– Вы очень хорошо играете, – заметила Кэтрин. – Я думала, только Джин умеет.
– А как ты думаешь, кто научил ее? Я научу и тебя, если захочешь.
– Это было бы чудесно.
– Как и все, что связано с твоим приездом, – сказала Фенелла. – Я забыла спросить тебя, когда свадьба?
Кэтрин чуть не подавилась хлебом и быстро запила его водой.
– О Господи, милая. Осторожней! Вам бы лучше пожениться поскорее. Как видишь, проклятие и так отняло у нас все, что мы имели, и я так боюсь за ребенка. Может быть, ты поможешь малышу Мейры.
Кэтрин была по натуре искренним человеком. В любых других обстоятельствах она поведала бы Фенелле о своих сомнениях и неопределенности отношений с Гейбриелом. Но как Кэтрин могла разочаровать Фенеллу, когда жизнь ребенка на грани?
– Сколько нужно времени, чтобы организовать свадьбу? – спросила она, не отвечая на вопрос прямо. – Я думала, в Шотландии тоже необходимо обменяться клятвами перед свидетелями? Поэтому пары убегают в Гретна-Грин?
– Во многих случаях да. Но проклятие гласит, что союз должен быть освящен священником. Я так думаю, что Гейбриел позовет отца Росса, чтобы отслужить церемонию. Если мы пошлем за ним в ночь перед свадьбой, утром он будет здесь.
Пока Кэтрин пыталась решить, как ответить на это, Броуди ввалился в холл, хмурый и совершенно измученный. Он доплелся до скамьи и рухнул на нее, в помутневших глазах не было ничего, кроме отчаяния.
Фенелла и Кэтрин поспешили к нему.
– Броуди. – Кэтрин первая подошла к нему, села рядом и прикоснулась к его плечу. – Что случилось?
– Мальчику стало хуже.
Фенелла и Кэтрин в отчаянии переглянулись. В глазах обеих блестели слезы.
– Мораг сказала, что завтра будет знать больше.
– Да. Мы будем знать больше… Что устраивать – похороны или крестины.
Фенелла зажала лицо Броуди в своих ладонях и посмотрела в его покрасневшие от слез глаза.
– Выслушай меня, Броуди Александр. Этот ребенок еще не умер, поэтому рано хоронить его!
– Это всего лишь вопрос времени. – Его хриплый шепот был полон безнадежности, и, потянувшись вперед, Броуди зарылся лицом в платье Фенеллы, обняв ее, как мальчик обнимает свою мать.
– Вот так-то. – Фенелла нагнулась и погладила его по голове.
Сердце Кэтрин разрывалось.
– О, Броуди! Если бы я могла что-нибудь сделать!
Он отвернулся от Фенеллы и остановил измученный взгляд на Кэтрин. Глаза на мгновение вспыхнули, как горячие угли, лицо больше напоминало череп мертвеца, чем живого человека.
– Выйди за Гейбриела.
Она не ответила. Да и что она могла сказать, чтобы он почувствовал себя лучше?
– Чего вы ждете? – Его вопрос прозвучал как удар плети. – Если бы ты уже вышла за него, мы бы не сидели здесь и не ждали, когда умрет мой сын.
– Броуди, – остановила его Фенелла. – Она только-только приехала.
– Спроси ее, – сказал он. – Спроси, есть ли у нее хоть какое-то намерение выйти за Гейбриела?
– Мы только что говорили о свадьбе. – Фенелла заговорщицки посмотрела на Кэтрин. – Кэтрин, скажи ему.
Кэтрин встретила взгляд Фенеллы и прочла в нем мольбу.
– Это не так просто.
– Что? – Недоверие пробежало по лицу Фенеллы. – Что ты сказала?
– Это то, что она еще не рассказала тебе. Она не приняла предложение Гейбриела. Она водит его за нос с тех пор, как они встретились. – Он поднялся и с отвращением посмотрел на Кэтрин. – Мы надеялись, что, увидев нашу нищету, ты изменишь свое мнение. Что это заставит тебя понять, как нам необходимо то, что ты можешь сделать. Но увы, ты не изменилась. Ты все та же богатая и пустая лондонская штучка.
