продолжает по-английски иностранец. – Ваше исследование о материальности эфира произвело на меня колоссальное впечатление. Ведь оно указывает путь к новым открытиям в области изучения электромагнитных волн. Мне известна также ваша смелая гипотеза о движении комет. Но должен признаться, что совершенно изумила меня ваша теория беспроводного освещения.
– Мне чрезвычайно приятно познакомиться с вами, – произносит Камарели.
– Вы не должны удивляться моему приезду. Я, конечно, мог бы работать и в Америке, но предпочитаю сотрудничать с вами.
После непродолжительной паузы иностранец продолжает:
– Конечно, все, что мы делаем, будет направлено на благо человечества, а потому мы не должны и не будем оглядываться на золотое мерило, которым ныне измеряется все – и научное, и поэтическое вдохновение. В нашей лаборатории не должно быть места золотому божку.
Иностранец умолк.
Камарели ощущает необъяснимую тяжесть, в глубине сердца чувствуя, что этими словами иностранец прикрывает самое главное, сокровенное. К чему все эти экивоки? Пусть говорит прямо: товарищ, я социалист, сочувствую стране социализма, хочу работать в Грузинской Социалистической Республике.
– В Грузинской Социалистической Республике, – неожиданно прорезает тишину голос Вайсмана, словно подслушивавшего мысли Камарели, – положение совершенно иное. Кроме того, вы – мой учитель, и мне хочется внести и свою лепту в наш общий труд. Надеюсь, что смогу оказать некоторую помощь в достижении ваших больших целей.
– Мне будет крайне приятно работать с вами, – словно про себя говорит Камарели. – Наша страна стоит на пороге великих свершений. Сделать предстоит многое, но и препятствия придется преодолеть немалые. Что и говорить, двери для верных друзей и хороших работников всегда, а в такое время в особенности, открыты широко…
Иностранец, неподвижно сидя в кресле и не отрывая взгляда от плиток паркета, внимательно слушает Камарели.
– Я читал вашу диссертацию «Об изменяемости электрической энергии», опубликованную в Бельгии, – внезапно поднимает он голову, обратив на Камарели два большие черные блюдца своих очков. – Французский я знаю слабо, поэтому я читал вашу работу в английском переводе, который тогда же вышел в Нью-Йорке. Вайсман добавляет с улыбкой: – Правда, по-английски я говорю тоже не блестяще, но в этом уж повинно мое немецкое происхождение… Меня заинтересовала ваша теория, и с тех пор – это было год назад – я работаю в намеченном вами направлении. Я должен вас поблагодарить – ваша книга навела меня на верный путь, ей я обязан своими скромными достижениями. И я просто считаю себя обязанным поделиться прежде всего с вами всеми моими выводами и заключениями.
Упоминание о диссертации явно смягчило Камарели, и он уже более любезно, почти дружески обращается к гостю:
– С моей стороны было бы неблагодарностью не оценить ваш благородный шаг. Вы найдете во мне радушного хозяина и признательного сотрудника. Мы не избалованы бескорыстным отношением иностранных специалистов, а потому ваше предложение особенно ценно.
– Я хотел бы поселиться у вас и работать под вашим руководством, – говорит Вайсман. – В настоящее время я проживаю в «Орианте», но для работы мне необходима лаборатория. Выдвинутая вами проблема беспроводного освещения. мне кажется, достаточно разработана теоретически. У меня есть лишь незначительные коррективы, которые нуждаются в проверке лабораторными опытами.
Когда беседа, обретя конкретные рамки, коснулась последнего открытия Камарели, в нем проснулся ученый-энтузиаст, безмерно увлеченный своей новой идеей, такой близкой, что, кажется, ее можно коснуться рукой, а она все не дается, ускользает.
Камарели резко поднялся с кресла и принялся расхаживать по комнате.
– Теоретически обосновав свой метод, я пока не смог претворить его на практике. Для применения беспроводного освещения необходим приемный аппарат столь сложного устройства, что это практически обесценивает значение моего открытия. Принцип радио здесь неприложим: чтобы достичь каких-то незначительных результатов, нужно было бы потратить колоссальное количество энергии. Сейчас я ставлю задачей передачу энергии не волнообразно, а прерывистым пучком. « передачу энергии не волнообразно, а прерывистым пучком».
