Я выскочила из ангара и пробежала четверть мили до места, где меня выкинули Ворота. Там я сидела, съежившись под ненавистным небом, пока Ворота не прибыли точно по расписанию и не забрали меня.
Предопределение-- самое мерзкое слово в любом из человеческих языков.
Эта первая вылазка была для меня единственным и неповторимым шансом аккуратненько разрубить узел парадокса у самого основания, но я упустила свой шанс. Почему я вспомнила о предопределении? Чтобы оправдать свой промах? Или неумолимая судьба и вправду схватила меня, как марионетку, и потащила по всему крестному пути какого-то космического ритуала?
Иногда я жалею, что вообще родилась на свет.
А с другой стороны, чтобы об этом пожалеть, для начала нужно родиться. Но если я оплошаю и во второй раз, мы столкнемся именно с такой ситуацией. Нерожденные, нежившие, не вкусившие ни побед, ни поражений. Какой бы гнусной ни была моя жизнь, она принадлежит мне, и я принимаю ее без оговорок.
Я вернулась ни с чем, кроме непоколебимой решимости продолжать. Мы и не ждали от первой вылазки особых результатов; просто это был самый прямой путь-- и к тому же единственный, позволявший прервать парадокс в зародыше. Что ж, теперь мы начнем обходные маневры. Мы развернем борьбу за локализацию процесса. Мы попытаемся загнать парадокс в пределы, приемлемые для Вселенной: возьмем его в кольцо, закупорим, осторожненько повернем события в положенное направление и, пусть даже временная линия завибрирует, словно дернутая гитарная струна длиною в восемь миллиардов лет, будем уповать на то, что ее природная эластичность в конце концов возьмет верх.
--Это все равно что пихать нейтроны обратно в критическую массу урана,-- сказал Мартин Ковентри.
--Отлично,-- ответила я.-- У тебя же есть машина, способная проделать такую операцию, верно? Давай начнем пихать.
--По-моему, Мартин просто выразился языком двадцатого столетия,-- сказал Шерман.
Да-да, я не оговорилась. Шерман.
Я испепелила его взглядом. Как видно, жизнь решила, что преподносит мне чересчур мало сюрпризов. И вот теперь мой робот свихнулся.
Он встретил меня у Ворот, улыбаясь слегка виновато. Это довольно трудно проделать без лица, поэтому он обзавелся физиономией. Само его присутствие возле Ворот оказалось для меня неприятным сюрпризом: насколько я помню, Шерман ни разу не покидал квартиры с тех пор, как я его распаковала. Но лицо-- это уж и вовсе ни в какие ворота не лезет!
Мы заперлись втроем в комнате рядом с центром управления и принялись обсуждать проколы первой вылазки. Лоренс тоже присутствовал-- в виде двумерной проекции-- и кто-то из членов Совета как пить дать подслушивал через БК.
Втроем! Теперь вы понимаете, насколько потряс меня Шерман? Раньше мне и в голову не пришло бы включать его в число присутствующих-- не больше, чем стол или стул.
--Думаю, Луиза права,-- проговорил Лоренс. Я взглянула на изображение на видеоэкране.-- Нам не стоит зацикливаться на первой неудаче. Нужно переходить к следующей попытке.
--Боюсь, эта неудача уже причинила немало вреда,-- возразил Мартин. Он и впрямь выглядел испуганным. Стадия "человека действия", как видно, миновала, и Мартин опять превратился в осторожного историка-- хуже того, в историка-практика, получившего пугающую возможность сотворить свою собственную историю.
--Какого вреда?-- поинтересовалась я.-- О'кей, я не принесла парализатор. Но ведь и прогноз насчет вылазки был не ахти.
--Верно,-- подтвердил Шерман.
Я надеялась, что Мартин или Лоренс возмутятся и пресекут наглые попытки этого одушевленного вибратора присвоить себе право голоса в нашем собрании, но ни один из них и глазом не моргнул. Они внимательно уставились на Шермана, и мне пришлось последовать их примеру.
--Если изложить события вкратце,-- продолжал он,-- выходит, что Смит увидел Луизу, она посмотрела на него и убежала. Правильно, Луиза? Не скаль так зубы, тебе это не идет.
--Погоди, вот вернемся домой, доберусь я до тебя с отверткой и паяльником!
--Все может быть. Но сейчас мы говорим о твоем давешнем провале. Мое изложение соответствует действительности? Провал случился именно так?
--Я сдеру эту елейную личину с твоей башки!..
--Моя личина не имеет отношения к вопросу о твоем...
--Прекрати повторять это слово!
--...провале. Сядь, Луиза. Дыши глубже, и тошнота пройдет.
Я села, и она прошла.
Шерман склонился надо мной и зашептал прямо в ухо:
--Я сделал несколько вещей, которые считал необходимыми. Лицо-это одна из них. Искусственный катарсис-- другая. Если ты успокоишься и признаешь мое право принимать участие в совещании, мы продолжим, а твои печали обсудим позже, когда останемся наедине.
Я с трудом сглотнула слюну и кивнула. Своим голосовым связкам я пока не доверяла.
