В Лаймском заливе не опасно?
Вдруг я спохватилась: я коснулась опасной темы. Краска бросилась мне в лицо, и я смолкла. Мы обе начали ласкать Джаспера, не глядя друг на друга.
– Как там с ленчем, – спросил Максим, – я дьявольски голоден.
– Сейчас ровно час, – сказал мистер Кроули, – посмотрите на часы на камине.
В этот момент дверь открылась, и Фритс объявил, что ленч подан.
– Мне нужно умыться, – сказал Жиль, посмотрев на свои руки.
Мы двинулись к лестнице, Беатриса и я несколько впереди мужчин.
– Дорогой старый Фритс, – сказала Беатриса, – он все такой же, нисколько не меняется. Когда я вижу его, мне кажется, что я все еще девочка… Не обижайтесь на меня, но вы выглядите ребенком. Вы значительно моложе своих лет (Максим сообщил мне ваш возраст)… Скажите, вы сильно любите его?
Я никак не ожидала такого вопроса и сильно смутилась.
– Можете не отвечать, – продолжала Беатриса, – я и так понимаю. А на меня вы не должны обижаться. Я же всегда отличалась отсутствием такта. Максима я очень люблю, хотя, когда мы встречаемся, то вечно цапаемся друг с другом, как кошка с собакой. Я рада, что ему удалось восстановить свое здоровье. Когда случилась вся эта ужасная история в прошлом году, мы очень беспокоились за него. Но вы, вероятно, знаете от него все, что произошло?
Она замолчала, так как мы уже входили в столовую, где нас ждали остальные сотрапезники. Что бы она сказала, если бы узнала, что я ровно ничего не знаю? Максим не пожелал поделиться со мной, а я не задавала вопросов.
Ленч прошел в более спокойной обстановке. Беатриса, видимо, решила поупражняться в вежливости и спокойно беседовала с Максимом о поместье, лошадях, собаках и общих знакомых. По левую руку от меня сидел мистер Кроули. Он вел со мной легкую беседу, которая не требовала напряжения, и я была ему благодарна. Жиль больше интересовался едой, чем разговорами. Изредка он произносил какую-нибудь ничего не значащую фразу.
– У вас все тот же повар, Максим? – спросил он, когда Роберт вторично предложил ему суфле. – Я всегда говорил Би, что Мандерли – единственное место в Англии, где вкусно кормят.
– Кажется, повара у нас постоянно меняются, но миссис Дэнверс хранит все рецепты, и потому вкус блюд остается прежний, – ответил Максим.
– Оригинальная женщина, – подхватил и повернулся ко мне, – Как вы считаете?
– О да, удивительный человек.
– Она, конечно, не красавица, – Жиль вдруг захохотал.
Мистер Кроули не издал ни звука. Беатриса исподтишка наблюдала за мной. Встретившись со мной взглядом, она отвернулась и заговорила с Максимом.
– Играете ли вы в гольф? – спросил меня мистер Кроули.
– О, нет.
Я была рада, что разговор о миссис Дэнверс кончился, и готова была бесконечно долго говорить о гольфе, в котором ничего не понимала: это было совершенно безопасно.
Мы уже покончили с сыром и кофе, и я не знала, следует ли подняться. Максим не подавал никакого знака. Наконец, я поймала его нахмуренный взгляд на дверь, сейчас же встала, но, по свойственной мне неловкости, опрокинула стакан с вином, стоявший перед Жилем. Я схватила свою салфетку, желая поправить оплошность, но Максим остановил меня:
– Оставь это, Фритс все приведет в порядок. Беатриса, проводи ее в сад. Она ведь его совсем еще не видела.
Максим выглядел усталым и раздраженным. Я пожалела, что гости приехали сегодня и испортили нам первый день в Мандерли. Я тоже чувствовала себя усталой и угнетенной. Надо же быть такой неловко? – опрокинуть вино на скатерть! Мы вышли на террасу и стали спускаться на лужайку.