Энергия элeктpoмaгнитнoгo поля согласно современным воззрениям выражается т. н. вектором Умова-Пойнтинга и пропорциональна напряженности электрической и магнитной составляющих электромагнитного поля.
Электромагнитное поле «волнообразно» т. е. периодично в пространстве и во времени. Вместе с тем электромагнитное поле представимо как совокупность материальных частиц фотонов или квантов (элементарных порций энергии) с энергиями пропорциональными частоте колебаний электромагнитных волн (известное соотношение Эйнштейна) Таким образом, электромагнитные колебания (свет) подчиняясь закону единства противоположностей в одно и то же время и непрерывны и дискретны, т. е. электромагнитная энергия и «волнообразна», и «прерывиста».


– Вот-вот, именно сюда я вношу коррективы, – оживился иностранец. – Именно для практического применения необходимо передавать энергию, подобно радиоволнам, чтобы иметь возможность сконцентрировать ее в определенной зоне.
– Это было бы бесполезным опытом обогревания неопределенного пространства, – возразил Камарели.
– Вам хорошо известно, – спокойно развивает гость свою мысль, – что теория распространения электромагнитных волн господствовала в науке давно. Но после Максвелла и Фарадея она была видоизменена. Оба ученых установили, что свойства электромагнитной волны определяются той средой, в которой распространяются волны. От плотности распределения силовых линий электромагнитного поля зависит и энергия этого поля, которая в конечном счете и обусловливает притяжение и отталкивание тел.
– Совершенно верно, – подтверждает Камарели.
– Прибавьте к этому, – продолжает гость, – открытый Лоренцем закон деления линий спектра, который связан с величиной напряженности магнитного поля, и аномальную дисперсию электромагнитных волн. Согласно природе электромагнитных волн, источником света являются заключенные в атоме свободные электроны. Как вам известно, электрические и магнитные поля находятся в определенной взаимосвязи. Но здесь совершенно неожиданно обнаружился новый закон, который был открыт опять-таки благодаря вашей теории: нет кажущейся деградации движения электронных волн.
Камарели, слегка побледнев, с безграничным удивлением слушает гостя. Ему кажется, что иностранец невидимым скальпелем вскрывает каждый атом его мозга и с поразительной четкостью освещает таящиеся в подсознании идеи.
– Согласно этому закону, – звучит голос Вайсмана, – электрическая волна проявляет в магнитном поле удивительное свойство: она переходит в невидимую энергию. Я долго работал в этом направлении и получил формулу, которая дает возможность концентрировать электромагнитную энергию в пространстве светопроводного эфира определенного радиуса. Эти волны пребывают в эфире в нейтральном состоянии и не склонны распространяться вне того пространства, куда они направлены. В пассивном состоянии эта энергия совершенно незаметна. Запас ее всегда инертен – до тех пор, пока специальный аппарат не приведет ее в направленное движение.
– А как вы получаете эту энергию? – прервал его Камарели.
– Энергию дают обыкновенная электростанция и присоединенная к ней машина магнитного бассейна. «Энергию дают обыкновенная электростанция и присоединенная к ней машина магнитного бассейна».
Понятие «магнитного бассейна» является сугубо фантастическим.
Что же касается «беспроволочного освещения» то этот термин имеет свою историю и перспективы развития. Беспроволочной передачей энергии пользуется высокочастотный транспорт, в создании которого выдающуюся роль сыграла советская наука. Однако следует иметь в виду, что в высокочастотном транспорте «беспроволочное освещение» и движение осуществляются не за счет направленной передачи энергии электромагнитного поля, а за счет чисто индуктивных связей между передающим контуром мощного высокочастотного генератора и приемным контуром беспроволочного потребителя энергии.

Эта машина собирает распыленные в атмосфере запасы энергии и концентрирует их в бассейне, где создается, так сказать, консервированная молния. Электростанция может прекратить работу, а эта, собранная в эфире, энергия будет действовать, пока полностью не истощится ее запас. Это – радикальное решение выдвинутой вами проблемы беспроводного освещения. Центральная электростанция снабжает энергией определенное пространство. Специальным электрометром измеряется интенсивность и радиус насыщения эфира энергией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18