Он взял в руки ее ладони.– Ну, не злись на меня, пожалуйста! – Глядя ей в глаза, он ласково поглаживал большим пальцем нежную кожу ее руки.– Не надо, – еле слышно произнесла она, – прошу тебя! К ее удивлению, он поднес ее руку к губам и принялся целовать кончики пальцев.– Мне очень не хочется, чтобы ты на меня сердилась. Элина высвободила руку.– Я… я не буду сердиться, – пробормотала она, – если только ты научишь меня ездить верхом.Он улыбнулся:– Прекрасно, это доставит мне удовольствие.В молчании они направились к выходу. Как только они вышли за дверь, Элина увидела, что оседлана только Моника. Девушка вопросительно взглянула на Рене.– Я решил, что на первом уроке мы поедем вместе, – заявил он. – По крайней мере, мне не придется гоняться за сбежавшей лошадью.Элина подумала, что у него совсем другие мотивы, однако испытала огромное облегчение. Она боялась этого первого урока, боялась оказаться одна на лошади. Она понимала, что эти уроки необходимы, иначе ей никогда не убежать из ненавистного дома Рене. Тем не менее, прошло два или три дня в сомнениях и колебаниях, прежде чем она решилась попросить Рене учить ее верховой езде.К этому решению она пришла, работая над его портретом. С каждым часом, проведенным ею за изучением его черт, она все больше и больше, попадала под опасное воздействие его обаяния. И хуже того, комната, которую он отвел ей под мастерскую с другой стороны примыкала к его спальне. Во время сеансов рисования она не могла избавиться от навязчивых воспоминаний о том, как он ласкает ее, лежащую в его постели.Иногда ей даже казалось, что он читает ее мысли, потому что часто ловила его улыбку, когда вроде бы нечему было улыбаться. Она должна бежать прежде, чем уступит его домогательствам.Рене с готовностью согласился обучать ее, что показалось ей удивительным.Когда Рене показал ей, как надо садиться на лошадь, она закусила губу.– Вообще-то ты будешь ездить в дамском седле, – сказал он, спускаясь, – так что сегодня я посажу тебя поперек седла.Она хотела сказать, что предпочитает ехать верхом по-мужски. Девушке казалось, что так гораздо легче удержаться на лошади, обхватив животное ногами, вместо того чтобы свесить их на одну сторону. Однако не стала этого говорить. Ведь он и так сомневается в том, что она леди.Рене поднял ее и посадил на лошадь. Она тут же вцепилась в луку седла.– Руки должны быть свободны, чтобы управлять поводьями, – сказал он.– Но я же свалюсь! – завопила она.Он засмеялся, вскочив в седло позади нее. Затем обхватил ее за талию.– Ты не свалишься, доверься мне.Ее сердце тревожно забилось, когда по его знаку Моника тронулась вперед. Сначала он сам держал поводья, затем передал их Элине.– Не позволяй лошади думать, что ты не полностью контролируешь ситуацию. Если будешь уверенно держать поводья и слегка их тянуть, а не дергать, лошадь будет тебе послушна.Страх Элины все возрастал, даже руки вспотели.– Лучше ты возьми поводья.– Ты все делаешь правильно, – прошептал он ей в затылок. – Только расслабься.Она так крепко сжимала поводья, что побелели костяшки пальцев.– Ты и лошадь должны составлять одно целое, – сказал он, крепче сжимая ее талию. – Если правильно обращаться с лошадью, она не сбросит тебя.Элина чуть-чуть расслабилась.– Постарайся представить себе, что ты едешь в экипаже и смотришь в окно на окружающий мир.– Окружающий мир не может меня затоптать, так что нет необходимости наблюдать за ним.– Забудь про лошадь! Представь, что ты едешь в карете, и кто-то другой правит поводьями. Мы с тобой пассажиры, ведущие разговор. Смотри, дорогая, – сказал он, изображая джентльмена, ведущего легкую беседу, и указал на кипарисовую аллею, по которой они проезжали. – Разве это не восхитительные деревья, дорогая? О чем они напоминают тебе, с их возвышающимися над землей кронами?– На мгновение Элина оторвала взгляд от лошадиной головы и взглянула на деревья.– Они ничего мне не напоминают, – резко ответила она, цепляясь за луку седла.Он снова убрал ее руки, положив их ей на колени.– Правда? Я всегда думал, что они похожи на коленопреклоненных мужчин. Это из-за них мой отец назвал имение Кур-де-Сипре – дословно «двор кипарисов».Он говорил, что они выглядят точь-в-точь как придворные, прислуживающие королеве.Она снова оторвала взгляд от лошади и еще раз взглянула на кипарисы. Они и в самом деле напоминали придворных. Разглядывая деревья, она не заметила, как ослабила поводья.– Представь себе, что мох – это их пышные наряды, – тихо сказал Рене.Легкая улыбка скользнула по ее лицу.– А ты и есть их королева, – продолжал Рене шепотом, склонив голову, чтобы прижаться к ее шее. – Они воздают тебе почести.