--Итак, он увидел тебя и ты убежала. Это все?
Я опять кивнула.
--Тогда я не думаю, чтобы ты так уж сильно осложнила ситуацию. Главное-- он тебя не разоблачил.
--Вот именно,-- сказал Лоренс.-- Взгляните на это с точки зрения Смита. Он увидел женщину в форме "Юнайтед", и она от него убежала.
--Странный поступок,-- заявил Мартин.
--Конечно, но она сможет его объяснить, когда встретится со Смитом в следующий раз. Мы придумаем какую-нибудь историю...
--Погодите минуточку. С какой стати я должна встречаться с ним еще раз?
--Это моя идея,-- сказал Шерман.
Я переводила взгляд с одного лица на другое, пытаясь сообразить, что происходит.
--Ты ничего подобного не предлагал перед моим уходом,-- сказала я.-- Значит, вы трое сговорились за моей спиной, пока я была в прошлом.
--Ну, не то чтобы сговорились...-- ответил Лоренс.-- Просто Шерман пришел как раз тогда, когда мы получили новую информацию.
--Какую информацию?
--Лоренс неточно выразился,-- вмешался Шерман.-- Я пришел, с большим трудом добился, чтобы меня выслушали, и сказал команде операторов: мне, мол, известно то, что они вот-вот обнаружат.
--Я вовсе не уверен, что последовательность событий была именно такой,-- с вызовом проговорил Лоренс.
--Зато я уверен,-- отрезал Шерман.
--Кто-нибудь объяснит мне по человечески, в чем дело?-- не вытерпела я.-- Рассказывайте от начала и до конца, так, как события происходили в реальном времени!
Троица переглянулась, и провалиться мне на этом месте, если Мартин с Лоренсом не засомневались; Шерман же выглядел уверенным и твердым как скала.
--Ладно, пускай он расскажет,-- снизошел наконец Лоренс.
--Хорошо,-- сказал Шерман.-- Тридцатью секундами раньше, чем ты ушла в прошлое, я прибыл на почту по вызову Большого Компьютера. Послание, ожидавшее меня там, я прочел как раз в тот миг, когда ты шагнула в Ворота. Повинуясь указаниям послания, я пришел сюда.
Я и не знала, что Шермана ожидало на почте послание. Я отродясь не слыхала, чтобы какой-нибудь робот получил временную капсулу.
Тому была веская причина. Послание оказалось необычным. Надпись снаружи предупреждала: ни один человек не должен знать личности получателя и даты вскрытия капсулы. БК, как я уже говорила, неукоснительно соблюдает подобного рода инструкции. То есть по идее, конечно, Совет программистов дал БК команду выполнять указания, начертанные на временных капсулах, но мне интересно, что сделал бы БК, получи он от Совета противоположную команду?
Впрочем, "сделал бы" всего лишь условная форма глагола "делать". И абсолютно бессмысленная.
В послании Шерману говорилось-- помимо прочих вещей, к которым мы еще вернемся,-- что он должен пойти в центр управления Воротами и рассказать Лоренсу о том, как я встречусь лицом к лицу с Биллом Смитом и как провалю операцию. Опять это слово.
Шерман так и сделал-- вернее, попытался. Привлечь к себе внимание операторов ему удалось с большим трудом, по двум причинам: во-первых, они по-прежнему возились со сканерами, где что-то вроде начинало проясняться, а во-вторых... Ну, все-таки он был робот. Люди удивились, увидев его в центре управления: с таким же успехом туда мог заявиться мой холодильник, приплясывая и напевая "Саванну", с рекламным щитом на дверце, возвещающем о конце света.
И все же Шерман пробился к ним и сказал. Одновременно или через пару секунд, смотря чьей версии верить, один из операторов обнаружил Билла Смита в вертолете, возвращавшемся с места крушения "боинга", а другой заметил тот же вертолет, припаркованный возле ангара, где находилась я. Отсюда вывод: мы со Смитом могли встретиться в ангаре.
Вот тогда они начали слушать Шермана по-настоящему. Эти несколько секунд подтвердили, что он и впрямь получил временную капсулу, и ставки Шермана сразу взлетели до небес. Я сама недавно испытала нечто подобное. Мои современники склонны прислушиваться к мнению тех, кто только что получил послание из будущего.
И он, конечно же, сразу начал ломаться и наводить тень на плетень.
--Послание было очень личным,-- заявил он.-- Кое-что я могу вам открыть, но остальное я обязан хранить в тайне.
--Да ладно тебе!-- сказала я.-- Не хрен нам мозги пуд...-- Тут я заткнулась, сожалея, что не закрыла рот шестью слогами раньше. Я вспомнила о том, что Совет наверняка нас подслушивает, и в моей памяти тут же всплыл спектакль, который я сама разыграла недавно, ссылаясь на временную капсулу, чтобы получить "добро" на проведение операции.
--Итак, вот о чем мне позволено вам рассказать,-- продолжал Шерман.-- Во-первых, мое послание подтверждает твое, Луиза. Эта операция жизненно важна для успеха проекта Ворот.
