Управляющий прибыл верхом на мощном черном рысаке.
– Доброе утро! – приветливо поздоровался он.
– Доброе утро, мистер Льюис.
– Хороший сегодня денек, правда?
– И не говорите, просто чудо.
Сильной рукой он натянул поводья и остановил коня рядом с двуколкой.
– Мне сопровождать вас верхом?
– Да нет, что вы. Прошу вас. – Хизер указала на место рядом с собой.
Дамиан спешился и бросил поводья подбежавшему груму.
– Зовут его Зевс, – озорно подмигнув, сообщил он юноше, – но ты не пугайся. Если почешешь ему нос и предложишь торбу овса, он тут же разомлеет и превратится в невинную овечку.
Ободряюще улыбнувшись, Дамиан осторожно опустился на сиденье рядом с Хизер. Она стегнула лошадь вожжами, и они тронулись в путь.
Единственное, на что она была сейчас способна, так это делать все возможное, чтобы не смотреть на него. Льюис сидел рядом с ней и казался просто огромным в маленькой двуколке. Длинные мускулистые ноги, обтянутые плотными бриджами, он удобно вытянул перед собой. Подними он руку, и ее плечо точнехонько оказалось бы у него под мышкой. Его большие руки непринужденно лежали на коленях. От одного вида этих сильных мужских рук, покрытых темным загаром, с длинными тонкими пальцами ее охватило какое-то странное волнение. Она очень хорошо помнила их мимолетное прикосновение. Кожа его была такой теплой…
«Какая же ты дуреха! Прекрати немедленно!» – мысленно выбранила себя Хизер. Да она сейчас точь-в-точь, как Беа со своими вчерашними глупостями!
Хизер, бросив мимолетный взгляд на своего нового управляющего, ровным голосом проговорила:
– Сначала я покажу вам надворные постройки, а потом мы сделаем короткую остановку в самой деревне. Я познакомлю вас с викарием и представлю лавочникам, с которыми мы торгуем. Оттуда мы поедем к арендаторам.
– Хорошо, – кивнул Дамиан и, чуть помолчав, добавил:
– Кстати, мне очень понравился домик. С вашей стороны было весьма великодушно заполнить кладовую необходимыми припасами.
Хизер почувствовала, как заполыхали ее щеки.
– Ну что вы, я считаю это в порядке вещей. Колесо внезапно попало в выбоину, и молодую женщину швырнуло на Льюиса, так что она уперлась плечом ему в бок. Хизер торопливо отшатнулась и села неестественно прямо. Если он и заметил ее реакцию, то не подал виду.
Вскоре они подъехали к надворным постройкам. Хизер показала Дамиану коптильню, ледник, будку, укрывающую родник, крохотную кузницу. Самым большим строением оказалась сыроварня. Около нее Хизер, натянув вожжи, остановила двуколку.
Дамиан легко выпрыгнул и тут же повернулся к Хизер. Она едва начала подниматься с сиденья, как он, осторожно взяв ее сильными руками за талию, играючи перенес через борт и мягко поставил на землю. Хизер, не привыкшая к такому обращению, слегка опешила и невольно ухватилась за его плечи, чтобы сохранить равновесие. Ладони уперлись в налитые силой мышцы, и молодая женщина торопливо отдернула руки, почувствовав, как ее окатила жаркая волна.
– По правде говоря, сыроварня – это моя гордость, – излишне радостным тоном сказала она. – Мне говорили, что наш сыр считается лучшим во всем графстве, и мы каждую неделю отправляем по нескольку подвод в Ливерпуль, выполняя заказы тамошних лавочников. В прошлом году даже пришлось увеличить производство, нас просто завалили заказами.
