– С улыбкой, исполненной жалости, Идн обратилась к граф-маршалу: – Муж Линнет слеп, и потому он подтверждает ее слова.
– А Бертольд со своей женой по-прежнему остаются с вами, ваше величество? – спросил я. – Я не видел их в тронном зале.
– Нет. Я отпустила их посетить родную деревню.
– Она разрушена.
– Я этого не знала, – пожала плечами Идн. – В таком случае, несомненно, они скоро вернутся.
– Возможно, деревню отстроили заново. Мне бы очень хотелось побывать там и посмотреть. А Бертольд Храбрый доверяет избраннику леди Линнет?
– А, понимаю. – Идн снова обратилась к граф-маршалу. – Бертольд – мой слуга. Он тоже слепой.
– Но он говорил о присутствии упомянутой выше женщины? – спросил я.
– Не знаю. Я никогда не спрашивала. Возможно, моя сестра могла бы… могла бы освободить вас досрочно. Я буду настаивать на этом.
– Она не осмелится, – помотал головой граф-маршал.
Я совершил побег той ночью, хотя сам не считал случившееся побегом. Облако позвала меня усилием мысли и задолго до того, как я достиг конюшни, сообщила мне, что Анс находится рядом с ней. Я разбудил Анса, и в самом скором времени мы нашли для него крепкую, коренастую лошадку и покинули замок. Покружив по залитому лунным светом городу (на что ушло добрых три часа), мы приехали в нашу гостиницу, разбудили Поука и позавтракали.
Затем они отправились на работу, и я вместе с ними. На удаленной от моря границе города рылся глубокий ров под фундамент для крепостной стены. Поук и Анс трудились здесь землекопами; ров уже был шириной десять шагов и такой глубокий, что требовались приставные лестницы, чтобы выносить из него красную глину. Мы поставили лошадку Анса на привязь, чтобы вернуть ее в конюшню в конце рабочего дня, и я снова поехал по городу, примечая при свете дня вещи, которые просмотрел несколькими часами ранее. Я проделал уже треть пути, когда натолкнулся на патрульных стражников.
Мы обратились в бегство, Облако и я. Стрела вонзилась ей в шею, и она развернулась и набросилась на преследователей, страшная, как Гильф. Двое погибли под ее копытами. Я изо всех сил натягивал поводья, пытаясь остановить Облако, когда меня выбили из седла.
Меня отвели в караульную Тортауэра, где держали связанным целых три дня, предварительно обобрав до нитки, и пинали, когда я протестовал. Потом меня привели к Гейнор. Она смертельно боялась Арнтора и потому приказала поместить меня в камеру, находящуюся на самом нижнем уровне подземной тюрьмы, и заковать в цепи.
По правде говоря, приказ королевы не был выполнен. Ни Гед, ни стражники не хотели спускаться ниже двенадцатого уровня и не знали, сколько еще уровней находится под ним. Тортауэр был построен на руинах более древнего здания, и общая площадь двенадцатого уровня равнялась площади Форсетти. Привели кузнеца, молчаливого, сурового мужчину, который не преследовал цели обидеть меня, но и не желал со мной разговаривать. Он раздул угли, надел кандалы мне на запястья и щиколотки и крепко-накрепко сварил железные кольца. Потом начался период моего настоящего заключения, поскольку я поклялся, что не попытаюсь освободиться, пока Тортауэр не падет или король Арнтор не вернется с победой, коли такова воля Вальфатера.
Что же касается Вальфатера, то ни одного часа не проходило без того, чтобы я не надеялся, что он появится и освободит меня от клятвы. Поначалу я ожидал его появления с уверенностью и обдумывал все дела, которые мы сделаем перед возвращением в Скай, – как мы установим порядок во всем мире.
Шли дни, а я все лежал, час за часом, зарывшись в солому и дрожа от холода, и наконец со мной в камере стал сидеть Орг, свирепый и безмолвный, согревая меня своим теплом; ои изнемогал от голода, и я разрешил ему убивать любых незнакомых людей.
Время от времени Орг выходил из камеры и вскоре возвращался с окровавленной пастью и снова садился рядом, чтобы согревать меня. Наконец настал день, когда никто не принес мне еды.
Я ждал, говоря себе, что к часу следующего приема пищи надзиратели придут, а в противном случае я позову Баки и прикажу освободить меня. Они не пришли. Я позвал Баки – раз, другой, третий, десятый, двадцатый, – но она так и не появилась. Наконец я понял, что она больше не боится меня, поскольку я закован в цепи. Срок службы, на которую она поступила в башне Глас, истек, и она, чью любовь я так часто отвергал, наконец обрела свободу. Отныне она будет жить жизнью огненного эльфа и ни разу не вспомнит обо мне, умершем в подземной темнице Тортауэра.
Я не знал, что мне делать. Я мог нарушить клятву и выйти на свободу. И уже начинал потихоньку склоняться к такой мысли. Я мог умереть, как решил с самого начала. Жажда меня не особо мучила в таком холоде, а голода я уже не испытывал.
