— Что они сделали?Я рассказал ему.— Могли это посчитать несчастным случаем?— Думаю, да. Представьте такую сцену. Человек закуривает сигарету и рассеянно бросает спичку вместо мусорного контейнера в корзину с опилками для растопки. Вдруг чувствует удушье от дыма. Паника. Вскакивает, кидается тушить пламя, задевает за чугунную печку, падает, теряет сознание. Готов.— Разве вы курите?— Иногда. Они воспользовались моей пачкой сигарет, которая лежала на столике возле кровати, и моими спичками. Импульсивно, не планируя заранее. Они только осмотрели комнату и взяли то, что попалось под руку. Клайвы мастера в таких вещах.— Счастье, что вы вовремя пришли в себя, — заметил Уолт.— Да. — Я закрыл глаза и размышлял, как он отреагирует, если я попрошу его принести мне кодеин.— Я работал с такими людьми, как вы, раза два и не могу сказать, что они мне понравились, — продолжал Уолт.— Спасибо, — саркастически поблагодарил я. Придется обойтись без таблеток.— Люди вашего типа встречают смерть легко, — развивал свою мысль Уолт, — но жизнь требует от них мужества.Я открыл глаза. Уолт не шутил, а напряженно изучал меня с таким траурным выражением лица, что мысль о шутке даже не возникала.— Как у вас с мужеством? — спросил он.— Нормально.— Это видно, — глубоко вздохнул он.— Уолт... — начал я.— Впервые меня это поразило прошлой ночью в горах. Вы тревожились из-за Крисэйлиса, но даже на секунду не задумались, что сами можете сверзиться с высоты трехсот футов. Когда вы вели его по тому выступу, меня мороз пробирал даже смотреть на вас... А вы вернулись такой спокойный, будто прогуливали лошадь по собственному двору.Так косвенно он извинился за то, что ждал меня не там, где мы договаривались.— Уолт, — я улыбнулся, — не окажете мне любезность, не принесете что-нибудь от головной боли? Глава 11 На ферме Мидуэй Юнис, Линни, Сэм Китченс и конюх племенной конюшни Чаб Ладовски, облокотившись на изгородь паддока, наблюдали, как Крисэйлис ест кентуккийскую траву. И комментировали это самым различным образом: Чаб Ладовски — с восторгом, Юнис — обреченно.После путешествия по Тетону полтора миллиона долларов не стали выглядеть и на цент хуже. Жеребец выглядел даже лучше, чем на ранчо, потому что во время поездки в фургоне Сэм Китченс счистил с его шкуры всю пыль Вайоминга. И теперь под ярким солнцем гнедой лучился здоровьем и чистотой. Ладовски заверил меня, что ни у кого нет ни малейшего шанса опять украсть жеребца.Армия фотографов и репортеров пришла и ушла. Им сказали, что Крисэйлиса нашли мирно бегавшим по земле друга Дэйва Теллера, в тридцати милях от того места, где он пропал. Все волнения остались позади.С Юнис и Линни мы направились в дом Дэйва, Юнис налила мне в бокал виски и положила льда.— Кто пропустил вас через мясорубку? — спросила она. — Вы выглядите как после десятой ночи медового месяца.Сэм Хенгельмен приехал с Крисэйлисом в Мидуэй во второй половине дня во вторник. Мы с Уолтом прилетели в Нью-Йорк на день раньше, и я успел в Лексингтон как раз к концу последнего интервью, которое Юнис давала прессе. Несколько представителей этого братства с воинственным выражением на лице промчались мимо меня. Линни, не сдержавшись, захихикала им вслед.Я сделал глоток крепкой смеси, приготовленной Юнис.— Больше всего мне хотелось бы поспать, — признался я. — Не могли бы вы выделить мне кровать? Или рядом есть мотель...— Оставайтесь здесь, — резко перебила меня Юнис. — Конечно, вы должны остаться здесь.