Он должен замереть, лежать очень тихо и надеяться, что ему все сойдет с рук, пока дядя Гарри будет расхлебывать то, что он заварил. — В основном он обращался к Джорджу, но некоторые фразы произносил в мою сторону.Я молчал и не двигался.— Я передам ему, Гарри, — торопливо проговорил Джордж.— Ты также можешь передать ему, если, конечно, встретишь, что если его пушка все еще на яхте, то ему лучше потерять ее, прежде чем я начну обыскивать яхту с металлоискателем.— Я передам ему, Гарри.— И если я не найду ее металлоискателем, то буду отрывать доску за доской. Передай ему это, Джордж.— Я передам ему, Гарри.Эббот допил виски и налил себе еще.— Еще передай господину Сендмену, что я обеспокоен не бурской войной, а войной 1812 года.Джордж никогда не слышал о такой.— Войной 1812 года? — переспросил он.— Между нами и Америкой, Джордж.— Я передам ему, Гарри.Эббот подошел к окну и стал смотреть через баррикады и дождь на «Сикоракс».— А руководству я скажу, что после изнуряющего обыска этой воровской малины я не обнаружил ни господина Сендмена, ни его чертовой яхты.— Хорошо, Гарри. — В голосе Джорджа почувствовалось облегчение оттого, что обошлось без неприятностей.Эббот, который до сих пор не глянул на меня, повернулся к Джорджу и указал на меня пальцем:— И если ты его увидишь, то задержи его. Я не хочу, чтобы он носился по всему юго-западу, как обезьяна.— Я передам ему, Гарри.— И передай ему, что я дам знать, когда он сможет покинуть свое убежище.— Я передам ему, Гарри.— И еще передай, что ему чертовски повезло, что никто не убит. Одна из его чертовых пуль прошла всего в дюйме от красивой головы Беннистера. Господин Беннистер недоволен.— Я передам ему, Гарри.— В его полку никогда не отличались меткостью, — радостно заметил Эббот, — в отличие от стрелковой части, в которой служил я. Но об этом можешь ему не рассказывать.— Хорошо.— И передай ему, что жизнь репортера вне опасности, хотя какое-то время его приятеля будут мучить сильные головные боли.— Я передам ему, Гарри.Эббот понюхал пустой стакан.— Сколько ты платишь за это шотландское виски?— Это был деловой презент. Болтовня помощника.— Тебя надули. Ну, я исчезаю. Всего хорошего.И он ушел.Джордж закрыл глаза и громко выдохнул:— Ты все слышал?— Не глухой.— Значит, не надо тебе ничего пересказывать?— Нет.— Черт побери. — Он откинулся на спинку стула и оценивающе взглянул на меня своими маленькими хитрыми глазками. — Пушка? Сколько ты за нее хочешь?— Какая пушка, Джордж?— Ты можешь получить за нее неплохие деньги, Ник. Автоматическая?— Я не понимаю, о чем ты, Джордж?Он был явно разочарован:— Я всегда считал тебя прямым парнем, Ник.А я таким и был. * * * В Британии стояла жара. Область высокого давления с Азоров переместилась к северу и принесла нам эту длительную жару. Для Сен-Пьера погода была не из лучших. В журналах по парусному спорту писали, что яхты в Шербуре ждут плохой погоды, которая обещала бы быстрые гонки. Но «Уайлдтрека-2» среди этих яхт не было. Рита принесла мне журналы и вырезки из газет, где рассказывалось об инциденте у побережья Девона. Но на эти статьи не было никаких откликов, и о них забыли. Никаких имен там не упоминалось. «Дейли телеграф» писала, что разыскивается человек, стрелявший по катеру, но, хотя полиции он и известен, имя его не называлось. Полиция полагала, что он не представляет опасности для общества. Английская команда по крикету потерпела поражение. Росла безработица. В полугодовом отчете Сити отмечались рекордные прибыли по контрактам Кассули, хотя примерно через неделю после того, как я приехал к Джорджу, в газетах замелькали статьи, говорящие, что Яссир Кассули собирается свернуть свою деятельность в Британии. Я чувствовал, что за этими статьями стоит Мики Хардинг, но через день или два Кассули опубликовал резкое опровержение, и вся эта история, как и случай со стрельбой у побережья Девона, канули в Лету.