Продолжая оживленно говорить, она шла вперед, не замечая, что спутник почти не слушает ее…
Господи, она была еще прелестнее, чем ему поначалу показалось, думал Дамиан. Оделась сегодня не так официально, как вчера. Ни перчаток, ни шляпки, простое платье из светло-желтого муслина, на рукавах и по подолу вышиты белые цветы. Темные локоны перехвачены сзади ярко-желтой лентой и свободно сбегают по плечам. На щеках играет нежный румянец, фиалковые глаза сияют. Она снова напомнила цыганочку, как во время их первой встречи.
Хизер повернула и направилась к входу на сыроварню.
У Дамиана перехватило дыхание, словно кто-то неожиданно ударил его под дых. До него вдруг дошло, что он впервые видит, как она идет. Дамиан не верил своим глазам – его красавица цыганочка шла медленно и тяжело, приволакивая правую ногу.
Его ум отказывался понимать увиденное. «Боже мой, – подумал Дамиан, – это же неслыханное надругательство над красотой!»
Каким-то образом она, должно быть, почувствовала его потрясение. И обернулась.
В глазах Дамиана застыла боль…
– Простите меня, мисс Дьювел. Мы вполне могли отложить эту поездку, знай я о вашем увечье…
Что-то блеснуло в ее глазах.
– Это не увечье, мистер Льюис.
Дамиан редко терялся, но сейчас просто не нашелся что сказать. Между ними повисла неловкая тишина, и чем дальше, тем неуютнее он себя чувствовал, буквально сгорая от стыда.
– Извините, – услышал он собственный запинающийся голос, – я не хотел вас обидеть.
Чуть помолчав, Хизер доброжелательно ответила:
– Я знаю, мистер Льюис. Это не суть важно, я вполне привыкла.
Возможно, так и есть. Но то, что она ненавидит свою хромоту, – это точно. Дамиан понял это, лишь только их взгляды на миг встретились, и ее глаза вдруг стали ледяными. Ему очень хотелось спросить, что же случилось: может быть, несчастный случай в далеком детстве? Но что-то в ее манере держаться остановило его.
Дамиан чувствовал себя неотесанным мужланом.
– Я вас оскорбил?
– Нет, отнюдь. Но я кое о чем вспомнила. Вас не затруднит сходить за моей тростью? Она лежит под сиденьем.
Это была та самая деревянная трость, которую он заметил вчера в ее кабинете. Какой же он глупец, если не догадался о такой очевидной вещи!
Вернувшись, Льюис молча протянул ей трость. Их руки соприкоснулись, и она быстро отдернула свою, как если бы его прикосновение было ей неприятно. Ничего удивительного. Его слова никак не могли вызвать положительные эмоции. Хизер, держась чрезвычайно прямо, пошла дальше.
Она была дружелюбна и приветлива, показывая ему помещения и представляя работников. Дамиан, с трудом понимая, что она ему говорит о назначении хозяйственных служб, думал только об одном. Почему Хизер хромая? Она уже родилась с изуродованной ногой? А может, кто-то изувечил ее?
Оправдывая свое поведение, Дамиан говорил себе, что просто не мог знать о ее увечье. И Хизер не была обязана сообщать ему об этом. О таких вещах не распространяются. Тем не менее, он подозревал, что следующие несколько часов будут нелегкими для них обоих.
Она была калекой. Хромоножкой. Он всем сердцем ей сочувствовал, но ничем не мог помочь. Однако сочувствие было самым последним, что он хотел бы испытывать к ней. Он не мог допустить, чтобы подобные чувства помешали исполнению его плана.
Поместье произвело на Дамиана очень хорошее впечатление. Он убедился, что Локхейвен приносит хороший доход и экономически независим. Деревенские жители и арендаторы с сердечной теплотой и уважительностью здоровались с Хизер. Она сама использовала новейшие методы ведения хозяйства и всеми силами поощряла к этому арендаторов. В ее голосе звучала неподдельная гордость, когда она рассказывала ему о поместье, выказывая информированность даже в мелочах. И Дамиан понимал, что ей есть чем гордиться. Они проезжали мимо уходящих к горизонту полей, наблюдая работу пахарей. Осмотрели пастбища, где пасся скот, количество которого вызывало удивление.
