https://wodolei.ru/catalog/dushevie_poddony/100x100cm/akrilovye/
А этот Марко Рокко…
– Ну, и чего же вы хотите от меня, – спросил Трент, – чтобы я благодарил вас всех за то, что вы втянули меня во все это?
– Это была превосходная операция, – заметил О'Брайан.
– Ну так оставим это, – отозвался Трент. – Вы уже заказали ленч?
– Да, – ответил О'Брайан. – Крабы с рисом. – Он махнул рукой официанту, чтобы тот принес еще пива, и, вынув из кармана конверт, вручил его Тренту. – Похоже, что ваш друг Роджертон-Смит покончил с собой.
Вскрыв конверт, Трент начал читать письмо:
Дорогой мистер Трент,
Последние несколько месяцев я жил в страхе, что некоторые лица, из числа вкладчиков моего синдиката, намереваются отомстить мне за свои финансовые потери, причинив вред Роберту. Моя смерть является, видимо, единственной гарантией от такой возможности, и, учитывая состояние моего здоровья, я выбираю этот путь без большого сожаления.
Ваши действия в отношении «Красотки» усугубили мое положение, и поэтому будет справедливо, если Вы возьмете на себя часть ответственности. Поэтому я назначил Вас своим душеприказчиком и доверенным по опеке над моим состоянием, единственным наследником которого является Роберт. Распоряжаться богатством – это тяжелое дело, а Роберт молод и красив. Мне будет спокойнее лежать в могиле, если я буду знать, что он будет пользоваться Вашими советами и Вашей защитой. Помимо всего прочего, это соответствует моему чувству юмора. Советую Вас не вкладывать средства в компанию “Ллойд Иншуранс", пока она не получит независимого статуса.
Хотя меня скоро уже не будет, остаюсь искренне Ваш,
Дэвид Роджертон-Смит.
Трент сложил письмо. Было бы неплохо послать копию с него отцу Аурии, напомнив таким образом, что заигрывание с дьяволом никогда не приводило ни к чему хорошему, но он дал обещание Аурии. Подняв голову, он обратился к О'Брайану:
– А теперь время платить долги. Мне нужен адрес некоего мистера Сиракузы.
ЭПИЛОГ
Резкий порыв ветра подхватил с асфальта подъездной дорожки снежную пыль. Охранник открыл ворота в усадьбу. Дом стоял на пригорке – его отделяла от шоссе открытая лужайка площадью в четверть гектара с цветочными клумбами. Кустов не было совсем, а те несколько декоративных деревьев и старых дубов, которые здесь росли, были размещены на значительном расстоянии друг от друга и не могли служить укрытием для непрошеных гостей.
Дорожка была посыпана солью, но шофер в ливрее очень осторожно и аккуратно поставил длинный «мерседес» на помеченное белыми линиями место стоянки. Дом, построенный по проекту архитектора Фрэнка Ллойда Райта, напоминал крепость из гладкого бетона и армированного стекла – такие дома были очень модны в 20-е годы. Слуга – испано-американец в черной паре – уже торопливо спускался по лестнице с зонтиком в руках, а шофер, привезший Трента, держал открытой дверцу автомобиля.
Трент вошел в вестибюль. Слуга принял у него пальто, шарф, перчатки. На Тренте был двубортный костюм из ателье на Сэвил-Роу, кремовая одноцветная хлопчатобумажная сорочка с галстуком военного образца и начищенные до зеркального блеска туфли от Эдварда Грина. Волосы с сединой, по-военному коротко подстриженные, усы щеточкой, голубые, за контактными линзами, глаза – типичный представитель британского истэблишмента, богатый, лет пятидесяти пяти.
Смуглый молодой человек в сером фланелевом костюме и желтом джемпере, извинившись, ощупал Трента сверху донизу. Закончив обыск, слуга провел его через холл и, распахнув двойные двери библиотеки, объявил:
– Мистер Патрик Махони, сэр. Хозяин – американец – стоял перед большим камином. Увидев вошедшего, направился навстречу Тренту и протянул руку.
– Я – Сиракуза. Что желаете выпить? Шотландское виски? Мартини?
– Может быть, черный кофе, если вас не затруднит, – ответил Трент.
– Эспрессо?
– Да, пожалуйста.
Американец, худощавый, явно постоянный посетитель оздоровительного клуба, примерно около пятидесяти лет, был одет в темно-зеленые вельветовые брюки и красный свитер с высоким воротником; на ногах – вышитые домашние туфли. Лицо гладкое, совсем без морщин, хорошо ухоженные руки.
У выходящего на восток окна стоял большой рояль Бехштейн с поднятой крышкой, на подставке – раскрыта папка с нотами. Вокруг в беспорядке лежали стопки книг – видимо, в них часто заглядывали. Над большим камином висела картина с изображением людей, подвергающихся пыткам. По обеим сторонам камина друг против друга стояли два удобных кресла, обитых кожей.