Я работал на Джорджа Куллена. Чинил моторы, сращивал планширы, приводил в порядок гелевые покрытия и чистил с песком палубы. Мне платили пивом, бутербродами и кредитом. За счет кредита я приобрел три компаса «Пластимо». Один установил на столе с картой, другой на шпангоуте в кубрике, а третий — чуть ближе к корме от бизань-мачты. Еще я купил у Джорджа два больших якоря и затащил их на борт. Я все время приставал к Джорджу, чтобы он подыскал мне хронометр и барометр. И каждый день пытался дозвониться до Анжелы.Я не оставлял сообщений на автоответчике в доме Беннистера, чтобы тот не вообразил, что у меня есть основания доверять Анжеле, зато активно использовал автоответчик у нее в офисе. Я умолял ее позвонить мне на верфи Куллена. Рита, чьи юбки по мере усиления жары становились все короче, относилась к моим звонкам сочувственно. Они напоминали ей романтические истории из журналов.Но своими усилиями я ничего не добился. Анжела дома не бывала, и она ни разу не позвонила мне. Я дозвонился до телевизионной компании, и меня соединили с Мэттью Купером.— О Господи, Ник! Ну ты и наделал дел!— Ничего я не наделал!— Не дал доснять хороший фильм, — горько промолвил он.— Я здесь ни при чем, Мэттью. А как Анжела?Он помолчал.— Она кипит.— Могу себе представить.— Она все время твердит, что фильм еще можно спасти. Но Беннистер к нему возвращаться не хочет. Он получил официальную бумагу, что является владельцем «Сикоракс».— К черту его, — сказал я. Рита, делавшая вид, что не прислушивается к разговору, невольно хихикнула. — Может, ты передашь Анжеле кое-что? — спросил я.— Она больше не работает, Ник. Теперь она все время с Беннистером.— Ради Бога, Мэттью! Пошевели извилинами! Разве хорошие директора не должны обладать мозгами? Напиши ей письмо на своем бланке. Она его прочитает.— Хорошо, — неохотно ответил он.— Попроси ее разыскать парня по имени Мики Хардинг. Его уже, наверное, выписали из больницы. — Я дал ему рабочий и домашний телефоны Мики. — Она должна сказать Мики, что он может ей доверять. Пусть она докажет это, назвав его Маусом и сказав ему, что в ту ночь со мной был Терри. Она поймет.Мэттью все записал.— И скажи ей, — добавил я, — что Беннистер не должен участвовать в Сен-Пьере.— Ты смеешься, — ответил Мэттью. — Нас посылают снимать, как он делает поворот в Ньюфаундленде!— Когда вы едете?Он опять помолчал.— Мне не разрешено говорить об этом, Ник.— О Господи! Ладно. Просто передай ей все, что я сказал.— Попытаюсь, Ник.— И скажи ей еще кое-что.Мне не надо было продолжать: Мэттью и так все понял.— Я скажу ей, Ник. — В его голосе звучала грусть.Положив трубку, я попытался дозвониться до Мики Хардинга, но в редакции его не было, а дома тоже никто не подходил к телефону. Когда я закончил звонить, Рита открыла небольшую коробочку с деньгами и положила туда мой счет за разговор. Джордж брал с меня пятьдесят центов за звонок и пятьдесят центов за каждую минуту сверх положенного времени. Рита подсчитала, что я уже должен старому плуту больше десяти фунтов.— Он хочет, чтобы ты сегодня вечером вышел в море, — сказал она.— Вышел в море?