Взору открылись фантастические развалины того, что когда-то было городом.
Создавалось впечатление, что здания обрушились под невыносимой для них тяжестью. На улицах, обнаруженных на самом дне вскрытой площадки, показались кости. Тут же было отдано распоряжение прекратить раскопки и спущено несколько шлюпов. В одном из них вместе с Мак Кенном находился Гросвенор. Вскоре они вместе с другими учеными стояли перед одним из скелетов.
- Здорово, однако, ему досталось, - протянул Смит. - Но, думаю, что сумею его восстановить.
Через несколько минут он воскликнул:
- Четвероногое! - И, подвергнув часть останков флюороскопическому анализу, добавил: - Похоже, эта особь погибла примерно четверть века тому назад.
Гросвенор отвернулся. Было вполне возможно, что эти раздробленные мощи и раскроют тайну основных физических характеристик канувшей в Лету расы. Но вряд ли эти скелеты помогут получить хотя бы малейшую информацию о существах, столь беспощадно уничтоживших население города. Ибо перед ними явно были жертвы, а не палачи.
Гросвенор подошел к Мак Кенну, рассматривавшему образец почвы, взятой из покрытия улицы.
- Я считаю, - поделился с ним своими соображениями геолог, - что нам следовало бы провести стратиграфическое обследование всей этой зоны, углубившись ещё на несколько сот метров.
Тут же бригада бурильщиков принялась за дело. В течение следующего часа Гросвенор был полностью поглощен изучением столбиков проб грунта, которые ему передавались по мере продвижения работ. Время от временя он выводил химическую формулу одного из них, и когда их разведывательные шлюпы вернулись на борт корабля, Мак Кенн уже мог представить Кенту относительно полный отчет. Гросвенор не присутствовал при его передаче.
- Как вы помните, господин директора, - начал Мак Кенн свое сообщение, - мне было поручено установить, не столкнулись ли мы в данном случае с искусственной планетой. Все выглядит именно так. Слой, что находится под илом, похоже, принадлежит более древней и менее примитивной планете. Трудно поверить, но результаты исследований показывают, что почву содрали с какой-то иной планеты и уложили на этой.
- А что с городом? Каким образом его уничтожили? - поинтересовался Кент.
- Кое-какие расчеты мы сделали, хотя пока явно недостаточно. Но с большой долей вероятности можем предположить, что отмеченные нами разрушения могли быть вызваны чудовищным давлением скалистых пород, земли и воды.
- Можете ли вы определить, когда примерно произошла катастрофа?
- Мы выявили некоторые показатели геофизического порядка. В некоторых из обследованных мест новая поверхность образовала впадины в старой, что свидетельствует о чрезвычайно высоком давлении на более слабые участки. Мы попытались разобраться в природе низлежащего слоя и получили ряд цифровых показателей, на основании которых рассчитываем произвести необходимые подсчеты. Компетентный математик (при этом он подумал о Гросвеноре) в самом общем виде высказал мнение, что это разрушительное давление возникло самое большое около сотни лет тому назад. Учитывая, что геология занимается процессами, длящимися тысячи и миллионы лет, нам не остается ничего другого, как проверить выкладки этого человека на компьютере. Более точной даты я назвать не в состоянии.
Наступила пауза. Затем Кент строго произнес:
- Благодарю вас. Отмечаю, что вы лично и ваш коллектив хорошо поработали. И все же задам ещё один вопрос: не удалось ли вам в ходе ваших изысканий обнаружить какие-либо следы, которые могли бы натолкнуть нас на понимание природы тех сил, которые вызвали эти катаклизмы?
- Ничего не могу вам сказать по этому поводу без предварительного обсуждения со своими помощниками. Мое личное мнение: нет.
Гросвенор был очень доволен, узнав о сдержанном ответе Мак Кенна. Для геолога изучение этой планеты было как начало исследования противника. Но для нексиалиста то было последнее звено в цепи открытий и размышлений, начало которым положил причудливый глухой шум, донесшийся из космоса.
Он уже идентифицировал самый чудовищный из чуждых интеллектов, который только можно вообразить. Он догадывался об его грозных намерениях. И тщательно проанализировал необходимые ответные действия.
Его не занимал более вопрос: что за опасность грозит им. Он вышел на такой уровень, когда в первую очередь требовалось добиться безоговорочного принятия его плана. К сожалению, люди, ограниченные знаниями в пределах одной или двух наук, не были в состоянии, а возможно, и не захотели бы понять всего чудовищного масштаба самой жуткой из угроз, когда-либо нависавших над всей жизнью в интергалактической вселенной. И, значит, созревший в уме Гросвенора путь выхода из кризиса непременно натолкнется на непонимание.