Сиракуза жестом руки пригласил Трента сесть.
– У вас странная манера представляться, мистер Махони, – сказал он. – Рекомендательное письмо от самой престижной юридической фирмы Филадельфии, где говорится, что вы были в прошлом связаны с британскими и американскими правительственными учреждениями, и как приложение к нему – копия ордера на конфискацию в пользу третьего лица тонны золота в слитках, заверенная Верховным судом в Гаване. Так чем же я могу вам служить?
– Вы знаете, кто я такой? – спросил Трент.
– Мы наводили справки по своим каналам. – Американец высоко поднял бровь.
В дверь постучали, и в комнату вошел слуга с единственной чашкой кофе на серебряном подносе. Трент поблагодарил его и, дождавшись, пока за ним закрылась дверь, сказал:
– Семья Рокко принадлежит к числу моих друзей.
– А, владелец ресторанов? – Сиракуза, сцепив пальцы рук, наблюдал, как за решеткой камина пляшут язычки пламени. Потом его взгляд снова обратился к Тренту – сам он не сделал при этом ни малейшего движения. – Сказав мне об этом, вы навлекаете на себя большие неприятности, мистер Махони.
– Таковы мои понятия о дружбе, – ответил Трент. – Золото все равно пропало, а Роджертон-Смит умер. Давайте закроем счет, и я буду вам обязан благодарностью.
– Благодарностью какого рода?
– Любого, лишь бы это было в рамках закона.
Сиракуза встал, подошел к роялю и провел пальцами по клавишам. Придвинув ногой стул к роялю, он сел и подтянул брючины, чтобы не смять складки. Зазвучали первые аккорды из увертюры к сонате Грига. Затем повернулся к Тренту:
– Что вы хотели бы услышать, мистер Трент? Что-нибудь бравурное, итальянское? Вы намерены угрожать мне, или то, что вы Патрик Махони, уже само по себе является угрозой? – Сиракуза посмотрел через пуленепробиваемое окно на покрытую снегом ровную лужайку, на могучие дубы и декоративные деревья со спиленными нижними ветками – постороннему здесь нечего было делать, его все равно заметила бы охрана или телевизионная камера. Его пальцы снова коснулись клавиш рояля. Он взглянул на Трента. – Наш информатор сообщил, что вы уже вышли в отставку. Может быть, отставка распространяется не на все территории?
– Да, в известной мере, – ответил Трент. Сиракуза улыбнулся – впервые за время разговора.
– Я так и думал. Хорошо, скажите Рокко, что он может жить спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Ну, и чего же вы хотите от меня, – спросил Трент, – чтобы я благодарил вас всех за то, что вы втянули меня во все это?
– Это была превосходная операция, – заметил О'Брайан.
– Ну так оставим это, – отозвался Трент. – Вы уже заказали ленч?
– Да, – ответил О'Брайан. – Крабы с рисом. – Он махнул рукой официанту, чтобы тот принес еще пива, и, вынув из кармана конверт, вручил его Тренту. – Похоже, что ваш друг Роджертон-Смит покончил с собой.
Вскрыв конверт, Трент начал читать письмо:
Дорогой мистер Трент,
Последние несколько месяцев я жил в страхе, что некоторые лица, из числа вкладчиков моего синдиката, намереваются отомстить мне за свои финансовые потери, причинив вред Роберту. Моя смерть является, видимо, единственной гарантией от такой возможности, и, учитывая состояние моего здоровья, я выбираю этот путь без большого сожаления.
Ваши действия в отношении «Красотки» усугубили мое положение, и поэтому будет справедливо, если Вы возьмете на себя часть ответственности. Поэтому я назначил Вас своим душеприказчиком и доверенным по опеке над моим состоянием, единственным наследником которого является Роберт. Распоряжаться богатством – это тяжелое дело, а Роберт молод и красив. Мне будет спокойнее лежать в могиле, если я буду знать, что он будет пользоваться Вашими советами и Вашей защитой. Помимо всего прочего, это соответствует моему чувству юмора. Советую Вас не вкладывать средства в компанию “Ллойд Иншуранс", пока она не получит независимого статуса.
Хотя меня скоро уже не будет, остаюсь искренне Ваш,
Дэвид Роджертон-Смит.
Трент сложил письмо. Было бы неплохо послать копию с него отцу Аурии, напомнив таким образом, что заигрывание с дьяволом никогда не приводило ни к чему хорошему, но он дал обещание Аурии. Подняв голову, он обратился к О'Брайану:
– А теперь время платить долги. Мне нужен адрес некоего мистера Сиракузы.
ЭПИЛОГ
Резкий порыв ветра подхватил с асфальта подъездной дорожки снежную пыль. Охранник открыл ворота в усадьбу. Дом стоял на пригорке – его отделяла от шоссе открытая лужайка площадью в четверть гектара с цветочными клумбами. Кустов не было совсем, а те несколько декоративных деревьев и старых дубов, которые здесь росли, были размещены на значительном расстоянии друг от друга и не могли служить укрытием для непрошеных гостей.