Его губы коснулись ее волос, вызвав в ней легкий трепет. Она натянула поводья, но уже не от страха.– Ты… ты собирался учить меня верховой езде – сказала она с дрожью в голосе.– Именно это я и делаю. Но кто сказал, что я не могу слегка развлечься во время урока?Элина промолчала, когда он вытащил шпильки из ее прически и волосы свободно рассыпались по плечам.– Так-то лучше, – пробормотал он. – Теперь, с этими свободно распущенными волосами, ты и вправду похожа на королеву леса.Она ухватилась за слово «свободно».– Я предпочла бы быть свободной, это правда.– Нет, любимая. Ты не желаешь быть свободной, иначе взяла бы у меня деньги и уехала. Мы оба в этой ловушке – ты и я. И я наслаждаюсь этим уединением. Но мне хотелось бы, что бы все было несколько по-другому.Дыхание Рене шевелило ей волосы, и она поняла, чего он хочет. У нее перехватило дыхание. Он назвал ее «любимой».Его рука скользнула вверх, обхватив ее выше талии так, что при каждом шаге лошади ее груди касались его руки. Элина отчаянно боролась с приятной истомой, охватившей все ее существо. У нее не было ни малейшего желания сопротивляться.Моника медленно шла по аллее, но Элина не прикасалась к поводьям. Рядом с Рене она чувствовала себя в полной безопасности. И совершенно не боялась лошади. Элина наслаждалась каждым прикосновением Рене и жаждала его ласк. Рене был прав, когда сказал, что, рисуя его портрет, она изменит к нему отношение в лучшую сторону. Так оно и случилось.– Мы не могли бы двигаться немного быстрее? – спросила она, пытаясь высвободиться из его рук.– Не стоит, – сказал он, касаясь своим теплым дыханием ее щеки. – Ты снова можешь испугаться.– Нет. Страх почти прошел.– Посмотри на меня. Я хочу убедиться, что это действительно так.Элина повернула голову и взглянула Рене в глаза. В них было торжество, и она поняла, что совершила промах. В тот же момент он запечатлел на ее губах поцелуй.Девушка отпрянула от него.– Осторожно! Ты ведь не хочешь свалиться с лошади?Элина, затрепетав от страха, обеими руками вцепилась в рубашку Рене. Он снова поцеловал ее, а она в порыве страсти прижалась к нему. Они долго целовались, изнемогая от желания. Рене издал стон, и Элина, опомнившись, отстранилась от него.– Я думаю, нам следует вернуться и продолжить в более подходящей обстановке.Этих слов оказалось достаточно, чтобы девушка окончательно пришла в себя. Как она могла ему позволить такие вольности?– А я думаю, что не следует, – залившись румянцем, ответила она с напускной беспечностью. – Ты не забыл, что обещал обучить меня верховой езде?Рене не возражал, поскольку был уверен, что выиграет эту битву.– Конечно, забыл, – произнес он хриплым шепотом.Следующий час показался пыткой, потому что Рене чередовал свои инструкции со случайными ласками, так что Элина потеряла всякую надежду научиться ездить верхом, если все уроки будут такими, как этот.Внезапно тишину аллеи нарушил громкий крик:– Дядюшка Рене! Дядюшка Рене!Элина быстро обернулась, и сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. Незнакомец был как две капли воды похож на ее отца. Когда он подъехал ближе, она уставилась на него, охваченная противоречивыми чувствами. Он назвал Рене дядей, так что это, должно быть…– Франсуа, – выдохнул Рене, как будто прочитав ее мысли. – Проклятый мальчишка!Франсуа осадил коня, и Элина заставила себя улыбнуться. Но внутри ее все сжалось от боли. Итак, это ее сводный брат. Он с любопытством посмотрел на нее.И на губах его промелькнула сальная ухмылка, которая заставила Элину почувствовать к нему неприязнь, в особенности, когда он подмигнул Рене:– Значит, ты нашел себе подружку в нашем дивном городе, не так ли, дядюшка Рене?– Что ты здесь делаешь? – спросил Рене холодным, почти враждебным тоном.– Погоди, дорогой дядя, – ответил Франсуа, переходя на французский. – Разве ты не собираешься представить меня своей американской девице?Элина выпрямилась, напрягшись всем телом.– Меня зовут… – начала она на превосходном французском, но Бонанж не дал ей договорить.– Мадемуазель Уоллес, – закончил Рене за нее. – Но тебя это совершенно не касается.Франсуа пристально рассматривал девушку.– Уоллес? – переспросил он. – Знакомое имя. Оно звучит не по-французски. Ты здешняя?– Я из Миссури, – с вызовом заявила она, несмотря на предостережение, и осторожно добавила: – А здесь у меня родственники.– В самом деле? – небрежным тоном произнес Франсуа, прищурившись. – А также друзья, как я вижу.Элина расправила плечи, приготовившись дать своему наглому сводному братцу достойный отпор, но Рене быстро сказал:– Франсуа, отправляйся-ка ты прямо в дом. Я скоро вернусь, и мы спокойно обсудим твои дела.