Я кивнул и вжался в антиперефузочное кресло.
В тот же миг двигатели корабля натужно взвыли. Звездолет рванул с многократным ускорением, стремясь как можно быстрее разогнаться до скорости света.
Наш план был исключительно прост. При входе в гиперпространство звездолет и все, что в нем находится, имеет световую скорость. При выходе – то же самое. Во время гиперпрыжка совершенно не имеет значения, через какие материальные преграды летит звездолет. Их просто не существует в измерении, именуемом гиперпространством. Это один из тех парадоксов, которые ученые Федерации до сих пор никак не могут объяснить.
Таким образом, пока мы находимся в гиперпространстве, для нас как бы не существует ни «черной дыры», ни ее гравитационного поля. И только при выходе из него все материальные объекты вновь обретают свою суть.
Мы должны были вынырнуть из гиперпространства в непосредственной близости от «черной дыры» лишь на одну миллиардную долю секунды, чтобы затем вновь уйти в иное измерение. Казалось бы, что может произойти за такой короткий промежуток времени? Однако все оказалось не так просто…

* * *

Звездолет набрал световую скорость, вошел в гиперпространство и в тот же миг вынырнул из него в том самом секторе космоса, где располагался объект из сверхплотного вещества.
По расчетам Криса, сама «черная дыра» размерами не превышала средний астероид, но ее гравитационное поле распространяло свое влияние далеко за границы тех самых трехсот звездных систем, которые поглотил космический катаклизм.
Наш звездолет вышел из гиперпространства на окраине гравитационного поля этого космического объекта. Однако и этого оказалось достаточно. Мы попали в смертельные объятия «черной дыры»…
Вместо того чтобы задержаться здесь на одну миллиардную долю секунды и снова уйти в гиперпространство, звездолет продолжал двигаться в области влияния гравитационных сил «черной дыры».
Если бы все шло по плану, то мы даже не почувствовали бы столь короткого промежутка времени, проведенного в опасной для жизни зоне. Но, очевидно, что-то пошло не так…
Я посмотрел на монитор. Скорость упала до двухсот тысяч километров в секунду, хотя двигатели работали на полную мощность. Корпус корабля дрожал и вибрировал. Казалось, что еще несколько мгновений – и он не выдержит нагрузки.
– Что случилось? – перекрикивая надрывный вой двигателей, спросил я у Криса.
– Не знаю! Что-то не сработало! – не отрываясь от экранов и производя быстрые манипуляции, ответил он. – Таймер времени отказал, а я не успел ничего сделать. Возможно, временная аномалия… Так или иначе, мы попали в зону притяжения и теперь не можем набрать скорость света. Векторы сил не совпадают…
– Так совмести их! – нетерпеливо воскликнул я.
– Я это и делаю. Но прежде чем совершать разворот, необходимо затормозить корабль, иначе он не выдержит перегрузок и просто развалится на части.
Я снова взглянул на монитор. Скорость упала до пятидесяти тысяч километров в секунду. Еще немного – и можно будет производить разворот.
Вот только хватит ли времени, чтобы снова набрать скорость света? Тем более что за время торможения нас уже достаточно глубоко затянуло в гравитационное поле «черной дыры». Что ожидает нас в его глубинах? Какие сюрпризы кроме временного смещения готовит нам этот космический монстр?…
Включились боковые двигатели. Корабль начал медленно разворачиваться. Одна секунда, две, три…
Как только направление движения звездолета совпало с вектором притяжения «черной дыры», включились основные двигатели. Очень медленно, может быть, из-за перегрузки, а может, по каким-то другим причинам, корабль начал набирать скорость.
Десять тысяч километров в секунду, двадцать, тридцать…
Нервное напряжение достигло критической точки. Казалось, что мы – часть корабля и вместе с двигателями стараемся разогнать звездолет как можно быстрее.
Двести тысяч километров в секунду, двести пятьдесят…
Рев двигателей перешел в визг, вибрации сотрясали тело корабля. С каждой секундой непроглядная тьма становилась все гуще и гуще, словно демон ночи окутал нас своими крыльями.
Двести девяносто тысяч километров в секунду, триста…
Гиперпрыжок…
Звездное небо… Как прекрасна его первозданная красота! Как приятно чувствовать себя частью этой вселенской гармонии!
– Слава Богу! Пронесло, – вырвалось у меня.
– Точно, что пронесло. Еще бы чуть-чуть – и нам конец. – Крис обессиленно откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Он просидел так несколько минут, а потом, как будто про себя, пробормотал:
– Интересная временная аномалия… Никогда раньше не встречал ничего подобного. По общепринятым понятиям время – величина постоянная. Но тогда почему в районе «черной дыры» этот закон не верен? Нужно будет всесторонне исследовать этот вопрос. – Крис открыл глаза и задумчиво уставился на экран монитора.