Я мог также попросить Орга принести мне любой еды, какую он сумеет найти, и уподобиться остерлингам, пожирающим тела своих врагов, и я выл в полный голос, охваченный безумием.
Рассеявший кромешную тьму свет, бряцание оружия. Я велел Оргу спрятаться, но было уже поздно. Дверь камеры отворилась, и яркие огни факелов ослепили меня.
Знакомый голос:
– Силы небесные…
Голос короля:
– Кто это рядом с ним?
Я положил ладонь на руку Орга:
– Некто, кого вам лучше не видеть, ваше величество. – Я еле ворочал языком, ибо во рту у меня все пересохло. – Поднимитесь по лестнице обратно. Возвратитесь – и вы его не увидите.
Возбужденные голоса, к которым я не особо прислушивался. Посетители ушли, и я велел Оргу принести воды. Он принес немного в сложенных чашечкой ладонях. Я выпил и отослал его прочь.
Рыцари с факелами вернулись. Я поднялся на ноги, упал и снова поднялся с помощью Била.
Король посмотрел мне прямо в глаза, ибо мы с ним были одного роста.
– Я люблю свою королеву, – сказал он.
Вероятно, я улыбнулся:
– А я нет. Ваше величество, я не прошу позволения говорить со всей откровенностью. Люди, испрашивающие такое позволение, движимы страхом вызвать ваше недовольство или навлечь на себя беду пострашнее. Ваше недовольство ничего для меня не значит, а любая пытка, которой вы можете меня подвергнуть, лишь принесет мне облегчение. Я выступаю от имени Эльфриса и от своего собственного. Вы тиран.
– Я люблю ее, – повторил Арнтор. – Но Целидон люблю больше.
– Вы обращаетесь со своим народом равно дурно. Вы отвернулись от Эльфриса и научили своих подданных следовать вашему примеру. Королева Гейнор хочет, чтобы вы оставили и ее тоже и тем самым осчастливили Целидон. В ваших жилах течет королевская кровь. Королева Гейнор благородного происхождения, а ваши рыцари гордятся своим знатным происхождением. Я простой американец, и я скажу вам все даже под страхом смерти. Ваши деревни опустошаются разбойниками, ангридами и остерлингами, поскольку они тоже брошены вами на произвол судьбы. Верховный Бог предназначил человеческому племени служить обитателям Эльфриса образцом для подражания. Мы научили их насилию, вероломству, и больше ничему; и вы были нашим предводителем.
Он кивнул, к немалому моему изумлению.
– Вы говорите, что вы низкого происхождения. Разве вы не рыцарь? Я позволил вам оставить шпоры.
Я кивнул:
– Я действительно рыцарь.
Сопровождавшие короля рыцари стояли молча, хотя я знал, что они готовы убить меня при первой же возможности. Я чуял запах дыма от факелов и, казалось, видел в суровых чертах Арнтора отражение холодной грязной камеры, где я так долго мерз и где продолжал мерзнуть.
– Я надеялся вызволить вас, сэр Эйбел, – промолвил Бил.
Если Арнтор и услышал, он никак не показал этого.
– Вы рыцарь. Рыцарь моего королевства.
– Да.
– Вы творили чудеса в Йотунленде, и сейчас только чудо спасет нас.
– Снимите с меня цепи, – сказал я, – и я попробую.
Он произнес несколько слов, и цепи со звоном упали на пол.
Моя история подошла к концу. Прежде чем завершить повествование, я хочу сказать, что, когда бы не Орг, которого Арнтор мельком увидел в моей камере и который внушал такой ужас, что даже Арнтор отступил в испуге, едва ли я получил бы свободу.
Меня помыли, одели и накормили.
– Я должен отправить вас к его величеству, как только вы сможете сидеть в седле, – сказал мне граф-маршал. – Тем временем мне надо вооружить вас. Какое оружие вы предпочитаете?
– На ваше усмотрение. С позволения короля у меня остались мой шлем и моя кольчуга. Мой меч он потерял во время битвы за перевалы, когда наше войско отступало под натиском врага.
– Подождите немного, – сказал граф-маршал и торопливо удалился.
В отсутствие граф-маршала я измышлял способ отомстить ему, а также Гейнор и Идн. Я составлял план мести и сам над собой смеялся, поскольку едва держался на ногах от слабости.
Шли дни, в течение которых меня обслуживали пажи – зеленые юнцы, еще недостаточно взрослые, чтобы толком держать лук в руках. Однажды они спросили, победят ли нас остерлинги и что станется с ними, коли победят. Я сказал, что остерлинги победят несомненно, но если они намерены сбежать, я посажу их в темницу, где их мигом сожрут.
– Для Целидона было бы лучше, – сказал я, – если бы в нем остались одни деревья. Есть такой остров Глас. Там огромный дракон по имени Сетр поселил красивых женщин, призванных заманивать моряков на берег. Все женщины погибли, умертвив друг друга или приняв смерть от руки моряков, обманутых ими. Последняя выпила яд, и сейчас на чудесном, залитом ярким светом острове царят тишина и покой. У вас есть яд?
Поклявшись, что яда у них нет, пажи убежали.
