– Ее платье промокло, – сказал он Фенелле.
– Кэтрин! – Мейра потянулась к Кэтрин, ужас и боль светились в ее глазах.
Кэтрин подошла и сжала руку Мейры.
– Я здесь, Мейра, и не оставлю тебя, – заверила она.
– Мы должны уложить ее в постель, – заявила Фенелла. Она направилась к дверям, Броуди со своей драгоценной ношей пошел за ней.
Кэтрин едва поспевала за широкими шагами Броуди. Она не отпускала руки Мейры, переплетя свои пальцы с ее.
Но где Гейбриел?
Гейбриел нежно высвободился из объятий Джин.
– Что случилось?
– Лохлан. Пьяный идиот схватил меня, когда я вышла из комнаты. Я хотела уложить Фей спать.
– Вот негодяй! – не удержался Гейбриел, чувствуя, как в нем закипает ярость. – Ему мало, что он унижает своим поведением мою мать. Теперь он ищет, как унизить моих близких?
– Мне удалось пнуть его коленом пониже живота, и он свалился у дверей. – Она жестом указала в сторону холла: – Я заперла Фей, она в безопасности. Я побежала позвать кого-нибудь, кто бы привел его в чувство.
– И нашла меня. – Гейбриел провел ладонями по ее рукам, от плеч до запястий – привычка, оставшаяся от их совместного прошлого, вызвала рой воспоминаний. Потом убрал руки. Он должен жениться на другой, с Джин у него не было будущего, хотя они и были когда-то вместе.
– Ты мог бы выбрать любую женщину, – с горьким вздохом произнесла Джин, и он понял, что она имеет и виду роль защитника, не любовника. Именно защитника. – Ты даришь женщине чувство безопасности.
Его губы дрогнули в усмешке.
– Это хорошо.
– Ну да, – Джин улыбнулась, ее темно-карие глаза потеплели. Один удар сердца, другой… И она провела пальцем по его руке.
Гейбриел задрожал. О Господи, Джин соблазняет его? Он мягко отвел ее руку.
– Джин, ты же знаешь, я женюсь на другой женщине.
– Ну как же, конечно, знаю. – Ее губы скривились. – Рыжая сассенах.
– Она, между прочим, твоя кузина.
– Может, у нас и есть общая кровь, но я не ощущаю ничего родственного. И вообще, она смотрит на нас, как на зверей в зоопарке.
– Кэтрин выросла в Англии, с отцом, который ненавидит шотландцев. Она ничего не знает о нашей жизни.
Джин тряхнула головой, отбрасывая со лба темные пряди.
– Значит, дело в проклятии, ты из-за этого предпочел ее мне?
– Зачем ты мучаешь нас обоих? – тихо спросил он. – Да, это проклятие, поэтому не стоит задавать подобные вопросы.
– Я должна знать. – Джин подошла к нему вплотную. Ее груди касались его груди. – Ты все еще носишь кольцо, которое я подарила тебе.
– Да, ношу. – Он прикоснулся к кольцу на пальце. Это была его привычка.
– Кольцо моего мужа.
– Не только… Память о друге, который ушел.
– Больше чем память. – Темные глаза подернулись дымкой, и Джин положила ладонь ему на щеку. – Я хотела, чтобы ты всегда помнил обо мне.
Гейбриел отвел ладонь от своего лица.
– Я никогда не забуду тебя, Джин. Ты живешь в моем доме. Я смотрю на Фей и вижу ребенка, который мог бы быть у нас. Но мы оба знаем, что у нас нет будущего.
– Я понимаю, ты должен жениться на невесте. – Она облизнула губы. – Но будешь ли ты счастлив с ней?
– Я буду удовлетворен тем, что выполнил свой долг.
– Долг не может согреть мужчину в постели.
– Да. – Он глубоко вздохнул. Ее знакомый запах будоражил его чувства, и он отступил от нее на шаг. – Но я буду спокоен.
– Гейбриел!
