Сам понимаешь, по каким делам. Самолет здесь же.
– Отлично. Вы свободны сегодня?
– Вообще-то у меня назначены несколько важных встреч, но, если ты говоришь, что тебе очень надо, я могу перенести их.
– Значит, мы договорились, – подытожил я. – Тогда выслушайте некоторые инструкции и постарайтесь неукоснительно выполнить их, даже если они покажутся вам непонятными и ненужными. Во-первых, полностью заправьте самолет горючим. Во-вторых, никому не говорите, к кому вы летите. В-третьих, как только поднимитесь в воздух, сразу же включите антирадарную установку. Предупредите пилота, что садиться придется в горах. Мы подготовим площадку. Когда вы подлетите к нам достаточно близко, мы свяжемся с вами и дадим радиомаяк. И последнее, самое главное, ни в коем случае не спите, ни вы, ни пилот. Я объясню все потом, а сейчас просто сделайте то, о чем я вас прошу.
– Хорошо, Алекс, – спустя непродолжительное время раздался голос Евгения Ивановича. – Я сделаю все, как ты сказал. Давай координаты.
– Я продиктую их через час. Надеюсь, этого времени вам хватит, чтобы взлететь?
– Хватит. Значит, до связи через час?
– Да, ровно через час, – ответил я, положил трубку и посмотрел на своих друзей.
Рядом со мной стояли Андрей и Крис. Они слышали мой разговор с Евгением Ивановичем, и поэтому им не надо было ничего объяснять.
Остальные долгоживущие находились в дальнем конце долины, занимаясь проектированием посадочной площадки. Чтобы не погубить зеленые насаждения, ее решили соорудить на каменистом склоне. Хотя я и не понимал, как они собираются за такое короткое время выровнять площадку и сделать ее пригодной для посадки самолета.
С самого утра долгоживущие вытащили из пещеры составляющие части какой-то сложной машины и занялись ее сборкой под руководством одного из них. Теперь они ожидали только нашего сигнала, чтобы приступить к строительству посадочной полосы.
Крис телепатически связался с ними и передал, что все идет по нашему плану и что можно приступать к работе. Я тоже почувствовал его телепатический сигнал. Более того, я был уверен, что смогу повторить это упражнение.
Очевидно, как и говорил Крис, мои индивидуальные способности проявлялись сами по себе, без специального обучения владению астрально-ментальными энергиями. Меня это радовало, но сейчас для личных радостей не было времени. Это касалось и моего обучения искусству владения энергиями более высоких порядков – его пришлось отложить на будущее.
Мы направились к месту строительства взлетной полосы, чтобы лично понаблюдать за работой машины.
Издали агрегат чем-то был похож на небольшой шахтный комбайн. По дороге Крис объяснил мне, что эта установка называется плазменным аннигилятором. Ее изобрел и сконструировал долгоживущий по имени Ремус, за что, кстати, он и попал в Межгалактическую тюрьму.
Совет Федерации посчитал его научные разработки в области волновой и квантовой физики, воплотившиеся в плазменном аннигиляторе, вторжением в область «запретных знаний», хотя детище Ремуса было пригодно сугубо для мирных целей.
Через пару минут я и сам убедился в этом.
Мы подошли к долгоживущим, собравшимся неподалеку от машины, когда Ремус закончил последнюю проверку всех систем агрегата и нажал на кнопку пуска.
Еле слышно заурчал двигатель. Машина тронулась и медленно поползла вдоль склона. Никаких внешних эффектов типа искр, пламени или еще чего-то подобного не было. Однако результаты были потрясающими. После прохода плазменного аннигилятора подвергшаяся обработке поверхность становилась ровной и гладкой, напоминая по своему внешнему виду гранитный монолит.
Вид гладкой каменной поверхности вызвал у меня какие-то неясные ассоциации. Как будто раньше я уже где-то видел таким образом обработанную поверхность. Где это было?…
– Ты передал своему другу все инструкции, о которых мы договаривались? – Голос Альтаира вывел меня из раздумий.
– Да. Он пообещал все выполнить. Мы договорились, что я перезвоню ему через час и передам координаты, – ответил я и, взглянув на медленно движущийся плазменный аннигилятор, озабоченно спросил: – А мы успеем приготовить посадочную площадку?
– Не беспокойся! Детище Ремуса еще никогда нас не подводило. Ведь именно с помощью этой установки нам удалось создать подземный город. Так что через час площадка будет готова. Останется только установить радиомаяк, но это мы сделаем в самую последнюю очередь, когда самолет будет на подлете.
– Хорошо. Значит, нам остается только ждать.

* * *

Через час я связался с Евгением Ивановичем. Все шло по плану. Он выполнил мои инструкции и в данный момент находился на борту самолета, только что поднявшегося в воздух. Я передал ему координаты Шамбалы и поинтересовался, сколько времени им понадобится, чтобы быть здесь.