– Мне кажется, что вы приехали в Мандерли слишком рано, – сказала Беатриса. – Следовало пробыть в Италии еще месяца два-три и приехать домой в разгар лета; больше бы привыкли друг к другу, и происшедшая трагедия стала бы окончательно забываться. Вам, наверное, здесь не слишком уютно?
– О, пустяки! Я уверена, что полюблю Мандерли.
– Расскажите мне немного о себе… Что вы делали на юге Франции? Максим писал, что вы жили там с какой-то экстравагантной американкой?
Я рассказала ей о своей работе у миссис ван Хоппер и о том, что меня привлекло к ней. Она выслушала меня сочувственно, но с таким видом, будто не полностью мне доверяла.
– Да, конечно, ваше знакомство с Максимом было случайным… но мы были очень рады, что он женился, и надеемся, что вы будете счастливы.
– Благодарю вас, Беатриса.
Я удивилась ее словам: она «надеется, что мы будем счастливы» то есть она сомневается в этом?..
– Когда Максим написал, – продолжала она, – что вы очень молоды и очень красивы, я испугалась: мы все подумали, что он выбрал какую-нибудь модную, накрашенную куклу, каких много на курортах Франции. А перед завтраком, увидев вас, я так удивилась, что могла бы упасть от прикосновения мизинца.
Она рассмеялась, и я тоже. Но она не сказала, была ли она разочарована или, наоборот, обрадована, что я оказалась такой, какая я есть.
– Бедный Максим. – сказала она. – Он пережил ужасную трагедию. Будем надеяться, что он забудет о ней. И он просто обожает Мандерли.
Я надеялась, что она расскажет мне как можно больше о прошлом Максима и в то же время боялась об этом думать.
– Мы очень похожи с Максимом, но кое-что в нас прямо противоположно. Я не задумываясь выкладываю людям все, что о них думаю, приятно им или нет. Я взрываюсь от любого пустяка, но тут же остываю, а Максим выходит из себя не чаще чем дважды в год, и это действительно опасно. Не думаю, чтобы он мог рассердиться на вас. Вы такая кроткая и милая… – она улыбнулась и слегка ущипнула мою руку.
Легко быть спокойным и выдержанным, подумала я, если ты не перенес удары судьбы, если не обливался горючими слезами, не зная, куда деться от отчаяния…
– Не обижайтесь на меня, – продолжала она, – но вам нужно изменить прическу. Почему вы не завиваете волосы? Они, видимо, ужасно выглядят, когда вы надеваете шляпу. Вы не пробовали заправлять их за уши?
Я послушно выполнила ее указание, но она тут же сказала:
– Нет, так еще хуже… Мне никогда не нравилась внешность Жанны д'Арк. А что говорит по этому поводу Максим? Он считает, что такая прическа вам к лицу?
– Не знаю. Он никогда об этом не говорил. Возможно, ему нравится.
– Скажите, а где вы покупали платья? В Лондоне или в Париже?
– У нас на это не было времени. Максиму очень хотелось поскорее попасть домой. Я ведь всегда могу попросить, чтобы мне по почте прислали каталоги.
– Судя по тому, как вы одеты, можно подумать, что вы совсем не интересуетесь туалетами.
– Нет, я очень люблю красивые вещи. У меня просто никогда не было денег, чтобы их покупать.
– Удивляюсь, почему Максим не задержался в Лондоне, хотя бы на неделю, чтобы дать вам возможность прилично одеться. Он просто эгоист! А ведь обычно он весьма требователен к внешнему виду.
– В самом деле? Он ничего мне не говорил. Кажется, он вообще никогда не замечает, во что я одета.
– Значит, он сильно изменился. – Беатриса взглянула на дом. Вы поселились не в западном крыле?
– Нет. В восточном, его заново отделали.
– Интересно, почему?
– Так пожелал Максим.
– Ну, а как вы ладите с миссис Дэнверс?