Он взглянул на меня с выражением, которого я не поняла. Хотя, с другой стороны, как можно понять то, чего нет? Новые глаза Шермана были, конечно, имитацией, но выглядели очень натурально. Рот же остался всего лишь наброском и для выражения эмоций годился не больше, чем рот героя мультфильма. Сотворением носа Шерман утруждаться не стал.
--Во-вторых, я могу поведать вам о следующем шаге, раз уж мы все согласны с тем, что экскурсия в окно "А" была неудачной.
Стало быть, мы вновь вернулись к теме окон. Теперь их осталось только три. "Г" казалось мне чересчур опасным, "Б" чересчур малообещающим, а "В"...
Расскажи ему про ребенка. Она же просто слизнячка.
Никто, кроме меня, об этом не знал, но я не собиралась лезть в окно "В". Глубоко вздохнув, я приготовилась спраздновать труса, то бишь сделать все возможное, чтобы убедить их выбрать окно "Б". Мартин, скорее всего, проголосует вместе со мной, а Лоренса я попытаюсь уболтать. Что никто не выскажется за "Г"-- в этом я была уверена. Навещать место парадокса-- слишком опасная затея.
--А в-третьих, я могу сообщить вам о том,-- продолжал Шерман,-что следующая вылазка должна состояться в 23.00 по времени тихоокеанского побережья 13-го декабря. Это пробел, названный вами окном "Г". Луиза возглавит операцию.
Глава 9
Девушка-призрак
Свидетельство Билла Смита
Рядом с конференц-залом находилась забегаловка со стойками. Мы пошли туда исключительно из-за нехватки времени. Во всех аэропортах, от Лос-Анджелесского до Орли, есть такие забегаловки, и я никогда не мог понять, что заставляет людей стоять там и жевать засохшие булочки с сосисками. Хотя ответ, наверное, прост: им тоже некогда, как и нам.
Прежде чем съесть так называемый ростбиф, я долго колупался, вскрывая пакетики с горчицей, кетчупом и каким-то безымянным белым соусом и выдавливая их содержимое на тарелку в надежде заглушить клейкий привкус мяса. Тому Стэнли выдали булочку с сосиской и соусом "чили" и пластмассовую вилку.
--Ты уже слышал эту историю?-- спросил я его.
--Отчасти. Я догадывался о том, что он скажет.
--И что ты думаешь по этому поводу?
Том ответил не сразу. Я ждал с интересом, поскольку наземное управление полетом-- его специальность, и к тому же Том прекрасно разбирается в электронике, в которой я, надо признаться, не силен. Ну так ведь он изучал компьютерную премудрость в Массачусетском технологическом, в то время как я-представитель последнего поколения, не забывшего, как выглядит логарифмическая линейка. По должности мне приходилось иметь дело с компьютерами, так что полным профаном я не был, но увлечься ими так и не увлекся.
--Такое могло случиться,-- произнес он наконец.
--Могло или случилось?
--Я верю Джансу, если ты об этом. Мы даже можем получить подтверждение от самого компьютера. Правда, придется повозиться.
Я переварил информацию.
--О'кей. Допустим, парень сказал правду. Кого, по-твоему, мы должны повесить в таком случае?
--Тебя интересуют мои предположения?
--Почему бы и нет?
--Сомневаюсь я, чтобы мы могли кого-то повесить. Слишком рано, сам понимаешь. Вот если удастся раскопать еще какие-то факты, тогда...
--Не для протокола, Том.
Он кивнул.
--Хорошо. Не поручусь, что мы вообще сумеем на сей раз найти виновных.
--Слушай, Том. Когда торнадо, как гром среди ясного неба, обрушивается на самолет, я готов согласиться, что ничьей вины в этом нет. Когда на самолет падает метеорит, мы тоже, скорее всего, бессильны. Когда...
--Давай без речей, а?-- сказал он.-- Я их уже слышал. А вдруг окажется, что виноваты мы сами? Ты, да я, да комитет?
--Мне не впервой быть виноватым.
Я не стал продолжать-- Том и без того меня понял. Порой нам так и не удается в точности установить причину аварии, и потом очень трудно бывает отделаться от мысли: может, дело в том, что ты недостаточно настойчиво искал? И, опять-таки, иногда ты находишь причину, пишешь отчет, сообщаешь о ней ребятам, которым положено навести порядок,-- а они не шевелятся. Ты настаиваешь, требуешь, чтобы они сделали что-нибудь, но ты никогда не уверен, что не мог надавить еще сильнее. Действительно ли ты уперся лбом в непрошибаемую стенку? И стоит ли ради этого рисковать своей работой? И так далее. На моей совести пока еще нет крушений, которые произошли потому, что я чего-то недоглядел или попросту схалтурил. Но несколько аварий оставили меня в сомнении: быть может, окажись я понастойчивее...
--Эли говорит, он видал как-то подобный случай,-- сказал Том.
--Он представил рапорт?-- Эли мне, конечно, друг, но всему есть пределы.
--Как будто да. Сам он был очевидцем лишь однажды, но слыхал о двух или трех таких же накладках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26