14 мая, стремясь предотвратить переправу немцев через Маас, антигитлеровские союзники бросили к переправам почти всю свою авиацию. В воздухе завязалась ожесточенная битва, в итоге которой англо-французы понесли тяжелое поражение. И уже 15 мая французский премьер Поль Рейно позвонил Черчиллю, только что ставшему во главе британского кабинета…
«— Мы разбиты, — срывающимся от волнения голосом сообщил Рейно. — Битва под Седаном проиграна!
Черчилль не поверил этой убийственной новости.
— Но разве, — произнес он, — разве может это произойти так быстро?
Неделю спустя танки Гудериана уже вышли на побережье Ла-Манша…» (К.Беккер, указ. соч., с. 187).
Итак, стремительный и непредсказуемый Гитлер одержал победу над вполне предсказуемым, медлительным противником, который вел битвы в духе прошлой войны — методично, шаг за шагом. Гитлер сам не мог поверить в свой успех, все время ожидая удара во фланг гудериановским частям с юга. Он думал, что после разгрома англо-французов во Фландрии ему еще предстоят жестокие битвы южнее, во Франции. Наверное, именно поэтому он и не стал ввязываться в битву на добивание почти полумиллионной группировки союзников, окруженной в Дюнкерке, позволив ей удрать по морю в Англию. Если бы он знал, что Франция уже получила смертельную рану! Устрой он тогда полный разгром и пленение «дюнкеркского котла» — и тогда его победа стала бы еще более деморализующей. Но…
Это то, что касается военной стороны дела. Однако и в этой операции психические факторы сыграли огромную роль. Начнем с первого и самого загадочного.
Сам план завлечения лучших дивизий Британии и Франции в бельгийскую ловушку был рискован от начала и до конца. Ведь они могли бы и не пойти в расставленную Гитлером западню. Прежде всего, потому, что нужно было нанести молниеносное поражение Голландии и Бельгии, заставив англо-французов поспешить на помощь этим странам. И для осуществления этой части плана немцам пришлось проявить чудеса изобретательности, новаторства и войны на поражение сознания.
Во-вторых, не было никакой гарантии того, что англо-французские соединения пойдут на север, отставляя незащищенным свой правый фланг для удара Гудериана через Арденны. Они вполне могли заблокировать проходы сквозь этот горно-лесистый район, бросив сюда и авиацию, и дополнительные силы — отчего весь немецкий план шел насмарку. И ведь англо-французы могли избежать ловушки! Но они полностью игнорировали данные английской радиоразведки, бившей тревогу по поводу необычайной активности немецких станций в Арденнах накануне 10 мая. Они не удосужились даже провести аэрофотосъемку опасного направления. Ночью 11 мая разведывательный самолет пилота Гавуа, пролетев над Арденнами, заметил моторизованную колонну в лесу, но командование сочло его доклад «ночным обманом зрения». На следующий день французский воздушный разведчик обнаружил в Арденнах танки. И снова командование игнорировало очевидный факт. Лишь 13 мая, получив новую серию аэрофотоснимков и спохватившись, англо-французы подняли в воздух бомбардировщики, чтобы бомбить немецкие колонны в Арденнах, но было уже поздно.
И снова, как и в случае с Норвегией, противников Гитлера охватывает какая-то слепота пополам с непроходимым кретинизмом!
Однако здесь мы, вероятнее всего, сталкиваемся с действием самого загадочного пси-оружия войн в жанре чудо-триллера. Это — открытая русским психологом Алексеем Меняйловым способность сверхвождя-полководца (Гитлера в данном случае) силой своей воли (и пробуждением неизвестных пока науке материй) заставлять противника действовать так, как выгодно сверхвождю. Иными словами, противник, словно заколдованный, сам сует голову в петлю, совершая самоубийственные маневры. Меняйлов (а мы писали о его исследованиях в книге «Оседлай молнию!») прослеживает такие закономерности в биографиях и Гитлера, и Наполеона, и Ганнибала. Ну что ж, в случае 1940 года англо-французы действительно поступили так, как было нужно Гитлеру, полезли во Фландрию, не прикрыв толком арденнские проходы — и потерпели жестокое поражение. Сей удивительный феномен еще ждет своих исследователей. А пока обратимся к тому успеху, который немцы добились использованием психических факторов более низкого уровня.
Итак, когда Гудериан ринулся через Арденны, он нанес французам поражение при Седане и переправился через реку Маас, устремившись затем к морю. Но когда современные авторы повествуют об этой победе, то забывают о том, какую огромную роль сыграли пси-факторы в сломе сопротивления французов у Седана. Сумасшествие Бельгии, успешно вызванное Гитлером, словно цунами, распространилось и на Францию.
