..Прочитала она материалы, касающиеся смерти Хьюберта Шира, 43 лет, обнаруженного без признаков жизни в душевой кабине своей квартиры в доме N 1300 по Мэдисон-авеню.В который раз перечитала все статьи, написанные о его книге "Червь в яблоке". Узнала, что он преподавал в Колумбии, Вьетнаме, в Чикагском университете, что у него есть братья и живы родители.Нашла комментарий следствию Мартина Шугармэна. Вот что он написал: "Работал над проблемой – magnum opus аналитический подход к феномену телевидения, как такового, в трех измерениях – настоящего, прошедшего и будущего. Смерть X. Шира большая потеря не только для тех, кто знал его лично, но и для общества, которому, несомненно, принес бы огромную пользу".Вскрытие Хьюберта Шира – 43 лет – показало, что он захлебнулся водой, лежа без сознания – ударился головой в момент падения – на полу душевой кабины. На правой ноге – была в гипсе по поводу перелома лодыжки, последовавшего при падении с велосипеда, – обнаружен пластиковый мешок. Смерть произошла, по всей видимости, в ночь с 23 на 24 октября и стала пятой по счету за последние три года в доме №1300 по Мэдисон-авеню, так называемом "Небоскребе ужасов".Она сложила распечатку по изгибам, в гармошку, сверху положила свои ладони. Сидела, тихонько барабаня пальцами по бумаге.Пришло на ум, что за время своего редакторства прочитала десятки готических романов и триллеров...Роковые падения в реальной жизни случаются нисколько не реже, еще и похлестче, чем в романах, но о падении в душе говорить не приходится: на такое натолкнулась впервые.Письмо, написанное Наоми Сингер от руки – текст во всю длину машинописного листа, – вряд ли можно подделать.Так, можно или нельзя?..Она сидела и смотрела на свои руки – пальцы выбивали дробь по "гармошке" распечатки.Позвонила по внутреннему телефону Саре и попросила связать с Мартином Шугармэном.Сидела, теребила края бумажной гармошки...Сплошной готический роман, если угодно – триллер.– Приветствую вас, Кэй!– Взаимно. Как вы?– Вполне. Благодарю. Поздравляю, вы там на седьмом небе. Ну как?– Сносно. Грех жаловаться. Мартин, я только что просмотрела материалы, касающиеся гибели Хьюберта Шира...– Так-так! Ну и...: – Вы случайно не в курсе, собирался ли он в Японии нанести визит фирме под названием "Такай", может, "Сакай"? Словом, фирма производит видеотехнику. Конкретно – видеокамеры наблюдения. Слышала, что эта фирма самая-самая на сегодняшний день.– Вообще программа его пребывания у меня. И все другие бумаги. Подбираю в данный момент другого автора по этой теме. А в чем, собственно, проблема, дорогая Кэй?Она перевела дыхание.– Просмотрела всю подборку относительно пяти смертельных случаев в доме, в котором живу сама и жил Шир. Садись и пиши книгу... Надеюсь, вы меня понимаете. Ну так вот, не посмотрите ли в списке встреч, есть там эта фирма или нет? Буду вам весьма признательна.– Вопроса нет. Не кладите трубку...Она выпрямилась, обернулась, взглянула в окно. Стены из стекла... Огни, огонечки, огоньки... Готические романы, триллеры, триллеры...– Кэй! Секретарь принесла документацию. Подумал, сколько вы всякого начитались, редактируя, честное слово, начинаю понимать направление ваших мыслей. По-моему, вы собираетесь не то дерево рубить. Это я про смерть Роки...– Это почему же?