Дорожка была посыпана солью, но шофер в ливрее очень осторожно и аккуратно поставил длинный «мерседес» на помеченное белыми линиями место стоянки. Дом, построенный по проекту архитектора Фрэнка Ллойда Райта, напоминал крепость из гладкого бетона и армированного стекла – такие дома были очень модны в 20-е годы. Слуга – испано-американец в черной паре – уже торопливо спускался по лестнице с зонтиком в руках, а шофер, привезший Трента, держал открытой дверцу автомобиля.
Трент вошел в вестибюль. Слуга принял у него пальто, шарф, перчатки. На Тренте был двубортный костюм из ателье на Сэвил-Роу, кремовая одноцветная хлопчатобумажная сорочка с галстуком военного образца и начищенные до зеркального блеска туфли от Эдварда Грина. Волосы с сединой, по-военному коротко подстриженные, усы щеточкой, голубые, за контактными линзами, глаза – типичный представитель британского истэблишмента, богатый, лет пятидесяти пяти.
Смуглый молодой человек в сером фланелевом костюме и желтом джемпере, извинившись, ощупал Трента сверху донизу. Закончив обыск, слуга провел его через холл и, распахнув двойные двери библиотеки, объявил:
– Мистер Патрик Махони, сэр. Хозяин – американец – стоял перед большим камином. Увидев вошедшего, направился навстречу Тренту и протянул руку.
– Я – Сиракуза. Что желаете выпить? Шотландское виски? Мартини?
– Может быть, черный кофе, если вас не затруднит, – ответил Трент.
– Эспрессо?
– Да, пожалуйста.
Американец, худощавый, явно постоянный посетитель оздоровительного клуба, примерно около пятидесяти лет, был одет в темно-зеленые вельветовые брюки и красный свитер с высоким воротником; на ногах – вышитые домашние туфли. Лицо гладкое, совсем без морщин, хорошо ухоженные руки.
У выходящего на восток окна стоял большой рояль Бехштейн с поднятой крышкой, на подставке – раскрыта папка с нотами. Вокруг в беспорядке лежали стопки книг – видимо, в них часто заглядывали. Над большим камином висела картина с изображением людей, подвергающихся пыткам. По обеим сторонам камина друг против друга стояли два удобных кресла, обитых кожей.
Сиракуза жестом руки пригласил Трента сесть.
– У вас странная манера представляться, мистер Махони, – сказал он. – Рекомендательное письмо от самой престижной юридической фирмы Филадельфии, где говорится, что вы были в прошлом связаны с британскими и американскими правительственными учреждениями, и как приложение к нему – копия ордера на конфискацию в пользу третьего лица тонны золота в слитках, заверенная Верховным судом в Гаване. Так чем же я могу вам служить?
– Вы знаете, кто я такой? – спросил Трент.
– Мы наводили справки по своим каналам. – Американец высоко поднял бровь.
В дверь постучали, и в комнату вошел слуга с единственной чашкой кофе на серебряном подносе. Трент поблагодарил его и, дождавшись, пока за ним закрылась дверь, сказал:
– Семья Рокко принадлежит к числу моих друзей.
– А, владелец ресторанов? – Сиракуза, сцепив пальцы рук, наблюдал, как за решеткой камина пляшут язычки пламени. Потом его взгляд снова обратился к Тренту – сам он не сделал при этом ни малейшего движения. – Сказав мне об этом, вы навлекаете на себя большие неприятности, мистер Махони.
– Таковы мои понятия о дружбе, – ответил Трент. – Золото все равно пропало, а Роджертон-Смит умер. Давайте закроем счет, и я буду вам обязан благодарностью.
– Благодарностью какого рода?
– Любого, лишь бы это было в рамках закона.
Сиракуза встал, подошел к роялю и провел пальцами по клавишам. Придвинув ногой стул к роялю, он сел и подтянул брючины, чтобы не смять складки. Зазвучали первые аккорды из увертюры к сонате Грига. Затем повернулся к Тренту:
– Что вы хотели бы услышать, мистер Трент? Что-нибудь бравурное, итальянское? Вы намерены угрожать мне, или то, что вы Патрик Махони, уже само по себе является угрозой? – Сиракуза посмотрел через пуленепробиваемое окно на покрытую снегом ровную лужайку, на могучие дубы и декоративные деревья со спиленными нижними ветками – постороннему здесь нечего было делать, его все равно заметила бы охрана или телевизионная камера. Его пальцы снова коснулись клавиш рояля. Он взглянул на Трента. – Наш информатор сообщил, что вы уже вышли в отставку. Может быть, отставка распространяется не на все территории?
– Да, в известной мере, – ответил Трент. Сиракуза улыбнулся – впервые за время разговора.
– Я так и думал. Хорошо, скажите Рокко, что он может жить спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33