– Ждите нас минут через сорок, – спустя какое-то время, вероятно, посовещавшись с пилотом, ответил он.
Ровно через полчаса Альтаир включил радиомаяк. Еще минут через десять над нашими головами послышался рокот двигателей – это самолет шел на посадку.
Выпрыгнувший на площадку Евгений Иванович был в полном недоумении. Он удивленно осматривался вокруг, не понимая, как в столь отдаленном от цивилизации месте могла оказаться такая взлетно-посадочная полоса.
Мы с Андреем отделились от остальных и пошли навстречу вновь прибывшим.
– Андрей, Алекс! Как я рад вас видеть! – Евгений Иванович по очереди обнял нас, а затем, обратив внимание на мой монашеский наряд, спросил: – Алекс, ты что, тоже принял монашеский обет?
– Да нет, – с улыбкой ответил я, а потом серьезно добавил: – Монахом-то я не стал, но, как оказалось, обет принял. Однако это обет не монашеский, а скорее наоборот.
– Ты не прав, Алекс, – перебил меня Андрей. – Принятые тобой обязательства лишь в частностях отличаются от моих. Мы оба обязались нести добро людям, правда, каждый своим методом.
– Может быть, ты и прав, – согласился я. – Но давай пока оставим эту тему. Сейчас у нас нет времени на философские поиски истины. К тому же к нам прилетел гость, а мы совсем не уделяем ему внимания.
– А я уж думал, что вы про меня совсем забыли, – пошутил Мохов.
Он дружески похлопал меня по плечу, а затем спросил:
– Ну, так какие у вас проблемы? Опять мафия на хвосте?
– Можно сказать и так, – многозначительно ответил я, подразумевая враждебные силы, стоящие за творящимися на Земле незаконными кармическими изменениями.
– Не темни, Алекс, рассказывай! – В голосе Евгения Ивановича слышался нескрываемый укор.
Его можно было понять. Он бросил все свои дела, прилетел сюда, чтобы помочь нам, а я что-то скрываю от него, говорю недомолвками и намеками. Но что я мог с этим поделать? Рассказать об истинном положении дел на Земле, не говоря уже о моей секретной миссии, я не мог. Мохов был обыкновенным человеком, он не обладал мыслезащитой, а следовательно, все, что он узнает от меня, спустя какое-то время будет известно тюремному коммутатору и тем, кто стоит за ним. Этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Я нахмурился, как от зубной боли, прекрасно понимая, что своим ответом обижаю хорошего человека, который пришел мне на помощь по первому зову.
– Евгений Иванович, простите меня, пожалуйста! – Я буквально выдавливал из себя эти слова. – Я ничего не могу вам рассказать. Более того, даже причину, по которой я не могу вам довериться, называть нельзя.
Мохов собирался что-то сказать, но я не дал ему этого сделать и продолжил:
– Не подумайте, что это моя личная прихоть или я не доверяю вам. Просто есть некоторые обстоятельства, открыв которые кому бы то ни было, я обреку всю задуманную операцию на провал. Скажу больше, даже то, что вы находитесь в этом месте и разговариваете со мной, представляет огромную опасность для дела, которым я сейчас занимаюсь. А дело это очень важное и ответственное!
Я не стал говорить моему собеседнику, что даже воспоминания об этом дне будут стерты из его памяти. На общем совете долгоживущих Шамбалы мы решили, что в мерах безопасности задуманного нами мероприятия это сделать крайне необходимо. Поэтому я чувствовал себя вдвойне виноватым перед моим другом.
– Евгений Иванович, вы верите мне? – спросил я.
– Да, Алекс! – не задумываясь, ответил он. – Я тебе полностью доверяю и знаю, что ты не будешь напрасно бросать слова на ветер.
– Тогда поверьте, что я искренне уважаю и ценю вас как человека, но при этом не могу нарушить тайну. Ставки в этой игре так высоки, что вы даже не можете себе представить!
– Хорошо, Алекс, – после непродолжительной паузы согласился он. – Я принимаю твои условия, но только обещай, что обязательно расскажешь мне обо всем, когда все это закончится.
– Обещаю! – Я клятвенно положил руку на сердце. Про себя я уже давно решил, что обязательно расскажу всему семейству Моховых всю правду. Они заслужили право знать ее. Но когда это будет?… Этого не мог сказать никто…
– Чем я могу помочь? – перешел к конкретному делу Мохов.
– Нам нужен ваш самолет, – без обиняков ответил я. – Всего лишь на пару часов.
– И ты так долго тянул с этой просьбой? О Господи! А я уж думал, что ты потребуешь от меня атомную бомбу или что-то подобное, – облегченно сказал он. – Нет проблем. Самолет ваш. Сейчас я предупрежу Володю, что он поступает в ваше полное распоряжение.