– Да потому, что когда он поскользнулся и упал, то стукнулся головой о смеситель. Потерял сознание. Так как упал на колени, то, естественно, лежал таким горбатым кулем – голова вниз, лицом в воде, захлебнулся и утонул. Утонул... Да!.. Так что не задумывайтесь слишком, мой вам совет. Тем более, что вмятина на его голове соответствует по форме вентилю смесителя. Это, скажу я вам, весьма внушительная штуковина. Да вы и сами знаете – у вас такой же душ. Стукнуть его насильно об эту железяку головой так, чтобы дух вылетел – силы требуются. Поверьте мне – он был весьма крепок физически, несмотря на травмированную ногу. И у него там никого не было, в смысле – к нему никто не заходил в тот вечер, и замки в порядке, то есть никакого взлома и все такое... – Пока он это говорил, слышно было, что шелестит бумагами. – Кэй, повторите название фирмы, пожалуйста.– "Такай", "Сакай"... Что-то в этом роде...– Такай – Сакай... Да, компания "Такай"... передаю по буквам – Том, Анна, Кэй, Анна, Йорк... В Осаке. Встреча назначена на вторник, 31 октября, в восемь утра. Восемь утра... Ничего себе!.. Ну, япошки!.. Неудивительно, что такие успехи. Приписочка здесь есть. Его рука. "Кам. выc. разр." Видеокамеры высокой разрешающей способности... Так это будет, правильно? И вот еще – "Употр. ж. пом."Она сказала:– Употребление в жилых помещениях...– Похоже, так. А почему вас интересует эта компания?Она молчала.– Кэй?– Сложно объяснять, – сказала она. – Спасибо, Мартин.– Вы меня хорошо поняли? Типичный несчастный случай, и ничего другого.– Поняла, – ответила она.– Мои приветы Норману и Джун. Хорошо?– Хорошо, Мартин, – сказала она. – Еще раз спасибо. Пока!Положила трубку.Ну все! Теперь он абсолютно убежден, что у нее не все дома.И сама, кстати, начала сомневаться в своей психической полноценности.Хромированный смеситель в стиле "Арт деко"... Ну и что? Будто нельзя взять и снять из любого душа в этом доме N 1300 по Мэдисон-авеню. Да обыкновенной отверткой можно это сделать. А потом проволокой прикрутить к какой-нибудь монтировке, или даже к бейсбольной бите...Пит, Пити, ее маленький, ее любимый, неужели это он?..Бред!.. Не такой он, нет.Соврать – да, это он пожалуйста. И ничего удивительного! С актрисой мамой, с советом директоров корпорации вместо папы. Сочинить, соврать, придумать... Кто хоть раз не привирал?..Но убить!.. Убивать... это... Глава десятая Они сидели перед экранами и "наблюдали"... Вагнеллов, Бейкеров, Островых, типа из фирмы "Йошивара" и его гостей.Она время от времени бросала взгляды на него – так сказать, "наблюдала" за ним, как он "наблюдает"... Он посмотрел на нее. Она улыбнулась. Сказала:– Я бы хотела посмотреть знаешь про кого?– Про кого?– Про нас.Он буквально расплылся.– Ого! А я уж решил, что ты так никогда и не отважишься. – Наклонился к ней, поцеловал. – Будет сделано!Крутанулся в кресле, встал и пошел в прихожую.Она тоже стала раскачиваться – вправо-влево, влево-вправо, – ударяясь своим креслом о его. Видела – из прихожей пошел к кладовке. Вспыхнул свет... Идет, пробирается между коробками и всякими ящиками... Повернул налево... И, пожалуйста, пропал...А экраны на что? Она повернулась к консоли, дотянувшись, нажала кнопку 13А – в середине – и кнопочку, чтобы вывести изображение на "2".Ага!.. Идет по экрану "2", в полумраке... Уже в правой нижней части экрана. В спальне... Включает свет. Закрывает дверь. Поворачивается к стене, нагибается у простенка между дверью и первой секцией двери – типа "аккордеон" – встроенного шкафа. Делает движение, как если бы что-то поднимал...Голова и плечи мешают увидеть, что именно.Встал, повернулся. В руках – темный футляр с кассетой.Она нажала какую-то кнопку, вывела изображение "2". Правая рука дрожала. Пришлось унимать дрожь, обхватив правую руку левой. На экране появились Грюны. Играют в бридж с двумя мужчинами...