Голос матери заставил Гейбриела повернуться, кто-то поднимался вверх по лестнице. Фенелла придерживала юбки, чтобы они не мешали ей идти быстрее. Броуди, перешагивая через две ступеньки, нес на руках Мейру. Кэтрин старалась не отставать от них, держа Мейру за руку. Кэтрин встретила взгляд Гейбриела, взглянула на Джин, затем снова на него.
Кэтрин поняла. Он напрягся, ожидая обвинений.
– Гейбриел, она скоро родит. – Это было все, что она сказала.
Страх объял Гейбриела.
– Но еще рано?
– Мы знаем это, – оборвал его Броуди. – Дугал поехал за Мораг. – Они подошли к лестничной площадке. Кэтрин пришлось отпустить руку Мейры, когда Броуди повернул направо, оставив ее с Гейбриелом и Джин.
Кэтрин смотрела на Гейбриела. В ее глазах были боль и смущение. И неловкость. Она даже не взглянула на Джин.
– Я должна быть с ней, – сказала Кэтрин и поспешила за Броуди.
Гейбриел повернулся к Джин, которая с тревогой встретила его взгляд. Господи, это проклятие? Момент их общения стал причиной того, что случилось?
Гейбриел почти бегом поспешил к комнате Мейры, Джин едва поспевала за ним. Он остановился в дверях. Мейра стонала от страха и боли. Фенелла с трудом пыталась раздеть дочку. Кэтрин стояла около постели, держа Мейру за руку.
Броуди хмурился.
– Я могу помочь, – вызвалась Джин. Она обошла Гейбриела, чтобы войти в комнату. – Пусть Кэтрин посидит с Фей и предоставит роженицу более опытным помощникам.
Бросив на нее взгляд, не терпящий возражений, Броуди заявил:
– Она хочет, чтобы осталась Кэтрин. А ты, Джин, лучше сама присмотри за своим ребенком.
Джин пожала плечами и отошла. Гейбриел взял ее за руку и потянул в коридор.
– Пожалуйста, Джин, спустись в большой холл, и пускай твой отец поишет Лохлана.
– Но я могу помочь…
– Делай, что я сказал, – отрезал Гейбриел. Она послушно кивнула.
– Позови, если я понадоблюсь.
– Обязательно.
Джин повернулась и, гордо выпрямив спину, пошла назад, в холл. Гейбриел вздохнул и вошел в комнату. Матери удалось раздеть Мейру и уложить в постель. Пот выступил на лице сестры. Кэтрин пододвинула стул к постели и взяла руку Мейры в свои ладони. Она поближе наклонилась к ней, мягкое, успокаивающее журчание ее голоса донеслось до Гейбриела и Броуди, стоявших у дверей.
– Ты ведь не изменил свое решение насчет Кэтрин, правда, Гейбриел? – Броуди говорил тихо, чтобы мог слышать только Гейбриел. – Сдается мне, нам совсем ни к чему, чтобы проклятие добавило печали.
– Конечно. Я собираюсь жениться на ней, – отвечал Гейбриел, – как только смогу добиться ее согласия.
– Мне показалось, что твой план изменился.
– Ничего не изменилось.
– Но ты был с Джин?
Гейбриел напрягся.
– Мы просто поговорили. Лохлан напился и приставал к ней…
– А…. – Напряжение оставило плечи Броуди.
– Я помню о своем долге.
– Тогда выполни его. – Броуди пристально посмотрел на друга: – Тебе нужно как-то повлиять на Кэтрин. Сделай это, Гейбриел. Сделай быстрее.
Мораг прибыла через несколько часов после начала родов.
Гейбриела и Броуди выпроводили из комнаты, но они остались около дверей, их лица вытягивались от страха, когда они периодически заглядывали внутрь. Фенелла повязала голубую нитку вокруг пальца Мейры, чтобы избавить ребенка от лихорадки, а в колыбель положила железный гвоздь для защиты новорожденного от инфекции.
Кэтрин не сводила глаз с Мейры. Голос охрип от шепота, пальцы онемели от жесткой хватки Мейры, спина болела, потому что Кэтрин постоянно наклонялась к постели, то и дело вытирая пот со лба Мейры.