– Володя остается здесь. Вместе с вами.
– У вас есть свой пилот? – удивился Евгений Иванович, осматриваясь вокруг. – Где он? Быть может, у него недостаточная квалификация для пилотирования этого самолета?
– Пилот перед вами, – улыбнулся я, ткнув себя пальцем в грудь.
– Ты? – еще больше удивился Мохов. – Ты умеешь летать?
– Как ни странно, да! И должен заметить, неплохо, поэтому по поводу сохранности техники можете не беспокоиться, – самоуверенно заявил я.
Он недоверчиво взглянул на меня, а потом махнул рукой и сказал:
– А, была не была! Раз ты так уверен в своих силах – пусть будет по-твоему. Бери самолет, но только учти, что он – единственный в своем роде. Если с ним сейчас что-то случится – мое дело сорвется и человечество еще не скоро получит подобный шедевр технической мысли. Так что будь очень осторожен!
– Хорошо, Евгений Иванович. Я постараюсь не подвести вас. – От избытка чувств я обнял его, сильно прижав к своей груди.
Как же должен был верить мне этот человек, чтобы, не задумываясь, рискнуть самолетом! Делом всей своей жизни, как он сам однажды мне признался.
Это объятие было одновременно и прощальным. Я не стал говорить об этом Евгению Ивановичу, чтобы не вызывать лишних и даже вредных для него же самого мыслей.
– Андрей! Может, ты пока познакомишь наших гостей с жизнью монахов, покажешь, как и где они живут? – Я имел в виду не подземный город долгоживущих, а монашеские кельи послушников, только идущих к великой цели.
Их скромные жилища находились на противоположном конце долины, и, чтобы только добраться туда, потребуется не менее получаса. К тому же густая растительность долины не позволяла наблюдать оттуда за тем, что творится на взлетно-посадочной полосе. А за время, пока Андрей будет показывать монашеские кельи, знакомить с их обитателями и рассказывать о жизни монахов, мы успеем реализовать наш план и вернуть самолет обратно. – Хорошо, – ответил Андрей.
Захватив с собой пилота, Андрей с Евгением Ивановичем вошли в густые заросли деревьев. Я не прощался с Андреем, потому что сделал это заранее. Но перед тем, как удалиться, он на секунду задержался и посмотрел мне в глаза. Мы обменялись с ним молчаливыми взглядами, прекрасно понимая, что, возможно, нам не придется больше встретиться.
Как только они скрылись из виду, долгоживущие, стоявшие до этого времени в тени деревьев, направились к самолету. Я находился ближе, поэтому оказался там первым.
Забравшись в открытую кабину пилота, я принялся изучать расположение и предназначение приборов на пульте управления. Знания, полученные в курсантской школе галактической службы безопасности, помогли быстро освоиться в незнакомой обстановке.
«Ничего особенного, – к такому выводу я пришел через несколько минут. – Тот же самый флайер, только без антигравитационных двигателей».
Я был уверен, что смогу справиться с управлением этого корабля.
Долгоживущие занялись разгрузкой самолета, избавляясь от всех ненужных вещей в пассажирском салоне. Это было крайне необходимо в нашем случае, ведь при подъеме на орбиту без антигравитационной установки каждый килограмм лишнего веса требовал увеличение мощности ракетных двигателей в геометрической профессии. К тому же, как мы рассчитали, горючего было достаточно только для выхода на орбиту и возвращения обратно. Потом здесь самолет дозаправят, чтобы мои друзья смогли вернуться назад.
Однако мы решили облегчить лайнер не только таким традиционным способом. Крис должен был использовать свои индивидуальные таланты левитации. То, что он умеет это делать, я смог убедиться еще во время нашего знакомства, когда нам пришлось выбираться из пещеры ДЖИНов, находящейся на огромной высоте и окруженной бандитами. Правда, на этот раз перед ним стояла более сложная задача: нейтрализовать или хотя бы ослабить влияние гравитационных сил, действующих на самолет, а ведь даже в облегченном варианте он весил в несколько десятков раз больше меня.
Когда все было готово, я облачился в космический скафандр, заметив при этом:
– Хорошо тебе, Крис, не надо никакого скафандра, гуляй где хочешь!
Крис только улыбнулся в ответ, понимая, что я шуткой стараюсь снять напряжение перед ответственной операцией.
– Ты уверен, что этот скафандр устраивает тебя? – озабоченно спросил он.
Должен признаться, что скафандр был сконструирован на скорую руку в самых примитивных условиях. Он состоял из двух частей: цельного комбинезона, сделанного из металлизированной ткани с твердым каркасом, и крепящегося к нему шлема с прозрачным откидывающимся забралом. Никаких запасов воздуха, никаких отопительных систем. Все было сделано предельно просто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48