Уже 10 и 11 мая французские разведывательные подразделения, продвигаясь в Арденнах, наткнулись на беспорядочные толпы беженцев и бельгийских солдат. С выпученными от ужаса глазами и перекошенными страхом лицами они тараторили о приближающихся несметных полчищах немецких танков. Беженцы-люксембуржцы твердили о том, что их маленькая страна оказалась захваченной в ночь с 9 на 10 мая группой немецкого спецназа, который приехал в герцогство под видом цирковой труппы. Именно эти «артисты» захватили пограничные заставы, полицейские участки и перерезали телефонные провода. По всей стране, мол, носились таинственные автомобили, откуда стреляли по людям. И даже дети подавали через окна какие-то сигналы немецким солдатам. (На самом деле Люксембург захватили «гитлеровские байкеры» — агенты на мотоциклах, переодетые в гражданское).
Ошеломленные французские дозоры в Арденнах, услышав все это и заразившись страхом от беженцев, выскользнули из Арденн и поспешили обратно — с рассказами о приближающихся танковых дивизиях Гитлера. Они прибежали на левый берег Мааса, в расположение 9-й французской армии, которая и должна была удержать речной рубеж.
Однако немцы появились перед 9-й армией на три дня раньше, чем предполагали французы. И это был настоящий шок. Армия состояла из второстепенных дивизий, в которые призвали резервистов — лучшие-то части оказались двинутыми в Бельгию. У солдат 9-й армии не было противотанкового оружия в значительном числе, оказалось слабым и зенитное прикрытие. А тут фрицы обрушили на них страшные пикирующие Ю-87, от воя которых леденило кровь, и танки. Не помогли никакие окопы — немецкие ВВС превращали их просто в месиво из земли, человечьих тел и бревен. Французы не видели своей авиации — пилоты Геринга безраздельно господствовали в небе, громя один узел сопротивления французов за другим. Под их прикрытием немцы стали переправляться через реку. На французов пошли танки — и у несчастных не было ничего, кроме винтовок и револьверов.
Но французов поражали не только бомбы и танки. Их войска оказались терроризированы страшными слухами. Дескать, вездесущая пятая колонна немцев развернула работу далеко за линией фронта. Немецкие парашютисты (которых на самом деле не было) повсюду высаживаются в тылу. Мол, распространяются ложные приказы, а те офицеры, которые должны были отдать приказ о взрыве мостов через Маас, оказались расстрелянными из автоматов немецкими шпионами, переодетыми в мирных жителей. (На самом-то деле мосты взорвали вовремя, и немцам пришлось переправляться на подручных средствах). Из уст в уста, как пожар, неслись слухи о том, что пятая колонна стреляет по войскам из домов. Ночью, мол, в долине и лесах появляется множество таинственных огней. А во время атак немцы гонят перед собой мирных жителей и военнопленных.
И эти слухи в сочетании с воздушно-танковым натиском немцев сделали свое дело! 9-я армия побежала! Сначала тысячи, а потом и десятки тысяч французских солдат стали драпать с Мааса в тыл. Опережая бегущих, неслись панические известия, поражая штабы и войсковые соединения резерва. За солдатами следовали потоки беженцев, которые своими рассказами только увеличивали смятение. Массы беженцев захлестывали французскую армию. А немцы налетами бомбардировщиков только усугубляли этот хаос.
«Повсюду дороги были запружены брошенными пушками, грузовиками с продовольствием и амуницией, фургонами с полковым имуществом. Повсюду устало разбредались разрозненные отряды, метались лошади и бестолково сигналили автомобили, — писал Гай Чепмен. — И хуже того — многие из этих деморализованных групп возглавляли офицеры, а еще хуже то, что многие побросали оружие» (Бевин Александер. «10 фатальных ошибок Гитлера» — Москва, «Яуза»-»ЭКСМО», 2003 г., с. 46).
В общем, снова мы видим картину, словно сошедшую со страниц романа Герберта Уэллса «Война миров»: толпы обуянных страхом людишек, которые бегут от приближающихся марсианских треножников.
Попытка французского командования спешно сколотить новый оборонительный рубеж за Маасом провалилась: большинство войсковых частей 2-й и 9-й французских армий уже превратились в толпы обезумевших от паники двуногих. Между Парижем и направлением удара танкового «кулака» немцев оказалась полностью хаотизированная территория, забитая сотнями тысяч беженцев и солдат из рассеянных, дезорганизованных французских частей. Именно паника тогда уничтожила две армии Франции.