– Я не хочу, чтобы ребенок умер. – Мейра смотрела на Кэтрин полными ужаса глазами. – И не хочу, чтобы мой ребенок родился с двумя головами, как у овец. Обещай мне.
– Я уверена… – начала Кэтрин, старательно подбирая слова, – у тебя будет нормальный ребенок.
– Мораг поможет тебе, – пробормотала Фенелла. – Не бойся, дочка.
У Мейры снова начались схватки. Фенелла, держа руку дочери, отвела волосы с ее влажного лба и тихо прошептала что-то подбадривающее. Флора и Рейчел бесшумно двигались по комнате, подогревали воду и готовили все необходимое.
За дверью начали шептаться. Потом в комнату пропустили древнюю старуху в темно-синем плаще. Ее длинные седые волосы струились по плечам, словно жидкий свет.
Она вошла в комнату, и все на секунду замерли. Кэтрин смотрела на Мораг в ужасе. Боже праведный, это же старуха из ее снов, та, что произносила слова проклятия. Когда Мораг направилась к постели, Кэтрин поднялась, не давая ей подойти к Мейре.
Мораг посмотрела на нее: один глаз голубой, как у Макбраденов, другой мутный, затянутый белесой пеленой.
– Так, – сказала она. Голос оказался странно молодым и мелодичным для женщины, которая пребывает в зиме своей жизни. – Ты защищаешь ее.
– Да, хочу защитить. – Кэтрин выпрямилась, хотя ноги дрожали от страха.
– Я знахарка, дитя мое. – Мораг покачала головой. – Я нужна ей.
Фенелла подошла и отвела Кэтрин в сторону.
– Пусть пройдет. Она знает всякие старинные рецепты, она сможет помочь.
Кэтрин отошла в сторону, но только для того, чтобы Мораг смогла подойти к постели. Она не доверяла этой старухе, и не столько из-за своих снов, а скорее из-за той силы, которая исходила от нее. Мейра и так достаточно напугана. Но другие женщины в комнате держались на почтительном расстоянии, их лица были полны надежды, что заставило Кэтрин смириться и наблюдать.
– Нам не нужны здесь мужчины. – Не отводя глаз от Мейры, Мораг подняла руку, и через окно внезапно проник порыв ветра, заставив дверь с шумом захлопнуться прямо перед носами любопытных мужчин. – Ты дитя. – Ведьма остановила свой неповрежденный глаз на Кэтрин. – Ты невеста. Ты поможешь мне противостоять проклятию.
Кэтрин кивнула, страшно волнуясь:
– Как скажете.
– Возьми мой плащ. – Мораг повела плечами. Кэтрин подскочила как раз в тот момент, когда плащ соскользнул с плеч на пол. Мораг осталась в простой робе белого цвета. Символы и знаки были вышиты на рукавах и подоле, а пояс с множеством карманов стягивал талию.
Кэтрин положила плащ на стул, затем подошла и встала рядом со старухой.
Мораг вытащила кинжал. Кэтрин в тревоге взглянула на Фенеллу, но та наблюдала за происходящим, не выказывая никаких признаков беспокойства. Колдунья пробормотала несколько заклинаний, обращаясь к лезвию, затем передала его Мейре.
– Отрежь боль.
Мейра схватила кинжал, сжала его рукоятку в ладони и медленно провела рукой вдоль тела. Боль стала выходить из тела, и Мейра закричала, присев на постели. Мораг положила руку на побелевшие пальцы Мейры, сжимающие рукоятку кинжала. И тут же будущая мать расслабилась, потому что боль отступила.
– Благослови тебя Господь, Мораг, – прошептала Мейра. Крупные капли пота выступили на ее лбу.
– Ребенок родится сегодня, – ответила Мораг. Она быстро улыбнулась Мейре, и эта улыбка преобразила ее лицо.
– И у него будет одна голова. Не две.
Мейра устало улыбнулась в ответ, а Кэтрин поразилась, откуда колдунья знает о разговоре, который состоялся до ее прихода.
– Я знаю все, – сказала Мораг, отвечая на безмолвный вопрос Кэтрин. – А теперь позвольте нам придать сил следующему сыну Александра.