— Его парень сломал руку, и Джордж хочет, чтобы ты взял его пятидесятидвухфутовый катер. Он сказал, чтобы ты заправил баки. Он сам пойдет с тобой.Итак, сегодня ночью я примкну к клану знаменитых девонских контрабандистов.Ночью я вывел пятидесятидвухфутовый катер в море, где на расстоянии двадцати миль от берега мы встретились с французским траулером. Французы сбросили нам три короба, в которых были радиоприемники, снятые с судов, стоящих в портах и гаванях по побережью Британии. Джордж заплатил им наличными, принял от них стакан бренди и, в свою очередь, презентовал им бутылку давешнего шотландского виски. Затем мы вернулись домой. На обратном пути в Хамоаз в этот прекрасный рассветный час мы не встретили водной полиции. Джордж сидел в каюте и попыхивал трубкой.— Там есть прекрасный маленький средневолновый приемник. Ведь ты можешь обойтись и средневолновым?— В качестве платы за сегодняшнюю работу я бы предпочел коротковолновый.Он шумно втянул в себя воздух.— Но, Ник, ведь ты еще должен мне за койку!— И ты называешь эту грязную сырую платформу койкой!Он ухмыльнулся, но прежде чем уехать домой, бросил на мешок с парусами в кубрике «Сикоракс» потрепанный коротковолновик.Все воскресенье я приводил его в порядок, и, к моему удивлению, он заработал.Ровно через неделю после этого я занимался ремонтом плиты для камбуза, снятой с разбитого «Вестерли», которую Джордж купил буквально за гроши. Я на своем горбу тащил эту плиту через всю верфь. Я уже оснастил гафель, мне осталось только подсоединить подъемный гордень к плите, но дойдя до причала выше того места, где стояла моя яхта, я увидел, что я не один. В кубрике «Сикоракс» сидел Гарри Эббот. На нем были его клетчатые брюки для гольфа, на коленях лежали бутылка пива и пакет с бутербродами, а в правой руке он держал мой кольт сорок пятого калибра.— Добрый день, Ник. — Он прицелился прямо мне в голову, и не успел я двинуться, как он спустил курок.Кольт не был заряжен. Гарри усмехнулся:— Непослушный Ник, очень непослушный! Ты ведь знаешь, какое тебя ждет наказание за незаконное хранение оружия?— Уик-энд для игры в гольф с тобой, Гарри?Он проговорил с упреком:— Экий ты неблагодарный, Ник. Я никому не сказал о твоем убогом убежище, а ты в ответ только оскорбляешь меня. Что привез Джордж на этих днях?— Ничего особенного, несколько приемников, в основном французских.Я привязал канат на место и взобрался на палубу. Из грота-фала у меня получился прекрасный кран, с помощью которого я перенес плиту, правда, в опасной близости от головы Эббота. Он соблаговолил помочь опустить ее на пол кубрика.— Я думал, тебе будет интересно узнать, — произнес он, — что ордер на твой арест аннулирован.— А я даже не знал, что он существовал.— Были даже крики «Держи! Лови!». Мы искали тебя повсюду: и на небе, и на земле! Ты знаешь, в какую копеечку ты встал правительству ее величества, которое оплачивало полицейским сверхурочные?— Гарри, ты и сейчас на сверхурочной работе? — Я заметил, что он пьет мое пиво. Он галантно предложил и мне бутылочку, с которой я уселся напротив него. — Твое здоровье, Гарри.— Твое здоровье, Ник. — Он выпил свою бутылку и принялся за вторую. — Забавные парни занимались этим делом, Ник.— Забавные парни?— Очень забавные. Совсем не такие добрые и мягкие, как я. Они исполнены сознания собственной значимости и весьма впечатляюще толкуют о безопасности государства. Но тем не менее они решили, что тебя надо пощадить.— Почему?— Откуда мне знать? — Закурив, Гарри бросил обгоревшую спичку за борт, и та исчезла среди прочего мусора, плавающего в доке. — Но с одним условием, Ник.