Я перевел взгляд с нее на Линни. Я не мог оставаться с ней в доме наедине, а вот с двумя дамами было абсолютно пристойно. Как глупо.— Спасибо. И я должен позвонить Дэйву в Англию.Теллер, все еще лежавший в больнице, недоверчиво проговорил:— Я слышал новость по радио не больше чем полчаса назад. Крисэйлис только что вернулся домой.— Да, он дома, — подтвердил я.— Где он был?— Долгая история, — вздохнул я. — И у проводов есть уши. Но ваши расходы уже закончились с его прибытием на ферму. Я потратил примерно шесть тысяч триста долларов. Вы удовлетворены результатами или хотите услышать ответ на некоторые вопросы?— На какие вопросы? — растерянно спросил он.— Почему украли Крисэйлиса и почему вы упали в реку. И еще одно: хотите вернуть себе Оликса?— Боже мой... вы знаете, где он?— Нет. Но, вероятно, смогу найти его. Хотя если мне удастся найти жеребца и мы сумеем так же уверенно опознать его, как Крисэйлиса, придется вернуть страховую премию, полученную за Оликса от «Жизненной поддержки». Это все равно что заново купить его. Сейчас он стал на три года старше, и вы потеряли три потомства жеребят. Теперь он может быть не таким хорошим приобретением для вас или для вашего синдиката. В таком случае вы можете предпочесть не искать его. Вам решать.— Господи! — выдохнул он.— Может быть, вы обдумаете и позвоните сюда? — предложил я. — Ваша жена и Линни наполнили меня едой и виски, и, похоже, я останусь сегодня ночевать в вашем доме. Но если вы захотите, чтобы я продолжал поиски, договоритесь с Киблом, потому что я должен сидеть за своим столом в следующий понедельник в десять ноль-ноль. А если я продолжу работу здесь, то могу не успеть вернуться.— Конечно, — несколько ошеломленно проговорил он, и я передал трубку Юнис.— Дорогой, как ты себя чувствуешь? — спросила она, а я сделал большой глоток виски со льдом, прислонил голову к спинке кресла и, закрыв глаза, слушал привычный разговор двух давно женатых людей. — Не спрашивай меня, Дэйв, как он это сделал. Не знаю. Я знаю лишь, что он позвонил мне вчера вечером из Нью-Йорка и спросил, нет ли у нас близкого друга, влиятельного и респектабельного, желательно с авторитетом среди коннозаводчиков и чье слово пресса воспринимала бы как Святое Писание. Ну, я порылась в памяти и решила, что Джефф Рутс подходит по всем статьям. И сегодня утром Крисэйлиса нашли на земле Джеффа Рутса... Да, лошадь в прекрасном состоянии, как новенькая... Ухаживали за ним как надо... Слушай, Дэйв, я считаю, хорошего понемножку, так? Я слышала, как Джин предлагал найти Оликса. По-моему, нет, и только нет. Нам Оликс совершенно ни к чему. И твой парень совсем не Геракл. Он вернулся в таком виде, что его ветром с ног свалит... Линни? Прекрасно. Завтра мы едем в Калифорнию. Хочу поискать шторы для нового дома, такие же, как в этом. А Линни проведет несколько дней на пляже и, может, поучится серфингу с ребятами де Веси. Послушай, а почему бы нам не взять с собой Джина, а? Конечно. Я закажу номер в Санта-Барбаре, в том же мотеле, да, да, в «Отпускнике». Думаю, у них найдется еще один номер...Я с разочарованием слушал ее планы. Если мне и хотелось где-нибудь побездельничать, так это здесь, на ферме Мидуэй. Приятный бассейн, тихий зеленый сад, спать, пить виски и смотреть на Линни.Юнис положила трубку, мы пообедали, а поздно вечером Дэйв позвонил снова.— Джин? Теперь послушайте меня, дружище. Кроме любопытства, есть какие-нибудь причины искать ответы на ваши вопросы?— Надо предотвратить повторение инцидентов, — напомнил я.— Чтобы не было украденных жеребцов? Не было покушений на меня?