Проблема носила одновременно политический и научный характер. Настал момент, когда надлежало тщательно разработать тактику борьбы и придерживаться её максимально.
Было ещё рано определяться, насколько далеко он сможет зайти в отстаивании своих идей. Но Гросвенор более не считал себя вправе ограничивать собственные действия какими-то барьерами. Он был обязан сделать все, чего требовала обстановка.
* * *
Тщательно все продумав, Гросвенор направил Кенту письмо:
"Уважаемый господин Кент, я должен сообщить нечто весьма важное всем начальникам отделов. Речь идет о чуждом существе, которое мы повстречали в данной галактике. К настоящему времени я собрал о нем достаточно сведений, чтобы перейти к широкомасштабным акциям. Не будете ли вы столь любезны собрать руководителей с тем, чтобы я смог представить им свои соображения относительно решения этого вопроса.
Искренне ваш
Эллиот Гросвенор"
Он подумал, заметит ли Кент, что он предлагает перейти в наступление, не приводя при этом никаких аргументов в поддержку своего тезиса. В ожидании ответа он, не привлекая излишнего внимания, перенес все свои личные вещи из каюты в помещения своего подразделения. То был крайний пункт плана его обороны.
На следующее утро он получил ответ:
"Уважаемый господин Гросвенор,
Я передал господину Кенту основное содержание вашей просьбы. Он предлагает вам заполнить прилагаемый формуляр № А-16-4 и выражает недоумение, почему вы сами не сделали этого согласно существующей инструкции.
Нами получены и другие материалы по затронутой вами теме, и ваш доклад будет принят и рассмотрен в надлежащее время.
Соблаговолите направить мне должным образом заполненный прилагаемый формуляр в кратчайшие сроки.
За господина Кента
Джон Форан"
Гросвенор забеспокоился. Было совершенно ясно, что Кент не преминул сделать перед своим секретарем несколько язвительных выпадов в адрес единственного нексиалиста в экспедиции. Но при этом он, несомненно, проявил некоторую сдержанность, подавив кипевшую в нем против Гросвенора злобу. Если археолог Корита не ошибался, то последняя бурно сфонтанирует во время кризиса. Нынешняя цивилизация человечества вступила в "зимний" период своего развития, и целые пласты культуры разваливались на куски из-за амбиций отдельных личностей.
Хотя поначалу в намерения Гросвенора не входило сообщать исполняющему обязанности директора конкретные сведения, он все же в конце концов решил заполнить злополучный документ, присланный им секретарем Кента. Однако он ограничил информацию голыми фактами и сознательно не стал их интерпретировать, а тем более писать о своем плане выхода из тяжелейшей ситуации, в которой оказалась вся экспедиция. В рубрике "Рекомендации" он просто черкнул: "Выводы очевидны для любого квалифицированного специалиста".
Удручало то, что на самом деле каждый заполненный им пункт был уже известен тому или иному эксперту на борту "Бигля", и все они должны были уже неделями лежать на столе у Кента.
Гросвенор отнес формуляр лично. Он не ждал, что ему ответят немедленно, но остался, тем не менее, в своем кабинете. Он даже попросил приносить ему туда еду. Прошло двое суток, прежде чем Кент откликнулся.
"Уважаемый господин Гросвенор.
Ознакомившись с присланным вами формуляром А-16-4, отмечаю, что вы уклонились от передачи своих рекомендаций. Мы уже получили немало таковых из других отделов и намерены лучшие из них свести в единый план. Соблаговолите переслать мне ваши в детальном изложении.
Был бы рад получить ответ на мое обращение как можно скорее.
Подпись: "Грегори Кент, Директор".
Гросвенор понял, что он попал в "десятку" и что со стороны руководителя не замедлят последовать прямые акции.
Молодой ученый напичкал себя медикаментами, которые должны были вызвать в его организме симптомы, неотличимые от гриппа. В ожидании, пока они появятся, он написал Кенту другую записку, в которой жаловался, что чувствует себя слишком больным, чтобы подробно доложить ему свои рекомендации, которые, как он подчеркнул, "будут неизбежно достаточно обширными, поскольку в них придется включить целую цепочку рассуждений дедуктивного характера на базе многих известных ветвей науки. Но в любом случае было бы благоразумно начать уже сейчас развертывать предварительную пропаганду, направленную на то, чтобы приучать членов экипажа к мысли, что им придется провести в космосе ещё лет пять".
Сбросив письмо в сеть доставки документов, он связался с кабинетом доктора Эггерта. События стали развиваться стремительно, и через десять минут эскулап появился у него со своим медицинским саквояжем.
Когда доктор заканчивал осмотр пациента, в коридоре послышались шаги. Вошел Кент в сопровождении двух сотрудников отдела химии.