Она вздрогнула.
– Но это не так.
– Ты думаешь только о себе. – Его голос эхом отдавался в каменных стенах замка. Люди, проходившие мимо, замедляли шаг. – Ты как должное приняла наше гостеприимство, позволила моей жене надеяться, что спасешь ее от проклятия. Но ты все еще трусишь и боишься сказать правду.
– Броуди. – В холл вошел Гейбриел. – Она не может отвечать за то, что случилось.
– Не может? – набросился на него Броуди. – Ты поехал в Англию и ухаживал за ней, следуя английским правилам, но этого оказалось недостаточно. Даже согласившись приехать сюда, она преследовала личные цели – получить ответы на свои вопросы, а не для того, чтобы помочь нам. – Он указал на Кэтрин. – И даже после всего того, что случилось, она все еще не согласна стать твоей женой!
Гейбриел поднял руку:
– Это наше дело.
– Нет, Гейбриел. Ты не прав, – возразил Броуди. – Мы все страдаем от проклятия. Мы вправе знать, продлится ли оно еще двадцать лет?
Кэтрин смотрела на Фенеллу, на ее лицо, полное горечи и разочарования, и стыд переполнял сердце. Это эгоистично. Те самые люди, которые были так внимательны, так дружелюбны к Кэтрин, теперь смотрели на нее с обидой и подозрением. Ее ничто не ждало в Англии. Почему она все еще колеблется? Это место могло бы стать ее будущим домом.
Броуди со злостью повернулся к Кэтрин:
– Если мой сын умрет, это будет твоя вина, Кэтрин Депфорд. – Он опустился на скамью и закрыл лицо руками.
– Но он не умрет, – сказала Фенелла.
– Она должна выйти за него. – Вивиан вошла в холл. Выражение ужаса на ее лице поразило Кэтрин. – Мы не можем позволить ей повторить ошибку матери.
– Как ты можешь поступать так? – Голос Фенеллы дрожал. Слезы текли по ее щекам, глаза горели злостью и осуждением. – Как ты можешь снова обрекать нас на этот ужас?
Ловушка захлопнулась. Всюду, куда смотрела Кэтрин, она видела лица, злые и полные страха, – от потрясенного лица Фенеллы до замкнутого лица Джин.
Унижение омыло Кэтрин ледяной волной.
Гейбриел не сводил с нее глаз. Ее серо-голубые глаза были широко распахнуты, губы дрожали. Нет, она не станет плакать, его Кэтрин. Она будет высоко держать голову и с достоинством встретит осуждение. Ее не сломить этим. Она не станет рыдать. Она крепко стоит на земле и несет ответственность за свои поступки.
Его сердце переполняла гордость.
– Мы все беспокоимся, – сказал он, подходя к Кэтрин. Остановился и взял ее руку. Кэтрин удивленно заморгала, и он улыбнулся ей, прежде чем снова повернуться к своим родным. Ее рука по-прежнему лежала в его руке.
– Все мы молимся за ребенка Броуди и Мейры.
– Когда вы собирались объявить нам? – потребовала мать. Его сердце сжалось при виде ее щек, влажных от слез. – Когда ты приведешь ее в дом… Мы все верили, что с проклятием будет покончено.
– Мы не должны страдать из-за прихоти одной девушки, – горячился Броуди. – Она позорит свое имя, впрочем, то же самое совершила ее мать.
– Я – тот, кто отвечает за это. Я – вождь Фарланов. – Дональд вышел вперед, стиснув зубы и играя желваками. – Она еще очень молода, и ей чужды наши обычаи, Твое сердце преисполнено боли, Броуди Александр, и ты винишь во всем мою внучку.
– Она одна может остановить это чертово проклятие!
– А ты уверен, что причина в проклятии? – с вызовом проговорил Дональд. – Многие женщины и прежде рожали детей.