– Крис, давай пока оставим в покое эти временные аномалии и займемся более насущными проблемами. Думаю, времени, в течение которого мы находились в зоне действия сил «черной дыры», хватило, чтобы сделать нужные измерения?
– Да, да… – Казалось, Крис не слушал меня.
– Крис!
– Да? Что ты говоришь? Хватило ли времени? Конечно! Вероятно, Крисби уже даже обработал полученные данные, так что нам остается только спросить у него, каковы выводы.
– Так идем, спросим!
Мне пришлось чуть ли не насильно вытащить космофизика из кресла. По дороге в свою каюту он бормотал какие-то физические термины, то соглашаясь, то сам себе возражая.
Ответ Крисби был однозначен и лаконичен. «Черные дыры» – космические объекты искусственного происхождения.
– Значит, все-таки это дело рук человека, – нахмурившись, произнес я.
Версию о том, что к этому причастны иные разумные существа, населяющие Вселенную, можно было отбросить. До сих пор во всей Вселенной не обнаружены достаточно развитые существа, даже приближающиеся по интеллекту к человеку. А создать «черную дыру» мог не просто человек, а человек, умеющий обращаться с энергиями очень высокого порядка.
– Крис, это кто-то из долгоживущих!
– Я понимаю, – задумчиво согласился он. – Только кто это может быть?
– Вообще-то, в этом вопросе тебе виднее. Я ведь, кроме тебя, Тилиуса и заключенных на Земле ДЖИНов, больше никого не знаю.
– Мне в голову не могло прийти, что кто-то из нас занимается подобными вещами. Ведь «черные дыры» – страшнейшее оружие, способное уничтожить все и вся.
– Кстати. – Я вспомнил об одном вопросе, терзающем меня. – Мне очень интересно узнать, как тебе удалось так быстро теоретически обосновать возникновение «черных дыр». Я понимаю, что ты один из лучших космофизиков, но все же, неужели все остальные такие глупые, что за три тысячи лет не смогли сделать то, что ты сделал за несколько суток?
На какое-то время Крис замялся, а затем, виновато посмотрев на меня, ответил:
– Дело в том, что раньше я занимался подобными проблемами. Правда, только теоретически и на уровне микрокосмоса. То есть в области ядерной физики. При исследовании феномена «черных дыр» мне сразу же бросилось в глаза сходство между моими теоретическими разработками в области микрокосмоса с тем, что произошло в макрокосмосе. И когда я провел параллель между ними, выяснилось, что никаких принципиальных отличий не существует. Разве что масштабы. Откровенно говоря, меня очень заинтриговало это сходство. Такое впечатление, что кто-то воспользовался моими идеями, воплотив их в космических масштабах. Хотя, быть может, я и ошибаюсь.
– Подожди, подожди! – во мне опять проснулся инстинкт агента галактической службы безопасности. – Ты говоришь, что занимался подобными разработками? Где ты хранил результаты своих исследований?
– В тайнике лаборатории. Помнишь, я говорил тебе, что все информационные кристаллы пропали. Не знаю, похищены они или конфискованы. Среди них были и те, на которых записаны мои мысли, теоретические разработки и результаты опытов в интересующей нас области.
– Похищены или конфискованы… – задумчиво промолвил я. – Мы не знаем этого наверняка. Тилиус ничего не говорил о тайнике в твоей лаборатории. А уж кто-кто, а он должен был об этом знать, если служба безопасности раскрыла твой тайник. Кстати, нам до сих пор неизвестно, кто поставил гипержучок на твоем астероиде. Может быть, между пропажей информационных кристаллов и чьим-то желанием знать о всех посещениях лаборатории есть определенная связь?
– Ты так и не расшифровал, куда был направлен гиперлуч с того передатчика? – удивился Крис. – Почему?
– А как я мог это сделать?! Компьютер был постоянно занят, а сам я не могу раскодировать навигационный блок памяти.
– Давай его сюда. Сейчас мы быстренько с ним разберемся.
Я сходил за блоком и, вернувшись, отдал его Крису. Тот, не медля ни секунды, подсоединил навигационный блок памяти «гипержучка» к Крисби. Вместе они приступили к дешифровке.
Не прошло и получаса, как все было сделано. На экране монитора высветились координаты звездной системы – конечного пункта приема гиперлуча.
– Солнечная система… – Я раскодировал эти координаты быстрее, чем Крисби.
– Точно, – через секунду подтвердил Крис– Солнечная система, а вернее, планета Земля. Неужели сигнал предназначался кому-то из «темных ДЖИНов»?