Прошлась глазом по мониторам. Денис с Ким в гостиной 5Б – вывела их на "1". – ...ничего себе работа, за пятьсот баксов ишачить не собираюсь! – сказал Денис и швырнул салфетку на стол, встал и подошел к окну. – Думаешь, я законченный идиот? – Начинается опять... – сказала она, увидев, что он вернулся с кассетой. – Денис, ты хоть бы раз в жизни пошевелил мозгами! – в сердцах бросила Ким, наливая сливки в кофе. Он сел в кресло, повернулся к консоли, достал видеокассету из черного футляра. – Ты бы мог и четыре, и пять тысяч зарабатывать, – сказала Ким. – И даже гораздо больше. И при этом еще и налоги не платить. Можно я выкурю клевую сигаретку? Они посмотрели Дениса с Ким, Бейкеров, Коулсов...Потом он нажал кнопку на правом видеоплейере, вставил кассету, нажал еще какие-то кнопки, щелкнул тумблером в центре панели.Они смотрели на себя по "2".– Господи, какая я толстая! – сказала она.– Понимала бы! – отозвался он. – Ты что надо!– О Боже, мальчик мой, мне так хорошо с тобой!..Это она сама... Там... лежит навзничь поперек кровати... А он?.. А он кладет голову на ее грудь и сжимает рукой другую...Он взял ее руку, она встала с кресла, не отводя взгляда с экрана, устроилась у него на коленях.Теперь они наблюдали, что там дальше у Кэй и Пита.Она решила взять домашний день в пятницу. В общем-то не собиралась, но вдруг почувствовала, что устала – всю неделю приходилось подниматься ни свет ни заря.– После обеда хочу прошвырнуться в город, – сказал он, облокотившись на кухонный прилавок и заглядывая в микроволновую печь, где румянились ароматные сдобные булочки. Фелис, взгромоздившись на его спину, принюхивалась к содержимому шкафчика.– Очень хорошо, – сказала она, наливая кофе. – Я хоть поработаю. Столько накопилось. А куда конкретно?– В центр смотаюсь, – сказал он, улыбаясь. – Рождество на носу, а у меня, как говорится, еще и конь не валялся.Он помог ей вымыть посуду, прибрать кухню. В дверях обнял ее, поцеловал.– Позвони перед уходом, – сказала она. Он улыбнулся:– Люблю тебя!– И я тебя, Пит, – сказала, заглянув в глаза. Поцеловались.Она позвонила Саре, попросила отменить некоторые встречи, извиниться, назначить новые.– У вас все в порядке? Здоровы?– Вполне, – ответила она. – Поработать надо. Оказывается, накопилось, больше, чем предполагала.Не будет же она ей говорить, что, кажется, спятила окончательно...Про рождественские подарки и подумать некогда.Она села за письменный стол и стала читать. Фелис спала на кровати.Он позвонил в 1.37.– Ну как, продвигается?– Все о'кей, – ответила коротко. – Определенно наверстаю.– Плохие новости. Алэна уволили...– Ах ты, черт! Вот сволочи...– Весь отдел махнули.– Ну, а он что?– А ничего... Бабетта, правда, в истерике. Ну, я пошел. К пяти буду.– Слушай, Пит, а нельзя мне посмотреть, когда настанет час "йогурта"?– Ну вот, здравствуйте!.. Оставлю ключ за зеркалом, в холле.– Ничего, что без тебя? Страшно захотелось...– Справишься?– Думаю, да.– Ну пока! Целую.– Люблю тебя.– И я. Целую.Она положила трубку.Сидела и смотрела на страницу рукописи.Что бы такое купить ему в подарок? Может, что-нибудь для дома, для семьи, как говорится? Картину, офорт, графику... Совершенно голые стены.Несколько минут почитала, потом выключила настольную лампу, поставила телефон на автоответчик. Встала, пошла в ванну, умылась. Взяла с собой ключи.Сказала Фелиске, что скоро будет.На тринадцатый опять пошла пешком.