— А что, если это действительно так?
— Остается лишь гадать, чему еще он успел тебя научить. А может, все было наоборот? Не сомневаюсь, женщина с твоим прошлым знает уйму приемов, как доставить удовольствие мужчине.
Боже, сколько же в нем яда и жестокости!
— Кристофер — просто друг, — почти прошептала она. — Не больше, но и не меньше. И я могу поклясться в этом.
— Клятва воровки? — Он рассмеялся. — О, прошу прощения, достопочтенная миледи!..
Лишь огромным усилием воли Кесси удалось сдержаться.
— Вы предпочитаете не верить мне, это ваше дело. Но я-то знаю правду, и только это имеет для меня значение.
Губы Габриэля сжались. Господи прости, но она вела себя с ним так, словно она королева, снизошедшая до объяснений с простолюдином. Столько достоинства… и надменности! Уж не его ли она копирует? Какой-то уголок его сознания возликовал: истинная графиня! Кто бы мог ожидать подобного от безродной девчонки? Это же подарок судьбы!
Да ведь она дрожит, минуту спустя сообразил Габриэль. И тут же притянул ее к себе. И хотя она чуть напряглась, он моментально почувствовал это. Дьявол бы побрал эту паршивку, в ярости подумал он. Только и знает, что сопротивляться ему на каждом шагу! И притянул ее еще ближе, как бы слился с ней.
Она умоляюще прошептала:
— Пожалуйста, Габриэль, отпустите. Это неприлично!
— Плевать я хотел на приличия, янки!
— Ну пожалуйста. Люди смотрят…
— Пусть смотрят. Ты моя жена, янки! — И его пальцы еще глубже впились в ее талию.
О да, — горько подумала она. — Жена — нежеланная, нелюбимая.
Наконец танец окончился. Габриэль отпустил ее.
— Я велел подать нашу карету к крыльцу. Жди меня в холле.
Ему не пришлось повторять дважды. Кесси исчезла в ту же секунду.
А Габриэль, не теряя времени, занялся поисками друга. И через минуту отыскал его. Кристофер стоял на террасе, дыша свежим воздухом.
— Кажется, моя жена не нарадуется на тебя, приятель? Она нашла себе галантного кавалера в твоем лице.
Кристофер проигнорировал ядовитый тон приятеля, лишь сверкнул глазами.
— Кесси ценит вежливость в людях и хорошие манеры, — спокойно парировал он.
— Позволь повторить тебе то, что я уже растолковал ей. Я не потерплю, чтобы мне наставляли рога: ни ты, ни кто-либо другой!
Кристофер вновь и ухом не повел.
— И, как всегда, оскорбил ее своим недоверием. Не стоит недооценивать свою жену. Я кое-что объясню тебе, Габриэль, но в первый и последний раз. А ты, если ценишь нашу с тобой дружбу, прислушайся к моим словам. Кесси нет дела ни до каких проявлений чувств с моей стороны. Все, что она ждет от меня, — это понимание и доброе отношение, то есть — дружбы. Я же пытаюсь еще и утешить ее, поскольку ты сам не собираешься этого делать. Ты хоть раз задумывался, как она одинока? Каково ей в чужой стране, без друзей и знакомых, со свекром, который обливает ее презрением, с мужем, который выбрал ее в качестве орудия мести?.. Кажется, тебе наплевать на ее чувства, иначе ты не бросил бы ее одну в Фарли и не умчался бы развлекаться в Лондон!
На лице Габриэля появилась злая ухмылка.
— Для холостяка ты проявляешь завидное понимание отношений между мужем и женой!
— Я знаю одно: если бы я был женат, то моя жена не испытывала бы недостатка внимания с моей стороны. Оно положено ей по статусу, А что касается Кесси, то она ужасно расстроилась, когда увидела тебя с любовницей.
— Тут нет моей вины. Ее скорее всего пригласил отец, не подозревая о наших близких отношениях в прошлом. А ты и сам знаешь, какая она липучка. От нее и за полчаса не отвяжешься.
Кристофер вдруг расслабился. На его губах заиграла улыбка понимания. От него не укрылось раздражение приятеля. Теперь ясно, в чем тут дело.
— Кажется, я понимаю, чего ты так взбеленился, — протянул он. Теперь он даже не скрывал своих чувств и по-приятельски хлопнул Габриэля по спине. — Езжай-ка домой, дружище. И окажи супруге столько внимания и нежности, сколько требуется каждой молодой жене. Уверен, ты не пожалеешь об этом.
Но Габриэль не разделял оптимизма своего друга. Приехав домой, Кесси тут же скрылась в своей спальне. Габриэль же отправился к себе в кабинет мрачнее тучи.
Налив себе полный бокал бренди, он плюхнулся в кресло с мягкими подлокотниками. Еще по пути он открепил жабо, и теперь оно валялось на полу. Отставив бокал в сторону, он стянул с себя и фрак, который швырнул вслед за жабо. Прикрыв глаза, задумался о только что прошедшем бале и… о своей женушке. И невольно стиснул зубы: она великолепно справилась с ролью любящей жены. Когда находилась рядом с ним, не было нежнее, улыбчивее и счастливее женщины.