Выражение, мгновенно промелькнувшее на лице Франсуа, привело Элину в замешательство: словно внезапно его осенила какая-то мысль. Переведя взгляд с Рене на Элину, он снова сально ухмыльнулся.– Мое дело к тебе не займет много времени, – сказал Франсуа. – Я только хотел спросить, что мне следует говорить маман о твоей дуэли с этим подонком, карточным шулером, две недели назад. Маман очень обеспокоена.Сердце Элины бешено забилось. Дуэль… Конечно же, это Рене убил ее брата. Но он заверил ее, что это ложные слухи, и она почти перестала сомневаться в его невиновности.Как она могла оказаться такой легковерной? Конечно же, он лгал. У нее нет оснований думать иначе.– Я не дрался на дуэли, – вымученно произнес Рене, напрягшись всем телом.– Конечно, нет, – сказал Франсуа, подмигивая дяде. – Никто из нас никогда не дрался, не правда ли? Как бы то ни было, до маман дошли слухи, и она без конца задает мне вопросы. Должен ли я сказать ей правду, или лучше вообще ничего не говорить?Пальцы Рене прямо-таки вонзились в тонкую талию Элины, когда она отстранилась от него.– Скажи Джулии правду, Франсуа. Объясни, что слухи – это всего лишь слухи. Я действительно ни с кем не дрался на дуэли, так что нет оснований для тревоги.Франсуа пожал плечами:– Ее не слишком-то волнует, что ты убил человека, так что нет необходимости скрывать это от нее. Но она беспокоится, что ты можешь попасть в тюрьму.– Я хочу вернуться домой, – вмешалась Элина, прежде чем Рене успел ответить, и попыталась разомкнуть железное кольцо рук, удерживающих ее. – Пожалуйста, не беспокойтесь, не надо возвращаться со мной. Я просто прогуляюсь. Вам с вашим племянником необходимо о многом поговорить, и свидетели вам не нужны.Ей следует бежать прочь от обоих. Она не может больше оставаться здесь и слушать, каким небрежным тоном они говорят о ее брате. Не рассказать ли ей Франсуа свою историю, мелькнула мысль. Но она не доверяла ему. Тем более что имела право получить часть наследства, которое Франсуа считал своим.– Я отвезу тебя домой, – настаивал Рене.– Нет! – в отчаянии воскликнула Элина и уже спокойнее сказала: – В этом нет необходимости.– Да ну, дядюшка, – вмешался Франсуа, – можно подумать, ты держишь бедную девочку в заточении. Не настолько же ты увлечен ею, что боишься отпустить ее от себя ненадолго?Элина почувствовала, как напряглось бедро Рене, касающееся ее ноги.– Увы, дорогой племянничек, но ты точно подметил. Она так сильно меня очаровала, что я просто обязан выполнять любое ее желание. Встретимся в доме.Затем Рене одним быстрым движением выхватил у Элины поводья, повернул коня и галопом помчался к дому. Элина изо всех сил цеплялась за луку седла.Никогда больше она не поверит ему! Подлец! Пусть только тронет ее хотя бы пальцем, она ему покажет. Ни за что больше не поддастся его чарам. Ведь он убил ее брата!Когда Рене осадил коня возле дома, Элина оглянулась и увидела, что ее сводный брат неторопливо следует за ними. Рене спешился, затем снял Элину с седла и поставил рядом. Его лицо пылало от еле сдерживаемого гнева, и, взглянув на него, девушка содрогнулась. Она попыталась вырваться из его рук, удерживающих ее запястья, но он не отпускал ее.– Оставь меня! – крикнула она. – Я не верю ни единому твоему слову. Мой сводный брат утверждает, что это ты убил Алекса. Это невыносимо! Пойми же, наконец!– Франсуа – круглый дурак… – начал Рене, стараясь удержать ее. В тщетной попытке освободиться она стала колотить его кулаками в грудь.– Нет! Это я круглая дура! – Слезы струились по ее лицу. – Я думала… О, невозможно вообразить! Мне следовало знать, что твои слова ничего не стоят, как и слова моего отца!Подъехал Франсуа. Рене метнул на племянника яростный взгляд. В этот момент Элина изо всех сил пнула Бонанжа в голень.– Отпусти меня! Пожалуйста!Не говоря ни слова, Рене отпустил ее, и она вбежала в дом. Рене смотрел ей вслед, ощущая страшную тяжесть на сердце. Затем пристально взглянул на племянника.– С какой целью ты без конца повторял эту ложь при Элине? Франсуа, оставаясь в седле, нервно подергивал поводья.– Я… я думал, это произведет на нее впечатление. Женщины восхищаются дуэлянтами, как героями. Знаю по собственному опыту.Рене холодно смотрел на племянника. Ему хотелось стащить мерзавца с лошади и бить, бить, пока тот не превратится в кровавое месиво.– Человек, которого, по твоим словам, я убил, был ее любовником, глупец. Мне потребовалось много времени, чтобы убедить ее, что я его не убивал.Франсуа удивленно округлил глаза.– Ее любовник? – С минуту он помолчал, затем пожал плечами. – Для таких женщин, как она, это не имеет значения. Для них все любовники одинаковы.Плоские шуточки племянника привели Рене в бешенство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38