– Я ее пока еще мало знаю. Но она мне кажется странной.
– Вам не надо ее бояться, а если уж боитесь, не показывайте ей этого. Я-то никогда не имела с ней дела, да и не хотела бы иметь. Но со мной она всегда любезна. А к вам она предупредительна?
– Не слишком. Но она хорошо ведет хозяйство, и у меня нет необходимости вмешиваться в ее распоряжения. Чего она, по-видимому, опасается.
– Не думаю, чтобы она этого боялась. Со временем она успокоится, но до тех пор не раз испортит вам настроение. Она просто ужасно ревнива.
– Ревнива? Но Максим вовсе не проявляет особую симпатию к ней.
– Причем тут Максим? Разве он вам не рассказывал, что она прямо-таки обожала Ребекку? Ваше присутствие здесь для нее непереносимо…
– Ну, тогда я все понимаю.
– А вот идут наши мужчины. Ох, каким же толстяком выглядит мой Жиль рядом с Максимом!.. Надеюсь, что Фрэнк Кроули сейчас уйдет. Он удивительно туп, от него не услышишь ничего интересного… Ну, друзья, какие вопросы вы там обсуждали? Наверное, и камня на камне не оставили от всего мироздания?
Мистер Кроули взглянул на часы.
– Мне нужно уходить. Благодарю вас, миссис де Винтер, за ленч.
– Приходите к нам почаще, – сказала я, пожимая ему руку.
«Когда же уйдут все остальные? – думала я. – Приехали только на ленч или на весь день? Хорошо бы остаться с Максимом вдвоем, как в Италии…»
Мы расположились под старым каштаном. Роберт принес нам стулья и коврики. Жиль тут же разлегся на коврике, прикрыл глаза шляпой, широко открыл рот и захрапел.
– Прекрати, Жиль, – скомандовала Беатриса.
– Я не сплю, – ответил он и снова открыл рот.
Он показался мне очень непривлекательным, и я удивилась, почему Беатриса вышла за него замуж. Вряд ли она могла его любить. Впрочем, так же, наверное, она думала и обо мне. Она все время приглядывалась ко мне и, казалось, думала: «И что в ней нашел Максим?» Но вид при этом у нее был вполне дружелюбный.
Максим и Беатриса говорили теперь о своей старой бабушке.
– Надо обязательно навестить ее, – сказал он.
– Она впадает в детство, – ответила Беатриса, – и уже мало что понимает, бедняжка.
Я слушала их беседу, положив подбородок на его рукав. Он иногда рассеянно поглаживал мою руку. «Я ласкаюсь к нему, как Джаспер, – подумала я, – и он поглаживает меня, как Джаспера, когда вспоминает». Ветер стих. В волосах Жиля запуталась пчела, и он отгонял ее шляпой. Воздух был полон запахом зацветающей магнолии и свежескошенной травы.
Вот так хотела бы я жить всегда: в мирной беседе под ветвями каштана. Я боялась прошлого, страшилась будущего. Остановить бы навсегда это мгновение. Но для остальных оно не было образом железной вечности, а лишь проходящим моментом повседневности. Они не были так запуганы, как я.
– Ну пора и нам двигаться, – сказала Беатриса, вставая. – Мы пригласили к обеду Картрайтов.
– Как поживает старик? – поинтересовался Максим.
– Как обычно. Только и говорит, что о своих болезнях. Они, конечно, будут расспрашивать о вас.
– Передай им привет, – Максим потянулся и зевнул.
Все поднялись. Небо между тем затянуло облаками.
– Ветер меняется, – заметил Максим.
– Надеюсь, не к дождю, – отозвался Жиль.
– Боюсь, что погода переменится.
Мы направились было к въездной аллее, где стоял автомобиль Жиля. Но Максим вдруг вспомнил:
– Да! Ведь вы же не видели, как отделали восточное крыло? Зайдем на минутку?