Если все, абсолютно все, принять во внимание, ничего плохого она не делает. Сдвинула нижний угол зеркала в позолоченной оправе чуть в сторону по черно-белой, в шашечку, стене. Ключ выпал, и она его не поймала... Круглая бородка ключа с лету ткнулась в полированную поверхность столика под зеркалом, оставив щербинку в форме полумесяца. Она послюнявила указательный палец, потерла лак. Зазубринка осталась.Повернула ключ в замке квартиры 13Б, отворила дверь, вошла.Включила свет в прихожей, потом захлопнула дверь. Ключ положила в карман. Обвела взглядом серые экраны на стене гостиной, кухню, посмотрела на полураскрытые двери темной ванны и сумеречной комнаты в глубине.Подошла к той, дальней, двери и распахнула ее. Сквозь узкие щели, образованные полосками жалюзи, проскальзывали солнечные блики, освещавшие огромный верстак с инструментами, несколько мониторов и источник питания – конура для собаки средних размеров! – в углу, рядом с окном. Какой-то станок, коробки, ящики, всякий хлам.Вот они – двери типа "аккордеон"... Раздвинула. Вошла внутрь и, когда открыла фанерную дверь, увидела спальню – бежевое и голубое! – и много-много солнца! Жалюзи подняты, створки окна с обеих сторон сдвинуты совсем немного – сантиметров на пять или около того. Повсюду его одежда. П-и-ит? – позвала нараспев. Подошла к дверям.Выглянула в прихожую. Знакомый рыже-коричневый кожаный диван... виднеется в гостиной. И голубое небо. И над домом, и над парком...Закрыла дверь. Вернулась к стене со шкафами, присела на корточки.Паркет как паркет. Потрогала. Паркетины гладкие, хорошо подогнаны. Она их дергала, толкала – ни одна не сдвинулась, не скрипнула даже.Хм-м! Может, плинтус вынимается? Тот, что в углу... Сантиметров восемь, может, десять в ширину, длина – полметра будет. Она ухватилась за него и стала тянуть. Ну хоть бы сдвинулся! И главное – видна едва заметная – с волосок! – трещина, отделяющая плинтус от белой стены. Она надавливала то на один конец плинтуса, то на другой.Припомнила, как он, наклонившись, будто бы что-то приподнимал. Потащила плинтус вверх. Он сначала заскользил – взору открылись железные пазы, спрятанные в коробке входной двери и в крайней филенке шкафа – а потом выскочил. Прямо перед собой увидела ручку из серого металла, потянула на себя – вытащился широкий, полый железный ящик. В нем – в количестве сотенные и пятисотенные долларовые купюры: пять пачек, обернутых бумажной лентой – три с сотенными и две с пятисотенными. Коричневая шкатулка, из кожи, – размером с коробку из-под сигар, конверты из плотной дорогой бумаги. Кассеты.Три черных футляра – стопочкой, друг на друге.Взяла тот, что сверху. На наклейке, по ребру, чернилами выведено – "К".Внизу – "Р". Роки?..Четыре кассеты – в нижнем отделении: "Н", "Н2", "НЗ", "Б"."Б"? А это кто? О, Господи, Вильям Г. Веббер, 27 лет!.. Вильям это же Билли. "Б", стало быть.Она стояла на коленях и смотрела на футляры с кассетами. Держала в руках и не сводила с них глаз.Мелькнула мысль: может, она тоже "ку-ку"?Если учесть, что пятница – начало уик-энда, да еще накануне Рождества, так и быть – сверх положенной нормы двадцать минут накинуть можно. Такси катило по Семьдесят второй улице, а на часах было уже 1.55.А что за машину-то он взял? Ба, да ведь это "чекер", реликтовый "кэб"! Стало быть, можно откинуться на сиденье назад и вытянуть ноги на скамеечку. Прелестно! Едешь, развалясь, и слушаешь радио. Опоздает, конечно, но подождут...Сначала в галерею "Пейс". Там для него оставили двух Хопперов. Выберет на свой вкус... Потом к "Тиффани".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23