– Ты, старый… – Броуди бросился к Дональду. Гейбриел оставил Кэтрин и встал между ними.
– Прекратите, – мягко сказал он.
Броуди молча опустил кулак, но его гнев не испарился.
– Брат мой! – Гейбриел положил руку на плечо Броуди. – Это не поможет твоему сыну.
Броуди процедил сквозь зубы:
– Я не хотел…
– Знаю, ты не хотел. – Гейбриел переводил взгляд с одного на другого. Его тон не терпел возражений. – Кэтрин свободна в своем выборе, никто не будет заставлять ее принимать нужное нам решение.
– Но проклятие… – опять начал Броуди.
Гейбриел перехватил его взгляд, и сердце сжалось от сочувствия к другу. Он не винил Броуди за гнев и переживания, которые вывели его из себя. Видимо, мальчик умрет. Никто не в силах перенести такое.
Если бы Гейбриел был на месте Броуди, то набросился бы на любого, попадись он ему под руку.
– Если вы обвиняете Кэтрин, то должны обвинять и меня. Это я настоял на том, чтобы вы приняли ее как заблудшую дочь, хотя знал, что она еще ничего не обещала мне. – Он протянул руку, и Кэтрин взяла ее.
– Простите, – тихо проговорила она, – я не хотела никого обидеть.
– Пойдем. Нам всем надо отдохнуть. – Он повернулся и повел ее из холла.
«Господи, какая же я эгоистка!»
Кэтрин слепо следовала за Гейбриелом, поднимаясь вверх по лестнице, которая вела в ее комнату. Эти люди делили с ней все, что имели, ожидая, что она поможет изгнать зло, которое калечит их жизнь. И не делали из этого секрета. А она воспользовалась их добротой, на самом деле не собираясь выполнить то, что они ждали от нее.
Может быть, дело в том, что дочь всегда повторяет то, что сделала ее мать? Пренебрегая проклятием, Глинис сбежала от алтаря с отцом Кэтрин, бросив своего жениха. И этот эгоистичный поступок повлек за собой неминуемые последствия. Может быть, дядя Гейбриела был настолько подавлен предательством невесты, что довел свои земли до полного упадка? Или все дело в проклятии? Так или иначе, но судьба обоих кланов изменилась после поступка ее матери, поэтому эти люди верили, что если Кэтрин выйдет за Гейбриела, это вернет их земле процветание.
Они делились с ней своей скудной едой и одеждой. Они готовы были отдать ей все без оглядки, веря, что она станет той, которая отведет от них страшное проклятие. Она принимала все, не собираясь ничего отдавать взамен. И сейчас, когда они поняли это и когда кто-то позволил себе несколько горьких слов в ее адрес, Кэтрин стало стыдно прежде всего перед самой собой.
Она недооценивала Гейбриела, считая безответственным и поспешным его решение сделать все возможное для своего клана. Теперь же обнаружила мужчину с сильным характером и благородством, какого ей не доводилось встретить в Лондоне. Она боялась, что муж не станет заботиться о ней, если безумие овладеет ею. Но такое никогда не случится рядом с Гейбриелом Макбраденом. Она узнала его истинный нрав, наблюдая, как он ведет себя с людьми. Этот человек готов забраться на вершину горы ради того, кого любит.
Что ждет ее в Англии? Ничего. Может быть, она обретет свое место здесь, где никогда не ожидала найти его? Если заслужит это.
– Как ты? – спросил Гейбриел, шагая по коридору к ее комнате.
– Ничего, – сказала она, сопровождая свои слова медленным, продолжительным вздохом. – Честно говоря, это было не очень приятно.
– Все беспокоятся о ребенке.
– Я понимаю. – Она остановилась около двери. – Ты думаешь дело в проклятии?
– За эти долгие двадцать лет мы привыкли связывать все неприятности с проклятием. – Он распахнул дверь. – Может быть, лучше, если ты побудешь до ужина здесь? – предложил Гейбриел. – Пусть страсти остынут.