— Именно так.Трубка молчала.— Тогда я покупаю ответы, — после паузы сказал Теллер. — Если вы сможете получить их. Что касается Оликса... Если вы думаете, что есть шанс найти его живым и здоровым, то, я считаю, мой моральный долг дать вам зеленый свет. Конечно, синдикат тоже получит свою долю. Оликсу сейчас двенадцать. У него впереди только шесть-восемь лет высокой потенции. И после его исчезновения потомство этого жеребца побеждало во всех европейских скачках. С точки зрения бизнеса, мне не повезло, что потеряно три года. Но с точки зрения коннозаводства, было бы преступлением не попытаться вернуть его.— Хорошо, — согласился я. — Подумаю, что можно сделать.— Деньги, которые вы потратили на поиски Крисэйлиса, меньше, чем его гонорар за покрытие одной кобылы. Ради Оликса вы можете тратить сколько понадобится.— Хорошо, — повторил я.— Сим Кибл говорит, что вам полагается еще семь дней к трем неделям. На Рождество вы не воспользовались свободными днями, их приплюсуют к отпуску.— Я и забыл.— Если понадобится, я смогу договориться с ним о дополнительных днях.— Если я за две недели не закончу дело, значит, я не преуспел и надо возвращаться домой.— О-о-о. — В его голосе прозвучало разочарование. — Ладно, оставим пока все как есть. — Он прокашлялся. — Юнис считает, что вы не очень хорошо выглядите.— Парень с плоскодонки, который ударил вас веслом, то же самое сделал со мной.— Джин! — потрясенно воскликнул Дэйв.— Не говорите боссу о моей неопытности. Хотя, если подумать, он и так знает.Дэйв засмеялся.— Если встретите опять этого парня, всыпьте ему за нас обоих.— Постараюсь, — пообещал я. — Но меня учили люди, привыкшие пользоваться умом, а не мышцами. Мои учителя не предполагали, что контрразведчику придется драться не на жизнь, а на смерть. И к тому времени, когда я убедился, что они были не правы, мне было уже поздно учиться боксу или дзюдо, даже если бы меня и привлекала эта мысль. Но меня она не привлекала. Вместо этого я научился стрелять без промаха, и в последние три года «люгер» дважды благополучно выручил меня из весьма щекотливых положений. Но в кулачном бою с Маттом Клайвом, молодым быком, можно ставить пятьсот против одного, что я проиграю. И физически всыпать ему за нас обоих маловероятно.— Держите со мной связь, дружище, — сказал Дэйв.— Обязательно, — ответил я, не придавая значения своим словам.Он повесил трубку.— Я поняла, что нам не избавиться от этого проклятого Оликса. — Сидя напротив в кресле помидорного цвета, Юнис мрачно смотрела на меня.— Только если найдем его.— О, найдете, чтоб вы лопнули, — с такой горечью проговорила Юнис, что Линни удивленно взглянула на нее. Линни была слишком молода, чтобы понять: Юнис проклинала не конкретно меня, а жизнь вообще.Вскоре они поднялись наверх, болтая о завтрашней поездке в Калифорнию, а я выключил свет и сидел в полутьме, попивая четвертый бокал пойла, приготовленного Юнис по собственному рецепту, и обдумывая вопросы, которые мне надо задать завтра. Если мне повезет, я могу найти Оликса по бумагам, но после трех лет отсутствия едва ли он пасется на свободе. Три недели — это предел, больше я не могу тратить на поиски. Все должно быть проведено более законно, более открыто. И больше я не буду подставлять голову Клайвам.Немного спустя, допив последний бокал, я побрел наверх, в отведенную мне Юнис роскошную комнату с кондиционером. Неверной рукой я повернул выключатель и увидел на желтом фоне коричневую, золотистую и белую мебель.