Дамиан поймал себя на мысли, что все, связанное с этой женщиной, оказалось совершенно не таким, как он полагал.
Хизер свернула на узкую пыльную дорогу, по обеим сторонам которой тянулись кусты можжевельника и плодовые деревья. Дорога привела к низенькому домику под соломенной крышей. Лежавшая возле забора гончая подняла длинную морду и принюхалась. Ноздри ее затрепетали, уловив незнакомый запах.
Хизер мягко натянула вожжи, и двуколка остановилась. Дамиан спрыгнул на землю и протянул ей руку. Она, молча, приняла его помощь. Собака вскочила на ноги и вприпрыжку подбежала к ним. Хизер наклонилась и почесала ее за ухом.
– Привет, Самуэль. Где твоя хозяйка?
Хозяйка собаки уже появилась на пороге дома, прикрывая рукой глаза от яркого солнца. Увидев двуколку, она радостно вскрикнула.
– Мисс Хизер! Какими судьбами!
Женщина была крупной, широкой в кости и старше Хизер, большой живот свидетельствовал о ее беременности.
Дамиан стоял возле двуколки, пока женщины сердечно обнимались.
– Я же сказала, что на этой неделе заеду вас проведать, Бриджит, – улыбнулась Хизер и повернулась к Дамиану:
– Бриджит и ее муж Роберт Мак-Тэвиш – мои арендаторы. – Она снова обернулась к Бриджит:
– А это Дамиан Льюис, мой новый управляющий, познакомься, пожалуйста.
Бриджит неуклюже присела.
– Очень рада познакомиться с вами, сэр. Жаль, что мужа моего сейчас нет, он помогает в кузнице в деревне.
Дамиан вежливо поклонился.
– В таком случае я сегодня с ним увижусь, мистрис Мак-Тэвиш.
Тем временем Хизер вернулась к двуколке и, полуобернувшись, проговорила:
– Я кое-что привезла для вас, Бриджит.
С этими словами она начала вытаскивать из-под сиденья две большие корзины. Дамиан быстро подошел, чтобы помочь. Она бросила в его сторону короткий взгляд из-под густых темных ресниц и подчеркнуто вежливо спросила:
– Не будете ли вы столь любезны, занести это в дом?
– Конечно. – Взяв корзины, он направился к двери. – Мистрис Мак-Тэвиш, если бы вы мне открыли…
Бриджит торопливо распахнула дверь. Хизер вошла следом. Пройдя на кухню, Дамиан поставил корзины на стол.
– Господи, мисс Хизер, что это вы такое привезли? – всплеснула руками Бриджит, приподняв белые льняные салфетки, которыми были накрыты корзины. – Сыр… хлеб… ветчина… да еще и бекон! Да мы будем пировать не одну неделю!
– И я не забыла самое вкусненькое – две баночки земляничного варенья последнего урожая. – В глазах у Хизер заплясали веселые огоньки.
– Мисс Хизер, что вы, я, право, и не знаю, – Бриджит вытерла глаза подолом фартука. – Мы потом вам все возместим…
– Не беспокойтесь об этом, – сказала Хизер, беря руки Бриджит в свои. – Самое главное для вас – родить здоровенького веселого малыша. Когда подойдет срок, сообщите мне, пожалуйста, – комната в главной усадьбе для вас уже готова. А теперь, скажите-ка, вы все делаете, как я просила? Отдыхаете утром и после обеда?
– О да, конечно, мисс, – старательно закивала Бриджит. – Два раза в день, как вы говорили.
– А вы подкладываете под ноги подушку? Это можно делать и когда вы сидите.
– Да, мисс Хизер. И знаете, лодыжки теперь не так стали опухать, как поначалу.
– Так это замечательно, Бриджит!
– Да, но вот спина… иногда мочи нет, как болит. И тянет все, и тянет, иной раз прямо не разогнуться.