– По всей вероятности, да. Хотя… – В моей голове мелькали самые невероятные гипотезы.
Вывод о причастности «темных ДЖИНов» к событиям, происходящим во Вселенной, напрашивался сам собой. Однако некоторые разрозненные факты не давали мне покоя. Как сосланные на Землю преступники могли покинуть Межгалактическую тюрьму? Почему тюремный коммутатор не зафиксировал и не пресек их действий? Или, по крайней мере, не оповестил об этом Совет Федерации? И, в конце концов, каким образом они могли получить доступ к совершенно секретным сведениям? Ведь только межгалактическая служба безопасности и судебные власти имели возможность посещать лабораторию Криса.
Стоп… Если исключить службу безопасности, то остаются судебные власти. Насколько мне известно, главным судебным исполнителем был и остается Моркон. Именно он и возглавляет Межгалактическую тюрьму. Кроме того, по словам Тилиуса, Моркон рвется к власти и использует для этого запрещенные приемы. Подозрения начальника межгалактической службы безопасности о причастности кого-то из долгоживущих к деятельности космических пиратов также нельзя было сбрасывать со счетов. Тилиус ведь даже устраивал проверку деятельности Моркона в Межгалактической тюрьме, но так и не смог обнаружить противозаконных действий.
Внезапно мне вспомнился момент, когда во время строительства взлетно-посадочной полосы в Шамбале, поверхность, обработанная плазменным аннигилятором, вызвала у меня неясные ассоциации. Тогда мне показалось, что я где-то уже видел подобно обработанную поверхность. И только сейчас я вспомнил где…
Это было на подземной базе космических пиратов во время моей последней нейтрализации в качестве агента галактической службы безопасности. Помню, что тогда я очень удивился, как это им удалось вырубить в каменном плато целый подземный город. Теперь я мог объяснить это. Они воспользовались плазменным аннигилятором. Но ведь изобретение Ремуса – конструктора этой машины – держалось в строжайшей тайне. Пираты не могли купить его или украсть. Оставалась только целенаправленная утечка информации. И опять-таки этой информацией владели межгалактическая служба безопасности и судебные власти. Это не могло быть просто совпадением.
Разрозненные факты приобретали смысл, они становились звеньями целой цепи преступлений против человечества и Федерации. И Моркон идеально подходил на роль человека, стоявшего за всем этим.
Он был долгоживущим, а значит, в совершенстве владел искусством обращения с энергиями высшего порядка, имел доступ к секретной информации и в любой момент мог воспользоваться ею по своему усмотрению, к тому же он рвался к власти, а политики, как известно, не отличаются особой щепетильностью в выборе средств для достижения своей цели.
И чтобы преступные замыслы не стали реальностью, кто-то должен был помешать им осуществиться.
– Мы летим в Солнечную систему, – произнес я, мысленно подытожив все эти факты.
– Ты хочешь назад в тюрьму? – не понял меня Крис.
– Нет. Мы летим не на Землю. Я хочу посетить епархию Моркона – тюремный коммутатор. Слишком многое указывает на причастность этого долгоживущего к происходящим событиям.
– Зачем? Ведь Тилиус был в коммутационном центре, и ему ничего не удалось раскопать!
– Но ведь и Моркон знал, что Тилиус направляется к нему с проверкой. Следовательно, мог замести следы своих незаконных действий. А мы нагрянем внезапно. Кроме того, я собираюсь воспользоваться одним секретным оружием.
– Это каким же? – удивился мой друг.
– Тобой. – Я улыбнулся и добавил: – Конечно, на оружие ты не похож, но твои таланты в обращении с компьютерами нам очень пригодятся.
Некоторое время Крис молчал, очевидно, обдумывая мое предложение, а затем спросил:
– А как мы попадем в коммутационный центр?
– Об этом можешь не беспокоиться, это мои проблемы. Твоя задача – найти доказательства и факты незаконной деятельности Моркона с тюремным коммутатором. Остальные его преступления, если таковые имеются, просто недоказуемы, во всяком случае на данный момент. Если я прав в своих предположениях, то Моркон – опаснейший преступник и пресечь его преступные замыслы – наша первейшая задача. Ты согласен?
– Пожалуй, ты прав, – согласился со мной Крис.
Настроив гиперпередатчик, я связался с Тилиусом. Сообщив ему о наших открытиях, я поделился и подозрениями относительно причастности Моркона к событиям, происходящим как на Земле, так и в космосе. Тилиус, не перебивая, выслушал мой доклад, а затем спросил:
– Что вы решили предпринять?
– Мы хотим отправиться на Луну и еще раз проверить тюремный коммутатор. Если Моркон производил кармические изменения на Земле и пользовался для этого коммутационной системой, – должны остаться следы его вмешательства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48