И одно ярко-розовое пятно. Сама Юнис. В халате, отделанном чем-то пушистым, она лежала на моей кровати.Я медленно прошел по толстому белому ковру и сел рядом с ней на белое с коричневым муслиновое покрывало.— Чего вы хотите? — мягко спросил я.— А как вы думаете?Я покачал головой.— Это значит «нет»? — Голос у нее был резкий.— Боюсь, именно это и значит.— Вы же сказали, что вы не голубой.— Да. Не голубой. — Я улыбнулся. — Но у меня есть одно нерушимое правило.— Какое же?— Не спать с женами... или дочерьми мужчин, на которых я работаю.Она резко села и приблизила лицо к моему. Зрачки, как обычно, сужены от выпитого виски.— Включая Линни? — спросила она.— Да, включая Линни.— Вот как? Будь я проклята! Вы хотите сказать, что провели с ней ночь в Нью-Йорке и даже не попытались...— Не вышло бы ничего хорошего, если бы я попытался. — Я еле сдерживал смех.— Не верю. Она глаз с вас не сводит и, когда вы уехали, ни о ком другом и не говорила.— Вы, должно быть, ошибаетесь. — Я искренне удивился.— Я не вчера родилась, — мрачно буркнула она. У нее две ваши фотографии, с которыми она не расстается.— Какие фотографии? — Я был ошеломлен.— Которые сделал ее брат. В тот день на реке.— Но она же не должна...— Может быть, она и не должна, но ваши фотографии у нее, — сухо сказала Юнис и села рядом со мной на край кровати, небрежно спустив ноги на пол. «Для роли соблазнительницы она слишком закуталась», — мелькнула у меня мысль.— Вы ведь ждали, что я откажусь, — улыбнулся я.— Я думала, что это возможно. — Она скорчила гримасу. — Но попытаться стоило.— Юнис, вы рехнулись, — усмехнулся я.— Мне скучно, — буркнула она, и в ее голосе прозвучала искренность.— Я у вас котируюсь наравне с бриджем и гольфом.Она все еще разыгрывала придуманную роль.— По крайней мере, вы, черт возьми, похожи на живого человека, чего не скажешь о большинстве мужчин! — Ее рот скривился в усмешке.— Что вам больше всего нравится в переезде в Калифорнию? — спросил я.— Черт возьми, у вас мысли скачут, как чертов кузнечик! — Она удивленно взглянула на меня. — Какое отношение имеет наш переезд к сексу?— Вы скажите мне, а я скажу вам.— Ради бога... — Но ей пришлось сосредоточиться и подумать, и в конце концов она ответила так, как я и ожидал: — Мне нравится обставлять комнаты... Наверно.— А здесь вы все сделали сами? — Я неопределенно помахал рукой.— Ага, сама. Ну и что?— Почему бы вам не заняться этим для других людей, не начать свой бизнес — дизайн дома?Предложение показалось ей курьезным. Она засмеялась... и ухватилась за него. И я понял, что Юнис уже думала об этом раньше, потому что мои слова не удивили ее.— Черт возьми, я совсем не гений.— У вас есть чувство цвета. Больше того, вы создаете настроение. Это самый уютный дом, в каком я когда-нибудь бывал.— Уютный? — удивленно повторила она.— Да. Вы можете наполнить жизнь других людей, хотя сами чувствуете в себе пустоту.На ее серо-зеленые глаза набежали слезы, она опустила веки. Голос ее оставался жестким:— Откуда вы знаете?— Знаю.— И я надеюсь, как вы считаете, — после паузы продолжала она, — что если заниматься сексом, то это будет что-то наполняющее жизнь, подходящая сублимация для женщины средних лет, чья привлекательность тает быстрее, чем ее аппетиты... — В ее голосе звучала горечь, а в словах — давнее знакомство с жаргоном и точкой зрения психоаналитиков.— Нет, — спокойно возразил я. — Напротив.— А? — Она открыла глаза. Они были мокрыми и сияющими.— Играть легче, чем работать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32