Мы снова повернули к дому. Мужчины несколько отстали от нас. Мне казалось странным, что Беатриса много лет прожила в этом доме. Она выросла в нем и должна сохранить воспоминания, как бегала по его комнатам длинноногой девочкой. Сейчас она была совсем другим человеком – сорокапятилетней, уверенной в себе женщиной. Мы поднялись в наши комнаты.
– Как здесь весело и хорошо? – воскликнула Жиль.
– Новые портьеры, новые кровати, все новое, – добавила Беатриса. – А помнишь, мы ведь жили в этой комнате, когда у тебя болела нога. Тогда здесь было довольно мрачно. Обычно-то здесь никто не жил, разве только было уж слишком много гостей. А сейчас здесь хорошо. И окна выходят на розарий, это тоже преимущество. А можно мне у вас немного припудриться? Неужели все это устроила без вас миссис Дэнверс?
– Да, она. Неплохо устроила.
– Еще бы! С ее-то опытом! Наверное, стоило все это кучу денег? Вы не спрашивали? – спросила меня Беатриса.
– Да нет, к слову не пришлось.
– Можно воспользоваться вашей гребенкой? Какие красивые щетки. Вероятно, свадебный подарок?
– Да. Максим подарил.
– Очень красивые. Мне тоже хочется подарить вам что-нибудь. Чего вам хочется?
– Благодарю вас, ничего не нужно.
– Я вовсе не хочу отказывать вам в подарке только за то, что вы не пригласили нас на свадьбу.
– Не обижайтесь на нас. Максим непременно хотел обвенчаться еще за границей.
– Но все-таки, что же вам подарить? Драгоценности вас, наверное, не интересуют? Хотя это необычно. Когда вы будете в Лондоне, обязательно зайдите к моей портнихе, мадам Карру. У нее хороший вкус, и она не станет брать с вас втридорога. Как вы предполагаете, будете вы устраивать большие приемы?
– Не знаю. Максим об этом ничего не говорил.
– Странный он человек. Никогда его не поймешь. Одно время сюда съезжалось столько гостей, что негде было переночевать. А впрочем, вы… Жаль, что вы не ездите верхом и не любите охотиться. Надеюсь, по крайней мере, вы увлекаетесь парусным спортом?
– О нет!
– Ну и слава Богу. Приезжайте к нам, если будет настроение. Я люблю, когда люди приезжают без приглашения. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на письма с приглашениями.
– Благодарю вас.
Мы спустились с лестницы, и Жиль крикнул нам:
– Быстрее, Би! Дождь уже начался. Придется поднять верх у автомобиля. Максим говорит, что барометр сильно упал.
Беатриса наклонилась ко мне и быстро чмокнула в щеку.
– До свидания. Простите меня, если я наговорила много лишнего и задавала бестактные вопросы. – Она закурила и села в машину. – Вы ни в чем не похожи не Ребекку
Автомобиль отъехал, начался дождь, и Роберт бросился на лужайку за стульями и ковриками.

10

– Слава Богу, – сказал Максим. – С этим покончено. Будь проклят этот дождь! Мне нужна прогулка. Я больше не в состоянии сидеть на одном месте!
Он был бледен и взбудоражен. Меня удивило, почему встреча с сестрой так утомила его.
– Подожди, – предложила я, – я сбегаю наверх за пальто.
– Ну нет, если женщина уходит в свою комнату, то это минимум на полчаса. Роберт! Принесите-ка из зимнего сада дождевик для миссис де Винтер. Там их целая куч? – забытых разными гостями. Джаспер! Ну, ленивый лежебока, идем гулять! Нужно же тебе сбросить жир.
Приглашение на прогулку вызвало у Джаспера приступ истерического лая.
– Замолчи, дурак! Где же, наконец, Роберт?
В холл вбежал Роберт и принес мне длинный предлинный дождевик. Времени посылать за чем-либо другим не было, и я храбро зашагала в нем по лесу рядом с Максимом. Впереди несся Джаспер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29