Тут его мысли ненадолго вернулись к леди Саре. Пылкая Сара с успехом удовлетворяла все его мужские запросы и потребность в женской ласке… до последней поездки за океан. Вернувшись в Англию, он как-то заявился к ней, решив, что пора бы снять возникшее в чреслах напряжение. Однако на сей раз все ее обольстительные позы и уловки оставили его холодным и равнодушным. А ведь она очень хотела угодить ему! Не то что его жена. Видимо, именно поэтому леди Сара выглядела распущенной шлюхой в сравнении с его простолюдинкой женой, одетой теперь в элегантное платье, которое, однако, носила с врожденным изяществом и достоинством. Господи, кто бы мог предвидеть это?
Он одним глотком осушил бокал. Что кроется за этой проклятой тягой, которую он испытывает к Кесси? Может, просто все дело в том, что она из тех редких женщин, которым плевать на его желание и неоднократные амурные авансы?.. Он тут же горько усмехнулся над самим собой. Она не просто отталкивала его! Нет, она всем видом показывала, что он ей отвратителен…
Он помрачнел еще больше. Хотел он того или нет, но Кесси изводила его днем и ночью. И постоянно владела его мыслями… Но только мыслями.
Ярость вспыхнула в нем ослепительной вспышкой, стоило ему вспомнить, как эта зарвавшаяся нахалка отвергла его бриллиант, можно сказать, отшвырнула его! Да она же фактически… отвергла его самого! А сама… Хотя ее манеры и остались ровными, спокойными, в душе она осталась развратной и ненасытной особой! Соблазнительницей! Завораживающей сиреной, зазывно улыбавшейся каждому сопляку, который пялился в ее сторону! И сегодня их было больше чем достаточно — на этом чертовом балу!
Настроение его стало еще более мрачным, когда он вспомнил, как весело она смеялась с Кристофером. Танцевала с ним. Он не был готов к своей бурной реакции на то, что увидел ее танцующей, то есть в объятиях другого мужчины, пусть и друга. Нет, это было еще хуже! Больнее.
Ему просто осточертело смотреть на то, как все жадно пялятся на то, что принадлежит лишь ему.
Три тысячи чертей, она же его жена! Она живет под одной крышей с ним. Носит его имя. Правда, отказывается делить с ним постель.
Он резко отшвырнул в сторону бокал. Кресло опрокинулось на ковер. Подогретый выпитым и обезумев от желания, он рванулся вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Он и не подумал постучать, а просто распахнул дверь в спальню Кесси настежь.
Одетая в белую ночную рубашку до пят, Кесси стояла у кровати, собираясь задуть керосиновую лампу. Она медленно повернула голову на шум.
— В чем дело? — выдохнула она испуганно.
В тебе, чуть не ответил он, но промолчал. Лишь растянул губы в улыбке.
— Ночь еще не закончилась, янки. Откровенно говоря, она лишь начинается.
На мгновение сердце замерло у нее в груди. Тонкая рука дернулась к горлу, она едва не задохнулась.
— Что вы имеете в виду? — прошептала она.
Он медленно и со значением закрыл за собой дверь.
— Я женился на тебе, то есть ты моя, но пока формально, — мягко ответил он. — Пришла пора сделать тебя совсем моей.
Глава 13
Он шагнул к Кесси.
— Я понял, что преступно пренебрегал тобой, янки. Но теперь опомнился. Самое время выполнить обязанности, которые не зря называют супружескими.
Она побледнела, в глазах мгновенно заплескалась паника. Ее тут же замутило от страха. Она едва сумела раздвинуть губы и выдохнуть его имя:
— Габриэль…
Сердце бешено забилось. Она не могла заставить себя даже пошевелиться, едва осмеливалась дышать. Казалось, спальня съежилась от его внезапного вторжения. Его рубашка была расстегнута, обнажая мускулистую грудь до пояса.
— Ты справилась с ролью леди так, что комар носа не подточит, янки. И я просто сгораю от любопытства: вдруг ты не менее блестяще справишься и с ролью жены и… любовницы?
Их взгляды встретились: ее — нервный и неуверенный и его — пылающий вожделением и полный решимости. От того, что она прочла в его глазах, у нее запылали щеки.
— Вы, наверное, шутите? — прошептала она.
— Серьезен, как никогда. Если уж ты столь безупречно сыграла роль любящей жены перед обществом, то сможешь разыграть ее и для меня лично.
Кесси почувствовала, что задыхается, словно кто-то затянул петлю на ее шее.
— Но мы с вами заключили сделку!
— Я передумал, янки.
— А я нет!
Она с ужасом смотрела в его глаза — холодные глаза, в которых не было и намека на доброту и нежность.
— Трусиха! Тебя неплохо поднатаскали, как вести себя в приличном обществе. Надо же убедиться, что и в постели ты не ударишь в грязь лицом. Ведь тебе есть чем порадовать мужчину, а, янки?
— Нет! — выпалила она. — Я… не легла бы с вами, будь вы даже последним мужчиной на земле!