Вернулся граф-маршал с мечом, раздобытым для меня Баки. Он нисколько не похудел против прежнего, и в его проницательных глазах таился страх.
– Я почитаю за честь вручить вам это, – промолвил он и с поклоном протянул мне клинок.
Я прицепил меч к поясу и сказал:
– За это мы с вами сейчас отправимся в Эльфрис.
Граф-маршал редко удивлялся, но тогда на его лице явственно отразилось изумление.
– Это не займет много времени, – заверил я, – хотя время там течет медленно. Следуйте за мной.
Он спорил бы целый час. Я вытащил из ножен меч, врученный мне минуту назад, и кольнул граф-маршала острием. Он крикнул стражников, но никто не явился на зов.
– Король забрал с собой всех мужчин, способных держать копье, – сказал я. – В замке никого не осталось, и во всем городе тоже. Один только вы.
– Кто-то же наверняка поставлен следить за порядком.
– Нет. Где королева Гейнор, приговорившая меня к заключению? Мальчишки сказали, что она уехала, но они не знают куда.
– Она с королем. – Голос граф-маршала дрожал. – Здесь не осталось ни одного воина, способного защитить ее.
– Вдобавок, – я мечом подтолкнул его вперед, – я снова свободен, и он боится, что она отдастся мне. Пошевеливайтесь!
– Куда мы идем?
– В Эльфрис, как вы хотели, – сказал я. – В Эльфрис, как я обещал. Нам надо спуститься по лестнице, и вы станете спускаться быстрее, чем позволяют ваш возраст и вес, иначе узнаете, как колется острие моего меча.
Я повел граф-маршала в темницу, обнаружив по ходу дела, что боюсь еще больше его. Тьма подземелья казалась мне могильным мраком. Если лицо граф-маршала было бледным, то мое было еще бледнее, и я продолжал подгонять спутника, чтобы он не заметил моего испуга.
Дандум исчез, но Колле по-прежнему сидел под замком в своей камере. Я освободил его, и он помог мне освободить всех остальных узников, вплоть до находившихся на двенадцатом уровне.
– Туда никто не спускается, – сказал Колле, когда мы с граф-маршалом двинулись дальше вниз. – Там никого нет.
– Это не одно и то же, – заметил я и снова кольнул мечом граф-маршала.
– Прошу вас, – взмолился он. – Я вдвое старше вас, и здесь нет поручней.
– Вы вчетверо старше меня, – сказал я, – и здесь действительно нет поручней.
– Если бы я знал, в каких условиях вы содержались, я бы пришел к вам на помощь, поверьте мне.
– Несомненно. Вы сделали все возможное, чтобы ничего не знать.
Мы прошли четырнадцатый уровень, затем пятнадцатый. Потом я перестал считать, но в скором времени мы вышли на каменистую равнину, где в легком ветерке слышался запах моря.
– Это сквозняк, – сказал граф-маршал. – Видимо, темница сообщается с огромными пещерами.
– Это ветер, – сказал я.
– А где же лорд Колле? – Граф-маршал обернулся. – Я думал, он шел с нами.
– Только до двенадцатого уровня. Ступайте прямо.
– Лестница кончилась.
В его голосе звучали радостные нотки. Он изнемогал от страха, пока мы спускались все ниже и ниже, и, вероятно, решил, что, достигнув последнего уровня, мы начнем подниматься обратно.
– Здесь должна быть следующая лестница, – проговорил я, обращаясь главным образом к самому себе, и снова кольнул граф-маршала острием меча.
– Но ее нет!
– Это Эльфрис, – пояснил я. – Значит, ниже находятся еще два мира: Муспель и Нифльхейм.
– Царства огня и льда, – в ужасе пробормотал он.
– Вы хотели попасть в Эльфрис, – сказал я. – Ваше желание исполнилось. Скоро настанет утро.
Мы двинулись вперед и вскоре услышали плеск волн.
– Сильные ветры здесь дуют редко, – пояснил я, – но на рассвете и в сумерках с моря тянет легкий бриз.
– Все жизнь мечтал подышать этим воздухом, – задумчиво проговорил граф-маршал, словно напрочь забыв о моем присутствии.
В сером сумраке мы спустились по усыпанному галькой берегу к самой воде. Я вложил меч в ножны, больше не видя необходимости подгонять своего спутника.
– Когда взойдет солнце? – спросил он.
Я знал, что он думает о море Митгартра, на котором, наверное, не раз наблюдал закат.
– Оно не взойдет, – сказал я. – Мы – свет Эльфриса. Вы увидите. – Судя по молчанию граф-маршала, он меня не понял. – Миры становятся все меньше по мере движения вниз. Эльфрис меньше нашего мира, хотя наверняка больше Целидона.
– Это геометрическая профессия, – сказал граф-маршал и попытался объяснить мне, что такое геометрическая прогрессия, но я не понял и сомневаюсь, что кто-либо в силах понять. – Высший мир, мир Верховного Бога, бесконечен. Мир, расположенный ниже, в сто раз меньше. Но сотая доля бесконечности все равно остается бесконечностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81