– Спасибо. – Кэтрин вошла, чувствуя себя так, словно восходит на голгофу. Он хотел закрыть дверь, но Кэтрин резко повернулась: – Гейбриел, подожди.
Он остановился.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Можно мне поговорить с тобой?
Пару секунд он молча изучал ее, затем вошел в комнату.
– Закрой дверь, пожалуйста.
Приподняв бровь, он исполнил ее просьбу.
– Ты сердишься на меня? – спросила Кэтрин.
– Нет. Скорее на себя. Я должен был найти способ и сделать так, чтобы уже сейчас ты была моей женой.
– Гейбриел, ты не можешь отвечать за мои действия. – Она покачала головой, пораженная его врожденной самоуверенностью. – Ты, конечно, можешь сердиться на меня. Я отвратительно вела себя с тобой и твоими людьми.
– Я не сказал бы.
– Да, отвратительно. Извини.
Он кивнул:
– Извинение принято.
Кэтрин сжала пальцы, не желая, чтобы он уходил.
– Так мило с твоей стороны, что ты сказал Броуди, что мне нужно время, чтобы обдумать твое предложение.
– Мне уже давно следовало получить твое согласие. – Он посмотрел на нее, его глаза пылали жаром. – И тогда мы бы уже сейчас могли наслаждаться в нашей брачной постели.
Вся ее женственность откликнулась на этот взгляд.
– Я нравлюсь тебе?
– Да.
– Но ты совсем не знаешь меня.
Он ответил ей легкой улыбкой:
– Я достаточно хорошо знаю тебя.
– Достаточно для чего? И ты, и я – мы оба не можем не признать, что между нами существует сильное влечение. Но это нечто физическое, этого недостаточно для женитьбы.
– Я думаю, что вполне достаточно. Это связь, которая крепнет между мужчиной и женщиной, когда они делят постель и все остальное в жизни.
Ее щеки заалели.
– Придется поверить тебе. Ведь я никогда не была с мужчиной.
В его глазах сверкнул неподдельный интерес.
– Я знаю.
– А ты мужчина, и у тебя были женщины. – Кэтрин сложила руки на груди, бессознательно повторяя его позу и прикрывая внезапно набухшие соски. – Ты говорил мне, что выбрал меня не по своей воле.
Он повел плечом, в его чертах читалось беспокойство.
– Так же как и ты.
– Но ты хотя бы знал о моем существовании, а я ничего не знала ни о проклятии, ни о знаке на моем теле, и вообще ни о чем. Я никогда не слышала о тебе и собиралась выйти замуж за лорда Кентвуда.
Он криво улыбнулся:
– Я знаю.
– А ты хотел жениться на Джин, да? – Их взгляды встретились, и Кэтрин заметила в его прежде невозмутимом взгляде проблески вины. – Пожалуйста, Гейбриел, скажи мне правду.
Он глубоко вздохнул:
– Что ж… если бы не проклятие, я был бы уже женат на Джин.
– Вы были любовниками?
Его щеки слегка покраснели.
– Ты уверена, что нам нужен этот разговор?
– Да. Уверена. Мне нужно знать, Гейбриел. Пожалуйста, сделай одолжение…
– Да. Мы были любовниками.
– И Фей твоя дочь?
– Нет! – Он уронил руки, явно удивленный ее вопросом. – Фей – дочка Кеннета. Джин уже была вдовой, когда у нас начался роман.
Кэтрин вздохнула с облегчением:
– Понятно.
– А как ты узнала о Джин? Кто-то из слуг насплетничал?
– Нет. – Она печально улыбнулась: – Я поняла это, когда увидела, как вы пели вдвоем.
– О чем ты говоришь? – Его брови сошлись в изумлении. – Мы поем вместе уже бог знает сколько лет. И сегодня все было как всегда.
– Еще я видела вас в холле, когда у Мейры начались схватки. Достаточно было взглянуть на вас, чтобы понять, что между вами что-то есть.
– Джин потребовалась моя помощь.
– Конечно. – Она подошла к нему и положила руку на плечо. – Есть еще одна вещь, которую я хотела бы сказать тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30