Глаза от ужаса, казалось, заняли пол-лица и блестели от слез. Габриэль рассвирепел, но в то же время его смутило ее странное поведение. Что за игру она затеяла? Если бы он не знал, кто она и из какой грязи ее пришлось вытащить, то мог бы подумать, что она страшится объятий мужчины. Словно это ее первая ночь. Глупости! — тут же отмахнулся он от идиотской мысли. — С ее-то прошлым остаться девицей? Ха-ха!.. Все, что угодно, только не это.
— Так, значит, не легла бы со мной, даже если бы я был последним мужчиной? Отлично, янки, потому что у тебя и будет лишь единственный мужчина. Я! — Он остановился в двух шагах от нее. — Подойди ко мне!
Кесси не шелохнулась. Она уже знала, как на нее действуют его поцелуи… Правда, не представляла еще, каково это, когда ее коснутся его руки… Кажется, сегодня придется испытать и это…
В его голосе прозвучала язвительная насмешка:
— Не подозревал, янки, что ты не понимаешь смысла столь простых фраз.
Кесси покосилась на дверь, мысленно измерив расстояние до нее. Если рвануться к выходу изо всех сил…
— И не думай. Сбежать тебе не удастся.
Несмотря на решительное выражение лица, голос его смягчился. Кесси судорожно набрала полные легкие воздуха, пытаясь справиться со все растущей паникой. Но он уже оказался рядом — настолько близко, что она почувствовала жар, исходящий от его тела, и ощутила теплое дыхание на своей щеке.
Кесси отчаянно хотелось попятиться назад, но она не посмела. И лишь оцепенела, когда его дерзкий палец очертил контуры ее лица и линию подбородка. Затем он смело спустился вниз по шее, погладил ее плечо…
Кесси замерла: что-то у них решительно изменилось… Его прикосновения стали волнующе теплы и странно нежны — легче пуха, словно он хотел усыпить ее страхи и соблазнить…
— Почему ты всегда так яростно сопротивляешься мне, янки? Именно мне?
Кесси не ответила. Если честно, то она не могла даже здраво рассуждать в этот момент. Все ее существо сосредоточилось на пальцах Габриэля, который зачарованно гладил ее ключицу. Кожа Кесси стала вдруг поразительно чувствительной и запылала. Голова кружилась, сердце сладко ныло, и Кесси как никогда раньше ощутила себя женщиной, рядом с которой находился мужчина… да еще какой!
Его пальцы скользнули по горлу Кесси. А в следующую секунду они уже оказались на обнаженных плечах жены и страстно притянули ее к груди.
— Я не забыл, как у нас все произошло в Чарлстоне. Ты тогда тоже разыгрывала из себя недотрогу. Словно тебе это даже противно… Но меня не одурачишь, янки! Я точно знаю, что ты тоже была очень не прочь…
Она протестующе замотала головой:
— Неправда! Ничегошеньки я не чувствовала! И появилась там только потому, что Черный Джек угрожал вышвырнуть меня, если откажусь!
На какую-то долю секунды его глаза зло сверкнули. Но уже через мгновение это выражение сменилось темным пламенным обещанием, которое испугало ее еще больше.
Он медленно растянул губы в улыбке.
— Черного Джека не было с нами в комнате, янки. И как я ни старался, мне не удалось забыть то, что случилось между нами.
А его руки уже по-хозяйски обняли ее талию. И голова начала клониться к ее лицу.
Кесси открыла рот, чтобы решительно опровергнуть его выдумки.
— Зачем вы так? — Вопрос, как стон, вырвался у нее из груди. — Ни за что не поверю, что вами овладела страсть. Я же для вас лишь вещь, пешка в вашей игре! И… в тот день, когда мы заключали сделку, вы сами сказали, что не хотите меня!
Его ладони нырнули в ее волосы и заставили поднять лицо.
— Ты явно недооцениваешь себя, — пробормотал он и впился в ее губы.
Его поцелуй оказался неожиданно нежным. И все же она упрямо стиснула губы, сопротивляясь произволу. Но он оказался бесконечно терпелив.
— Умница, именно так, сладкая моя… А теперь открой ротик чуть шире, счастье мое…
Их дыхание смешалось. Кесси была абсолютно беспомощна против любовной атаки такой мощности. Сладостная нега сотрясла все ее тело, когда он прижался к ней так, что она ощущала каждую его мышцу — невероятно широкую грудь, пылающие любовным жаром бедра, взбухший жезл, трепетавший меж ними.
Она охнула, когда его язык обвел контуры ее губ, чтобы затем дерзким захватчиком ринуться в медовые глубины рта и заявить свои права и на него…
Одно движение опытных пальцев, и воздушная ночная рубашка Кесси соскользнула вниз, улегшись пышными волнами у щиколоток. Она инстинктивно попыталась прикрыться, из последних сил защищая себя и свою попранную скромность. Но Габриэль безжалостно прижал ее руки к бокам, не разрешая и этого. С хриплым смешком он стиснул ее ладони.
— Не поступайте так!.. — Она презирала себя за мольбу в голосе, но ничего не могла с собой поделать. Что еще остается, как не молить его о пощаде?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42