Обернувшись, доктор Эггерт сердечно приветствовал прибывшего шефа коротким "Привет, Грег", и вновь сосредоточился на Гросвеноре.
- Вот так-то, друг мой, - произнес он, - похоже, вы подцепили где-то инфекцию. Просто поразительно: уж, кажется, приняли против микробов все мыслимые и немыслимые меры предосторожности, так нет - все равно просочились. Я распоряжусь поместить вас в изолятор.
- Я бы предпочел остаться у себя в кабинете.
Эггерт нахмурился, но потом пожал плечами.
- Ну, в сущности, в вашем случае это вполне допустимо. Я сейчас же пришлю к вам своего ассистента. С микробами шутить не стоит.
Медик аккуратно сложил свои инструменты в саквояж.
Кент, стоя в уголке, что-то недовольно буркнул. Гросвенор с притворным удивлением вопросительно взглянул на него. Исполняющий обязанности директора с досадой проговорил:
- Что с ним, доктор?
- Пока трудно сказать. Надо бы подождать результатов анализов, - он насупился. - Я взял пробы всюду, где только мог. В данный момент единственные симптомы - температура и, вероятно, жидкость в легких. Сожалею, Грег, но разрешить вам побеседовать с больным сейчас я не могу. его здоровье может оказаться серьезно подорванным.
- И все же, видно, придется рискнуть, - живо возразил Кент. - Господин Гросвенор располагает важной информацией, и, - твердо заявил он, - я убежден, что он вполне в состоянии сообщить мне её.
Доктор Эггерт развернулся к Гросвенору:
- Как вы себя чувствуете?
- Говорить ещё могу, - угасающим голосом отозвался Гросвенор.
Его лицо стало пунцовым от жара, резало глаза. Но одна из двух целей, ради которых он спровоцировал эту болезнь, была уже достигнута: Кент был вынужден сам придти к нему.
Вторая цель его поступка - нежелание присутствовать на совещании ученых. В помещениях своего подразделения - и только в них - он чувствовал себя в полной безопасности и мог успешно защититься против любых нападений, если дело дойдет до того.
Доктор посмотрел на часы:
- Хорошо, - бросил он Кенту, а затем добавил, уже обращаясь непосредственно к Гросвенору, - а ассистента я вам подошлю прямо сюда. Прошу все беседы закончить до его прихода. Договорились?
- Отлично, - с показным участием выдохнул Кент.
Гросвенор ограничился кивком.
Доктор Эггерт задержался на пороге, чтобы ещё раз уточнить:
- Господин Фэндер прибудет минут через двадцать.
Едва он вышел, Кент неторопливо приблизился к кровати Гросвенора и довольно долго пристально разглядывал больного. Потом, явно сдерживаясь, обманчиво спокойным тоном спросил:
- Никак не пойму вас. Почему вы не желаете сообщить мне те сведения, которыми располагаете?
- Неужели вы и в самом деле удивлены этим, господин Кент? - парировал Гросвенор.
И вновь нависла тяжелая тишина. У Гросвенора сложилось четкое впечатление, что его собеседник сдерживается с превеликим трудом. Наконец Кент, не повышая голоса отчеканил:
- Я - глава этой экспедиции. Прошу вас немедленно сформулировать ваши рекомендации.
Гросвенор медленно покачал головой. Его вдруг охватил жар, руки, ноги отяжелели. Он с трудом выдавил из себя:
- Право, затрудняюсь с ответом, господин Кент. Видите ли, вы - человек с легко предсказуемым поведением. К примеру, я не ошибся в оценке того, как вы отнесетесь к моим письмам. То же самое могу сказать насчет вашего сюда прихода с... - он бросил взгляд в сторону спутников Кента - ...вашими подручными. В этих условиях я имею полное право потребовать созыва совещания руководителей подразделений, на котором я мог бы изложить им свои предложения.
Если бы у нексиалиста было достаточно времени, то он успел бы вскинуть руку, чтобы защититься. Но он слишком поздно заметил, что Кент взбешен куда больше, чем он думал.
- Хитрована из себя строите, да? - с этими словами Кент, размахнувшись, влепил ему пощечину. Потом процедил сквозь зубы: - Так, значит, приболели? Люди со столь диковенными недомоганиями частенько теряют голову, и с ними следует обращаться жестко, не сюсюкая от жалости, иначе они могут стать источником опасности даже для ближайших друзей.
Гросвенор "поплыл" - все воспринималось им как бы в туманной дымке. Поднес руку к пылающей щеке. Его действительно стала трепать лихорадка, тело охватила противная слабость, и он не без труда проглотил противоядие. Сделал он это скрытно, прикрываясь рукой в том месте, куда ему досталась оплеуха Кента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9