– Понимаю, Бриджит, – сочувственно покачала головой Хизер. – Но скоро все будет позади, и тогда, полагаю, вы поймете, что стоило терпеть все эти тягости. – Она ласково сжала руку женщины. – Нам пора ехать. На следующей неделе я снова вас навещу, даю слово. – Хизер легонько похлопала по ее выпирающему животу:
– А пока берегите себя и этого малыша.
Около дома Бриджит пылко обняла Хизер.
– Мисс Хизер, я день и ночь молюсь, чтобы была девочка! Потому как, если родится девочка, я уже сказала Роберту, назову ее вашим именем – она будет Хизер, и надеюсь, когда вырастет, станет такой же доброй и великодушной, как вы!
Хизер даже растерялась от неожиданности:
– Вы собираетесь назвать дочку моим именем? Правда? – На ее мягких губах заиграла улыбка. – Бриджит, знаете, а мне это нравится. И даже очень.
Она потянулась к Бриджит и чмокнула ее в щеку. Дамиан заметил, что в ее больших фиалковых глазах стоят слезы.
Когда они опять выехали на главную дорогу, Хизер все еще задумчиво улыбалась. Дамиан чуть повернул голову в ее сторону и поинтересовался:
– Бриджит работает в имении?
– Да, – кивнула Хизер. – Вот уже четыре года, как она служит горничной. Но меньше чем через два месяца она должна родить, и неделю назад я отпустила ее домой.
– А вы что, понимаете в акушерстве? – Дамиан с интересом посмотрел на нее.
– Да что вы! – Хизер даже слегка смутилась. – Мне, правда, приходилось несколько раз помогать акушерке принимать роды. Она живет в соседней деревне. Надеюсь, она сможет прийти и помочь Бриджит.
– Бриджит вам очень доверяет, – заметил Дамиан и, чуть приподняв бровь, добавил:
– Мне даже кажется, что она была бы счастлива, если бы именно вы принимали у нее роды.
Хизер явно встревожилась.
– Они ждали этого ребенка почти двадцать лет. Бриджит уже решила, что бесплодна. К несчастью, беременность у нее проходит очень тяжело. Так что ребенка Бриджит принимать акушерке, а не мне. – Она слегка улыбнулась. – Видели бы вы Бриджит, когда она узнала, что беременна. Могу поклясться, что ее радостный вопль слышало все графство. Представляю, как будут баловать этого малыша!
Неожиданно сзади раздался громкий, взволнованный крик. Дамиан обернулся и увидел двух всадников, пытающихся догнать их двуколку.
– Хизер!
– Хизер, подожди!
Хизер обернулась на крики и, защищаясь от яркого солнца, приставила ладонь к глазам.
– Это мои брат и сестра, – объяснила она. В голосе ее звучали, и удивление, и радость. – О, да там мама, – пробормотала она. – И Беатрис тоже! – Она показала рукой на две фигурки, что как раз вышли из-за дальнего поворота. – Это моя вторая сестра, – добавила Хизер и, натянув поводья, остановила двуколку.
Дети – мальчик и девочка – подлетели к ним в густом облаке пыли. Девочке было, наверное, лет тринадцать, а мальчику около восьми. Так как Дамиан уже вылез из двуколки, то подошел помочь им спешиться.
Девчушка, бледненькая, с льняными волосами и проказливым личиком, смущенно поблагодарила его и тут же подбежала к двуколке. Мальчик одарил его широкой, открытой улыбкой и тоже вежливо поблагодарил. Когда Дамиан вернулся обратно, они уже сидели рядом с Хизер.
– Хизер, ты не приезжала уже несколько дней! – говорила девочка. – Мы так по тебе скучали!
Хизер нежно прижала сестру к себе.
– Правда? Так приехали бы ко мне в гости, – шутливо поддразнила она.
– Мы и собирались, – быстро ответила девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34