Я положил ноги на поперечину напротив. На мне были старые шорты, обнажавшие мои шрамы, красноватые и ужасные на вид. Эббот взглянул на них и скривился:— Фосфор?— Да.— Я думал, тебя убили.— Пуля попала в фосфорную гранату у меня на поясе. Фосфор загорелся, а пуля разделилась надвое. Одна часть прошла через мое правое бедро, а другая — вверх по позвоночнику.— Ужас, — с оттенком искренней симпатии проговорил он.— Да, у меня бывали дни получше, — согласился я.— Ты знаешь, именно поэтому они тебе и доверяют: раненый герой и все такое прочее... Я имею в виду, что немыслимо себе представить, что кавалер Креста Виктории может участвовать в противозаконной перестрелке или помогать Джорджу Куллену перетаскивать никуда не годные приемники, не так ли?— Абсолютно немыслимо, — подтвердил я.— Вот поэтому, Ник, ты должен отвалить. Забирай эту свою рухлядь и отправляйся на ней в кругосветное путешествие. И ни в коем случае не пытайся помешать господину Беннистеру участвовать в Сен-Пьерской гонке.Я допил свою бутылку и открыл еще одну. День был утомительно жарким.— Это и есть их условия, Гарри? Чтобы я отвалил и оставил Беннистера в покое?— Слишком долго придется объяснять. — Его голос зазвучал предостерегающе. — Если бы Главный Клоун настоял на своем, гнить бы тебе, Ник, в тюрьме. И не в какой-нибудь приличной тюрьме, где разрешены посещения, а в настоящем викторианском застенке, полном ужасов и привидений.— Спасибо, Гарри.Несмотря на удушающую жару, инспектор Эббот позволил себе только снять пиджак, и не более того. Он вытер лицо тряпкой.— Господин Беннистер подал на тебя жалобу, что ты испортил ему мачту, подрезал канаты и плюс еще та история, когда ты хотел утопить его в море. Ты знаешь, что у него есть магнитофонная запись?— Эта запись...— Я знаю, Ник. — Эббот устало поднял руку. — Мы беседовали с господином Хардингом, и тот полностью признал ошибочность своих намерений. А поскольку у него нет доказательств, то не может быть и скандальной истории, которая расстроила бы наших американских дядюшек. А мы не хотим огорчать их, так как на сегодня у них все деньги. А мы, Ник, государство-клиент.— Понимаю.— Вряд ли. Кстати, что за тип был с тобой в ту ночь, когда ты продырявил прекрасную яхту господина Беннистера?— Не помню, Гарри.— Надо, чтобы и он забыл. И не буди лихо, пока спит тихо, Ник, ибо в противном случае ты окажешься в опасности.Я предложил ему еще пива. Он снисходительно согласился.— Помни, — продолжил Эббот, — господин Беннистер хотел всячески усложнить тебе жизнь. Он натравливал на тебя адвокатов, но мы вовремя разъяснили ему, что если мы найдем тебя, а он будет настаивать на своих обвинениях, то мы, естественно, возьмем с него и с бура подписку о невыезде из Англии и начнем вызывать для дачи показаний.— Чего ему совсем не хотелось... — я начал кое-что соображать, — ...потому что тогда весь его Сен-Пьер накрылся бы?— Точно.Я откинулся назад и положил голову на фальшборт «Сикоракс». Я спрашивал себя, а не слишком ли много я понимаю?— Ты хочешь, чтобы господин Беннистер погиб? Гарри что-то пробормотал.— Не стоит говорить о смерти, Ник.— Ты хочешь сохранить рабочие места Кассули?— Мне кажется, Главный Клоун хочет этого, да.Моя голова все еще покоилась на перилах.— Ты один из забавных парней, Гарри?— Я просто гончая, Ник.Я поднял голову. Этот полицейский любил играть под дурачка, но у него были очень хитрые глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45