Сын Мейры родился в первые часы утра. Вместо обычного крика новорожденного, возвещавшего о его приходе на этот свет, ребенок жалобно захныкал. И не приник к груди матери. Его кожа имела голубоватый оттенок. Но никаких видимых отклонений не было, и, главное, он жил.
Кэтрин стояла у колыбели, любуясь маленьким существом. Он был такой крошечный, но такой хорошенький. Ей не часто прежде доводилось видеть новорожденных. В Лондоне их быстро передавала в руки нянь и кормилиц. Мейра пыталась сама кормить свое дитя и рыдала, когда он отказывался брать грудь.
Мораг стояла рядом с ней.
– Я узнаю его судьбу к следующему рассвету, – сказала она. – А ты узнаешь свою, и твоя душа успокоится. – Она взглянула на Фенеллу: – У тебя есть для меня постель?
– Конечно, – кивнула Фенелла. – И еда.
– Спасибо. – Мораг накинула плащ и прошла к двери, не ожидая сопровождения.
Фенелла взглянула на Флору, которая дремала у постели Мейры.
– Позови меня, если что-нибудь случится. Я попрошу кого-нибудь посидеть с ней, потому что нам всем надо поспать. – Она повернулась к Кэтрин: – И тебе тоже, моя дорогая. Еще не все кончилось.
Глава 17
Кэтрин проспала до середины следующего дня.
Проснувшись, она увидела на стуле возле постели аккуратно сложенные вещи: простая темная юбка, белая блузка и большая коричневая шаль, – и решила, что надо кого-то позвать, чтобы ей помогли одеться. Но тут же в голове всплыло недавнее событие. Воспоминание о родах Мейры оставалось в ней как шрам на сердце. Расчесывая волосы, Кэтрин подошла к окну. На голубом безоблачном небе сияло солнце, отражаясь в спокойной глади озера, и легкий морской ветерок приятно согревал лицо.
Казалось, ее жизнь в Лондоне осталась где-то далеко-далеко, как сон, как мираж… Сейчас Кэтрин была одета так, как одевались шотландские женщины, и чувствовала, будто всегда жила здесь, в тени этих гор, на берегу озера.
Как могло случиться, что всего лишь после двух дней этот замок и эти люди казались ей такими родными?
Повязав волосы простой лентой, она спустилась в большой холл, чтобы перекусить.
В замке царило подавленное настроение. Все говорили приглушенными голосами. Перед лицом надвигающейся трагедии вчерашнее ликование было забыто. Сидя у камина, Фенелла перебирала струны маленькой арфы. Кэтрин остановила проходящего мимо слугу и попросила принести ей что-нибудь поесть, затем уселась на стул рядом с Фенеллой.
– Добрый день, Кэтрин, – сказала Фенелла, изо всех сил стараясь улыбнуться.
– Я думала, вы с Мейрой, – ответила Кэтрин. – Я пойду к ней, как только позавтракаю.
– С ней сейчас Броуди. – Фенелла тронула струны, нахмурилась, настроила их слегка. – Ребенку не лучше. Я боюсь за жизнь внука. – Она начала играть, печальная мелодия тронула сердце Кэтрин.
– Если бы я могла как-то помочь… – сказала она. – Я чувствую такую беспомощность.
– Мы все это чувствуем. – Фенелла пожала плечами: – Теперь всё в руках Господа.
– А Мораг?
Фенелла слабо улыбнулась, ее глаза были прикрыты, словно она прислушивалась к звукам музыки.
– Спаси, Господи, Мораг. Ее люди были здесь с незапамятных времен.
– Она колдунья?
– Не знаю. Но она помогает нам, она настоящая целительница. – Пальцы Фенеллы снова прошлись по струнам арфы. – Надеюсь, она поможет нам и сейчас.
Слуга принес Кэтрин немного хлеба, кусочек масла, оставшийся от праздника, и чашку воды. Проголодавшись, Кэтрин принялась за скромную трапезу. Фенелла размяла пальцы и заиграла нежную мелодию, которая напоминала Кэтрин плавание по озеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30