Самое интересно заключалось в том, что в Париже практически ничего не знали об обстановке на севере собственной страны. Связь с войсками оказалась утерянной — и радио, и проводная. Военное министерство пыталось составить картину продвижения немецких войск, обзванивая почтово-телеграфные отделения тех городков и сел, к которым по предположениям из Парижа приближались немцы. Сведения попадали в Париж с большим запозданием, не позволяя хоть как-то реагировать на все новые и новые угрозы.
И немцы совершили второе страшное чудо. Нанеся военное поражение французам на севере, они затем учинили настоящую гуманитарно-социальную катастрофу на остальной части Франции…
Поток беженцев парализует Францию: уникальная пси-операция Шелленберга
Дальше немцы уничтожили Францию чистым страхом.
…Паника захватывала страну целиком. Французская пресса невольно работала на Гитлера, сообщая миллионам читателей о действиях пятой колонны в агонизирующих Голландии с Бельгией. 11 мая, как пишет Луи де Йонг в своей книге, парижские газеты огорошили своих читателей уткой о том, что близ Гааги немцы высадили двести парашютистов в английской форме. Страх перед переодетыми немцами, сброшенными на парашютах, охватил массы, передавшись и военным штабам. 13 мая уже само французское правительство поддалось ей, сообщив о том, что всякий захваченный в плен переодетый немецкий военнослужащий будет расстрелян на месте.
Самое интересное, что немцы кое-что сделали для того, чтобы эти слухи поражали сознание французов. Например, для создания иллюзии о страшной и большой пятой колонне, они еще заранее, ранней весной 1940 года, провели шпионскую операцию и подожгли склады хлопка в Марселе. С военной точки зрения этот поджог имел ничтожный эффект. Зато он имел характер пси-удара. Он создал впечатление о мощном диверсионном подполье во Франции. С началом же операции абвер (немецкая военная разведка) действительно выбросила немного своих агентов на парашютах, снабдив их средствами для поджогов. Не могло быть и речи о том, что эти ничтожные силы нанесут какой-то реальный урон французам. Дело было в ином — именно в психологическом шоке от самого факта этих действий. В воспаленных умах охваченных паникой французов эти десятки парашютистов превратились в сотни и тысячи, к которым прибавились тысячи немецких пособников внутри Франции — которых в жизни просто не существовало. Падение Голландии усилило эту психическую эпидемию.
И вот уже 14 мая 1940 года французский министр информации, выступая по радио, сказал: «Десятки тысяч немцев, пользовавшихся благородным гостеприимством голландского народа, внезапно оказались врагами, готовыми к нападению». 15 мая французские газеты распространили известия о том, что в Голландии гитлеровские парашютисты маскировались под почтальонов, полицейских и женщин. 16 мая министр иностранных дел уже павшей Голландии ван Клеффенс сообщил французским газетчикам о том, что «парашютисты спускались тысячами, будучи одеты во французскую, бельгийскую и английскую военные формы, в рясы священников и даже в одежду монахинь и больничных сиделок».
В данном случае голландец нес полную околесицу: он был таким же перепуганным животным, как и его соотечественники. У немцев физически не могло быть тысяч парашютистов-шпионов — едва ли не столько же, сколько всех ВДВ Гитлера. Не было у немцев и самолетов, чтобы параллельно с высадкой ВДВ организовать еще и массовое «рассеивание» по стране мелких групп десантников-диверсантов. Однако логика у обуянных страхом уже не работает. Смертельно испуганный голландский чиновник через прессу заражал своим ужасом миллионы французов.
В ночь с 15 на 16 мая в Париже узнали о полном разгроме 9-й армии. Господи, путь на Париж открыт для немцев! Тогда еще никто не знал, что танки Гитлера пойдут не на столицу, а к Ла-Маншу, отрезая обреченную англо-французскую группировку во Фландрии. В Париже вспыхивает животная паника. Люди бегут из города. Такси невозможно поймать — они все расхватаны.
Правительство, оказавшись в полных информационных потемках, делало истерические заявления и вопило о том, что Родина в опасности, но французы бежали, не желая сражаться за свою страну. 21 мая премьер Поль Рейно заявил народу о том, что мосты через Маас (на самом деле взорванные) не были уничтожены из-за «необъяснимых ошибок». Он говорил об искаженных донесениях, о ложных приказах на эвакуацию, об измене, саботаже и трусости. Он назвал предателем командующего 9-й армией генерала Корапа (позднее полностью оправданного).
Это истеричное выступление окончательно свихнуло мозги всей Франции. Теперь французы видели предателей и пятую колонну повсюду. Газеты сократили свой объем сначала до четырех, а потом и двух полос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72